Глава 36
Ингвар Гурниссон
На четвертые сутки пребывания на Ньюпорте количество звонков от бизнесменов, желающих пообщаться с главой «Гэлэкси-комм», невесть с чего появившимся в Конфедерации, превысило все разумные пределы. И Ингвару пришлось изобразить свой отлет.
Сев в «Митсу-Элит» перед одним из полицейских сканеров, он долетел до космопорта, поднялся на борт «Откровения», связался с диспетчером и лично запросил разгонный коридор.
Тот, естественно, его предоставил, и яхта, оторвавшись от пластобетона, вышла в открытый космос. Чтобы уйти в гипер, добраться до ближайшей мертвой системы и пересадить Ингвара на отправленный туда же уиндер.
Последние минуты перед погружением на сервер входящей почты гурниссоновского комма упало несколько сотен файлов, причем все до единого — с пометкой «Очень срочно». А во вкладке регистрации входящих звонков прописалось более тысячи разных абонентов!
«Ничего! — подумал Жало. — Скоро они узнают, что я улетел, и успокоятся…»
Угу, как бы не так: через шесть часов, вернувшись на Ньюпорт, он убедился в том, что желание заработать на технологиях Гномов воистину безгранично: в среднем раз в десять минут на сервер его комма приходили «выгодные» и «очень выгодные» предложения от самых известных корпораций системы.
Пришлось попросить у генерала Климова оперативный комм с идентификатором, зарегистрированным на несуществующее лицо. И начать пользоваться бэдишкой…
Впрочем, после отлета Стеллы О’Лири количество вопросов, которые требовалось решать Ингвару, упало на порядок, поэтому большую часть дня он мог проводить в Галанете Октавии, анализируя обстановку в системе и пытаясь предугадать дальнейшие действия генерала Харитонова.
То, что происходящее там — часть какой-то Большой Игры, Ингвар не сомневался ни на секунду. Ибо требование отправить на Октавию три грузовика с топливом и пять транспортов дальней разведки, озвученное генералом за два часа до уничтожения Циклопами орбитального комбината OFC, ОМК Next и судов Octavia Shipping Agency, не могло быть случайностью по определению. Скачок цен на топливо и билеты на межсистемные перелеты, вызвавшие первый всплеск народного недовольства, — тоже: небольшое расследование, проведенное Ингваром, показало, что он был инициирован несколькими анонимными игроками товарно-сырьевой биржи.
А вот понять, вмешивался ли генерал в дальнейшие события на Октавии, оказалось почти невозможно: население планеты, деморализованное первым столкновением с Циклопами, начало искать виновных, и точек гипотетического воздействия на общественное мнение стало слишком много.
Первые претензии к президенту и правительству появились в Сети уже через час после отлета Одноглазых: членов правительства, президентского совета, руководителей министерств и более-менее значимых политиков, все еще находящихся на планете, начали обвинять в нецелевом расходовании средств, выделяемых на ее оборону, в неспособности принимать правильные решения в кризисных ситуациях и трусости. Сотрудников Министерства Юстиции — в пренебрежении законом, в результате чего единственная надежда человечества — подразделение «Демон» — покинула Конфедерацию и ушла на Лагос, а сам Лагос объявил о своей независимости и прекратил всякое общение с КПС. Офицеров ВКС — в игнорировании требований Уставов, разбазаривании бюджета и неумении летать.
Страсти накалялись так быстро, что «виновные» начали отключать свои коммы, улетать на периферию и прятаться от полицейских идентификаторов.
Увы, последнее удавалось далеко не каждому. И в сводках МБ появились сообщения о первых жертвах народного гнева.
На третьи сутки Октавия вплотную подошла к грани начала гражданской войны… и удержалась на самом ее краю: как только в Сети появилась информация о бегстве президента, несколько наиболее уважаемых бизнесменов и политиков почти одновременно объявили о создании общественных организаций, которые, по их мнению, должны были взять власть в свои руки. И не только объявили, но и сделали первые шаги к нормализации обстановки: «Движение Народного Контроля» взяло под контроль космодром в Фарборо, захватило четыре круизных лайнера, стоявшие на летном поле, и заставило их владельцев вчетверо снизить цену на билеты. «Братство неравнодушных», на две трети состоящее из бывших офицеров ВКС, захватило космодром Алавус, семь или восемь топливных хранилищ и рембазу Octavia Shipping Agency, а потом объявило об их национализации. И отправило на Ротанз первые четыре тысячи детей.
К исходу четвертых суток накал страстей слегка поутих: приняв правила «нового порядка», жители планеты принялись искать способы получить возможность купить заветный билет. Хотя бы женам и детям. И территории, прилегающие к офисам общественных организаций и контролируемым космодромам, превратились в огромные стоянки для флаеров.
Утро шестого дня началось для большинства жителей Октавии с вибрации коммов: система оповещения новостных порталов сообщала о событии чрезвычайной важности. И предлагала посмотреть запись, сделанную диспетчером космодрома ВКС в Дегали. Желающие подключались к серверам, просматривали ролик… и бросались к своим флаерам: к орбитальному терминалу космодрома Алавус подходил ордер из восьми кораблей. Пять из которых должны были включиться в процесс эвакуации.
В отличие от них Ингвар видел не только ролик, но и все, что ему предшествовало: зная точное время всплытия ордера, он заранее подключился к частотам Башни и хакнул ее внутреннюю Сеть.
