38

Зайдя за угол, Роджер, вместо того чтобы отправиться к себе, пробежал до лифтового холла и поднялся на второй ярус, где находился терминал автоматического почтового сервиса.

Телеграфные автоматы работали круглосуточно, и в это время в холле, как и следовало ожидать, никого не оказалось.

Роджер подошел к экрану, вызвал функцию подачи телеграммы и набрал текст, поставив свой временный адрес на лайнере. Затем указал желательное время вручения адресату, отправил телеграмму и поспешил к себе, в то время как его депеша, добежав до серверов, спряталась в тамошнем хранилище.

Роджер уже успел заснуть, когда к нему в номер постучали. Он открыл глаза и взглянул на часы – время доставки телеграммы.

Подойдя к двери, Роджер прежде поинтересовался, кто к нему стучится.

– Я управляющий по размещению, Лаэртский моя фамилия. Вам телеграмма с указанием времени доставки, сэр.

– А от кого?

– Я не имею права вскрывать файл без вашего разрешения.

– Уфф… – выдохнул Роджер, давая понять, что не расположен так рано читать телеграммы. – Ну хорошо, откройте файл и прочтите мне содержание…

– Да, сэр.

Управляющий под дверью распаковал на планшете текст и начал читать:

– Дорогой друг… заезжай к нам в Ренки… у Бенджамина родился сын… Поль…

– Как вы сказали, кто подписался? – переспросил Роджер, чтобы придать этому представлению натуральности.

– Поль, сэр. Больше никакой подписи.

– Ладно, спасибо большое.

– Пожалуйста, сэр.

Прикрытие было отработано, и Роджер начал собираться. Он намеревался сойти с судна, чтобы сбить погоню со следа. А в том, что погоня началась, он не сомневался.

Даже в былые, не столь тяжелые времена ему случалось нарезать на маршруте такие зигзаги, что только держись, а теперь и подавно – за время вынужденной отставки на службе так все прогнило, что Роджер заранее приготовился к трудной поездке.

Было очевидно, что информация утечет, поэтому придерживаться заявленного маршрута он не собирался, хотя это и было запрещено. Запрещено начальством службы, запрещено уставом отдела службы, запрещено правительством – законы угрожали наказанием каждому, кто решал воспользоваться альтернативными путями передвижения или передачи информации. Существовал перечень компаний, услугами которых можно было воспользоваться – их всех контролировало правительство.

Посылаешь телеграмму – правительство ее просматривает. Едешь погреться на далеких пляжах – правительство знает, куда и когда. А если знает правительство, знают все, кто приклеился к правительственным серверам. А кто это мог быть? Да кто угодно.

Уложив вещи в чемодан, Роджер забрал из вентиляции коробку с зеленым жуком. Потом еще раз осмотрелся и взглянул на часы: время идти на завтрак. Обленившиеся туристы все реже ходили в первую смену, норовя набиться во вторую-третью, однако Роджеру первая смена была в самый раз. Не то чтобы он был таким уж голодным, но походы на завтрак давали много информации о раскладе ситуации на судне – что с пассажирами, какое настроение у официантов, сколько пьет капитан и многое другое. Собрание к обеду не предоставит вам столько информации, как ранний завтрак, Роджер это знал.

Открыв дверь каюты, он, как обычно, выдержал паузу, ожидая, что справа покажутся пассажиры, идущие в столовую, но, видимо, их поток уже иссяк. Да и желающих топать к столу в такую рань за трое суток путешествия значительно поубавилось, люди уже не беспокоились, что умрут здесь с голоду, к их услугам были бары и кафе.

Закрыв каюту, Роджер зашагал по потертой ковровой дорожке, прикидывая, что сегодня подадут после молочного – тирамису или пирожное с фруктами. В принципе, ему было все равно, поскольку…

Роджер бросился вправо и упал, ударившись лбом о плинтус. Ампула разлетелась, ударившись в обшивку, и в воздухе появился слабый аромат аммиака – это был эффилариум, парализующее средство.

Роджер вскочил и пробежал еще метров двадцать, пока изгибающийся дугой коридор не скрыл его от преследователя. Только здесь он снова начал дышать, переводя дух.

И как он почувствовал эту угрозу? Прыгнул, и все – интуитивная мышечная активация.

Такое случалось и раньше, о чем свидетельствовали всего три шрама от пуль, а уж стреляли в него неоднократно.

Послышались быстрые шаги, и Роджер тоже прибавил шагу. Он уже понял, что к лифтам лучше не ходить, и, дойдя до лифтового холла, бросился к дверце пожарной лестницы. Едва она захлопнулась за ним, ее прошили три пули, которые врезались в лестничный пролет и разлетелись белыми искрами.

Дело принимало серьезный оборот, и Роджер помчался вниз, перепрыгивая через ступеньки. Завтракать уже не хотелось, следовало бежать с лайнера как можно скорее, и, оказавшись на технологическом ярусе, он поспешил в знакомый тупик, чтобы договориться о пересадке.