Мох, который не только пророс через стыки, но покрывал тонким слоем и самые камни королевской дороги, имел необычный сине-зеленый оттенок. Дорогой не пользовались давно, очень давно, так что высокие кусты, росшие по обочинам, срослись над ней, образовывая нечто вроде арки: всадники теперь могли двигаться только по середине каменного полотна друг за дружкой.

Ехавший впереди Гро не выпускал из рук тяжелого палаша, которым время от времени срубал самые назойливые ветки, что норовили уцепиться за его шляпу. Следом за ним двигалась Дали в охотничьем костюме с карабином за плечом, Арвел, в обычном своем плаще, плелся последним. Утро выдалось безветренным, но сырым и пронзительно-холодным, и теперь инженер жалел о том, что не надел под плащ войлочную жилетку. Они уже давно обогнули торфяники, но приближение моря все еще не ощущалось. Неужели господина Крея подвела память, и он намалевал совсем не то, что существует на самом деле? Оставалось только ехать и ждать…

– Впереди вода, – вдруг обернулась Дали.

Арвел нахмурился и поднял голову.

– Что ты видишь, Гро? – крикнул он.

– Заросли редеют, – раздался в ответ голос лейтенанта, – дальше уже не так темно.

Он вдруг прибавил ходу, за ним устремились и остальные. Через полминуты Арвелу показалось, что он слышит звук падающей воды. Кусты по обочине стали сперва реже, а потом вдруг исчезли вовсе, и Хадден с удивлением повернул голову направо: за тремя громадными необхватными деревьями в сотне локтей от дороги виднелось какое-то темное строение, почти скрытое густыми слоями вьюна. Именно оттуда раздавался звук, похожий на шум небольшого водопада.

– А вот и обитель того самого психа, о котором говорил каменщик, – сказал Хадден, догоняя Гро. – И где-то там, рядом, ручей течет сверху вниз по каменному ложу.

– Очевидно, да, – кивнул Атвиц. – Заедем полюбоваться древностями?

– На обратном пути, старина. Нам нужно к морю!

Дорога довернула левее, появился знакомый уже запах торфа, но теперь к нему примешивался соленый морской ветерок. Арвел втянул его трепещущими ноздрями и прибавил ходу, обогнав при этом Гро. Он уже знал, что цель поездки близка.

Скоро за поворотом показались заросшие кустарником бараки из бруса, крытые замшелыми слоями соломы. Их было то ли три, то ли четыре, и выглядели они хоть и брошенными, но вовсе не разгромленными. Дорога закончилась небольшой площадкой, за которой виднелся невысокий холм, покрытый все теми же упорно не желтеющими цепкими кустами. Арвел повернул коня, поднялся, насколько смог, по колючему склону – Килу, впрочем, вся эта растительность была безразлична, он ломился туда, куда велел ему хозяин.

– Вот и берег, – пробормотал он.

Правее, к северу, лежали топи, о которых говорил старшина каменщиков. Медленная зеленая река, что текла с северо-востока, распадалась на полтора десятка ручьев, петляющих между ледниковых валунов, а пологий берег, и без того заливаемый каждую зиму, превращался в сплошное неглубокое болото, заросшее острыми плетями красной ивы.

– Ты думаешь расположить позицию здесь?

Голос Дали прозвучал неожиданно. Арвел резко обернулся в седле и увидел девушку, сидящую на своем жеребце чуть левее от него.

– Отсюда хорошо видно мели, – пробормотал Хаддден. – Вон они, смотри сама.

Он потянул из кожаного тубуса подзорную трубу, но Дали, щурясь, только мотнула головой.

– Я прекрасно вижу их без всяких стекол. Что ж, коль господин наш князь Руччи вздумает идти подальше от берега, – а здесь он, наверное, сделает именно так, потому что в близости зимы буруны заставят его быть осмотрительным, – то маневрировать ему придется долго.

– Прямо в наших прицелах! – хищно усмехнулся Арвел. – Тогда как его пушки на такой дистанции будут почти беспомощны – да еще с учетом изрядной качки, ха!

