14
В конце концов, что ценнее – я, или то, отчего я чувствую, что живу?
В лаборатории 247 все затряслось, когда три реактивных истребителя шестого поколения поднялись в воздух со взлетной полосы Геликарриера. Грациозные, как орлы, только вчетверо быстрее, они поспешили к цели.
Роджерс выжал полную тягу, но доспех запаздывал – его батареи перезаряжались после разряда. Кэп снова пожалел, что не присутствует там сам, встречая врага. Все равно, чем ближе был шар, тем более иллюзорной становилась безопасность его карантинной камеры.
Но эти раздумья только отвлекали. Нужно было сосредоточиться на том, что можно сделать.
Доспех начал догонять истребители, но не потому, что двигался быстрее. Спящий замедлил полет. Когда порты истребителей открылись и из них вылетели снаряды, он замедлился еще больше.
Как будто он их ждал.
– Ник, прикажи им отступить. Сейчас же!
Фьюри не спросил, почему – он просто передал команду.
Два истребителя уже поворачивали, когда небо наполнилось светом еще одного солнца. Сначала тепловая волна ударила по подлетающим ракетам. Преждевременные взрывы тряхнули самолеты, но пилоты, которые уже поворачивали, увернулись от ударной волны, скользя перед ней, как серфингисты. А вот третьему не повезло: взрывы ударили его в лоб, сожгли фюзеляж и послали самолет в штопор. Обнаружив, что двигатель поврежден, летчик катапультировался.
Увидев купол парашюта, Роджерс почувствовал облегчение – пока ткань не смялась от жара и не загорелась.
Роджерс направил доспех к падающему пилоту. Когда он приблизился, показания приборов предупредили, что металлическая поверхность доспеха слишком горячая и может оставить ожоги на теле человека, и вместо того, чтобы ловить самого пилота, Кэп ухватился за стропы парашюта. Они задымились, но выдержали. Оторвав горящую ткань, Стив перенес летчика на палубу Геликарриера.
Роджерс не знал, спас ли он пилота, или только уготовил ему другую смерть: не стесняемый больше истребителями, Спящий поспешил к ним. Когда он оказался достаточно близко для носовых орудий Геликарриера, четыре 70-миллиметровых электромагнитных пушки начали стрелять со скоростью 200 залпов в секунду. И все их разряды только скользнули по поверхности шара.
По траектории Спящего было ясно, куда он направляется – в отсек как раз между лабораторией и обшивкой.
– Тони, скажи мне, пожалуйста, что ты догадался, как он летает.
Не имея идей, Старк встал и похлопал себя по бедрам.
– При всем уважении, если б я догадался, то перестал бы изучать все эти показания и попросил мой доспех обратно. Самое лучшее, что приходит в голову, это электрогравитация – эффект, обнаруженный Томасом Таунсендом Брауном в двадцатых годах. Он основан на явлении коронного разряда, порождающего ионный ветер, который передает свой импульс окружающим нейтральным частицам…
До столкновения с шаром оставались секунды, и Стив прервал его:
– Антигравитация?
– Ну, о’кей, антигравитация. Но только ты мог так это назвать.
– И как нам его остановить?
– На концах пальцев доспеха есть сверла, покрытые нитридом бора, он тверже алмаза, – сказал Старк, нервно расхаживая по лаборатории. – Может быть, ими можно продырявить его и испортить его требуху, но не пока он так вертится. Один к миллиону, что доспех хотя бы закрепится, не говоря о том, чтобы он продержался так долго, чтобы сделать дырки, достаточно глубокие для…
Шар ударился в борт, и Геликарриер завалился набок. Старка, Роджерса и большинство команды сбило с ног. Громадное судно кренилось, и из-за корпуса раздавался чудовищный скрежет.
Робот пытался проникнуть внутрь.
Первым вскочив на ноги, Фьюри закричал:
– У нас тройная обшивка, пятидюймовый слой упрочненного сплава, двенадцатидюймовый слой задержания быстрых осколков и еще один упрочненный слой! И вы хотите сказать, что эта гадость способна пробиться сквозь все это?!
Старк встал следующим.
– Не скажу, что может. – Освещение моргнуло. – Но и что не может тоже утверждать не стану.
Подняв Кейда, всего в синяках, Ниа позвала:
– Стив?
– Я в норме.
Пульт был у него в руках, и, так как было все равно, в каком положении находиться, Кэп остался на полу. Он маневрировал доспехом сквозь дождь обломков. Впереди его камеры показывали вертящегося Спящего, остервенело прорывавшегося сквозь корпус. Большинство обломков, получившихся в результате его усилий, было расстреляно огнем пушек Геликарриера, но сам шар от них не пострадал.
