Глава 22

– Камилло! Присоединяйся! – раздавались приветливые голоса в третьем вагоне, где находились менее привилегированные гости. – Чего ты жмешься у дверей? Иди к нам!

Молодой человек, к которому относились эти слова, бросил презрительный взгляд на группу сидящих студентов местного университета Ла Сапиенца. Он недолюбливал своих товарищей, постоянно подтрунивающих над ним из-за его любви к учебе. Да и вообще, Камилло не собирался в развлекательную поездку. С бо́льшим удовольствием молодой человек оказался бы сейчас в университетской библиотеке. Только уговоры матери и строгий взгляд отца заставили его присоединиться к группе студентов, получивших приглашение от фирмы «Санетти» не столько благодаря блестящим знаниям, сколько благородному происхождению.

Якобы не заметив призыва товарищей, Камилло сел рядом с репортером, постоянно делавшим пометки в блокноте, фотографом, возившимся с камерой, и молчаливым человеком, одетым в коричневый костюм с того же цвета слегка потрепанной шляпой.

– Ничего, – сквозь зубы процедил студент, – мы еще посмотрим, как вы будете верещать, когда увидите ЭТО.

Юноша похлопал по небольшому саквояжу. Надо сказать, молодому человеку, сидевшему в библиотеке накануне вечером, пришла в голову мысль проучить зарвавшихся товарищей и навсегда отбить у них охоту издеваться над ним. И знания, полученные при изучении работ Рафаэля Дюбуа, которого в научном мире считали пионером в области исследования механизмов биолюминесценции, очень пригодились Камилло для реализации плана. А сделал молодой человек вот что: взяв тайком один из черепов, находившихся в здании музея университета, молодой человек намазал древний экспонат смесью, приготовленной им лично в учебной лаборатории, куда его, как отличника, допускали свободно. План же мести заключался в следующем: этот череп он намеревался продемонстрировать однокурсникам во время прохождения тоннеля. Пребывая в предвкушении расплаты за старые обиды, молодой человек ничего не замечал вокруг. А тем временем события развивались молниеносно.

– Мама, мне хотелось бы отойти на несколько минут, – галантно поклонившись, обратился Роберто к графине.

– Но, Рокко, милый, сейчас не время! – возмущенно проговорила Тереза Суардо. – Ты забыл, что нас ожидают? Нет, ну как такое возможно!

Графиня с надеждой поглядела на мужа, ища в нем поддержки. Но сеньор Суардо сидел молча, уткнувшись в газету. Ему ужасно не нравилась идея супруги, возымевшей желание непременно отправиться на дурацкую, по мнению Джакомо Луиджи Суардо, экскурсию. «Как ты не понимаешь, – с раздражением в голосе разъясняла супругу Тереза (сказать по правде, она вообще редко бывала в добром расположении духа), – там будут только достойнейшие из достойных. А наш род один из самых уважаемых в Италии… К тому же мне так хочется показаться в свете всей семьей. Сейчас лето, театры закрыты, балы устраиваются редко… Ну, Лу, пожалуйста!» И Суардо-старший, уставший слушать сетования и ворчание жены, как обычно, сдался. Не найдя в лице мужа союзника, графиня вновь повернулась к сыну.

– Куда и зачем ты идешь? Нас ожидает самая уважаемая в свете дама, с племянницей, которая, кстати, очень недурна и была бы отличной партией для тебя, а ты между тем собираешься уйти. Это неучтиво с твоей стороны!

– Мама, не делайте, пожалуйста, из этого трагедии. Я скоро вернусь и, если вы пожелаете, мы пойдем к сеньоре Алуффи-Пентини и ее племяннице. У меня только большая просьба к вам: перестаньте меня сватать ко всем девушкам подряд. Я считаю, что сам вправе выбирать и решать, когда мне жениться и на ком. Простите…

С этими словами он удалился, оставив рассерженную мать в обществе сеньора Суардо, научившегося за время брака не обращать внимания на бесконечное недовольство жены…

– О нет! – воскликнул Федерико Саджино, вновь увидев журналистку, стоящую перед ним. – Что вам, в конце концов, угодно? Если вы тут, то, значит, не лотерейный билет, а что-то иное, хотя…

Он оглянулся по сторонам и, не заметив спутника Мишель, добавил:

– Я так и думал: вы хотели отобрать у меня билет для сеньора, который не смог присоединиться к вам. Вы мошенница!

– Сеньор Саджино, вы несправедливы ко мне, – слегка покраснев от обратившихся к ней взглядов попутчиков Федерико ответила женщина. – Это вовсе не так. А граф Суардо, с которым вы имели честь беседовать на вокзале, появится здесь с минуты на минуту. Он едет в соседнем вагоне вместе с семьей… А вот, кстати, и он.