Он замолчал, пристально всматриваясь в высокий зеленый берег, который был перед ним, как на ладони. Кусты, растущие над самым обрывом, служили определенной маскировкой – с моря, скорее всего, не будет видно ничего. А потом растительность разлетится в стороны, и прислуга выдвинет орудия… Его пушки били намного дальше, чем корабельные орудия, к тому же поздняя осень всегда несет с собой еще не штормы, но изрядное волнение, крайне затрудняющее прицельную стрельбу. Пушкарям князя Руччи будет ой как нелегко наводиться на высокий берег – даже в том случае, если он прикажет подойти как можно ближе, не обращая внимания на смертельно опасные буруны.

Теперь Арвел видел свои шансы и, оценивая ситуацию, постепенно приходил к выводу, что дело не такое гиблое, как ему казалось еще вчера. Две батареи мощных скорострельных орудий, расположенные здесь и на скале Южного Рога, вполне способны пусть не уничтожить, но вывести из строя корабли сопровождения – а тогда высадка морской пехоты превратится в банальное утопление котят. Для того чтобы как следует поджечь беззащитный транспорт, достаточно двух-трех попаданий. Если кому-то все же удастся благополучно добраться до берега, смысла в этом не будет никакого.

Хадден развернул своего громадного коня и спустился вниз, к флегматично сидящему на трухлявом бревне Атвицу.

– Этой позицией я займусь сам, – сообщил ему инженер. – Так что твоим ребятам придется таскаться сюда довольно часто.

– Уж такова служба, – пожал плечами Гро и поднялся на ноги. – Нам грех жаловаться… Прикажете домой?

– Я думал, ты хотел осмотреть дом отшельника?

– Ну, должны же мы знать, что у нас тут в окрестностях. Я пока оглядел эти деревяшки, – Атвиц махнул рукой на бараки резчиков торфа, – так они в отличном для своих лет состоянии. Мы вполне сможем использовать их под склады и временные казармы. Там даже нужник не провалился.

– Ну, это у нас первое дело, – хмыкнул Арвел.

За знакомым уже поворотом Гро вдруг разглядел тропу, ведущую от каменной дороги прямо к старинному дому. Когда-то она представляла собой плотно битую грунтовку, но с годами заросла так, что едва проглядывала в траве и вездесущих кустах. Не споря, Арвел свернул вслед за лейтенантом, чтобы через две сотни локтей увидеть ручей, текущий среди деревьев, а потом, почти у самого дома, падающий с высоты в два человеческих роста с гладкой известняковой «стенки» в явно искусственное озерцо.

– Похоже, что это работа вовсе не современных мастеров, – заметила Дали, спрыгивая с лошади.

Она подошла к берегу каменного прудика, из которого ручей тек дальше, в низину к северным топям, и провела рукой по серо-коричневому камню, отполированному водой.

– Здесь был ледниковый камень, – произнесла девушка, – который кто-то стесал так, чтобы получить нечто вроде ванны. И произошло все это в очень давние времена.

Арвел покачал головой. Он уже видел нечто похожее – правда, далеко на севере, в континентальных горах, да более того, там ему однажды встретился настоящий пещерный город, тысячи лет назад покинутый своими таинственными обитателями.

– Идемте смотреть дом. Теперь мы знаем, где брать пресную воду, и это замечательно… Двигай вперед, Гро, здесь придется рубить эти проклятые ветки!

Особой рубки, впрочем, не понадобилось. Лейтенант просто раздвинул гибкие ветви вьюна у каменного входа, махнул несколько раз лезвием, да и все. Куда больше времени и сил ушло на то, чтобы приподнять на петлях окованную бронзой дверь, скользкую от мха: с годами она просела, уперлась в камень порога и двигаться не хотела ни в какую. Наконец Гро протиснулся в дверной проем и сразу закашлялся, отбрасывая от лица сухую древнюю паутину. Арвел вошел следом за ним.