Пальцы на оставшейся у доспеха руке заострились. Их концы завертелись и завизжали, сообщив Роджерсу, что Старк включил сверла. Бортовой компьютер выдал серию предложений по тактике, многие из которых противоречили друг другу, но Стив игнорировал их, предпочитая полагаться на смутные ощущения, которые рождал в нем доспех. Приближаясь, он ускорился, пытаясь соотнести скорость с вращением шара, а в последний момент согнул костюм вдоль верха каменного пятна и вцепился в него.
Костюм держался за шар своей единственной рукой, вгрызаясь в него жужжащими кончиками пальцев. Вертясь вместе с шаром, доспех увеличивал дыру, которую он проделывал в Геликарриере. В поле зрения был только неинформативный туман, но экстраполированное трехмерное изображение сказало Кэпу, что он смог продержаться 436 оборотов, пока доспех не улетел прочь.
Внутри лаборатории мигающий свет совсем погас. Вибрация усилилась – шар пробирался внутрь.
Фьюри вытащил оружие и направил его на трясущуюся стену.
– Будь я проклят, если какое-то дурацкое устарелое изделие нацистов не собирается испортить мой суперсовременный Геликарриер!
Так же громко Роджерс прокричал в ответ:
– Ник, это не соревнование! Ему нужен я. Выведи всех отсюда, быстрее!
Фьюри заворчал, но спрятал оружие обратно в кобуру.
– Вы слышали?
Бросив взгляд сквозь стекло, Стив увидел, как его босс гонит остальных к двери.
Прошел Кейд, покачиваясь и бормоча:
– Если жар уничтожит вирус, то, по крайней мере, наша проблема будет решена…
Стив сомневался, что доктора заботило, слышали его или нет. Видя, что Н’Томо уходит неохотно, он кивнул ей. Старк отказывался пошевелиться, пока Фьюри не толкнул его.
– Я еще вернусь. Мой запасной костюм будет здесь через шестьдесят секунд. В перчатках нет таких сверл, но… – тут он замолчал. «В перчатках». Множественное число! Одна и та же идея посетила Роджерса и Старка одновременно, но первый изложил ее Кэп:
– Рука. Она меньше, чем целый костюм. Ей будет гораздо проще держаться, пока она сверлит.
Пока Фьюри выталкивал его в коридор, Старк нажал несколько кнопок.
– Точно! Рука! Используй руку! Я рассинхронизировал ее с остальным костюмом.
Дверь закрылась. Освещенный только красными аварийными огнями, Кэп сидел, прислонившись спиной к стеклу и не желая смотреть через плечо, по мере того как треск и скрежет становились громче. Он должен сосредоточиться на управлении.
Раньше рука не отставала от остального костюма. Теперь она освободилась, и ею было легче управлять, чем костюмом целиком.
В стекло забарабанили металлические обломки. Спящий прорвался сквозь обшивку. Если бы он был чуть поменьше, то уже добрался бы до Роджерса, а при диаметре в 15 футов ему пришлось прогрызать еще и пол и потолок, чтобы достигнуть карантинной камеры.
Уставившись на пульт управления, Кэп попытался ухватиться рукой за бок шара, который все еще вращался. В первый раз она отскочила, но на второй зацепилась. В отличие от костюма, рука могла прижаться к шару, пока ее беспрерывно вертело.
Сверла работали, проделав пять дырок в странном материале робота, но руке не хватало мощности целого костюма, и дело шло медленно. Пока шар пробирался сквозь лабораторию, дырки углубились. Дюйм за дюймом, сверла приближались к цели.
Если шар проломит стекло, Роджерс предполагал попробовать обойти его. Может быть, выбраться наружу через дыру, которую он оставит за собой? На высоте многих тысяч футов он, наверное, смог бы направить костюм на перехват, но ни при каких обстоятельствах не стал бы подвергать лишней опасности команду Геликарриера.
Дырки от пальцев слились в одну. Металлическая рука исчезла внутри шара. Кэп надеялся, что, может быть, это сработало… пока шар не коснулся стекла.
Тогда он мимолетно подумал о том, какой могла бы быть та встреча с Ниа.
И тут шар остановился.
Из дырки, оставленной зарывшейся внутрь перчаткой, пошел легкий дымок. Вмятина в стекле свидетельствовала о том, насколько близко подобрался Спящий. Стена выглядела целой, но, когда Стив поднес к ней ладонь, то ощутил холод наружного воздуха.
