39

Было еще рано, и солнце не успело разогреть скалы, валуны, гальку на берегу, поэтому Лоринджер, пользуясь случаем, спустился к воде и прошел вдоль цветущих кустарников. Крупные соцветия источали медовые ароматы, привлекая множество насекомых, в том числе мотыльков и бабочек самых диковинных видов и расцветок. Тут же на ветвях свою добычу караулили карликовые саламандры и лягушки, которые выстреливали длинными языками, затягивая в рот легкокрылых жертв, красивых и изящных, но таких бессильных перед этими зелено-коричневыми уродами.

Итак, у него был корабль и была приличная команда. Отъявленные мерзавцы, уволенные из флотов за разные проступки – драки, поножовщину, жестокость в обращении с пленными. Разумеется, Лоринджер понимал, что с такими людьми держать дисциплину будет нелегко, однако он не намеревался устраивать слишком длинных походов, во время которых люди обычно слетают с катушек. Неделя, максимум – две, а затем всех на просушку мозгов.

Кроме того, команда была изрядно разбавлена верными ему людьми, которые играли роль наемных мерзавцев. А на тот случай, если их не хватит для обуздания почти пятидесяти вооруженных молодчиков, герцог полагался на Трея и несколько спрятанных в разных местах острова парусных лодок, на которых можно было уйти на материк в случае мятежа.

Постояв внизу и поглядев в изумрудную глубину волн, герцог поднялся по другой тропинке и, почувствовав себя бодрее, отправился к пещере, где находилось его временное пристанище.

Да, он мог построить себе что-то вроде небольшого домика – на корабле хватало ремонтно-строительного материала, но это привлекло бы внимание, а ему хотелось, чтобы об этой базе знало как можно меньше людей. Ради этого можно было пожить и в пещере, тем более что она была неплохо обустроена и никаких клопов, комаров и блох в здешнем климате не водилось.

– Ваша светлость, лодка! – сообщил Трей, встречая герцога на горной террасе.

– Лодка, – произнес герцог, принимая у Трея раскладную подзорную трубу, за которую пришлось выложить целое состояние.

Они вышли на смотровую площадку, располагавшуюся на самом краю обрывистого берега, и, разложив новомодный прибор, герцог сумел рассмотреть четырех гребцов и пассажира, что сидел, укутанный в плащ. Должно быть, он спал.

– Кажется, это Филипп, – произнес герцог. Так звали одного из его новых помощников, который до поры обретался во Фрондби, где играл в кости, крепко выпивал и, по словам его отца, вроде бы сторонился женщин.

Когда-то Лоринджер учился с его отцом в кавалерийском корпусе, и они даже были вроде как приятелями. С тех пор прошло много лет, но Лоринджер не стал отказывать королевскому пенсионеру и взял Филиппа в помощники.

Поначалу Лоринджер думал пристроить Филиппа на службу попроще – вскрывать перехваченные письма, составлять отчеты, – однако тот все схватывал на лету, поэтому уже через пару месяцев после нахождения в Лиссабоне исполнял достаточно ответственные поручения и всюду таскался с узким стилетом, который, по его донесениям, дважды использовал в «необходимой ситуации».

– Хорошо, будем ждать. Пожалуй, я успею выпить горячего отвара, накрой мне столик под скалой.

– Одну минуту, ваша светлость, сейчас же будет сделано, – поклонился Трей, который, несмотря на свой послужной список и внешность громилы, имел навыки высокообразованной прислуги и, как подозревал Лоринджер, мог повести в бой батальон, а то и целый развернутый полк.

Трей был штучным товаром, поэтому, когда другим переподало по серебряному, для него Лоринджер всегда припасал золотой.