Обход Больших Петель занял почти трое суток. Темп продвижения сильно замедлился, ибо Черныш вел отряд через густые лиственные рощи, держась подальше от дорог и городков. К исходу третьего дня река осталась позади, да и дождь почти прекратился, лишь на открытой местности в лицо все же прилетали мелкие теплые капельки; за час до заката отряд въехал в лес. Объехав небольшое озерцо с размытыми дождем берегами, Черныш нашел темную узкую тропу.

– Сегодня мы сможем заночевать на ферме, – сообщил он. – Последний из наших аванпостов мы проехали в полдень, так что теперь надо держать уши разворотом. Здесь – уже «серая зона».

– Да, я тоже смотрел карту, – невесело отозвался Арвел. – А о какой ферме ты говоришь?

– Ну, – Черныш поднял брови и принял немного загадочный вид, – одна из точек на карте коменданта Скила известна и мне… Место надежное. Старое поместье, почти замок. Фермеры-арендаторы тоже наши люди.

Ехавший на шаг позади Трир попробовал подкрутить обвисший от сырости ус, но у него ничего не вышло: устало пробормотав себе под нос ругательство, капитан поднял глаза на проводника:

– Стало быть, сможем выспаться как следует?

– Перин я не обещаю, – хмыкнул тот.

Тропа вскоре вывела отряд на круглую лужайку, Черныш остановился. Дальше лес редел, и за деревьями Арвел разглядел засеянное поле. Пройдя за молодым проводником, Хадден остановился у невысокого деревца с расщепленным стволом и посмотрел вперед. Выходя из леса, тропа огибала поле и терялась у нескольких приземистых строений с полукруглыми соломенными крышами. Правее, на пригорке, высилась древняя каменная башня баронской усадьбы, обнесенная покрытой мхом стеной. Из трубы фермерского дома, почти прилепившегося к этой стене, поднимался дымок.

– На вид все в порядке, – пробормотал Черныш, задумчиво щурясь. – А то, что никого не видать, – так в дождь селяне всегда сидят под крышей.

– Нам есть кого опасаться? – уточнил Хадден.

– В нынешнее время опасаться нужно всех и всегда, – ответил Черныш и, резко повернувшись, зашагал обратно к лошадям.

Едва отряд выехал из леса, вдалеке хлопнул выстрел, и над башней появилось крохотное черное облачко порохового дыма. Черныш махнул рукой, подзывая Трира. Капитан сразу понял, что от него требуется: он сбросил плащ, чтобы наблюдатели в башне могли разглядеть на нем мундир королевского офицера, и выехал вперед.

Арвел уже понял, что добра здесь ждать давно устали: не успели они доехать до крайнего амбара, как на стене усадьбы появились трое вооруженных молодцев в доспехах. Стволы их ружей смотрели прямо на непрошеных гостей, однако никаких иных угроз пока не прозвучало.

– Как зовут хозяина? – обернувшись к немного отставшему Чернышу, спросил Хадден.

– Барон Фрил, – ответил проводник. – Вы решили взять дело в свои руки? Меня здесь видели пару раз…

– Тогда сделай так, чтобы тебя было хорошо видно и сейчас, – Арвел хлопнул пятками по бокам свой лошади и поскакал вперед.

Не доехав немного до подошвы холма, он вдруг увидел, что троица на стене убрала оружие и приветственно машет руками. Потом один из парней исчез, очевидно, спустившись вниз, а остальные остались на месте. Арвел на всякий случай повернул голову: ну да, Черныш ехал без шлема и с поднятой правой рукой. Хадден улыбнулся и тоже сдернул с головы свою давно промокшую и потерявшую всякий вид шляпу.

– Стойте, ваша милость! Ни шагу больше! – услышал он звонкий голос сверху. – Кто вы и откуда?

– С Севера! – крикнул Арвел. – Следуем по королевской надобности. У нас письмо от коменданта Скила, ваш хозяин знаком с ним много лет!

– Ясно! Стойте, где стоите!

Арвел слишком хорошо понимал ситуацию, чтобы не подчиниться. Он выехал на покрытый брусчаткой подъезд к воротам и остановился. Ждать ему пришлось недолго.

В воротах бесшумно раскрылась калитка, и навстречу Хаддену вышла высокая молодая женщина в неполном доспехе, сопровождаемая двумя вооруженными стражниками. Фитили, зажатые в шейках замков, угрожающе дымились, давая понять, что церемониться здесь не принято.

