Глава 12
Позолоченный треугольник
— Как ты говоришь, называется этот корабль? — спросил Фил.
— «Укус Кобры», — ответил Гусь.
— Поэтично, — кивнул Фил и подумал, что это действительно правда — что-то такое есть в этом корабле. Именно не от кобры, а от ее укуса — быстрого и смертельно опасного.
На Марсе кобр не было, были змеи — «песчаный рассвет», «кровавая буря», «синий вздох», еще какие-то, — которых когда-то какой-то умник вывел специально для этих условий. Непонятно, зачем и для чего. Наверное, вроде мертвяка был, хотел, чтобы Марс стал на Землю похож. Но змеи эти были большими — «песчаный рассвет» достигал в длину трех ярдов — и не такими опасными, как земные. О кобрах Фил знал, даже видел их на Земле. И они показались ему намного опаснее марсианских змей. В общем, что представляет собой укус кобры, Фил понимал хорошо.
Корабль действительно вызывал такие ассоциации. Несмотря на удивительный простор (непонятно вообще, где здесь упрятано все его хитроумное оборудование), присутствовала какая-то строгость и холодность. Во всем — в серо-голубой облицовке рубок, в меняющих по желанию цвет стен непривычно просторных каютах, в неслышной, но ощутимой работе двигателей.
«И стартовали мы хорошо, — подумал Фил. — Я был уверен, что если уж не половину города, то по крайней мере садик мы разнесем ко всем чертям.
Однако корабль поступил весьма гуманно — в почве осталось лишь громадное отверстие, диаметром с корпус корабля и глубиной не меньше двадцати ярдов. Это было отлично видно, когда Изя, совершенно уже освоившийся с таинственной техникой, показал объемное и цветное изображение нашей «стартовой площадки».
Вообще все уже освоились с этим кораблем. Тур с Крыской грозятся, что ни с одним из двигателей проблем не будет, даже с этими непонятными штуками, которые перемещают корабль во времени. И Стрелка с Сарой уже успели пострелять по случайным камушкам в пространстве.
Интересный кораблик, — подумал Фил. — Прокуратура была бы от него в восторге…»
И эти мысли сразу же пробудили холодную злость. «Государственные преступники, — подумал Фил. — Как они могли?! А впрочем, да, могли.
Могли использовать наш экипаж как пешек в своей игре. Могли послать нас на смерть. Могли обозвать преступниками.
Нужно менять руководство, — убежденно подумал Фил. — Всех этих генеральных прокуроров — правильно о них Гусь сказал. Хотя… Гусь, скорее всего, имел в виду систему вообще…»
Фил покосился на Гуся.
Они сидели вдвоем в медотсеке — тоже удивительно просторном, наполненном какими-то невероятными конструкциями. Но медотсек все же напоминал медотсек, было в нем что-то, что вызывало чувство привычного. Столы, кресла…
— Слушай, Гусь, — спросил Фил, — а почему ты так настроен против генеральной прокуратуры?
— Это неправильно, — рассеянно ответил Гусь — он сейчас внимательно изучал результаты медосмотра Кэссиди. Кэссиди старался за этим не наблюдать — неприятно было видеть медленно поворачивающееся в воздухе прозрачное тело, сквозь которое отчетливо просматривались и кровеносные сосуды, и внутренние органы, и скелет… ага, вон как раз и ребро сломанное, неправильно срослось… Если не знаешь, что это ты, то еще ничего, интересно даже немного. А самого себя видеть — уже как-то неприятно… Крыску вообще перекосило во время медосмотра…
— Что именно в прокуратуре неправильно? — спросил Фил.
— Сама прокуратура, — не оборачиваясь ответил Гусь. — Полицейское государство, вот как это называется. На Марсе власть принадлежит полиции. И только ей. Остальные люди значения не имеют.
— Остальные люди?! — переспросил Фил. — Знаешь, Гусь, я уверен, что подобная система наиболее верная, наиболее правильная. Я знаю, как обстоят дела на Земле и на Венере. Ты тоже был на Земле и знаешь, какой бред там творится. Люди сами выбирают, кто ими будет руководить. И значит, руководство там всегда будет потакать большинству, которое, как известно, не самое лучшее. И если завтра большинство земляшек решат вдруг начать войну против Марса — просто так, с дури, потому что мешает им этот яркий огонек в ночном небе! — то они непременно выберут руководство, которое эту войну и начнет. Или если большинство решат, что надо ходить на головах… короче, понятно все. Вот они, твои простые люди, которые «имеют значение», Гусь.
