67
Еще три дня после разговора с капитаном фон Криспом Питер наслаждался относительной свободой — он больше не чувствовал той тяжести, что висела над ним каменной глыбой, угрожая в любой момент обрушиться и раздавить. Война с Рафтером тоже затухла — тюкнув интенданта мешком на глазах у всех, капитан оказал целому лагерю хорошую услугу.
Больше других веселился Спирос, ведь теперь у них с грозным Рафтером были одинаковые синяки под глазами. К тому же у предводителя бандитов оказался сломан нос: лекарь вправил его как мог, однако заметная кривизна осталась.
— Мне начинает здесь нравиться, — признался Крафт, поедая дополнительную порцию каши, которую получил у повара за заточку ножей. Добавка досталась каждому из четверки, и Густав был этому особенно рад: он твердил, что для побега ему нужны силы.
— Раньше ты рвался на войну, — заметил Спирос.
— Я и теперь рвусь, просто здесь стало не так тошно. Мы теперь и Рафтеру ничего не должны, правда ведь?
— Да, пока он притих.
— Эй, смотрите! Новый офицер в лагере! — указал Питер на господина в черном с серебром камзоле и в черной же шляпе с красным пером.
— Что за форма такая? — удивился Спирос.
— Это не офицер, это военный дознаватель из департамента надзора, — сообщил разбиравшийся в военных чинах Крафт.
— А чего здесь делать дознавателю? — удивился Питер, следя за тем, как сержант Уэйт подводит к прибывшему чиновнику лейтенанта Горна. Обменявшись приветствиями, они двинулись вместе в сторону шатра для офицеров.
— Никак за нашим командиром прибыл, — сказал Крафт.
— Может, вечером в Лонгрене подрался? — предположил Спирос.
— Неужто господа офицеры дерутся? — усомнился Питер.
Крафт, Спирос и даже Густав засмеялись.
— Дерутся, но не на кулаках, а на мечах — до смерти.
— Тоже скажешь, — не поверил Питер.
— Эх, дружище, молод ты еще, многого не знаешь. Да для господ военных зарубить обидчика — великая честь, хотя бывает, что за убийство высокопоставленного дворянина можно угодить в тюрьму.
Капитан сидел положив ногу на ногу и смежив веки, дремал с непокрытой головой. Он использовал обеденный перерыв для того, чтобы вздремнуть минутку-другую: после вчерашнего визита карсаматов то ли со страху, то ли от удивления он крепко набрался хереса и с утра был едва живой. Даже мардиганец и тот с презрением косился на него, а от волны перегара возмущенно тряс головой, норовя пойти боком и сбросить наездника в пыль.
— Полно, полно, братец, — уговаривал его капитан, пока они поднимались в гору. — Я, конечно, подлец, тут и говорить не о чем, но ты подумай своей лошадиной головой: если бы я не выпил, мне бы захотелось играть, а в кости в последнее время совсем не везет. Я б спустил все золото, а потом бы и тебя проиграл... Ну разве так было бы лучше? Стой! Тпру, каналья!
После разминки с учебными ротами в голове немного прояснилось, но не так, чтобы стало совсем хорошо.
Услышав голоса, фон Крисп решил, что ему мерещится — чего не покажется с похмелья, но полог откинули, и в шатер вошел лейтенант Горн — капитан узнал его по шагам, — а с ним еще кто-то.
«Не буду открывать глаза, пусть проваливают», — равнодушно подумал фон Крисп, его веки были словно свинцом налиты.
— Капитан, разрешите вам представить следователя дознавательного департамента...
— Не трудитесь, Горн, мы знакомы, — проскрипел фон Крисп, узнав графа Авентира: с ним полгода назад он крепко повздорил и подрался на дуэли. Авентир был с двумя дружками, земельскими баронами, и поскольку других свидетелей из дворян не было, на него бросилась вся троица. Пришлось нелегко, он получил в бок кинжалом, зато отправил на тот свет одного из мерзавцев-баронов, другой сбежал и вызвал стражу.
Если бы не наряд алебардистов, фон Крисп с удовольствием присовокупил бы к своим трофеям и голову Авентира.
Позже фон Криспу не раз приходилось жалеть, что он не убил графа. Опираясь на одну из своих любовниц, жену влиятельного вельможи, тот вскарабкался по прокураторской карьерной лестнице и избежал необходимости участвовать в военных кампаниях.
— Ну и как вас теперь величать, ваше сиятельство? Второй помощник палача? — с усмешкой поинтересовался фон Крисп.