– Арвел Хадден, королевский инженер. Состою на службе у князя Уллы. Комендант Скил князь Тарниц при недавней нашей встрече был настолько заботлив, что выдал нам карту, где, среди прочих надежных мест, помечен и этот почтенный замок. Надеюсь, господин барон Фрил пребывает в добром здравии?..

– Дайте мне эту бумагу, – оборвала его женщина, – и отойдите на пару шагов назад.

– Д-да… – с готовностью отозвался Хадден. – Сейчас…

Он протянул воительнице сложенную карту коменданта и послушно сделал два шага в сторону.

– Назад, я сказала!

– Проклятье, вы что, не видите, кто перед вами? – искренне изумился Арвел. – Я королевский инженер… я…

– Я вижу, что у вашей женщины руки в карманах плаща. И не просто в карманах: она держит два взведенных пистолета, которыми, как я понимаю, очень даже умеет пользоваться: я слышала щелчки курков.

– Кх-мм… ну, да…

Арвел не стал ни о чем спорить – он просто повернулся спиной. Дали сидела на лошади с обманчиво-усталым видом, сунув руки в глубокие карманы водонепроницаемого плаща таким образом, чтобы запахнуть его на груди. Арвел знал, что в случае необходимости она выстрелит со скрещенными руками, однако наблюдательность дамы в доспехах его удивила.

– Все нормально, – услышал он после того, как перестала шуршать плотная бумага карты. – Поворачивайтесь, господин инженер, и не надо на нас дуться. Вокруг бродят толпы всякого отребья… Я – Релла Фрил, старшая дочь барона. Батюшка немного прихворнул от сырости, а братья мои давно в войсках, поэтому встречать гостей приходится именно мне. Однако я вижу среди вас Черныша Дия – благодарите его, что мы не стали стрелять сразу. Наш Лиловый Дол сейчас не самое гостеприимное место на свете.

Только теперь Арвел решился посмотреть ей в лицо. В иное время и в ином месте он, без сомнения, счел бы госпожу Реллу достойной как минимум романтического сонета. Высокая и тонкая, она отнюдь не казалась хрупкой, а сильные кисти рук говорили о давней, с детства еще, привычке к мечу. На вид ей было лет тридцать и – не столько годы, сколько, видимо, горести последних лет уже пометили ее открытое лицо с большими светлыми глазами парой морщинок, однако морщинки эти делали ее еще более привлекательной.

– Мы не сможем разместить вас всех в замке, уж извините. Сейчас здесь слишком много людей. Но офицеров, безусловно…

– Мои люди валятся с ног, – помотал головой Арвел. – К тому же мы тут почти все – офицеры. Будет лучше всего, если вы прикажете поселить нас на эту ночь где-нибудь вон там, – он махнул рукой за спину, – в амбарах или на конюшнях.

– Но… – Релла немного растерялась. – Хотя бы поужинать?

– Мы не являемся уроженцами вашего прекрасного острова, – в голосе Хаддена прозвучал стон. – Этот дождь… даже самый лихой из нас, вон тот, капитан с жуткими усами – вряд ли сможет удержаться от того, чтобы не уснуть за столом вашего почтенного батюшки. Поэтому – только я и дама Дали, сопровождающая меня в моих невзгодах.

– Вы правы, господин инженер, – женщина, по-видимому, ощущала неловкость после столь сурового поначалу приема. – Сейчас для них найдут и место потеплее, и котел с самой густой мясной похлебкой. Я отправлю к вашим людям девушек разогреть вина. А вы, равно как и ваша благородная дама – ступайте пока за мной. О лошадях ваших позаботятся не хуже, чем о людях.

Спустя четверть часа Арвел и Дали уже сидели возле огромного очага в закопченном зале на первом этаже башни: госпожа Релла велела придвинуть стол к самому огню, чтобы гости могли как следует обсохнуть.

– Отец лежит, – грустно произнесла она, наливая вино. – Распухшие суставы почти лишили его подвижности. Скоро это пройдет, но пока… Пока здесь все на мне.

Арвел сочувственно покачал головой.

– Надеюсь, виды на урожай в этом году не самые худшие? – поинтересовался он. – Дождь задержался, и надолго.

– Это, пожалуй, к лучшему, – усмехнулась женщина. – Все взошло как надо, может даже, раньше, чем обычно. Так бывает… Важно сейчас не это. Кто будет убирать наш урожай – мы или?..

