85
Весь день после пьянки Брейн провалялся дома, что называется, откисал. Спал до обеда, потом принял душ, что-то себе приготовил, но не ел, только пил много лимонного напитка. Ну как лимонного? Желтого, сладкого и вроде бы с запахом цитрусовых, однако на упаковке растворимого кубика было изображено какое-то растение с цветами.
Ну и слова «лимон» здесь тоже не знали.
Лишь под вечер у Брейна появился аппетит, а с утра следующего дня он уже был в полном порядке и, вызвав такси, добрался до службы, где у забора оставалась стоять его машина.
Сходив за аппаратурой и обменявшись приветами с полутора десятками сослуживцев, он отправился прокатиться вдоль границы Заводского пустыря, однако, проезжая по знакомым улицам, не услышал натужной работы приемных блоков – они были едва теплыми. А это означало, что потоки информации оказались незначительными.
Брейн притормозил на обочине, открыл небольшой ситуативный экран на блоке приемки и обнаружил, что на него сейчас работали только двенадцать передатчиков – остальных чипов в эфире не было.
Это означало только одно – его аферу вскрыли, провели чистку контингента и выбрали почти все подчистую. Однако это тоже было маловероятно, ведь невозможно отследить по городу всех шнягов, если только…
– Они объявили награду за каждый сданный чип, – произнес Брейн, отъезжая от обочины.
У соседнего дома стаяла какая-то не слишком опрятная женщина и внимательно смотрела на его автомобиль. Брейн проехал мимо и увидел еще парочку здешних обитателей, которые также провожали его карету пристальными взглядами.
– Ну, ясно, – произнес он и добавил газу.
Обнаружив его чипы, они выяснили радиус их действия и прошерстили этот район, спрашивая у каждого встречного, не видал ли кто посторонний автомобиль. А его машина была достаточно заметна.
Выбравшись наконец за пределы опасного района, Брейн немного покрутился по городу и поехал на службу.
Итак, что теперь предпримут ребята из службы безопасности Заводского пустыря? Могут ничего не предпринимать, а могут посчитать, что это уже слишком. В конце концов после беседы с заместителем начальника отделения у Брейна сложилось впечатление, что руководство готово умыть руки.
– А когда было иначе? – задал себе вопрос Брейн, притормаживая на перекрестке и пропуская целую кавалькаду застоявшихся на запрещающем сигнале автомобилей.
Запарковавшись на прежнем месте у забора, он первым делом достал из-под камня маяки и положил под коврик, затем уложил в сумку аппаратуру и, открыв дверь на территорию персональной картой, направился через двор к крыльцу, на котором всегда находилось какое-то количество сотрудников.
В первый день это были незнакомые ему личности, а теперь он улыбался им и отвечал на рукопожатия, при том что очень немногих знал по имени и фамилии.
Махнул рукой дежурному, пожал руку ефрейтору из технического отдела.
– Как машинки, шуршат? – спросил тот.
– Шуршат, куда они денутся, – в тон вопросу ответил Брейн, а придя в кабинет, расставил аппаратуру на столе и подключил к сетевому разъему, чтобы сбросить обработанную информацию в облачное хранилище.
В дверь постучали.
– Входите!
Вошел лейтенант Григор, который выглядел получше, чем пару дней назад, хотя рука все еще висела на перевязи.
– Привет, раненый. Я думал, ты на заслуженном отдыхе в бонусном отпуске. Присаживайся.
– Наобещать-то они могут, только опять нужно кое в чем разобраться и кое-что провентилировать, и, кроме Григора, это никто сделать не может. А еще на нас с Боршингом текучка весит, ее никто не отменял. Но одной рукой я могу хотя бы пару отчетов настукать.
– А надиктовать?
– Запрещено инструкцией. Враг не дремлет, может снять – вон с оконного стекла.
– У вас окна во внутренний двор выходят.
– Инструкции это по барабану. Поэтому только ручками. Слушай, я ведь чего зашел – спросить хотел, как прошел твой выход в свет и как твой прикид оценили?
– Хорошо оценили. Принцесса оценила.
– Ну клево! – искренне обрадовался лейтенант. – Значит, я тоже еще что-то могу, хотя и подраненный. Ну а вообще, что за публика была?
– На самом деле скучная. Врачи всякие да врачихи. От названий и язык сломаешь. Я со скуки напился, и для меня вечер удался, но боюсь, не все меня правильно поняли.
Лейтенант засмеялся.
Зазвонил спикер, и Брейн, взглянув на экранчик, заметил:
– А вот и она.
– Ну я пойду, не буду мешать, – сказал лейтенант и, поднявшись, тактично удалился.
– Здравствуй, милая.
– Здравствуй, Томас. Ты не забыл, что должен мне вечер?
– Взамен испорченного?
– Вот именно. Давай завтра днем. У тебя получится сбежать со службы?
– Я скажу, что еду к тебе, и меня отпустят…
Последовала пауза, после которой она наконец поняла, что он шутит.
– Ты что, всем хвалишься знакомством со мной?
– Это единственное, чем я могу гордиться. Служебных подвигов такого уровня я еще не совершил. Да это и невозможно.
Эрника засмеялась.
– Ты льстец, Томас.
– Да, я такой.
– Значит, завтра в два часа. На том же месте, но поедем на твоей машине – это застрахует нас от внезапной выпивки в туалете.
– На сто процентов, – согласился Брейн.
– Тогда давай отбой, мне еще нужно сделать пару деловых звонков.
– Слушаюсь, мэм, – ответил Брейн и отключился. А Эрника, как и обещала, включила набор следующего контакта, но уже через закрытую линию, которую трудно было прослушать. Этот вид связи стоил значительно дороже обычного.
– Слушаю тебя, Эрника, – отозвался мужской голос.
– Договорилась на завтра, на два часа у ресторана «Золотой павлин». Поедем на его служебной машине, чтобы она не маячила в одиночестве, когда он исчезнет надолго.
– Правильное решение. Я отдал приказ уже сегодня подхватить его, чтобы, так сказать, держать руку на пульсе. Что ты возьмешь с собой?
– Обычный набор. Парализатор и релаксирующий препарат.
– Хорошо. Тогда завтра за тобой пойдет служебная машина, чтобы быстро провести загрузку. Ну все, пока, завтра созвонимся еще раз.
