Глава 30
Черная тишина, испятнанная редкими огоньками открытого огня, вдруг сменилась грохотом, лязгом, звоном, рычанием. В огромном грузовом ангаре (тишина и темнота лишь добавляли ему размеров) звуки казались нереальными. Как будто там ворочался огромный недовольный дракон.
– Здесь спуск-транспорт восемь, – донесся вдруг из темноты чей-то голос. Не иначе рыцарь победил дракона. – Аппарат на позиции. Прием.
– Здесь Первый, принято, – Соловей, когда хотел, мог говорить очень громко. – Десятиминутная готовность. Прием.
Голос начальника экспедиции канул в непроглядную пропасть. Казалось, его никто никогда не услышит, но жизнь все же продолжалась.
– Здесь спуск-транспорт восемь. Есть десятиминутная готовность, – отозвались из темноты. – Отбой.
– Ну что, – Соловей повернулся к Степе и Декстеру, стоящим в двух шагах от него. – Больше у нас ничего нет. Что имели, то отдали. Теперь ваша очередь. Готовы?
– Нет, – вздохнул Степа. – Но это не важно. Что есть другой выход?
– Есть, – неверные отсветы дальних огоньков превращали хищное лицо Соловья в древнюю маску. Такими первобытные люди рисовали богов войны. – Другой выход есть всегда. Только я не уверен, что он вам понравится.
Глаза Соловья блеснули, окончательно превращая его в злобного идола, приносящего жертву верховным божествам.
– Мне и этот не нравится, – Донкат ворчал уже просто так. Все уже решено, проговорено, согласовано. Чего еще? Но душа Степы не могла просто так, без боя, сдаться на милость этих милитаристов. Еще на Изюбре Степа не раз не два и не десять возносил благодарности КосмоБогу за то, что ему больше не нужно прыгать в убээсе, сжимая в руках плазменник и напряженно вглядываясь в экран на забрале, чтобы первым увидеть появившегося противника. И что? Да то…. Получите и распишитесь. И что ведь обидно: ничего из того, от чего он бежал, ему не и предлагается. Высшие силы галактики решили для разнообразия сыграть честно. Сейчас никакая энергия недоступна, соответственно, и в убээсе прыгать не надо. Надо ковылять, как раненый бегемот, еле переставляя ноги, закованные в тяжесть брони: приводы-то сдохли. И плазменник ни к чему, откуда заряды? Вон, допотопный огнестрельный автомат в руки – и вперед. А про схему боя, проецируемую на забрало и говорить не приходится. Какие сканеры? Глазками, глазками. Что увидишь, тем и жив будешь.
Так что Степа лишний раз убедился в нехитрой истине: осторожнее надо быть в своих желаниях. И в отрицаниях – тоже. А то все будет так, как хотел. Ну, или не хотел….
– Да ладно, что ты ворчишь? – из-за Степиного плеча высунулся Декстер. Вот кому все нипочем. – Ты радуйся, что хоть какой-то выбор есть. Могли бы так и остаться в этой коробке. Сидели бы и гадали, выковыряет нас хоть кто-нибудь отсюда, или так и прилетим на свои похороны.
– Я радуюсь, – Донкат проглотил раздражение. – Только как-то неуютно. А ты уверен, что эта болванка сработает, как надо?
– Как раз она-то и сработает, – ухмыльнулся сакс. – Потому как ломаться там совершенно нечему: голая механика. Традиции – великая вещь.
Традиции и вправду были великой вещью, потому что только благодаря консерватизму военных пилотов и конструкторов, у них появился хоть какой-то шанс.
Еще в догалактическую эпоху военный флот и военная авиация на Земле были одними из самых ревностных хранителей своих традиций. А, смешавшись в космосе, эти привычки пробрели даже какой-то маниакальный характер. Степа не раз и не два слышал шуточки, про чуть ли не вручную управляемые механизмы, которые в обязательном порядке хранятся на каждом корабле. Бред, согласитесь? Ага, а вот теперь ему на собственной шкуре довелось убедиться, что никакая древняя традиция не возникала на пустом месте.