— Я сказал не «простые», а «остальные», — поправил Гусь.
— Не суть, — отмахнулся Кэссиди. — Остальные, простые — какая разница?! Главное, что руководство всегда отражает волю большинства, интеллект которого, как правило, оставляет желать лучшего. А на Венере вообще руководство передается по наследству от одного руководителя — император, кажется, да? — другому, от отца к сыну, от сына к внуку… Но ведь никакой гарантии того, что очередной… император… что он не будет, например, одержим манией убийства или еще чего-нибудь такого. Это лучше, да? Это правильно? Это хорошо для твоих «остальных» людей?
— Не уверен, — рассеянно ответил Гусь. Вращающееся изображение теперь сделалось почти невидимым — его полностью закрыли какие-то диаграммы, синусоиды, непонятные символы и надписи. Все это тоже висело прямо в воздухе, было объемным и цветным, вращалось, увеличивалось и уменьшалось по желанию Гуся. И Фил вдруг подумал, как трудно было Гусю на «Отбое» с непривычным (старомодным?) оборудованием. Поэтому, наверное, он и выписал такую кучу всякого разного—и медикаментов, и приборов.
— Что там со мной? — озабоченно спросил Фил. — Жить буду?
— Будешь-будешь, — успокоил его Гусь. — И очень долго. А с тобой все в порядке, намного лучше, чем с генеральной прокуратурой. — Гусь усмехнулся.
— С прокуратурой тоже неплохо, — возразил Фил. — Без нее хуже. Все эти земные и венерианские системы правления имеют Слабое место. Куда как лучше у нас, на Марсе, — продолжал Фил воодушевленно. — Человек пробивается к руководящему посту годами и даже десятилетиями. Он заслуживает этот пост, понимаешь? Заслуживает! Никто не позволит лейтенанту или даже полковнику руководить Золотым Треугольником. Потому что у него пока еще нет необходимого опыта, да и пользы Треугольнику он пока никакой не принес. Но у каждого есть шанс доказать свое право руководить — годами службы, охраны и защиты покоя граждан.
— У каждого?! — удивился Гусь. — Или только у того, кто работает в полиции?
— Ну, конечно, водителю или бармену получить звание генерала сложновато будет, — усмехнулся Фил. — Но, когда человек решает посвятить свою жизнь именно себе, а не обществу, когда он решает, что ему лучше быть барменом или водителем, чем полицейским, он автоматически отказывается от перспектив быть руководителем. Гораздо спокойнее работать в баре, чем мотаться по пескам под пулями. Особенно если бар — твой собственный. И спокойнее, и прибыльнее. Но за это спокойствие надо платить. Невозможность стать одним из генеральных прокуроров и есть та самая плата за покой.
— То есть, — уточнил Гусь, поворачиваясь к Филу всем телом и с интересом глядя на него, — идеалом для Марса было бы общество, в котором каждый является полицейским. Все следят за порядком, все охраняют покой мирных граждан… впрочем, граждан уже нет, да? Только полиция.
— А почему бы и нет?! — пожал плечами Фил. — В таком обществе преступления были бы сведены к минимуму. Если все вокруг — копы, то…
— Тебя не удивил тот спрей, которым на «Отбое» чуть не отравили Стрелку? — спросил Гусь.
— Знаю-знаю, — нахмурился Фил. — Я тоже до сих пор об этом думаю, спрей явно заводского производства. Значит, где-то на планете штампуют наркотики…
— С ведома прокуратуры, — ввернул Гусь. — Потому что иначе бы следователь ван Кайл не имел бы их в таком количестве.
— Конечно, — согласился Фил. — И наркотики, и оружие, непонятно как попадающее к байкерам, и много еще чего. Много есть такого, что нужно изменить. Вот любой человек и может стать полицейским, и выслужиться, пройти всю лестницу, до самого верха, от простого патрульного до генерального прокурора. Думаешь, мне не предлагали место следователя? Предлагали, как раз тогда, когда я капитана получил. И Изе предлагали.
— Отказались? — спросил Гусь.
— Мы — команда. Полицейский патруль. Нам больше нравится именно такая работа.
— Слушай, а Стрелке предлагали? Или Туру? — В голосе Гуся прорезался неподдельный интерес.