Когда-то здесь было нечто вроде зала, но дощатые перегородки по кругу частично обвалились, и теперь сквозь них виднелись комнаты с плесенью на потолках, довольно хорошо сохранившаяся торфяная печь с кирпичной трубой, а в глубине, ближе к правому торцу здания, давно осевшая лестница на второй этаж. Арвел свернул направо, прошел через трухлявый дверной проем и оказался в большом помещении с тремя окнами, в которых кое-где еще сохранились толстые зеленоватые стекла.

– Идите-ка сюда, – вдруг позвал он.

Дали и Гро, стараясь не шаркать ногами по неимоверно грязному полу, переступили порог и встали возле здоровенного платяного шкафа напротив окон.

– Вы видите то же, что и я? – спросил Хадден, указывая на пол.

Гро тихонько присвистнул.

На дощатом полу отчетливо виднелась дорожка, протоптанная в серой сухой грязи: она вела от темного угла за лестницей к полуобвисшей двери правее шкафа. Возле самого шкафа грязь тоже была истоптана, так же как под средним окном, в котором не осталось ни единого стекла.

– Это совсем недавно, – пробормотала Дали. – А что же у нас там?

Она решительно дернула дверь, – ручка, видимо, слетела с нее уже давным-давно, – и заглянула в полумрак.

– А вот тут они и сидели.

Длинная и узкая комната со стрельчатым окном едва освещалась сквозь потемневшие стекла, да и вьюн снаружи не слишком-то пропускал солнечные лучи, но Арвел без труда разглядел стол с резными ножками очень старой работы и две скамьи, заботливо укрепленные кем-то при помощи свежих досок. На столе валялись две легкие корзинки из тех, что дают своим покупателям некоторые городские кондитеры, мятая оберточная бумага. У стены под скамьей стояли четыре кувшина.

– Бродяги? – тревожно спросил Гро.

– Уж скорее тогда воры, – Дали, нагнувшись, подняла один из кувшинов и поднесла его ближе к свету: – печать не из дешевых, да и пирожки в таких корзинках бродяжкам не по средствам.

– Что за вино? – спросил Арвел.

– Не знаю, – отозвалась девушка, – не написано ровным счетом ничего, но печать из синей смолы стоит дорого… А, вот тут, с краю, олень валиком прокатан. Наверное, местное, что еще? В Кафф, конечно, везут много всяких вин, но для нас это не имеет особого значения.

Арвел покивал и вдруг, отбросив полу плаща, чтобы она ему не мешала, осторожно протиснулся вдоль стены к окну. На побеленном когда-то глиняном подоконнике лежали несколько отрезанных ножом полосок тонкой шелковой бумаги. Такая бумага употреблялась для снаряжения ружейных патронов, и денег за нее просили немало, так что простым воякам она в руки не попадала. Арвел опустил голову, зашевелил носом.

– Крупинки пороха, – едва слышно пробормотал он, – и бумага… Аккуратные обрезки после сворачивания патрона. Да не простые воры тут винцо гуляли.

Гро опустился на колени, собираясь нырнуть под стол, но Арвел остановил его взмахом руки:

– Пока не трогай ничего, тем более что там ничего и нет. Кувшин надо вернуть на место… Как ты думаешь, Гро, каким ходом эти ребята сюда попали?

– Под лестницей виднеется дверь, – ответила вместо лейтенанта Дали. – Видимо, специальный ход для прислуги. Следы ведут именно туда.

– Я тоже так думаю, – кивнул Арвел.

Девушка оказалась совершенно права: в торцевой стене обнаружилась низенькая дверка, открывающаяся, в отличие от главного входа, без скрипа. За этой дверью росло дерево с широкой низкой кроной, способное скрыть от постороннего наблюдателя пару всадников. Трава вокруг дерева казалась притоптанной.

– Они были здесь совсем недавно… – пробормотал Хадден. – Хорошо… С завтрашнего дня здесь будут работать наши люди, так что уже все равно – Гро, ты со своими парнями обыщете эту руину снизу доверху. Если найдете что-то интересное, самим не трогать, звать меня. Возвращаемся в полк! У меня еще полно дел, будь оно все проклято!