Еще первопроходцы космоса начали стакиваться с ситуациями, когда двести раз проверенная автоматика начинала давать сбои. А многочисленные галактические аномалии лишь увеличивали эту статистику. И с тех пор на каждом корабле, бороздящем просторы обитаемого (про необитаемый и говорить не приходится) космоса, в обязательном порядке помимо спасательных ботов непременно присутствовали сугубо механические средства для спуска на поверхность. А в случае с «научно-исследовательским» судном ФАФ, эти средства могли еще и вручную управляться, совершая непродолжительные полеты. Ну, как управляться: сумеешь разблокировать рули и пневмопатроны – полетишь. Нет – упадешь, но не просто так, а на парашютах. Степа долго врубался, как обыкновенный кусок тряпки сможет удержать здоровенную железную дуру, со всей скорости летящую к поверхности. Не врубился, но поверил Декстеру. Шойс на идиота не походил, а рассказывал все на полном серьезе. Пришлось поверить. Тем более что Декстер собирался сидеть в соседнем со Степой кресле. А количество и мощность пиро– и пневмопатронов, которыми были снабжены КАС, Капсулы Аварийного Спуска, по идее, должны были обеспечить безопасность пассажиров. Тем более, если эти пассажиры носят на затылке «мамкин валик». А еще у Степы был дополнительный аргумент в пользу необходимости спуститься на эту негостеприимную планету и навести там хоть какой-то порядок. Даже два аргумента. Один звали Селена, а второй – Элечка.
– Сергей Петрович, – перед таким приключением Степа наплевал на чины. – А вы уверены, что я там справлюсь?
Он кивнул головой в темноту.
– У меня есть другая уверенность, – свел брови Соловей. – Да, перед нами и вокруг нас хаос, и никто не знает, что произошло. Да, впереди три штурмфлота азиатов и, если им хоть вполовину плохо так, как нам, то это почти катастрофа. Да, я не знаю, что нужно делать, и сможете ли вы сделать хоть что-нибудь вообще.
Он чуть замолчал, вглядываясь в угольно-черную глубину грузовой палубы. Потом перевел взгляд на Донката.
– Но я точно знаю, что из не-азиатов ты единственный контактер на три дня полета. И если не справишься ты, то, я боюсь, нам отсюда не выбраться.
Степа поежился, отсветы редких огоньков плясали в глазах Соловья, промелькивая красными искрами, и придавая космоштурму по-настоящему демонический вид. Вот так вот: демон войны посылает тебя в черную бездну, добыть непонятно что и непонятно откуда. И, конечно же, ты можешь отказаться….
– А вы точно уверены, что нынешняя проблема – это по моему профилю?
– Может, и не по твоему, – как же раздражает эта соловьевская манера, ни о чем не говорить конкретно, – но ни один из моих ученых не может определить, с чем мы столкнулись.
Он заметил ироничную ухмылку Декстера.
– И не смейся, здесь полно молодых ребят, имеющих не по одной ученой степени.
Тут улыбнулся даже Донкат. Угу, полным-полно. Да таких, которые в любой момент могут впрыгнуть в убээс и открыть огонь с двух рук, даже не пользуясь прицелом. Хотя, не верить Соловью, оснований нет.
– Так что ты – наша единственная надежда, – и тут же он вспомнил. – Кстати, а ты хоть что-нибудь чувствуешь?
– Немного, – с сожалением пожал плечами Степа. – Такое же чувство, как перед той картиной у нас в кабинете….
Он содрогнулся, вспомнив, что с начала всего этого сумасшествия прошло чуть больше двух суток.
– …, как будто тянет меня что-то. Куда-то.
– Справишься? – вдруг участливо поинтересовался Соловей.
И черт Степу дернул….
– Вам-то какая разница, – он пожал плечами. – Вы по-любому об этом узнаете. Так или иначе.
На лицо Соловья как будто опустили забрало шлема.
– Ты прав.
Степа обругал себя последними словами. Ну и чего он добился? Донкат исподлобья оценил выражение лица Соловья. Может, извиниться?
– Здесь спуск-транспорт восемь, – из темноты донесся гулкий голос, усиленный металлическим эхом. – Минутная готовность. Прием.
– Здесь Первый, – тут же прокричал в ответ Соловей, отвернувшись от них с Декстером, и все извинения безнадежно опоздали. – Перенос на трехминутную готовность. Прием.
– Здесь спуск-транспорт восемь, – прокричал голос. – Подтверждаю трехминутную готовность. Отбой.