— Нет, — помотал головой Фил. — Стрелка была под следствием, Тур — тоже. Таким намного сложнее дослужиться до прокурора. Да они и не хотят.
— Сам видишь, что не все так гладко на Марсе, — сделал вывод Гусь.
— Ну, на Земле или на Венере еще корявее, — парировал Фил.
— Не спорю, — согласился Гусь. — Все эти три планеты, весь этот… треугольник… он ведь далеко не золотой. Скорее позолоченный. И когда позолота сползает… а для этого ничего особенного не надо делать, надо просто внимательно присмотреться к ней… когда она сползает, под ней обнаруживается хоть и ржавая, но еще достаточно крепкая и жесткая стальная конструкция. Жесткая и жестокая.
— А у вас… ну… в будущем. Там как? Наверняка лучше, да? — поддел его Фил.
— Нет, — помотал головой Гусь и снова повернулся к своим схемам-графикам. — Не лучше. Руководить людьми сложно, править — еще сложнее. И вариантов правления отнюдь не три, треугольник этот имеет намного больше углов. Но каждый из них — острый, твердый, жесткий.
— Нельзя же вообще без правления, — возразил Фил. — Даже у байкеров и мертвяков есть нечто похожее.
— Нельзя, — согласился Гусь. — Но очень хочется…
— Ну в любом случае ваша система правления, как я понимаю, намного лучше любой из нынешних, — усмехнулся Фил. — Ведь у вас-то уж Апокалипсисов не бывает…
— Ошибаешься, — тихо ответил Гусь. — В моем времени известно только о четырех появлениях «Укуса Кобры». Но никто не может сказать с уверенностью, что их не было намного больше. Может быть, много веков спустя человечество опять будет нуждаться в хирургическом вмешательстве…
— А кто это должен знать?! — удивился Фил. — И кто должен решать?!
— Мы, — ответил Гусь. — Полицейский патруль человечества…
Сигнал из генеральной прокуратуры передавался на всех частотах, и не заметить его было невозможно. Фил подумал, что с прокуратурой сейчас ему говорить не очень-то хочется, но — когда это ему вообще особенно хотелось?!
— Давай, соединяй, — кивнул он Изе, удобно разваливаясь в соседнем кресле и стараясь выглядеть как можно более уверенным. По правде сказать, особой уверенности Фил не чувствовал, но показывать этого не собирался.
— Господин майор! — Генеральские нашивки едва не заставили Фила встать по стойке «смирно», но он сдержался. — Господин майор! Вам надлежит немедленно совершить посадку в районе Пригорода, на любую пустующую площадку! Рассматривайте эти слова как приказ! Выполняйте!
— Простите?! — поднял брови Фил. — Генерал, вы сейчас с кем разговариваете?
Генерал сжал челюсти и в упор посмотрел на Кэссиди. Филу даже показалось, что он готов спрыгнуть с экрана прямо в рубку.
— Мне кажется, генерал, что, отдавая приказ государственному преступнику, — эти слова Фил произнес насколько можно более язвительным тоном, — вы не можете надеяться на неукоснительное его исполнение.
— Произошла ошибка, — процедил сквозь зубы генерал.
— Да, — подтвердил Фил. — Причем роковая. Для вас, генерал, — я имею в виду генеральную прокуратуру вообще, а не вас лично.
— Вы уже реабилитированы, господин полковник, — заявил генерал. — И остальные члены вашего экипажа тоже.
— Ого! — удивился Фил. — Уже полковник?!
— Да, полковник, — подтвердил генерал. — За особые заслуги перед Золотым Треугольником. Вас дожидается место старшего следователя в прокуратуре Эйр-Йорка. Потрудитесь прибыть туда не позднее завтрашнего дня. Вы возглавите новый отдел — отдел обороны Золотого Треугольника.
— Обороны?! — поразился Фил. — От кого?!
— Внешние враги, полковник, — сказал генерал. — Разве вам неизвестно о подрывной деятельности, которую ведут против Марса Земля и Венера?!
— Честно говоря, нет, — признался Фил. — Впервые слышу о какой-то подрывной деятельности.
— О существовании на Венере регулярной армии вы тоже впервые слышите? — сурово спросил генерал. — О войсках, частях специального назначения, десантных бригадах и прочем…
Фил не стал отвечать. Он знал о существовании на Венере армии. Но знал также и то, что армия эта по сути своей выполняла полицейские функции. На долю же собственно полиции оставались исключительно расследования преступлений, да и то не всех категорий. Расследованиями убийств, например, или вооруженных ограблений на Венере тоже занималась армия.