Троица подъехала к лагерю как раз в ту минуту, когда у кухни взвизгнул рог старшего из мальчишек-поварят, тотчас же следом за ним густо заревели рога ротных сигнальщиков: тр-ру-тут-ту-ту! Полк, до того тихий и словно спящий – Филлих забрал с собой на позицию не менее двухсот человек, – вскинулся глухим шумом. Отряды строились в походные колонны на обед, слышны были свистки капралов, гул веселой болтовни и звяканье ложек об оловянные тарелки, доставаемые из уставных холщовых чехлов.

Заслышав звук рога, Гро невольно подтянулся в седле и принялся крутить правый ус. С тех пор как он стал офицером, его паек значительно улучшился, а главное, он получил возможность пить за королевский счет столько вина, сколько успеет в отведенные уставами пятнадцать минут.

– Прожорлив ты, братец, – заметил Хадден.

– Вовсе нет, ваша милость, – вздохнул в ответ Гро. – Это давняя привычка разведчика, ведь мы всегда стремимся наесться как следует впрок, особенно если дают двойную…

– Тогда уж прости. И да – прикажешь, чтобы после обеда ко мне пришел Гетц, начальник артпарка. Сразу, как только он поест, ясно?

От ворот Арвел свернул к длинному строению офицерской квартиры. Не дожидаясь Дали, которая отдавала распоряжения подбежавшим конюхам, он прошел в комнату с большим столом и сел на скамью. Здесь уже побывали денщики, так что стол был убран и вымыт до блеска. Хадден развернул карту коменданта, над которой так пыхтел почтенный старшина каменщиков, достал свой красно-синий карандаш и нарисовал несколько кружочков – на берегу, совсем рядом с квадратиком, обозначавшим убежище старого молельщика.

– Отсюда, – прошептал он, – все даже лучше, чем я мог думать. Интересно теперь, что скажет на это наш высокоученый Хонт?

В коридоре зашлепало, зазвякало, и на пороге комнаты возник господин старший повар с серебряным подносом, на котором стояла супница в сопровождении пары судков жаркого с офицерской кухни. За спиной его двое поварят несли тарелки, бокалы, кувшины и горячие влажные полотенца.

– Благодарю вас, – выдохнул Арвел. – Оставьте все на краю стола, мы дальше сами… Э, Гетц, вы что же это – уже здесь? Вы не поели?

Широкоплечий капитан Гетц выбрался из толпы поварят, аккуратно снял с себя грязную, в пятнах пушечного масла, кожаную куртку и приветственно поднял руку:

– Я велел принести нам прямо на место, ваша милость, так что мы заправились кашей раньше всех.

– Я всегда знал, что вы хитрец. Но, может, вы не откажетесь от супа?

– Только глоток вина, господин Арвел. У меня чуть пересохло в горле.

В ответ Хадден сорвал печать с ближайшего кувшина, налил артиллеристу в большой серебряный бокал. Рино Гетц был не только пушкарем, но еще и замечательным механиком-самоучкой. Он умел доводить до совершенства самые неожиданные идеи, что делало его незаменимым для Арвела человеком. Как только Улла дал свою санкцию на создание инженерного полка особого назначения, Хадден тут же отправил бумагу в один дальний гарнизон, где Гетц служил начальником артиллерии. Отпускать его не хотели, однако имя Уллы пробивало и не такие стены, так что скоро коренастый, кривоногий из-за ранения капитан оказался в руках Арвела – о чем не жалел ни секунды.

– Лафеты собраны, стволы на лафетах, – лаконично доложил капитан, допив вино. – Три, ваша милость.

– Ого, – поднял брови Арвел. – Я надеялся, что вы справитесь хотя бы с двумя!

– Лафеты конструкции вашей милости может собрать даже пьяный сельский плотник, – лукаво прищурился Гетц, – о чем вам известно не хуже моего. Всунуть шестнадцать болтов, затянуть гайки и надеть колеса – невелика мудрость. Мы замаялись со стволами… Видите, я весь в масле? Цапфы еле встали в седла. Чем мы их тогда мерили – ума не приложу. Задницами, что ли?