– Все, ребятки, – Соловей повернулся обратно. Теперь он уже был собран и деловит. – Выдвигаемся. Что не выучили, уже не выучите. Все из головы выкидывайте, ваша задача – добраться до поверхности. Полевые комплекты с собой?
– А как же? – прогудел Шойс, пиная огромный тюк. Тот даже не шелохнулся. Ну, еще бы, комплект полевой брони весит шестьдесят килограмм. А с дополнительными аксессуарами, – так и все восемьдесят. Плюс патроны к огнестрельному оружию…. – Попробовали бы мы их забыть. Как без них воевать-то? В убээсе мы только ползать сможем. И то недолго.
– Хорошо, – Соловей повернулся и пошел куда-то в темноту. Степа с Декстером потащились за ним. Мешки, к счастью, им пока нести не пришлось, команда сопровождения, выделенная для их отправки, все делала сама.
Шаг, другой, третий. Кажущаяся бесконечной темнота ложилась под ноги Степе, путая и пугая. Как Соловей понимает, куда идти? Один бы Степа тут точно заблудился. Так и бродил бы среди всех этих ящиков, пока не нашли бы его по жалобному поскуливанию.
Ох, нехорошо как-то …. Что-то липкое и холодное вдруг скользнуло по груди. Донкат потер враз занывшую грудь, и на секунду остановился.
– Что? – Декстер мгновенно оказался справа, придерживая за локоть. А слева тут же возник … Соловей.
Степа даже улыбнулся: беспокоятся. Как в старые добрые времена. И от этой заботы внутри вдруг потеплело. Стало легче. И тянущая боль вдруг как-то съежилась, потускнела, стала неважной и … ушла. Совсем.
Степа распрямился, прислушиваясь к ощущениям, и с удивлением констатировал норму.
– Живой…? – но сакс не успел пострадать как следует.
Расталкивая «группу ликования» из темноты вдруг появился корабельный доктор. И как только они все находят дорогу в этой темноте?
– В сторону, в сторону! – перед ним мгновенно освободился проход.
– Не надо, – Донкат отстранил недовольного доктора. – Все прошло. Да и не лечится это вашими методами.
Он поймал вопросительный взгляд Соловья и чуть кивнул в ответ. Да, эту проблему традиционными методами не решишь. А какими решишь? Степа вздохнул про себя, глядя на надежду, появившуюся в лице космоштурма. Ему бы эту надежду. Чтобы похлопать кого-нибудь по плечу, оправить его вниз и сидеть, переживать за него изо всех сил.
Не дай Бог.
Степа содрогнулся и постарался ускориться.
– Здесь спуск-транспорт восемь, – проорал кто-то почти над самым ухом. Шагов пять не больше. – Мин….
– Да достал ты уже! – не выдержал кто-то из сопровождающих. – Орешь, как резаный. Уже весь «Павлин» в курсе, что здесь спуск-транспорт восемь. Азиаты только еще не знают.
– Синьков, – чуть повернул голову Соловей и возмущенный голос как обрезало. Соловей повернулся на голос. – Сереж, а ты вправду, не орал бы так, уши отваливаются. Мы же рядом.
– Минутная же готовность, – обиженно доложился из темноты Сережа-«спуск-транспорт восемь». – Приказ же.
– Спасибо, – чуть улыбнулся Соловей. – Мы уже тут.
Непонятно, увидел ли таинственный Сережа его улыбку, но орать перестал.
– Ну что, пришли? – Соловей на самом деле сделал несколько шагов, не выходя из круга слабого света от зажигалок и импровизированных факелов, и звучно хлопнул рукой по темноте. Темнота неожиданно отозвалась металлическим гулом. – Узнаешь, Шойс?
– Не-а, – довольно улыбающийся Декстер (Степа нахмурился, ей-богу, как на прогулку идет) подошел к железному борту капсулы, постепенно проступающему из темноты по мере приближения факелов, и тоже зачем-то постучал по нему. Еще порция гула. – Не-а, у нас они круглые.
– Жуть, – как будто согласился с ним Соловей. – Голову оторвать вашим конструкторам. Они сами хоть раз в них спускались?
– Кто спускался, тот уже ничего больше не сконструирует, – хохотнул сакс. – Хотя по статистике, смертельных случаев на них минимум.