— Соответствующие документы будут вам предоставлены, полковник, — уверил его генерал. — Теперь только от вас и вашего отдела… кстати, в него зачислен весь экипаж патрульного корабля ноль-пять… от вашего отдела будет зависеть безопасность Золотого Треугольника. Да, и можете поздравить остальных сотрудников отдела — всем присвоено очередное звание.
— Капитану Стрельцовой и лейтенанту Турову тоже? — уточнил Фил.
Генерал замялся, но заминка эта длилась не более секунды.
— Разумеется, — согласился он. — Я сейчас же распоряжусь, полковник. И учтите, что, несмотря на ваше звание, вы будете занимать более высокую должность, чем, например, я сам. Уверен, что генеральских нашивок вам не придется долго ждать, полковник.
— В чем же будет состоять моя задача? — поинтересовался Фил.
— Это очевидно, — нахмурился генерал. — Оборона Золотого Треугольника. Нам доподлинно известно, что на Марсе находятся агенты Земли и Венеры. Обезвредить их возможным не представляется, но пребывание агентов на планете в скором времени может принести большой вред. Так что самая успешная оборона…
— …Это — нападение, — подвел итог Фил.
— Если потребуется, то да, — подтвердил генерал. — Решать в любом случае будете вы и ваш отдел обороны. Вам же передаются все патрульные космические корабли — и уже имеющиеся, и те, которые станут в строй в ближайшие месяцы.
— И много их? — поинтересовался Фил, чувствуя, как по спине его пробежал холодок.
— На ходу — девятнадцать, включая ваш прежний корабль, — ответил генерал. — Через месяц получите еще сорок пять — пятьдесят. Сорок пять — это наверняка. К концу года будет закончен монтаж еще семидесяти кораблей…
«Сорок пять кораблей, — подумал Фил. — И к концу года — еще семьдесят… Понятно теперь, что за возня идет на самом севере планеты, за дальними геологоразведочными поселками. Понятно, что там за цеха такие, под поверхностью. Непонятно только, зачем нужна такая прорва кораблей?
Нет, — поправил себя Фил. — Это тоже понятно. Понятнее некуда.
Это война, — подумал Фил. — Гусь был прав — это война.
Бессмысленная — как всякая война. Развязанная исключительно из-за глупых амбиций — как всякая война. Безжалостная и беспощадная — как всякая война.
Сколько людей в ней погибнет? Сотни тысяч? Миллионы?
Больше, чем в случае Апокалипсиса?..» Эта мысль ударила Фила словно пуля.
— Генерал, — спокойно произнес он. — Возможно, что вы правы. Возможно, Марсу угрожает опасность… точнее, не Марсу, а Золотому Треугольнику. Но почему вы уверены, что мой отдел способен справиться с такой сложной задачей?
— Корабль, — коротко ответил генерал. — И давайте перестанем играть, полковник! Нам хорошо известно, каким кораблем вы владеете! И защищать родную планету — ваш долг! Долг полицейского офицера, полковник!
— А в чем заключается долг генерального прокурора? — поинтересовался Фил. — Играть полицейскими, словно пешками в шахматной партии?
— Вы забываетесь, полковник! — повысил голос генерал.
— Это вы забываетесь, генерал, — возразил Филипп Кэссиди. — Так или иначе, я все понял. И я обдумаю ваше предложение, генерал.
— Это не предложение, полковник! — нахмурился генерал. — Это приказ!
— Это даже просьба, — возразил Кэссиди, — а не приказ, генерал. Униженная просьба. И как бы вы ни хорохорились, вы превосходно знаете, что я могу стереть с лица планеты весь Золотой Треугольник. Вот так! — Фил вытянул руку и щелкнул пальцами. — Прием окончен, генерал, прощайте!
Экран погас, но Фил еще несколько секунд смотрел в пустоту, где недавно висело изображение разъяренного генерала.
— Поздравляю вас, господин полковник, — негромко произнес Изя.
— Не умеете разбираться в званиях, капитан Кобо? — злобно ответил Фил. — Посмотрите на мои нашивки, капитан!
— Эх! — вздохнул Изя. — Не быть мне, значит, майором…
— Ты что, считаешь… — Фил повернулся к Изе.
