Сержант Тьюри разрывался между разношерстной публикой, хлынувшей на палубу № 4. В отсутствие офицеров Мишель был старшим по званию унтером, добравшимся сюда, поэтому незавидная роль регулировщика досталась ему сама собой. Не владея каким-либо планом эвакуации, сержант был вынужден действовать по собственному усмотрению. Он решил сформировать две группы. Одна – ударная, способная оказать сопротивление вероятному противнику. Другая – бесхребетная, состав которой пополнят все заблудшие души, волей судьбы оказавшиеся на главной десантной палубе корабля. Все это было легче придумать, чем осуществить. Мир рушился. Люди, эктоны, нэйджалы появлялись из бесконечных переходов и что есть духу неслись к ближайшим транспортам.

«Идиоты! – Мишель применил эту характеристику ко всем расам. – Что толку в этих скорлупках, если здесь нет пилотов!»

Провидение как будто услышало сержанта. Кабина одного из пассажирских лифтов выплюнула Хука вместе с Гийомом Жуали.

– Хук! Гийом! – Тьюри заорал как резаный.

Среди всеобщего рева и грохота вопли сержанта остались без ответа. Зеленея от досады, Тьюри наблюдал, как спины молодого эктона и штатного пилота взвода разведки быстро удаляются в противоположный конец палубы. Прозрение пришло за компанию с мыслью «Какой же я болван!». Только после этого в дело пошло личное коммуникационное устройство.

– Пилотам Хуку и Жуали срочно прибыть к транспортнику 01! – Сообразив, что связь не такая уж плохая штука, сержант добавил: – Личному составу роты «Головорезов» сосредоточиться возле боевых машин!

По зову Тьюри первыми прибыли старшина Готье и капитан Лафорт.

– Мишель, как обстоят дела? – Жан-Поль задыхался от быстрого бега.

– Хреново. Все рушится. Народ в панике. Контролировать его почти невозможно.

Подтверждая слова разведчика, корабль затрясся от очередной вибрационной волны. Все его переборки заскрипели и застонали, а освещение замигало, отбивая азбуку Морзе.

– Что будем делать? – Стараясь не упасть, Лафорт схватился за огромное колесо тяжелого транспортника. – Что приказал Жерес?

– С командиром нет связи. – Мишель скривил страшную мину. – А мой план прост. В боевые машины «ММ» грузим наших лучших людей, а всех остальных – куда придется. Не знаю, кто выберется из этой передряги, но оружие должно оставаться в умелых руках, – сержант очень доступно разъяснил постулаты своей военной доктрины.

– Все ясно! – Готье согласился с Мишелем. – Пять машин вполне достаточно для погрузки двух взводов.

– Четыре, – поправил его Тьюри. – В пятую я запрессовал оружейников, прибывших от Строгова. Транспорт выведен на стартовую платформу.

– Ладно, придется потесниться. – Старшина глянул в сторону группы десантников, которая уже собралась невдалеке от них. – Мы с капитаном займемся погрузкой, а ты любой ценой найди пилотов.

– Годится! – Тьюри пулей полетел к выходу из главного вестибюля. Через этот проход на четвертую палубу попадала большая часть спасающихся. Пробежав не менее пятидесяти метров, он чуть не врезался в Хука с Гийомом. – Хук, твоя машина 03. Твоя, Гийом, 01. Готовьтесь к старту, немедленно!

Тьюри не стал дожидаться подтверждения приказа, а кинулся дальше в глубь вестибюля. Мишель проталкивался сквозь череду живых существ, старательно выискивая человеческие лица. Они попадались гораздо реже, чем мохнатые клыкастые морды и приплюснутые чешуйчатые черепа.

«Господи! Если этот поток не спадет в течение нескольких минут, у нас не хватит посадочных мест, и тогда… – Тьюри было страшно даже думать об этом, – тогда начнется массовая истерия, которую придется унимать, возможно, даже силой оружия».

Знакомое лицо царапнуло взгляд сержанта.

– Пэри! – стараясь пробиться поближе к капралу, Мишель перекатился через спину одного из ящеров. – Пэри, почему ты здесь, а не возле своего флаера?

– Гиблое дело! – Жорж скривился, словно от боли. – В корпусе корабля образовался разлом. Две палубы левого борта блокированы, в том числе и док флаеров.

– Жорж, друг, ты сможешь управлять и посадить транспорт «ММ»? – Тьюри всем сердцем желал, чтобы это было так.

– Это мне как два пальца… – В голосе капрала не было и тени сомнения.

– Класс! Тогда принимай второй транспортник, живо!