Федерико повернул голову и увидел входящего в вагон молодого мужчину. Саджино нервно заерзал на сидении, теребя в руках шляпу.

– Сеньор Саджино, – поприветствовал мужчину Роберто. – Простите, что осаждаем вас. Но нам необходимо переговорить с вами, пока не стало совсем поздно.

– Ч-чего вы от меня хотите? – побледнев, спросил тот.

– Может быть, мы выйдем? – предложила журналистка, многозначительно посмотрев на дверь, ведущую в тамбур.

– Я… я… я никуда не пойду, – пробормотал Федерико, опуская глаза.

– Но, сеньор, – Мишель присела перед ним и умоляюще заглянула ему в лицо. – Вы должны выслушать нас. От этого… от этого зависит судьба не только ваша и ваших потомков, но и будущее других людей… Да скорее же решайтесь! Прошу вас!

– Хорошо, идемте, – сдался, наконец, сеньор Саджино.

Он встал и с обреченным видом пошел в другой конец вагона.

– Там кондуктор, – остановил мужчину граф Суардо, – а нам хотелось бы поговорить с вами наедине. Это очень важно!

Ничего не говоря, Федерико повернул обратно и, пройдя мимо молодых людей, открыл дверь в тамбур.

– Итак, я слушаю, – глухо проговорил Саджино. – Что вам угодно?

– Сеньор, – Роберто жестом остановил Мишель, пожелавшую ответить на вопрос первой. – Мне не хотелось вдаваться в подробности нашей просьбы. Скажу только, что мы были бы крайне признательны, если бы вы сошли на станции, которая уже показалась на горизонте.

– С какой это стати? – возмущенно воскликнул Федерико. – Что это еще за новости? Сойти и пропустить все самое интересное? Вот уж нет, и еще раз нет. Мне повезло первый раз в жизни, а вы хотите лишить меня подобного удовольствия?

– Сколько вы хотите в возмещение? – прервал сеньора Саджино граф Суардо. – Я готов заплатить вам ту сумму, которую вы назовете сейчас, и таким образом компенсировать доставленное вам неудобство.

– Купить меня вздумали, сеньор? – возмутился Федерико, уже багровея от негодования. – Я не желаю больше слушать. И требую не преследовать меня, иначе я обращусь в полицию при первой же возможности.

– Так вот ее-то как раз может и не быть! – воскликнула Мишель в отчаянии. – Станция, сеньор Саджино. Прошу вас! Вам обязательно надлежит сойти! И немедленно!

– Почему? Почему я должен сходить?

– Я… о… я… Откровенно говоря, я не могу объяснить всего. Но если вы останетесь в поезде, то произойдет катастрофа. В беде окажутся все, кто находится здесь, и те, кто… будет жить в будущем.

– Что за чушь вы несете! – гневно посмотрев на журналистку, ответил Федерико. – Из-за меня – катастрофа? Большего бреда я в жизни не слышал. Прощайте!.. Пропустите меня, слышите? Иначе я позову кондуктора. А он-то как раз высадит вас, а не меня.

Саджино резким движением открыл дверь в вагон и вернулся на место.

– И что будем делать? – вопросительно поглядев на спутницу, задал вопрос Роберто.

– Да не знаю я, – отмахнулась от него Мишель, рассматривая людей на станции. – Может быть, и вправду насильно вытащить его из поезда?

– Ну, – покачал головой молодой человек, – вероятно, у вас подобное возможно. Но тут за насильственные действия в отношении другого лица могут сильно наказать.

Между тем поезд медленно тронулся, оставляя позади нарядно одетых людей, провожавших состав радостными криками и добрыми пожеланиями.

– Скоро тоннель, – мрачно заметил Роберто, невидящим взглядом смотря на окрестности. – Видимо, изменить судьбу нельзя.

– Да нет же, можно! – воскликнула Мишель и направилась в двери. – Мне следует рассказать ему все, о чем знаю. В конце концов, я и так уже вмешалась в будущее, хуже быть уже не может.

– Федерико Саджино не поверит вам, да к тому же времени, чтобы убедить сеньора, осталось крайне мало.

– Я должна успеть. Иначе…

Она вошла в вагон и, не останавливаясь, подошла опять к мужчине.

– Сеньор Саджино…

– Оставьте меня! – закричал Федерико, вскакивая с места. – Вы сумасшедшая!

Мишель, подойдя к нему вплотную, взяла Саджино за локоть и с силой сжала его. Затем молодая женщина, вскинув голову, пристально посмотрела мужчине прямо в глаза и процедила сквозь зубы:

– Еще один звук, сеньор, и вы пожалеете, что вообще научились говорить. Я занималась саватом десять лет и в совершенстве овладела этим искусством. Поэтому не вынуждайте меня применять силу.