– Вы предполагаете, что наступление Претендентов будет удачным? – тихо спросила Дали, и хозяйка замка тотчас повернулась к ней. В глазах у нее сквозило изумление.

– Боюсь, госпожа моя не слишком осведомлена о реальном соотношении сил. Не знаю, куда им удастся подняться по острову, но нас они сожгут наверняка. Если, разумеется, войска Трона не нанесут контрудар в первые же двое-трое суток. Вопрос – чем, какими силами? В полках, стоящих за нашей спиной, не всегда удается найти людей даже для борьбы с бандами дезертиров: патрули стараются не отходить далеко от собственных позиций. Мирным жителям теперь самим приходится думать о своей защите. Дошло до того, что богатые сельские общины нанимают старых солдат с северных островов, чтобы те учили молодежь держаться в строю и орудовать пикой.

– Славная работенка, – рассмеялся Хадден. – Ну, а что известно о линии вражеских позиций? Карты картами, но обстановка, как я знаю, иногда может меняться буквально каждый день.

– Позиции, в основном, малоподвижны. Существование громадной «серой зоны» сейчас устраивает всех. После окончания дождей Претенденты, я думаю, двинутся вперед – сперва постепенно, а потом все быстрее и быстрее. Наши провинциальные военные умы – ну, есть тут пара старых хрычей, командовавших когда-то полками, – считают, что все будет зависеть от скорости продвижения тяжелой артиллерии. Если они смогут выдвинуть ее быстро, нам крышка, а вот если нет, если что-то им помешает… тогда шансы выглядят не такими уж безнадежными. Но что им может помешать, господа мои? Падеж тягловых лошадей? Я не верю в такие чудеса, не в те года мы с вами родились.

Релла закончила резать на тонкие ломтики еще горячее свиное жаркое, снова наполнила серебряные бокалы и придвинула поближе к гостям тарелки с ароматными тушеными овощами.

– Я прикажу упаковать для вас несколько приличных окороков, – сказала она. – Этого добра у нас, хвала богам, вполне хватает.

Арвел ответил ей улыбкой – стараясь, чтобы улыбка эта вышла ободряющей. Он понимал ее чувства. Острие главного удара Претендентов взрежет фронт где-то в полусотне лонов отсюда, такой замысел прямо проистекает из географии острова. Раз так, то здесь, в тихом Лиловом Доле, над которым торчит эта старинная башня, начнется такое, о чем лучше и не думать. Претенденты чужды жалости к сторонникам Трона… так что уж говорить о неубранных полях.

Знал он и другое – такие, как Релла и ее отец, никогда не смогут уйти отсюда, бросив при этом свои земли и своих арендаторов, которые столетиями живут рядом с ними, уверенные в защите и справедливости. Да, можно попытаться увести на север семьи фермеров, но вот земля: Лиловый Дол не сложишь вчетверо и не упакуешь в тюк…

Слуги Реллы разместили отряд в просторном амбаре на небольшом холме к северу от замка, пояснив, что здесь – самое сухое место. Амбар этот, по всей видимости, использовался для хранения сена и тех ароматных трав, что добрые хозяева собирают как добавку в корм своим коровам. Когда Арвел и Дали, покинувшие усталую хозяйку, которую ожидало еще множество забот, вошли под крышу длинного бревенчатого строения, инженер не удержался от блаженного вздоха, до того сладко тут пахло.

В небольшой печке, пристроенной к стене у самой двери, грелся медный котелок с вином.

– Везде бы нас так встречали, – поднявшись из-за грубого стола, на котором лежали в какой-то спирали гадальные диски, капитан Трир учтиво помог Дали избавиться от все еще влажного плаща, а потом налил вина из теплого кувшина. – Здорово здесь. По правде говоря, нам очень нужен этот отдых. Смотрите, половина наших уже спит…

– Караулы? – отрывисто спросил Арвел.

– Каждый знает свое время. Первым сегодня Эйно. Я постелил вам и госпоже вон там, – Трир указал на едва заметную в полутьме лестницу, что вела на чердак. – Все как положено.

– Спасибо, – Хадден с благодарностью коснулся его плеча, наполнил свою флягу свежей водой из стоявшего возле печи ведра и отправился спать. Ни о чем другом он сейчас не мог даже думать.