— Да шучу я, Филя-сан, — улыбнулся Изя. — Шучу… — лицо его стало серьезным. — А вот прокуратура не шутит. Они и правда хотят развязать войну…
— Давай-ка сделай так, чтобы я мог разговаривать сразу со всеми, — попросил Фил. — Вызови их сюда или соединись с ними… можешь?
— Я теперь все могу! — гордо заявил Изя. — Тут такая техника, что я все могу! Сейчас они тут будут, прямо все. Как живые… Только учти, командир, что нас упорно вызывает еще один корабль.
— Именно корабль? — переспросил Фил.
— Да, — подтвердил Изя. — Судя по всему, полицейский патрульный корабль. В реестре почему-то не значится.
— Почему-то мне вспомнились незначащиеся в реестре флаеры… — проворчал Фил. — Те, с которыми мы столкнулись в Долине Маринера. И те, которые преследовали нас от кратера Галилея.
— Мне тоже они вспомнились, — согласился Изя. — И я не удивлюсь… — он замолчал.
— Я тоже не удивлюсь, — кивнул Фил. — Ладно, давай вызывай остальных, пусть тоже послушают. И соединяйся с этим патрульным кораблем…
«Треугольник, — подумал Фил. — Золотой Треугольник…
Или все-таки позолоченный?
Один угол уже дал о себе знать. Он оказался привлекательным — острым и жестким… жестоким… и радовало то, что острие его направлено не на меня и не на близких мне людей.
Он лишь едва царапнул нас, слегка уколол. Но очень хорошо дал понять, что способен пронзить насквозь. Одно неверное движение… то есть одно движение, которое прокуратура сочтет неверным, — и все. Жесткое стальное острие развернется и ударит в нас. Да так, что и мокрого места не останется…»
Фил вдруг понял, что мыслит словами и фразами Гуся. Но это его не покоробило. «Видимо, Гусь не так уж и не прав, — подумал Фил. — Ладно, посмотрим, что представляет собой второй угол треугольника… а ведь наверняка будет еще и третий… Интересно только, кто попытается им управлять…»
Выглядело это так, словно бы в рубке появились еще два пульта — слева и справа от настоящего. Изображения были четкими и настолько реальными, что Фил не удержался, поднялся с кресла, сделал три шага к Стрелке и протянул руку. Пальцы его прошли сквозь ее плечо, но и после этого иллюзия не исчезла.
— Командир! — строго сказала Стрелка. — Не распускайте руки!
— Иди ты… — сердито пробормотал Фил. — Изя, давай, вызови этот корабль… Слушайте все! — громко произнес Фил. — Нас вызывает очень любопытный корабль. Полицейский. Не значащийся в реестре.
— Байкеры, — сказала Стрелка. — В расход их, сволочей.
— Или пираты, — возразил Тур.
— Все равно — в расход! — махнула рукой Сара.
— Изя, давай, — кивнул Фил, и в рубке возникло изображение хорошо знакомого всем Ричарда Сандерса.
— Здравствуй, майор, — сказал он.
Сандерс улыбался, но за этой улыбкой чувствовалась угроза.
— Привет, бандит, — улыбнулся в ответ Фил. — Слушаю тебя.
— Тут слушать нечего, — Сандерс не обратил никакого внимания на «бандита», отпущенного Филом. — Сам знаешь, что затеяли ваши шишки, — война. Если их не остановить, они принесут столько вреда…
— Забота о ближнем?! — изумился Фил. — Странно для убийцы и насильника, странно.
— Мне нужен этот корабль, Сандерс перестал улыбаться. — Ты сам пойми, коп, мы с тобой сумеем укротить этих бешеных из прокуратуры. Мы сможем навести на планете порядок. Ты и я! Мы дадим людям то, что им нужно, — свободу! Всем — байкерам, мертвякам, олимпийцам и даже гражданам Золотого Треугольника! Мы!..
— Слушай, бандит, — прервал его Фил, — откуда у тебя полицейский корабль?!
— Не догадываешься? — осклабился Сандерс. — Вашим прокурорам выгодно иметь врага — внешнего врага. Пока еще у них маловато силенок, чтобы объявить таким врагом Землю или Венеру, и потому они помогают нам. Но если у них в руках окажется корабль, мы все станем не нужны. На байкеров начнется настоящая охота. А война перенесется в пространство — на Венеру и Землю, на астероиды. Ты этого хочешь?