– Хорошо, сеньорита, не буду, – прохрипел Федерико, впервые столкнувшийся с подобным поведением женщины.

Его женушка, хотя и любила покапризничать и вечно пилила мужа, порой доставляя Саджино немало хлопот и проблем, вместе с тем по сравнению со стоявшей перед ним женщиной казалась просто ангелом.

– Я… я сделаю все, что вы пожелаете, сеньорита, только отпустите мою руку. А то вы сломаете ее. Как я потом буду работать?

– Ладно, отпускаю. Но предупреждаю: один только звук…

– Конечно, несомненно, – медленно опуская затекшую руку, произнес Федерико, покосившись на журналистку. – Я к вашим услугам.

Молча указав на дверь, Мишель в сопровождении сеньора Саджино опять оказалась в тамбуре. Роберто удивленно приподнял брови, увидев их вместе.

– Вы поразили меня, мадемуазель. Интересно узнать, каким образом вам удалось убедить столь несговорчивого сеньора?

– Быть может, я расскажу об этом чуть позже, граф… Роберто, – смущенно опустив глаза, сказала молодая женщина.

Немного помолчав, она достала из сумки фотоаппарат и протянула его сеньору Саджино. Тот с опаской взял странную штуковину и повертел в руках.

– Что это такое? – не скрывая изумления, проговорил он. – Клянусь, что это самая странная вещь, которую мне когда-либо доводилось держать в руках.

– Этой вещицей делают фотоснимки, – попыталась объяснить журналистка.

– Не может быть! – Федерико был поражен. – Но… но каким образом? Вот, – он указала на дверь, за которой сидел фотограф с камерой в руках, ожидая момента, когда поезд подъедет к тоннелю, чтобы сделать снимок. – Вот то – действительно камера. А это… Кто вы? – Сеньор Саджино поочередно переводил испуганный взгляд с женщины на Роберто.

– Хорошо, я готова все объяснить, – вздохнув, ответила журналистка. – Это, как вы уже знаете, – граф Суардо. Думаю, вы не раз слышали эту фамилию… Я – Мишель Мано, журналистка французской газеты «Ле Монд». А это, – она вытащила из сумки фотографию, – это ваша внучка, Адель де Фарси, урождённая Саджино.

Сознание Федерико помутилось, и он повис на руках графа Суардо, вовремя подхватившего мужчину.

– А вы не могли сказать это как-то более аккуратно? – спросил Роберто, укладывая сомлевшего Федерико на полу в тамбуре и стараясь привести его в сознание. – Обязательно надо было действовать напролом?

– Вы сами сказали, что у нас мало времени, – попыталась оправдаться Мишель.

– Соглашусь с вами, мадемуазель. Вот только как вы будете что-либо объяснять человеку, находящемуся в бессознательном состоянии?

Мано хотела ответить, но в этот момент веки Федерико задрожали, и через несколько секунд он открыл глаза.

– Это не сон? – вновь увидев перед собой лицо молодой женщины, простонал Саджино. – А я так надеялся.

– Как вы себя чувствуете? – с тревогой в голосе произнесла Мишель, внимательно вглядываясь в Федерико.

– До встречи с вами было значительно лучше, – усмехнулся тот и, опершись на руку Роберто, поднялся.

– Прошу простить меня, – с виноватым видом сказала женщина, – но у меня не было другого выхода. Итак…

– Итак, – прервал ее Саджино, – я так понимаю, вы из будущего времени. Звучит абсурдно, но, по-видимому, это так и есть.

– Да, сеньор, именно так, как вы говорите.

– А он?

– Нет, граф Суардо только помогает мне осуществить задуманное.

– Интересно, что вы задумали, – с сомнением поглядев на молодую женщину, съязвил Федерико, полностью придя в себя.

– Вы готовы услышать то, о чем я расскажу вам?

– А у меня есть шанс отказаться? – потерев локоть, спросил Саджино.

– Откровенно говоря, думаю, нет, – Мишель покраснела.

Она немного помолчала, а затем, глубоко вздохнув, посвятила предка мадам де Фарси в события, которые должны были произойти с минуты на минуту. Федерико внимательно слушал женщину, правда, по его задумчивому лицу трудно было определить: верит ли он в россказни журналистки или нет. Когда Мано закончила повествование, тот долго молчал, обдумывая услышанное.