…Арвел проснулся от легкого толчка в плечо и сразу же, по давней привычке, откатился в сторону, нащупывая лежащий рядом пистолет.

– Тихо, – прошептала Дали, – не вздумай шуметь. В лесу какие-то люди. Только что Гро дал знать… Он слышал ржание лошадей.

Хадден молча погладил ее по руке и метнулся к чердачному окну, которое выходило, хоть и под некоторым углом, на тот самый лесок, через который они ехали сюда. Попробовав раму, он убедился, что она свободно ходит в своих пазах, и очень осторожно поднял ее. В лицо ему ударил холодный сырой воздух, сразу изгнавший остатки сна. Ночь была удивительно ясной, дождевые тучи ушли куда-то по своим таинственным делам, и лес за полем различался совершенно отчетливо. Арвел достал свою подзорную трубу. Через несколько секунд ему показалось, что он видит темные фигуры всадников, спрятавшихся за высокими кустами на опушке.

К нему подползла Дали. В руках у нее было длинноствольное ружье с двойным колесным замком и патронная сумка. Не говоря ни слова, девушка взяла его трубу, легла на солому и впилась линзой в многозвездный сумрак.

– Они там, – со вздохом произнесла она спустя минуту. – Пока вижу пятерых, но на самом деле их гораздо больше.

– На их месте я не стал бы атаковать в седле, – поежился Хадден. – Звук копыт разбудит людей в замке.

Дали согласно кивнула. Она открыла сумку, вытащила небольшую полоску парусины и разложила на ней полдесятка бумажных патронов, аккуратно заклеенных с обеих сторон, потом достала такое же количество миниатюрных цилиндриков из тонкого картона, каждый из которых содержал отмеренную порцию пороха. Еще один такой цилиндрик она ловко вскрыла своими острыми зубами и, открыв полку, всыпала его содержимое в лунку замка, а потом, повернув ружье, отщелкнула в боевое положение рычажок и завела обе спиральные пружины. Арвел улыбнулся: это ружье изготовил по его заказу один старый столичный мастер, известный точностью своих стволов. Замок делал другой человек – два колесика, зеркально расположенные одно за другим, давали гарантию, что воспламенение произойдет в любом случае, лишь бы оставался сухим порох в лунке. Несмотря на изрядные размеры оружия, Дали, обладающая врожденным даром чувствовать цель как продолжение собственной руки, стреляла из него превосходно.

Арвел согласно кивнул и пополз к лестнице. Он уже слышал настороженный шепот проснувшихся людей, щелчки проверяемого оружия и понимал, что сейчас его место там.

Соскользнув по ступенькам, Хадден попал прямо в руки капитана Трира.

– Гро смотрит из-за конюшни, – вполголоса произнес тот. – А… м-мм? – он поднял палец к потолку, явно обеспокоенный отсутствием девушки.

– Дали останется там, – мотнул головой Хадден. – Мы увидим ее работу. Эйно! Ты отрекомендовался как хороший стрелок. Какая позиция выглядит для тебя наиболее предпочтительной?

– Дверь этой халабуды со стороны леса не видна, – раздалось в ответ из темноты, – так что смогу выйти, пробраться справа и прилечь в лощинку перед конюшней. Лощинку я еще вечером присмотрел… так, на всякий случай.

– Хорошо. Выдвигайся. Стрелять будешь только по команде. Как я понял, их там не меньше десятка, а скорее всего – намного больше, потому что иначе вряд ли эта ватага полезла бы на хутор, прилепленный к хоть маленькому, но все же замку. Самым разумным будет отойти под защиту стен, но если их действительно много, то хуторянам без нас несдобровать. С первыми выстрелами замок проснется; нам достаточно простоять всего пару минут.

– Отчего не поднять тревогу сейчас? – напряженно спросил невидимый во тьме Гай Сач.

– Если их десятка четыре, они все равно бросятся на хутор: у них будет время, чтобы увести лошадей и разорить кладовые. К тому же, насколько я мог увидеть, в самом замке воинов очень мало. Да, у нас с вами совсем другая задача, но…

– Нам все ясно, – перебил его Трир. – Предлагаю рассыпаться цепью на линии конюшня – дорога и засесть в траве. Их интересуют дальние амбары и хозяйские коровники, которые находятся у нас за спиной, а раз так, то вся эта публика окажется прямо у нас на прицеле. И на острие меча, само собой… но куда мы будем отходить?