— Я хочу одного, — ответил Фил. — Чтобы ни ты, ни подобные тебе не брались за переустройство мира. Может быть, этот мир — дерьмо. Но он станет только хуже, если за его переделку возьмутся люди, произносящие такие речи, как ты. Убирайся!
— Это мой корабль, — заявил Сандерс.
— В самом деле?! — изумился Фил. — Я считаю иначе.
— Сюда идут твои дружки-легавые! — заорал Сандерс. — Они захватят корабль, и тогда…
— Это будет сложно сделать, — спокойно возразил Фил. — В любом случае, мне удобнее разговаривать со своими сослуживцами, чем с тобой, бандит.
— Тогда прощай, легавый, — усмехнулся Сандерс. — Если корабль не достанется мне, он не достанется никому.
Экран погас. Но на другом экране было хорошо видно, как корабль Сандерса начал разворот для атаки.
— Внимание! — громко произнес Изя. — Немедленно прекратить маневр! Изменить курс!..
— Не надо, — отмахнулся Фил. — Этого ничем не прошибешь…
— Почему же ничем?! — Стрелка удивленно посмотрела на Фила.
«Черт, — подумал Фил. — Ну как живые они тут все… Техника будущего, чтоб ее…»
— Сара, давай ты, — Стрелка бросила косой взгляд на Сару, но та лишь спокойно кивнула в ответ.
— Повторяю для непонятливых, — произнес Изя. — Немедленно изменить курс…
— Ох ты, черт! — прошептал Тур.
На экране было очень хорошо видно, как от корабля Ричарда Сандерса отделились четыре крошечных веретенообразных предмета и стремительно понеслись к «Укусу Кобры».
— Вакуумные торпеды, — пренебрежительно дернула плечом Стрелка. — Сара, не отвлекайся, я сама…
Навстречу торпедам ослепительно белой ниточкой ударил луч; вспышка — и разлетающиеся в стороны, едва заметные на экране крошечные обломки.
— Красиво как, — сказал Изя. — Сара, ты, самое главное, не забудь…
— Банзай, — улыбнулась Сара, и в тот же миг на месте корабля Ричарда Сандерса вспыхнул ярко-алый шар.
— Молодец, — похвалила ее Стрелка.
— Только над произношением надо еще поработать, — заметил Изя.
— Так! — решительно произнес Фил. — Хватит уже! Наигрались? Всем сюда! Эта рубка у нас будет главной! Так что всем быть здесь еще пять минут назад! Живо!..
* * *
— Значит, так, господа офицеры, — Кэссиди обвел взглядом присутствующих. — Ситуация такова, что на планету мы, скорее всего, вернуться не сможем.
— Командир, — встрепенулся вдруг Гусь. — Я хотел напомнить о судовом журнале.
— Судовой журнал! — радостно воскликнул Изя. — Ведь именно оттуда вы, в будущем, все и узнали! Так, ребята! Слушайте меня внимательно! Журнал буду вести я, у меня хороший слог, я самый умный и вежливый из вас, и вообще — я на корабле единственный представитель славного японского народа!
— Только напиши, что «Укус Кобры» находится на Марсе в поселении Нью-Рим, — попросил его Гусь.
— Хрена лысого! — с жаром ответил по-русски Изя. — Сами его ищите! Это будет вам сюрприз из прошлого!
— Вот ведь зараза какая! — возмутился Тур. — Напиши, ну! Жалко тебе, что ли?
— Не-а! — осклабился Изя.
— Ну ладно, — рассмеялся Гусь. — Не хочешь — не пиши, не надо. Только мне все равно придется неделю с этим журналом сидеть, надо кое-что важное занести туда.
— Вот еще! На тебе! — Изя сделал неприличный жест.
— Надо, надо, — покачал головой Гусь, и Изя сразу понял и перестал кривляться.
— О клонах? — спросил он.
— О них, — согласился Гусь. — То есть о нас, обо мне… Самые основные принципы клонирования и главные законы путешествия во времени.
— Слушай, Гусь… — нахмурилась Сара. — Я все хотела тебя спросить… а вот тот ты… ну который… как это?.. Оригинал, да?.. Ты извини, я не знаю, как сказать…
— Оригинал, правильно, — улыбнулся Гусь. — Но он остался там, в будущем. У него своя жизнь, у меня — своя. У остальных его клонов — тоже. Мы ничем не отличаемся от людей. Просто так было удобнее — посылать в прошлое именно клонов. Масса тела, психика, здоровье и так далее — все идентично. Для этой миссии — самый удобный вариант.