– В нашем поместье до мессинских событий хранился один старинный документ, – начал разговор сеньор Саджино, прервав, наконец, молчание. – Я не раз читал его, будучи ребенком, но все же мало придавал значения написанному. Для меня та история была скорее сказкой, нежели реальностью. Сейчас, выслушав странный рассказ сеньориты, я вдруг понял, о чем там говорилось…

– Многоуважаемые сеньоры! Перед вами чудо, совершенное современной техникой. Я не ошибусь, если скажу, что это шедевр инженерного и строительного искусства, – стоя в дверях одного из вагонов, важным голосом доложил кондуктор появившимся в опущенных окнах путешественникам, с любопытством разглядывающим зияющую черноту тоннеля. – И теперь, Signore e Signori, вы увидите наконец-то цель нашего путешествия. В настоящий момент это самый длинный тоннель в Европе, а возможно, и в мире. Его длина составляет один километр. При максимальной скорости (а это около шестидесяти километров в час!), мы смогли бы проехать тоннель меньше чем за две минуты, но в связи с тем, что вы, наверное, захотите разглядеть его более внимательно, мы решили немного сбавить скорость. Поэтому, дамы и господа, занимайте места, закройте окна для вашей же безопасности, тоннель совсем близко!

– Неужели мы прибыли? – в отчаянии произнесла Мишель, не на шутку испугавшись.

И было чего. Из черной дыры тоннеля начал медленно выползать густой молочный туман. Он все ближе и ближе подкрадывался к стоящему на путях поезду. Странное чувство охватило молодую пару и сеньора Саджино. Все со страхом вглядывались в зев Ломбардского тоннеля, из которого доносился странный гул. Пассажиры, высунувшиеся из окон вагонов, с любопытством рассматривали сооружение, переговариваясь между собой, и делились впечатлениями. Кондуктор тем временем продолжал рассказывать об этом чуде инженерной мысли. Внезапно раздался резкий гудок, и вот поезд медленно двинулся к входу в тоннель, уже полностью закрытому странной субстанцией. Чем ближе подъезжал состав, тем страшнее выглядел вязкий туман. Он клубился, вздымался, дышал и… как бы затягивал поезд в пасть тоннеля. Неожиданно людей, сидевших в вагонах, обдало ледяным холодом. Пассажиры интуитивно бросились закрывать окна. Беспокойство сменилось откровенным страхом и паникой. Мишель, зачарованно смотревшая на густое облако, вдруг задрожала всем телом. Женщина судорожно схватила молодого человека за руку и поглядела на него испуганными глазами. Но тут же отпрянула назад: Мано никогда не доводилось видеть такого страшного лица. Красивые черты парализовал животный страх, превратив лицо в бездумную маску, а расширенные застывшие глаза указывали на пережитый шок.

– Что за черт? – прокричал Камилло, выскакивая из вагона, по которому люди метались, желая вырваться из железного ящика, но из-за приступа острой паники никак не могли сообразить, как это сделать. – Что происходит?

– Роберто! Начинается! – закричала Мишель, схватив молодого человека за плечи и сильно тряхнув его. – Мы должны помешать пророчеству сбыться. Слышишь?

В глазах Роберто наконец мелькнула искорка узнавания – он стал приходить в себя и сумел сфокусировать взгляд на журналистке.

– Да… обязательно. Но как? Каким образом?

– Может быть, если нам удастся сбросить с поезда Федерико, все закончится?

– Не думаю, но единственная возможность проверить твою идею – это сделать так, как ты сказала.

Он повернулся к сеньору Саджино, обмершему от ледяного ужаса, и схватил того за шиворот. В тот же момент одним быстрым движением Роберто буквально вытолкнул Федерико из поезда. Увидев это, Камилло истошно закричал и прыгнул на спину графу Суардо, осыпая молодого мужчину ударами. Несмотря на разыгравшуюся вдруг дикую головную боль и тошноту, Мишель, не раздумывая, поспешила на помощь Роберто. Несколько умелых движений, и студент Римского университета последовал за Саджино, сильно ударившись головой о насыпь. Поглядев на лежавших на земле людей, Мишель со спутником переглянулись и облегченно вздохнули.

– Слава Богу, нам удалось это сделать! Теперь все изме… – едва успела прошептать журналистка, но, оглянувшись, буквально застыла, поперхнувшись словами. Роберто, стоявший рядом с женщиной, бросил на спутницу вопрошающий взгляд и, увидев на ее лице неописуемый страх, медленно обернулся… Но тут густая пелена разом накрыла их плотным покрывалом. Наступила непроглядная тьма…

– Бог мой! – прошептал сеньор Саджино, немного придя в себя и глядя на зияющую перед ним черную дыру. – Проклятие старой ведьмы сбылось!.. Это не выдумки. Проклятие существует на самом деле… Однако я остался жив, а поезд и те люди по моей вине… О нет! Святая Мадонна!.. Поезд исчез навсегда, потерявшись во времени…