– К воротам, – тряхнул головой Хадден. – Риск нам ни к чему. Я уже сказал: задача у нас совсем другая, а это – только эпизод. По местам, господа солдаты! Обо мне не думайте, пусть командует ваш капитан. До выстрела госпожи Дали огонь не открывать!

Услышав такой приказ, люди обменялись немного недоуменными взглядами, но подать голос никто не решился. Последним амбар покидал Черныш. На пороге он обернулся, и Хадден увидел, как блеснули его зубы.

– Ваша милость останется здесь?

– Я велел не думать обо мне, – отрезал Хадден, занятый тем, что снимал с притолоки одну из своих гремящих железом сумок.

– Хорошо.

Черныш исчез; Арвелу в этот миг показалось, что его молодая белозубая улыбка прятала за собой какое-то безумие. Впрочем, размышлять об этом было некогда, он чувствовал, что счет времени идет на минуты.

Ружье он брать не стал, ограничившись парой длинноствольных пистолетов. Панцирь тоже остался там, где лежал, – вместо него Арвел набросил на плечи непромокаемый плащ, которым можно было укрыться с ног до головы. На шею инженер повесил ремень длинной цилиндрической сумки из хорошо просмоленной парусины: еще раз оглядев свои пожитки, сваленные в углу амбара, он выскользнул за дверь и шустро, как мышь, юркнул в кусты прямо под чердачным окном. За кустами начиналась ложбинка, выводящая его к самой дороге. Стрелять отсюда было не очень удобно, но это обстоятельство его не волновало.

К стрельбе он был равнодушен, а потому надумал развлечься более изысканным способом.

Удобно расположившись на мокрой траве и укрывшись плащом, Хадден развязал шнурок своей пахнущей смолой сумки и достал из нее сперва большущую рогатку, потом какой-то кожаный мешочек и, наконец, три трубки из вощеного картона, длиной в пару локтей каждая. Положив все это имущество себе под бок, он принялся ждать.

Небо темнело, обещая предрассветный туман. Хадден знал, что долго нападающие ждать не станут – через четверть часа начнут просыпаться хуторяне, которым пора идти к скотине.

Он не ошибся. Когда звезды окончательно утонули в затянувшей небо мути, инженер не столько увидел, сколько угадал скользящие от лесной опушки тени. Сосчитать их не было возможности, да это его и не волновало, он знал, что Дали даст первый выстрел тогда, когда последний пройдет по дороге хотя бы два десятка шагов. Не тревожась уже ожиданием, Арвел вынул из кожаного мешочка небольшой, с яйцо размером, черный шарик, привычным движением взял в левую руку рогатку.

– Бах! – ударило от амбара, и инженер, привстав, до самого плеча натянул тугую ленту из застывшего сока южного дерева милн. Шарик взмыл в воздух, но Арвелу некогда было наблюдать за его полетом: он выпускал шарики один за другим, пока не опустел мешочек. А за миг до этого они начали падать на опушке леса, вспыхивая невыносимо ярким белым пламенем, от которого вдруг занялись мокрые кусты.

До ушей Хаддена донесся многоголосый, полный ужаса вопль. Ответом ему была частая стрельба. В этот самый миг на башне замка истошно зазвенели тревожные колокола. Довольно хмыкнув, инженер подхватил одну из своих труб, быстро пробил пальцем бумагу, которой та была заклеена с торца, потом повернул ее противоположным концом вверх, засунул внутрь палец и с силой дернул спрятанный там шнур.

Труба содрогнулась в его руках и плюнула в небо тонкой линией оранжевого пламени. На высоте в полсотни локтей линия вдруг пошла вниз – еще мгновение, и над самыми головами мечущихся по дороге людей с невероятным грохотом вспух белый шар. Несколько человек упали сразу, как подкошенные, остальные разделились: наиболее хладнокровные, выхватив мечи и пригибаясь, кинулись в сторону конюшни, откуда ровно и методично стрелял Эйно, а остальные попытались развернуться к лесу, который казался им сейчас спасением. Хадден поднял вторую из своих труб. Когда он нащупывал пальцем спусковой шнур, до его слуха донесся скрип открываемых ворот и возбужденные крики воинов, выбегающих из замка на дорогу. В сущности, дело можно было считать решенным, однако Арвелу очень не хотелось упускать хоть одного бандита – вторая и третья его ракеты снова ударили между лесом и бегущими людьми, и после этих двух выстрелов все они грохнулись в траву, боясь даже пошевелиться.