– Да расчленит меня Бран! – Арвел взлетел со скамейки, прошелся вдоль стены, встал рядом с Гетцем, который едва доходил ему до плеча. – И что же, седла не выдержат отдачи?

– Выдержат, – вздохнул капитан. – По крайней мере, я так думаю: вспомните, с каким запасом мы все считали. Но сколько мы ни мерили оси, а цапфы вышли куда-то не туда. Стволы при этом чисты, все до единого, я не пожалел времени на измерения.

– Теперь еще и замки не встанут, – пробормотал Арвел и вдруг ощутил, что на лбу у него выступил пот. – Что ж мы так промахнулись…

– Думаю, что встанут, – вежливо прикоснулся к его плечу Гетц, – так как я взял на себя риск ввинтить одну из передних камор. Да-да, во имя всех богинь… не шевелите так бровями. Мы распаковали и ввернули в ствол камору. К нашему изумлению, встала она не просто идеально, а еще и очень легко, так что сборка орудия, я думаю, займет меньше времени, чем вы предполагали при своих расчетах. С рычагом справились двое не самых крепких моих парней – конечно, веревочный сальник мы перед тем мочили в масле минут сорок. Интересно теперь узнать, сколько выстрелов он выдержит, пока не сгорит целиком?

Арвел не успел ему ответить: в комнату вошла Дали. Гетц тут же неловко согнулся в поклоне – к благородному сословию он не имел никакого отношения, но был немало наслышан о происхождении загадочной спутницы Хаддена и о ее чине, так что кланяться не ленился. По факту вообще выходило так, что госпожа княгиня имела самый высокий чин в полку, хотя никакой официальной должности не занимала. Если ей случалось идти мимо палаток, свободные от службы солдаты рвали с себя шапки, причем не из рвения вовсе: среди нижних чинов ходили упорные слухи, будто бы соратница «хозяина» лечит любые раны, попадает на ста шагах в муху и, больше того, способна срубить самого завзятого фехтовальщика в первом же выпаде. Любые ее распоряжения выполнялись только и исключительно бегом, а солдат, которому удалось при этом поймать ее мимолетную улыбку, надолго становился чем-то вроде оберега для своих друзей.

Дали молча хлопнула капитана по широченной спине, потом села за стол. Не глядя на Хаддена, который даже и не думал еще прикасаться к обеду, она разлила по трем тарелкам суп с копченой рыбой и овощами, наполнила вином бокалы и звонко прищелкнула пальцами. Хрипло хмыкнув, Рино Гетц уселся за стол.

– Сегодня утром прибыли поверенные от нескольких городских цехов, – Дали разломила хлеб, – и Трир, прежде чем уехать с Филлихом и Хонтом, подписал несколько договоров.

– Что? – недоуменно прищурился Хадден.

– Цех рыботорговцев, цех мясников, цех пекарей, а с ними также зеленщики и коновалы. Все они хотели послужить Трону за половину обычной ставки этого города. После них, когда не было уже ни нас, ни Трира, пришли кузнецы и медники… Да слышишь ли ты меня, Арвел? Город хочет помочь нам, разве это не важно?

– Медники? – Хадден недоуменно бросил ложку и встал. – При чем тут еще медники?.. Какое мне дело до каких-то медников?

Гетц вскочил следом за ним. Арвел махнул рукой, снимая с гвоздя на стене свою рабочую холщовую куртку – из карманов торчали большие рукавицы.

– Между прочим, ты до сих пор не объявил полку об удвоении жалованья, – произнесла ему в спину Дали. – А сказать об этом должен ты и никто иной.

– Пусть назначат построение после ужина! – рявкнул, не оборачиваясь, Хадден.

Он вышел вслед за капитаном, гулко грохнув дверью. Караульный вытянулся, салютуя, но Арвел даже не глянул в его сторону – они с Гетцем почти бежали в сторону кухни, за которой виднелась бревенчатая изгородь артиллерийского парка, и под ногами у них чавкал растоптанный сапогами мох. Небо постепенно затягивали тучи, обещая вечерний дождь.