— Башня! Я — си-ви сорок четыре девяносто один. Порт приписки — Анжер, Ньюпорт. Следую ордером из восьми кораблей. Прошу коридор к орбитальным терминалам космодромов Алавус или Фарборо.
Диспетчер дернулся, посмотрел на экран СДО, потом вывел на один из вспомогательных мониторов полученные регистровые документы, судовую роль, список пассажиров и судовую декларацию и… завис. Еще бы: три из восьми бортов ордера, всплывшие в системе, оказались тяжелыми танкерами, под завязку наполненными топливом, а остальные пять — порожними транспортами дальней разведки, способными поднять на борт как минимум пятьдесят тысяч переселенцев!
— Башня! Я — си-ви сорок четыре девяносто один! Вы меня слышите или как? — нетерпеливо поинтересовался тот же голос.
— Борт си-ви сорок четыре девяносто один, я — Башня! Вы… прибыли, чтобы помочь с эвакуацией? — с надеждой в голосе спросил диспетчер.
— Да, сэр!
— Тогда… прежде чем выбирать терминал для швартовки, вам стоит попробовать договориться с каким-нибудь общественным движением. Например, с нашим «Братством неравнодушных»…
— С кем договориться? С общественным движением? О чем?
— Все космодромы Октавии, а также космические корабли и предприятия, выпускающие топливо для космических кораблей, национализированы. Цены на топливо и билеты определяются представителями этих самых движений, поэтому…
— Так! Секундочку… — перебил его тот же мужчина. А через мгновение в эфире раздался голос госпожи О’Лири:
— Башня! Я — представитель системы Ротанз в Комиссии Присоединившихся Систем Стелла О’Лири! Вы не могли бы вкратце описать мне текущую ситуацию на Октавии?
Диспетчер согласился. И довольно толково рассказал о появлении Циклопов, бегстве президента и его последствиях.
Дослушав его монолог до конца, Железная Стелла фыркнула, а потом потребовала немедленно обеспечить ей конференц-связь с крупнейшими общественными движениями планеты.
В эфире было тихо минут десять. А потом снова раздался голос диспетчера:
— Борт си-ви сорок четыре девяносто один, я — Башня! Могу я услышать госпожу О’Лири?
— Я слушаю!
— Представители общественных движений на связи, мэм!
— Отлично. Тогда не буду ходить вокруг да около: через сорок минут мои транспорты пришвартуются к орбитальному терминалу Фарборо. К этому времени там должны быть пассажиры. Исключительно женщины и дети. По сто тысяч человек на каждый борт…
— Простите, что перебиваю, мэм, но не могли бы вы озвучить стоимость перелета и предельный объем груза, который сможет взять с собой каждый из них? — поинтересовался один из представителей.
— Брать деньги за эвакуацию я не собираюсь! — рявкнула О’Лири. — Мало того, если я узнаю, что с моих пассажиров взяли хотя бы один кредит, то сделаю все, чтобы отправить виновных за решетку!
— Каждый взлет и посадка челнока стоит денег, — проблеял кто-то из ее собеседников.
— Топливом я вас обеспечу. Амортизацию оплачу. Еще вопросы есть?
— Да, мэм! Вы не сказали про нормы провоза багажа.
— Килограмм на взрослого. На грудничков и детей до пяти лет — два. И ни граммом больше.
— Еще вопрос, мэм! — спросил кто-то другой. — Вы привезли с собой порядка двухсот пятидесяти тысяч тонн топлива. Даже при условии непрерывной работы двигателей и максимальной загрузке пяти вашим транспортам его хватит на несколько месяцев…
— Это топливо — для всех кораблей, которые задействованы в эвакуации.
— Тогда почем его можно приобрести?
Железная Стелла скрипнула зубами и прошипела:
— Как вы можете думать о деньгах, зная, что в вашей системе вот-вот всплывет флот Циклопов?!
— Мы…
— Хватит!!! Каждая минута пустых разговоров может стоить жизни миллионам ваших сограждан! Главное я сказала. Займитесь делом, господа.
Организаторским способностям Стеллы О’Лири можно было позавидовать: уже через восемь минут после завершения разговора с представителями общественных организаций с военной базы в Бервике стартовало восемь «Торнадо» четвертого истребительного полка. Двумя минутами позже — шесть «Бизонов» седьмого десантно-штурмового. Первые сразу же поднялись к ОТ космодрома Фарборо и перекрыли векторы подхода ко всем стыковочным узлам. А вторые рванули к НТ и высадили десант прямо на крышу терминала «А».
Выполняя полученные инструкции, вооруженные до зубов офицеры влетели в здание через окна и двери и за считаные минуты взяли под контроль залы ожидания, залы досмотра, посадочные коридоры и челноки.
«Лишние» двери и окна блокировались силовыми щитами, сотрудники терминала и представители «Неравнодушных» доставлялись на рабочие места, а собравшаяся перед космодромом толпа стала делиться на мужчин и женщин с детьми.
Еще через пару минут зашевелились и сотрудники МБ — выполняя ее настоятельную просьбу, они подогнали к Фарборо «Умник» и передали под его управление все скоростные магистрали в радиусе тысячи километров…
Понаблюдав за работой О’Лири еще несколько часов, Ингвар снова влез в Галанет, прочитал заголовки десятка топовых новостей… и восхищенно усмехнулся: генерал Харитонов опять сделал ход конем… И выиграл партию.