— Охренели совсем? — осведомилась по-русски Стрелка. — Оригиналы… Какая миссия?! У меня ребенок на планете! А у тебя, между прочим, тоже там сестра осталась! — Стрелка ткнула пальцем в грудь Туру. — У вас там тоже… родители. Это им, — кивок в сторону Изи и Фила, — там делать нечего, у них на Марсе никого нет… про этого я уж вообще и не вспоминаю… — Стрелка бросила косой и полный неприязни взгляд на Гуся.
— Стрелка-сан, — Изя очень вежливо и очень ласково улыбнулся ей, — когда ты так быстро говоришь по-русски, я не всегда все до конца понимаю. Мне показалось, что Тур-сан то ли твой приемный сын, то ли наш с Филей-сан брат, то ли результат генетического эксперимента…
Тур заржал во все горло, а Стрелка вполголоса выругалась и отвернулась.
— Ты совершенно напрасно «переживаешь за Марию, — заметил Фил. — У них в школе все очень…
— Да при чем тут школа?! — взорвалась Стрелка. — Тупые вы все, мужики! Не понимаете, что ли, что это моя дочь! Моя! Дочка! Дошло, нет? Надо взять ее с собой! — неожиданно заявила Стрелка, и голос ее звучал столь решительно, что в рубке на пару минут наступила мертвая тишина.
— Как ты сказала? — уточнил Фил. — Взять с собой? Сюда? А если по нам сейчас кто-нибудь… торпедой по нам… а?
— Надо забрать Машку, — голос Стрелки звучал сталью.
— Нельзя, — неожиданно ровно и спокойно возразил Гусь.
— Мне плевать, что можно, а что нельзя, — так же спокойно ответила Стрелка и посмотрела Гусю в глаза.
— В судовом журнале, обнаруженном на «Укусе Кобры», — не отводя взгляда, пояснил Гусь, — очень внятно написано, что экипаж корабля состоял из семи человек.
— Ничего, — с не обещающим ничего хорошего смешком успокоила его Стрелка, — где семь, там и восемь.
— Нет, — Гусь вдруг понизил голос и стал говорить вкрадчиво, словно бы стараясь, чтобы слова его лучше дошли до Стрелки. — Нас все равно останется семеро. Это уже было, тут ничего не изменить. Может быть, если здесь появится восьмой человек, то кто-нибудь погибнет. Неясно только — кто. Может быть, я, может быть, ты, может быть, Тур или Изя… или Фил… или…
Стрелка не выдержала и отвела взгляд.
— Чтоб ты подох, — едва слышно произнесла она. — Вся эта ваша дурацкая затея…
— Филя-сан, к нам идут наши, — объявил Изя, продолжавший следить за экранами.
— Наши?! — переспросил Фил.
— Патрульные корабли, — пояснил Изя и посмотрел на Фила. — Похоже, что все сразу…
— Отобьемся, — уверенно сказал Тур.
— Нет, — решительно ответил Фил. — Не будем мы отбиваться. Не стану я воевать со своими. «Ласточка», «Морда», «Прыгун» и прочие. Ты будешь стрелять по своим? Нет? Вот и я не стану.
— И что тогда? — спросила Стрелка.
— Мы можем уйти в темпоральный коридор, — сказал Гусь.
— И где тогда окажемся? — тоскливо спросил Тур.
— В прошлом… наверное… — Гусь едва заметно пожал плечами. — С высокой вероятностью — в прошлом.
— Лет пятьсот назад, — высказала предположение Стрелка. — Или даже тысячу.
— Думаю, нет, — возразил Гусь. — Думаю, году примерно в две тысячи сто пятидесятом… для начала.
— Твою мать, — произнесла Стрелка по-русски. — Умеешь ты, родной, настроение обгадить.
— Командир, — опять оживился Изя. — Тут нас опять кто-то вызывает.
— К черту! — ответил Фил.
— Не, ну давай ответим, а? — попросил Изя.
— Надоело уже болтать, — заявил Фил. — Я и так знаю, что нам скажут… а впрочем, давай, — решил он вдруг и добавил: — Треугольник так треугольник…
Никто этих слов не понял, кажется, кроме Гуся — он посмотрел на Фила, но ничего не сказал.
