34

В бетонном бункере под магазином «Омега», являвшемся одновременно штаб-квартирой холдинга «Элеватор», было тихо. Сюда не проникали посторонние звуки, сюда не проникали активные излучения. Правда, еще вчера были кое-какие превышения, и Шенон жаловался на быструю утомляемость, но ночью диверсанты холдинга взорвали ретранслятор в шахте комплекса развлечений «Сенной завоз».

После этого вражеская структура излучателей потеряла фокус, и превышение фона исчезло – Шенон получил возможность работать без ограничений.

Однако сейчас он спал. Он спал два часа, потом работал два часа, и так почти все время. Правда, если возникала необходимость, мог просидеть и все восемь часов, пока не выуживал из каналов все, что было возможно.

Сейчас Шенон работал по Тулло-Ящеру. Полицейские отчеты, анализ полицейских отчетов, выводы из полицейских отчетов.

В просторном предбаннике появился посетитель, и дремавший на стуле охранник поднялся – это был двухметровый суперколвер, который умел двигаться быстро, как гоберли. Могли бы поставить и гоберли – среди них тоже хватало хорошо обученных, но суперколвера было труднее свалить, и, пока он стоял на ногах, противодействуя, возможно, проникновению, на сигнал тревоги должна была мчаться тревожная команда.

Разумеется, главного стрелка охранник знал, однако от двери не отошел – требовалось опознание линзовыми тестерами, это был самый совершенный способ, позволявший защититься от экранирования сознания, когда охране создавали ложный образ начальника.

То есть верить собственным глазам можно было не всегда.

Одну руку охранник держал на пистолете, другую – в активном пакете, который подавал на кожу покалывающие импульсы. Благодаря этому его было трудно ввести в транс в то время, пока происходило сканирование.

Наконец процесс закончился, и стрелок Бертолетто был опознан.

Охранник расслабился и отошел в сторону, а Берт приблизился к двери и открыл панельный замок специальным ключом, после чего зашел в бункер и закрыл за собой толстую бронированную дверь.

Автоматически включилось освещение, выхватывая разбегавшиеся по стенам тени монстров – жуков и сороконожек.

В месте работы Шенона постоянно копились какие-то тонкие поля. Они разрушались, давая среду обитания для этих существ из других пространств, миров и временных измерений.

Однако если в других местах к появлению этих временных обитателей относились спокойно – они распадались при появлении признаков обитания через несколько суток, то здесь паразитные субстанции были весьма устойчивы, а потому на смену распадавшимся возникали новые, и в борьбе с ними помогали приборы со специзлучением, которые сами обнаруживали нарушителей и сами же гасили их локальными импульсами. Поэтому появление Берта сопровождалось треском множества излучателей, и проворные глюки, едва успев проявиться, тут же исчезали, расщепленные тонким излучением.

Помещение бункера было перегорожено прозрачным пластиковым экраном, за которым поддерживался специальный микроклимат – для Шенона и его тонкой и очень дорогой аппаратуры.

Не каждый мог без содрогания вынести то, как выглядел Шенон – бывший когда-то канзасом, но прошедший через множество операций, чтобы избавиться от недугов и одновременно адаптироваться к большому количеству электронных систем, вживленных в его тело.

Чтобы нести на себе эти дополнения, были смонтированы специальные конструкции, а еще специальные кресла с платформами, на которых Шенону было удобно работать и отдыхать.

Стараясь не шуметь, Бертолетто проник за прозрачный пластиковый экран и взял со стальной поверхности медицинского столика лист, исписанный размашистым почерком, где иероглифы наползали друг на друга. Впрочем, Берт уже привык к манере Шенона, как и к его виду. Он даже испытывал к нему некое подобие родственных чувств, поскольку и сам прошел через многое, чтобы стать тем, чем он сейчас являлся – почти что кибернетическим организмом.

Забрав листок, Берт вышел из-за пластиковой перегородки и на ходу прочитал написанное. Это были выжимки из донесений по всему городу и пригородам о том, где видеокамеры засекали Тулло-Ящера или кого-то похожего на него. Шенон неким невероятным образом умел декодировать передаваемую абракадабру видеодонесений в видимые им лично образы и описывал эту картинку на бумаге.

Также чрезвычайно важными были и донесения полицейских, которые иногда довольно подробно описывали разные обстоятельства, на первый взгляд не связанные с Ящером, но обобщая которые Шенон получал большую карту-схему мест обитания и маршрутов Ящера. Так что тому некуда было деться.