– Пропаганда, – отмахнулся Соловей. – Это чтобы помирать не страшно было. Согласен, шар – хорошая форма, но это для подготовленных. А поскольку спускаются все кто ни попадя, то и фиксируются внутри с нарушениями. Да еще пытаются рулить. Ну, а теперь представь….
– Не буду, – поежился Декстер. – И вообще, ты, командир, зачем эти ужасы рассказываешь перед спуском?
– А это чтобы все прочувствовали, что наша капсула лучше, – осклабился Соловей, в очередной раз превратившись в сбежавшего из преисподней демона. Бликующий лысый череп и острый подбородок лишь добавляли жути. Черная космоштурмовская коса легко сходила за хвост, правда, присобаченный в неправильном месте. Ну, так а кто говорил, что в чистилище порядок? Откуда там ему взяться, при таком-то контингенте?
– А еще это я вам эмоций добавляю, чтобы не так переживали. Не дергайтесь. Долетите в лучшем виде….
– Это все хорошо, – откашлялся Степа. – Только минутная готовность уже прошла. Где там наш спуск-транспорт восемь?
– Здесь, – из темноты выступил плечистый космоштурм-ученый, или вернее, как их называл Декстер, ученый космоштурм.
– Вот, – Степа показал на него, как на подтверждение своих слов. – И Сережа говорит….
– Сережа вообще что-то много говорит в последнее время, – Соловей с напускной тяжестью посмотрел на молчащего как рыба космоштурма. Несчастный «спуск-транспорт восемь» страдальчески поднял брови, но ничего сказать так и не решился.
– Ладно, поехали, – Декстер принял у одного из помощников тяжеленный тюк с полевой броней и легко, словно играючи, понес его куда-то вокруг капсулы. Донкат тоже взял свой мешок и тут же пожалел: эта зараза как будто не шестьдесят килограмм весила, а всю тонну.
К счастью, нести оказалось недалеко. Несколько шагов, и перед ним открылся черный круглый провал: капсула ждала своих «героев».
Аккуратно пристроив тюки, Степа с Декстером повернулись к неподвижно стоящему Соловью.
– Ну, бывай. Долго говорить, долго лететь, – сакс несильно ткнул кулачищем в плечо Соловья.
– Ровного курса, – Соловей ткнул Декстера в ответ и повернулся к Степе.
А Донката вдруг заклинило. Он попытался что-нибудь придумать, но в голову ничего не лезло. К счастью, Соловей не стал произносить долгих речей.
– Давай, Степа, удачи. Ровного курса.
– Спасибо, – выдавил из себя Донкат. – Я постараюсь.
– Я знаю, – Соловей попытался соорудить теплую улыбку, но в его исполнении вышло жутко. Не его эта тема. – Ждем связи.
Долгое мгновение, и Донкат встряхнулся. В конце концов, откуда у него право не справиться? Это только хохмить на выходе кажется легко, а на самом-то деле Соловей с командой остаются в темном крейсере, летящем непонятно куда, и с минимумом воздуха. Если Степа не справится – компания у него на том свете будет внушительная. И еще непонятно, как он с ней объясняться будет там, куда их определят. Это выигрывает всегда команда, а проигрывает – только тренер.
– Будет связь, ждите, – Степа четко отдал честь и полез в капсулу.
Оборачиваться – дурная примета.
Раз все примитивно, то и хронометр в капсуле, естественно, тоже был механическим. Декстер шикнул зажигалкой, отмерил время и посмотрел на Степу.
– Пристегнулся? Все правильно?
– Не уверен, – Степа повертел шлемом с открытым забралом. – Проверь, а?
Сакс, кряхтя, вылез из своего ложа, капсула не предназначалась для свободного перемещения, и подергал за ремни, намертво впечатывающие Степу в полетное сиденье.
– Нормально, застегивай голову.
Донкат, уже собравшийся захлопнуть забрало, вдруг замер.
– Шойс, слушай, а я как-то пропустил, на тебя понадеявшись…. А как мы выбираться-то будем отсюда?
– Люк раздраим, и выберемся, – сакс возился, устраиваясь поудобнее. – Ты подожди еще. До «выбираться» нам лететь и лететь.