— С вами говорит капитан «Ариадны», — заполнил рубку молодой, но явно привыкший командовать голос. — Ответьте! Ответьте!
— Давай, Изя, — кивнул Фил.
Изя что-то сделал, и в воздухе повисло изображение человека — плоское, двухмерное. Филу это лицо показалось знакомым. А может, он просто на кого-то был очень похож.
— Майор Филипп Кэссиди, — представился Фил.
— Здравствуйте, господин майор! — радостно ответил капитан «Ариадны», не посчитавший, видимо, нужным представиться. — Я рад, что вам удалось вырваться с планеты! Правительство Лабиринта предлагает вам убежище и сотрудничество. На любых условиях, господин майор!
— Благодарю вас, — сухо ответил Фил. — Мы в этом не нуждаемся.
— Майор, подождите! — торопливо заговорил капитан «Ариадны». — Вы, наверное, не знаете, но вас преследуют. С планеты подняты все силы, вам будет очень тяжело с ними справиться.
— Я убежден, справиться будет намного легче, чем вы думаете, — ответил Фил.
— Майор, послушайте! Лабиринт — это свободное поселение! Там вам будет намного спокойнее, мы сумеем вас защитить…
— Перестаньте, молодой человек! — скривился Фил. — Вы считаете, что сами себя мы защитить не в состоянии?!
— Майор… нам… нам очень нужен этот корабль, — выпалил капитан «Ариадны». — От этого, можно сказать, зависит будущее Лабиринта.
— От этого зависит будущее всех, — согласился Фил. — Но это будущее будет строиться не вами, юноша… Простите, вынужден прервать связь. Мне надоело выслушивать всякий бред. И не пытайтесь нас атаковать…
— Да, я видел… — согласился капитан. — Разумеется, майор… Но… но вы подумаете над моим предложением?
— Вы ничего нам не можете предложить такого, чего бы у нас не было, — ответил Фил. — Прощайте!
— Последний вопрос, господин майор! На планете были наши люди… двое наших людей…
— Каилос Никзараторс и Нил О'Хара, — кивнул Фил.
— Они…
— Они мертвы. Прощайте. Изображение погасло.
— Изя, проследи, чтобы они убрались отсюда… Стрелка, если они только попытаются хоть что-нибудь… — Фил озабоченно повернулся к креслам и запнулся. Изя смотрел на него каким-то странным взглядом.
— Что? — спросил Фил.
— Этот парень, — ответил Изя. — Его имя — Зорбо Никзараторс.
Фил помолчал, потом вздохнул.
— Все мы когда-нибудь кого-нибудь теряем, — сказал он. — И мы, и другие тоже. И никто этого не хочет. И я — тоже. Но больше всего я не хочу терять времени на бесполезные и глупые разговоры. На болтовню с теми, кто считает, что может нас использовать в своих интересах. Мы — команда, — решительно произнес Филипп Кэссиди. — Самая лучшая патрульная команда на Марсе. А возможно, и во всей Солнечной системе. Так что…
Он замолчал на секунду. Все смотрели на него, ожидая продолжения.
— Внимание! — ровным и спокойным голосом произнес майор Филипп Кэссиди. — Лейтенант Туров, лейтенант Тейлор, взять на себя управление кораблем! Капитан Стрельцова, лейтенант Тейлор… другая Тейлор, приготовиться к бою! Лейтенант Саневар, немедленно в медотсек, быть готовым… ну, быть готовым, короче! Капитан Кобо, занять место согласно уставу, и чтобы о каждом объекте я знал раньше Стрельцовой и… этой… Сары, да! Все все поняли? Тогда… По местам!..
— Есть, сэр! — звонко и радостно выкрикнул Гусь.
— Напрасно радуешься, — осадил его Фил. — Мы еще очень крепко подумаем, стоит ли нам выступать в роли убийц человечества…
— Спасителей человечества, — поправил его не перестающий улыбаться Гусь.
— Называй как хочешь, — отмахнулся Фил. — Но мы еще подумаем над этим.
— Разумеется, — легко согласился Гусь.
— И примем решение, — с нажимом произнес Фил.
— Само собой, — кивнул Гусь и добавил: — Хотя я и так знаю, каким оно будет, это решение.
— Ты уверен? — прищурился Фил.
— Конечно, — улыбнулся Гусь. — Я же историк…