Осталось найти последнего! Эта мысль вертелась в голове Мишеля с тех пор, как они расстался с Пэри. Однако кандидат на это место все не находился. Тьюри недоумевал. Может, все пилоты уже проскользнули через другие входы? Тогда что здесь делает он?

Сержант кружил по пустеющему вестибюлю, взволнованно вслушиваясь в нарастающий рокот. В тот момент, когда Мишель уже окончательно решил дать деру, на палубе послышались шаги. Оглянувшись, он увидел группу офицеров. Жерес в сопровождении Грабовского, Фельтона, Риньона и Торна быстро шли ему навстречу. Одного взгляда на майора хватило, чтобы позабыть о катастрофе. На лице командира оставили свой след нечеловеческие страдания: высокий лоб избороздили глубокие морщины, губы были плотно сжаты, а во впавших глазах полыхал огонь страшной ненависти. Шлем он нес в руках, поэтому взору открывались седые волосы, которые еще вчера были темны как вороново крыло. Тьюри окаменел.

– Почему ты здесь, сержант? – От ледяного тона Жереса по спине разведчика побежали мурашки.

– Мы… – Мишель проглотил комок, застрявший в горле. – Мы формируем ударную группу, господин майор. У нас не хватает одного пилота. На его поиски я и направился.

– Хорошо, – в голосе Жереса слышалось предвкушение предстоящей драки. – Пилот уже нашелся. Капитан Риньон поведет этот транспорт.

– Прекрасно! – У Тьюри свалился с души камень. Оставшись без работы, сержант юрко пристроился в хвост группы.

Их появление на десантной палубе сопровождалось тем самым зрелищем, которого Мишель так боялся. Почти все транспорты были заполнены и выдвинуты на стартовые платформы. Исключение составили четыре боевые машины класса «ММ», отрезанные от всего остального зала цепью солдат, и один эктонский шагоход, который безуспешно пытался закрыть входной люк так, чтобы не раздавить кого-либо из беженцев. Дополнением к этой картине являлись пара сотен перепуганных живых существ. Они в панике кружили между строем солдат и беспомощным четвероногим транспортом.

– Что происходит, Жерес? – Обезумевшие глаза профессора заметались по бурлящему морю ужаса.

– На этой палубе не хватает десантных средств для эвакуации всего экипажа.

– Но мы не можем оставить их здесь!

– Потери на войне неизбежны, – голос майора походил на голос машины.

– Это невозможно! Они ведь живые существа: нэйджалы, эктоны, ваши собственные люди! – Торн попятился назад, как бы защищая обреченных на смерть беженцев.

Через несколько минут корабль превратится в пепел. Мы ничего не успеем для них сделать.

– Мы можем задержать старт «Райдхана», – Грабовский взял на себя смелость дать совет. – Отсюда до его шлюза не так уж и далеко.

– Беженцы успеют добежать туда не раньше чем через десять минут, – Фельтон не пылал оптимизмом. – Если переход из одного пространства в другое будет фатальным, Хризик будет вынужден стартовать немедленно после скачка. Он не станет их ждать.

– Все равно это шанс! – Торн менялся на глазах. Из насмерть перепуганного существа он превращался в решительного борца. – Я знаю обстановку на корабле. Я поведу оставшихся кратчайшим путем.

– Как хотите! – Жерес, не обращая внимания на профессора, двинулся к боевым транспортам «ММ».

«Что тут происходит?» – немой вопрос Мишеля был адресован к Марку Грабовскому.

«Лучше не спрашивай», – лейтенант горестно покачал головой.

Когда находишься под защитой брони, опасность не кажется столь реальной. Страх отступил. Осталось лишь холодное волнение, которое любой солдат, независимо от собственного опыта, испытывает перед каждой новой атакой. Нет, пожалуй, не только это. Мишель прислушался к своим чувствам. Он поймал себя на мысли, что считает секунды и благодарит бога за каждый миг отсрочки, дарованный Торну. Какая жестокая штука война! Подобно лакмусовой бумаге, она проверяет человеческие сердца. Кто бы мог подумать, что объект их вечных издевок, маленький чернокожий инопланетянин, окажется настоящим героем! Только бы ему хватило времени!

– Господин капитан, как вы думаете, долго еще протянет корабль? – Тьюри с надеждой обратился к своему пилоту.

– Мы держимся на трех генераторах из восьми, – ответил Риньон. – Лишь они полностью уцелели после взрыва, и лишь к ним эгиону удалось подключить резервные силовые линии.

– Понятно, но все же, сколько у нас времени?