Тьма озарилась светом множества факелов. Арвел обернулся: от замка неслись пятеро всадников, в одном из которых он безошибочно распознал Реллу. Следом за ними, вопя и гремя доспехами, бежала толпа пеших дружинников.

– Очень вовремя, – пробормотал Хадден, завязывая шнурок на своей длинной сумке.

Судя по тому, что стрельба стихла, его отряд сейчас вязал тех, кому случилось выжить в этом неудачном налете. Когда всадники проскакали мимо него, Хадден поднялся на ноги. От конюшни вдруг донесся полный ужаса вопль, потом – еще один. Встревожившись, Арвел дал ходу ногам. Голоса не принадлежали его людям, однако все это ему не понравилось.

За два десятка шагов до конюшни он расслышал возмущенный голос Трира, но слов разобрать не смог. Там уже мелькал свет факелов и всхрапывали кони; пехотинцы тем временем выдирали из травы тех несчастных, что пытались спастись в лесу.

В колышущемся свете Арвел разглядел Черныша, который стоял, держа в руке какой-то темный округлый предмет, и усача-капитана, застывшего в шаге от проводника с длинным мечом в руке. Поодаль сидел Гай Сач, прижимая ладонь к окровавленному левому плечу.

– Что здесь?

Спешившиеся всадники Реллы с факелами в руках расступились, и Арвел увидел баронскую дочь, которая сейчас пыталась оттолкнуть Трира в сторону. Под ногами у нее Хадден с ужасом заметил два обезглавленных трупа в богатых, с серебряной насечкой, панцирях.

– Он отрезал головы пленным! – Трир осторожно отступил на шаг от Реллы и завел руку с мечом за спину. – Они сдались, и оба были ранены!

– Черныш?

– Я знал одного из них, – безразличным голосом ответил проводник. – Его звали Хэл. Поверьте мне, ему не стоило жить…

– Как-то это… э-ээ, слишком все-таки, – прогудел за спиной Арвела старшина Гро, но Релла не дала ему договорить:

– Это и в самом деле Хэл, я узнаю его. Я сама не допустила бы, чтобы эта тварь дожила до суда. Да и какой здесь суд? К утру мы повесим всех на стене.

– Повесите? – скривился Хадден.

– Здесь «серая зона», ваша милость, королевский суд сюда не дотягивается. Боюсь, вы пока еще не очень понимаете, куда вас занесла судьба. Тут не принято ни жалеть врагов, ни сожалеть о случившемся. Или вы думаете, что мародеры пожалели бы кого-нибудь на ферме? Быть может, взяли с собой девчонок… но я не стала бы бедняжкам завидовать.

Арвел провел рукой по вспотевшему лбу. Он понимал, что Релла права, как прав, пожалуй, и Черныш, но воспитание не позволяло ему воспринимать происходящее с достаточным хладнокровием.

– Хорошо, – пробормотал он, поворачиваясь к лекарю, – в-вешайте… Что с тобой, Гай? Ты ранен?

– Царапина, – спокойно ответил тот. – Этот самый Хэл чуть достал меня своим клинком. Если кто-нибудь поможет мне наложить повязку, никаких проблем не случится.

– Иди в наш амбар, пусть тобой займется Дали. Она сведуща в этой науке… Манли! Почему я не вижу Эйно?

– Потому, что ему не понравилось то, что задумал Черныш, – пробурчал капитан, – И он, кажется, уже хлещет вино под крышей. На его счету сегодня четверо. Больше не получилось по времени. А знаете, скольких укокошили вы сами? Рыл пятнадцать, не меньше. Одна ракета – это ведь были ракеты, я прав? – попала прямо в толпу бегущих… Кто-то там еще орал, но недолго.

– Пятнадцать? – переспросил Хадден. – Удачная ночка… А сколько их было всего?

– Мы бы не справились, – ответила ему Релла с мрачной усмешкой. – У Хэла было больше полусотни. Сейчас мои люди собирают тех, кто может дожить до веревки, – хотите, посчитайте сами. Вы придете на завтрак?

Хадден машинально кивнул головой. «Что-то я начал уставать раньше срока, – сказал он себе. – Или это из-за Черныша?»

Он еще раз посмотрел на отрубленные головы врагов, потом махнул рукой и молча побрел к амбару, окна которого уже светились желтым.