— Нет, я дознаватель имперского департамента надзора за армией. Мой чин соответствует званию полковника, поэтому соизвольте надеть шляпу, чтобы быть при полной форме, капитан, и встаньте, когда разговариваете со старшим.
— Вот как! Целый полковник! Вы слышали, Горн? Такому пройдохе нет нужды воевать, ему не нужно даже протирать штаны при штабе, рискуя заработать чахотку от бумажной пыли. Его сиятельство сделал карьеру, не вылезая из спальни герцогини Савойской, где отстаивал интересы нашего императора!
— Я бы попросил вас, сэр рыцарь, вести себя в соответствии с правилами, в противном случае...
— Полноте, граф, не сегодня-завтра нас отправят в пекло, под копыта туранской конницы, чем вы собираетесь меня напугать?
— Господа, господа! — пришел в себя лейтенант. — В чем повод для спора? Присядьте, господин граф, и изложите причину визита, уверен, что капитан фон Крисп...
— Вот именно, ваше сиятельство, начните с причины визита, а я, так уж и быть, надену шляпу, а то в обществе господина в черном наш разговор будет напоминать панихиду.
— Хорошо, — согласился дознаватель, опускаясь на стул. — В конце концов, я здесь не с частным визитом, а во исполнение служебных обязанностей. Итак, господа, я должен снять с вас допрос о том, не отлучались ли вы из Хаски, где, насколько я осведомлен, находятся ваши квартиры. Начнем с вас, лейтенант Горн.
— Нет, сижу в этой дыре безвылазно.
— Что, и по вечерам?
— Конечно, пока доедешь до Лонгрена, уже ночь будет, а наутро в лагерь, обучать роты.
— М-да, — покачал головой граф, сцепляя на коленях руки в серых лайковых перчатках. — Нелегко вам здесь приходится. Ну а вы, капитан, не случалось ли вам отъезжать на несколько дней из лагеря?
Фон Крисп почувствовал на себе напряженный взгляд Горна.
«Молокосос, он думает, что боевые капитаны не лгут, — пронеслось в его голове. — Лгут, еще как лгут и дошли в этом ремесле до самых высот!»
— Нет, граф, я тоже никуда не отлучался: денег, чтобы играть, все равно нет, а кроме игры, меня в последнее время ничего не интересует.
— Может быть, женщины?
— Нет уж, увольте, с ними мороки больше, чем с лошадьми.
— Ну, это смотря какие лошади, сэр рыцарь.
— Охотно верю, граф. А что за нужда снимать с нас допрос? Уж не случилось ли чего в нашем государстве, не нашлось ли какой измены?
— Да, сэр рыцарь, в самую точку. На Крейской дороге ограбили обоз, а четыре десятка людей, что были при нем, зарезали и побросали на дороге.
— Что, прямо на дороге? Не удосужились даже спрятать? — уточнил капитан.
— Представьте себе, — развел руками граф.
— Но это не в обычаях местных грабителей.
— Не знаю я их обычаев, но заодно со злодеями был один из офицеров.
— Не может быть! — поразился лейтенант.
— Именно так. У нас есть показания пяти сержантов, которых вместе с гарнизонами самоуправно снял и перевел на другую дорогу некий гвардейский капитан.
Граф пристально посмотрел на фон Криспа. Он заметил, как во время ответа капитана на вопрос о возможной отлучке по лицу лейтенанта Горна пробежала тень.
— Я всегда знал, что гвардейские офицеры способны на такие поступки, — с сожалением в голосе произнес капитан. — Их высокомерие ничем не подкреплено.
— Оно подкреплено их высокими титулами, сэр рыцарь.
Стараясь уколоть капитана, граф намеренно называл его титул — самый скромный среди остальных.
— Простите мне мое любопытство, ваше сиятельство, что же вы намерены делать дальше?
— Извольте, расскажу, сэр рыцарь. Мы намерены показать сержантам всех офицеров нашего гарнизона, с тем чтобы они указали нам преступника.
— Неужели они узнают?
— Уверен, ведь их пятеро, а преступника они видели близко, вот как я вас сейчас. Доведись мне потом свидетельствовать, я смело укажу на вас... — Граф сделал паузу. — Дескать, сидели, разговаривали.
— Ну-ну, интересно будет посмотреть, как вы станете сзывать всех офицеров, ваше сиятельство.
— А мы и не собираемся сзывать всех. К тем, кто связан по службе, привезем сержантов прямо на место.