– Я не про капсулу, – Степа начал чувствовать, что проблема волнует его все больше и больше. – Я про грузовой отсек крейсера. Внешний-то люк закрыт, а питания-то нет.
– Ты тоже заметил, да? – хохотнул Декстер. – Вот и я думаю, а что-то тут не то….
– Да или ты со своими подначками, – искренне возмутился Донкат. – Тебе все шутки….
– Да какие штуки, – не стал развивать ерничество сакс. – Ничего особенного. Что у нас сейчас из доступного? Химия и примитивная механика. Вот их и будем использовать. Обыкновенная взрывчатка.
Традиции выручили и тут. По логике инструкций эта спасательная капсула предназначена как раз для случаев, когда отключается все питание на борту. И в тот же комплект, предназначенный для полевых действий при полностью недоступной автоматике, вместе с пиро– и пневмопатронами для двигателей входила и взрывчатка.
– Сносим люк, все восемь капсул вытягивает разницей давления, – продолжал Декстер. – Ну а дальше, как получится.
Он еще продолжал говорить, готовя капсулу к полету, настраивая простейшие двигатели, которых хватит лишь на один-единственный мощный импульс, который должен будет закинуть их в атмосферу Алидады, а Степа его уже не слушал. Перед его глазами стояли восемь усеченных конусов, которые вот-вот вылетят в открытый космос, чтобы попытаться использовать свой единственный шанс. Шанс попасть на планету, на которой творится непонятно что. И ведь надо не просто попасть, надо еще найти на этой планете (целой планете!) одно (всего одно!) место, в котором происходит то, что лишает их энергии. Это если оно вообще существует. Да и как его найти? В погруженном в бытовой хаос мире. С неработающими ботами, неработающей связью. И что делать, даже если найдет? А воздуха оставшимся в крейсере хватит при самом лучшем раскладе на четырнадцать часов. А дальше все….
Да, Соловей отправляет вниз только половину из шестнадцати спасательных капсул, но то, что остается, даже не капля в море – частичка тумана…. Перед глазами Степы встало медленно синеющее от удушья лицо Селены. О-о-о-о…. Донкат закрыл лицо руками.
– Что, опять плохо? – забеспокоился Декстер.
Стоящий на грани истерики Степа глянул на него почти с ненавистью. Глупец, неужели ты не понимаешь…?
– Как мы будем их искать там внизу? Как? – прошипел он. Да в конце концов, почему он должен один тут вешаться?
– А ты про это, – отмахнулся сакс, и Степе захотелось его задушить. – Не переживай. У нас настолько мало шансов нормально добраться до поверхности, что до «как искать» мы запросто можем и не дожить. Ну, а тогда с нас и спроса нет.
Он сверкнул из темноты своей улыбкой. А Степа оторопел.
– То есть как…, – не понял он. – Подожди…. Но ведь Соловей… и ты….
– Что, говорили, что все будет хорошо? – сакс продолжал щелкать тумблерами. – Это так, чтобы никто не истерил на входе. А сейчас-то уже можно. Они уже все ушли, переходники загерметизированы, таймер на зарядах под внешним люком запущен. Деваться тебе некуда. Обратного хода нет. Так что расслабься про поиски, давай сначала тут выживем.
Простота и … мерзость плана Соловья была настолько очевидна, что Донкат даже опешил. И почти забыл про свои страхи. Вот только они про него не забыли. Чуть погодя они все вернулись к нему…., и нашли тут новые страхи. Голова даже озадаченно поинтересовалась у Степы: «Ну, что, хозяин, какие будем сначала бояться?»
Несколько секунд борьбы, и вдруг …. Страхи неожиданно съели сами себя. Р-раз – и все кончилось. Впереди было столько опасностей и непонятностей, что Степино сознание просто взяло и выкинуло из себя все, что не касалось непосредственно действий. И наступило спокойствие. Донкат даже счастливо рассмеялся. И тут же осекся, глядя на Декстера. Но Шойс все понял правильно.
– Полегчало? – в этот раз он даже не обернулся, вцепившись в рукояти управления и вперив взгляд вперед, в непроглядную темноту. – И славно. А теперь держись. Начинаем. Три, два, один…. А-а-а-а!!!
Степину голову сотряс дикий грохот, и мир опять погас.