– Может, минута, а может, и полчаса. Ты не к тому обратился с вопросом. Я ни черта не соображаю ни в принципах Z-поля, ни в этих проклятых машинах. Слышал только, что для временной стабилизации корабля пришлось взвинтить режим работы генераторов намного выше их критической точки.

– Вот это влипли! – Тьюри прислушался к звукам катастрофы. – А может, все обойдется? Мне показалось, что болтанка не столь сильна, чтобы разрушить звездолет.

– Жаль, что тебя не слышит Строгов, – Серж горько улыбнулся. – Ему сейчас, наверное, кажется, что небо упало на землю.

– Почему это? – Мишель искренне удивился.

– Потому, что поле, получаемое от трех генераторов, недостаточно для полного покрытия всего корабля. Мы разместились в центральной части «Интеги», поэтому более или менее защищены, но корма вместе с палубой номер шесть находится в пограничной зоне. Сейчас она бьется, как хвост только что пойманной рыбы.

– Конструкция корабля может не выдержать?

– Выдержит или не выдержит, этого никто не знает. Совершенно ясно одно – мы выскочим из подпространства абсолютно не в том месте, где планировали. Это и представляет основную угрозу. «Интега» имеет шанс столкнуться с каким-нибудь астероидом, а в худшем случае вынырнуть внутри Агавы. И тогда… – капитан присвистнул, – тогда смерть. Два тела не могут существовать в одном месте в одно и то же время. Нарушение этого закона приведет к страшному аннигилирующему взрыву.

– Бр-р-р! Лучше бы я не затевал этот разговор! – Тьюри поежился. – А сколько у нас шансов нарваться на неприятности?

– Задай мне этот вопрос через минуту. Отвечу, если будем живы, – Риньон вцепился в подлокотники. – Держись! Кажется, начинается!

Это было понятно и без слов капитана. Мишелю показалось, что в окна пилотской кабины ударил сверхмощный прожектор. Сощурив глаза, сержант с колотящимся сердцем наблюдал за тем, как стены шлюзовой камеры становятся прозрачными и словно привидения уносятся прочь от их машины. Вслед за ними настал черед носа транспортника, пилотского оборудования, ног, рук, всего тела. Сержант заорал, но не услышал своего голоса. Какое-то мгновение он не существовал. Превратившись в сгусток чистой энергии, Мишель несся между двумя мирами, забыв о жизни и смерти, времени и пространстве.

Воскрешение ассоциировалось с видом наружной двери шлюзового блока и гремевшим из трансляторов голосом Жереса:

– Всем покинуть корабль! Срочное аварийное десантирование!

Мишель скосил осоловелые глаза и встретился со взглядом Риньона.

– Мы живы! – перекрикивая грохот, прокричал тот. – А теперь сматываемся!

Крышка люка выстрелила в безбрежное межзвездное пространство, словно пушечное ядро. Когда путь оказался свободным, транспорт полыхнул кормовыми дюзами и стремглав вылетел из своего опасного пристанища. Космос оказался не таким пустынным, как ожидал Мишель. Насколько хватало взгляда, он был усеян бесчисленными астероидами, которые угрожающе плыли навстречу их утлому суденышку. Еще один факт немало удивил сержанта. Здесь не было темно! Мрак, который окружал их маленький кораблик, был неплотным, а ближайшие каменные глыбы отсвечивали странным багровым сиянием.

От чувства опасности у Тьюри засосало под ложечкой. Взгляд сержанта метнулся к экрану заднего обзора. Боже милостивый! За их спиной в абсолютной тишине разыгрывалась сцена гибели гигантского корабля. Взрыв произошел в районе главной пассажирской палубы и был необычайно силен. Костлявое тело «Интеги» переломилось пополам и двумя пылающими кометами неслось навстречу угрюмому серому обломку размером с Корсику. Столкновение неизбежно. После него о звездолете можно будет забыть, как забывают о старом автомобиле, исчезнувшем в объятиях гидравлического пресса. Прощай, старый верный корабль! Спустя полторы тысячи лет после рождения ты закончил свой путь в бою, как и подобает настоящему солдату.

Провожая взглядом поверженный звездолет, Мишель думал о живых существах, которые погибали сейчас в недрах пылающего великана, о судьбе выживших, о Земле, о матери, о доме. Он представил все ужасы и мучения, которые предстоит перенести смельчакам прежде, чем вот точно так же на их смерть будут молчаливо взирать эти равнодушные холодные звезды.

Когда транспорт «ММ» отошел от ядерного костра, Риньон включил внешнюю коммуникацию. Знакомый живой голос вывел Тьюри из состояния душевной комы:

– Я «Первый», передаю векторы наведения. Всем машинам доложить о готовности изменения курса.