Капитан вздохнул, всем видом показывая, что этот разговор ему наскучил.
Граф Авентир поднялся, лейтенант тотчас вскочил, капитан остался сидеть.
— Не нужно меня провожать, господа, дорогу найду сам. Благодарю за радушный прием.
Едва за графом опустился полог, лейтенант повернулся к фон Криспу.
— Но почему... — начал было он, однако фон Крисп закрыл ему ладонью рот. Затем поднялся, тихо подошел к пологу и, откинув его, увидел дознавателя, который озабоченно ощупывал голенища ботфорт.
— Все-таки заблудились, граф? Может, вас проводить?
— Нет-нет, все уже в порядке, показалось, будто камешек попал. — Граф распрямился и улыбнулся своему врагу: ему казалось, что фон Крисп уже в его руках. — Берегите себя, сэр рыцарь.
— А мне что-то угрожает, ваше сиятельство?
— Недалеко отсюда я видел отряд карсаматов. При мне хорошая охрана, и я не боялся, однако вы-то ездите в Хаски поодиночке.
Граф Авентир коротко кивнул и пошел прочь. Капитан вернулся в шатер.
— Он что же, пытался нас подслушать?
— Да, лейтенант Горн, такова его служба, хотя он был мерзавцем, даже когда носил офицерский мундир. Вот теперь задавайте свои вопросы, уже можно.
— Вы знаете, о чем я хотел спросить.
— Почему я умолчал о своей отлучке?
— Вот именно. Я полагал, что честь офицера и вранье...
— Не спешите с выводами, друг мой. — Фон Крисп взял со стола бокал с теплым вином и сделал глоток. — Граф Авентир — мой личный враг, как-то у нас с ним возникла ссора, и он, пользуясь тем, что вокруг не было дворян, набросился на меня с двумя своими дружками, тем самым нарушив дуэльный кодекс.
— А что же вы?
— К сожалению, я успел убить только одного из них. Когда эти мерзавцы увидели, что их дела плохи, они позвали на подмогу городскую стражу, а позже нажаловались старшине городской стражи, будто это я напал на них спьяну. У меня были мелкие неприятности, но это пустяки. И вот теперь, когда этот человек явился сюда в поисках возможности отомстить мне, я должен сам подставлять голову под топор? Ну нет, не на того напали! И не бойтесь подмочить репутацию, обманывая негодяя, против графа Авентира все средства хороши.
Выговорившись, капитан сел. Горн опустился на соседний стул.
— Ну, может, вы и правы, капитан.
— Надеюсь, что так.
— А что он говорил о каких-то карсаматах? Где он их видел?
— Забудьте, — отмахнулся фон Крисп. — Просто пытался нас напугать.
До окончания тренировок фон Крисп только и думал, что о визите графа Авентира. Как могло оказаться, что трупы бросили посреди дороги? Может, это были не люди Теллира? Однако другие тут не засиживались, уничтожить сорок человек охраны мог только большой отряд — о появлении такого Теллир наверняка бы узнал.
Если бы на обочине остался один неубранный труп, это еще можно было бы понять, но все сорок! О чем это говорило? Только о том, что Теллир сделал это намеренно, он знал, чем это грозит фон Криспу, и хотел его смерти.
«А я его опередил», — подумал капитан, испытывая некоторое торжество: он покарал вероломного подельника, еще не зная о его предательстве.
Домой поехал с лейтенантом, поглядывая с горы на горизонт, не появится ли где летучая группа степных всадников. Однако было чисто.
— Никаких карсаматов я не вижу, — сказал лейтенант, которому тоже не хотелось встретиться с самыми непредсказуемыми подданными императора.
— Я же сказал, граф пытался нас напугать.
На развилке они расстались, и капитан поехал к себе. На душе было тяжко, еще никогда он не стремился на войну с такой охотой, хотя и понимал, что кампания против крепкого войска туранского хана не сулит никакой славы. Однако здесь под ногами горела земля, и если не карсаматы, то граф Авентир лично приведет его на плаху.
Во двор капитан въезжал осторожно, опасаясь нового горячего приема. Слуга проворно выскочил на крыльцо и подхватил удила.
— Что, Корнелий, сегодня без гостей?
— Без гостей, ваше благородие, не к ночи будут помянуты.
— Ты вот что: прибери коня и все же завари этой травы, а то во мне херес еще бродит, выгнать его нужно.
— Сейчас сделаем, ваше благородие, обязательно выгоним.
