В номере горел свет – это было первое, что я увидел. По левую руку от входной двери располагалась крохотная кухонька, а по правую – большой зеркальный шкаф-купе. Свет, который я увидел, был отражением в этом зеркале, а в самой прихожей, кстати, было темно.

Я прошел мимо кухни дальше – в огромную комнату с большим обеденным столом и мягкой мебелью, сосредоточенной вокруг стеклянного чайного столика. В огромные окна открывалась панорама города. В дальнем углу в кресле, возле которого стоял включенный торшер, сидел с открытой книгой на коленях громадных размеров человек – насколько он был громаден, я затруднялся сказать, потому что он сидел. На нем была пижама в сине-белую полосочку и поверх нее лиловый шелковый халат, а на ногах кожаные шлепанцы. Оторвавшись от книги, он посмотрел на меня с откровенным изумлением.

– Ты, черт возьми, кто такой?.. – проговорил он, словно острым топором отсекая каждое слово.

– Простите, я…

Он поднялся с кресла, и теперь, когда встал во весь рост, был похож на гигантскую гориллу.

– Ты кто такой, черт возьми?! – Он выпустил из рук книгу, и она шлепнулась на пол.

– Да я просто… мистер Карлтон…

– Мистер Карлтон?! Мистер Карлтон?! – Он стал надвигаться на меня, и я подумал, что сейчас закричу, а может быть, и впрямь закричал от ужаса. – Ко мне обычно обращаются «мистер Брауни»! – рявкнул он, продолжая сокращать расстояние между нами. – Но это когда обращаются, а ты ничего не говоришь. Если ты сейчас же не начнешь говорить, то потом уже не сможешь.

В коридоре слева появилась Ви в коротеньком халатике.

– Шем! – воскликнула она и потом растерянно прибавила: – Карлтон… мистер Розенкранц, что происходит?

Карлтон, он же мистер Брауни (откуда ж мне было знать, что Карлтон это не фамилия, а имя?) взревел, не поворачиваясь к ней:

– Ты знаешь этого человека, Виктория?

– Нет, – сказала она, таращась на меня в полнейшем шоке. – То есть да. Это мой кузен.

– И что твой «кузен» делает в моем номере в два часа ночи?

Она наконец прошла в комнату, довольно талантливо изобразив на лице искреннее смущение.

– Мы виделись с ним сегодня днем. Я потеряла ключ. Шем, тебе нужно было просто оставить его у дежурного портье с запиской.

Он схватил ее за локоть и притянул к себе.

– О, Карлтон!..

Он, по-видимому, сжал ей руку еще крепче, потому что она поморщилась.

– Карлтон, прошу тебя!..

– Значит, говоришь, кузен? И сколько же ему лет?

– Ой, ну я не знаю… – Она изо всех сил старалась сохранить самообладание. – Шем!..

Я протянул вперед руку и показал ему ключ. С этим парнем, заставляющим своих девушек носить оружие и готовым сейчас сломать Ви руку, лучше было не шутить.

– Простите, – промямлил я, готовый вот-вот разреветься. – Просто я убил его и не знал, что мне делать.

Он направился ко мне, потащив Ви за собой. Она смотрела на меня с ужасом, украдкой от него делая мне знаки молчать.

– Пардон, не понял, – сказал он.

– Ну… Он мертв, – сказал я, протягивая ему ключ.

– Карлтон, пожалуйста, прошу тебя!.. – ныла Ви, но он отшвырнул ее в сторону, и она удержалась на ногах только благодаря тому, что врезалась в стену.

– Вот что я скажу тебе, дружок, – произнес он с улыбкой, от которой мне стало еще страшнее. – Я не хочу портить этот халат, и к тому же утром сделал маникюр, поэтому сейчас пойду в свою комнату и возьму там бейсбольную биту, и, если ты будешь еще здесь, когда я вернусь, покажу тебе, что делать, когда убьешь человека.

Ви шагнула к нему, взмолившись:

– Карлтон!..

Он ударил ее по лицу, так что голова ее резко дернулась вбок, и она, отлетев, упала сначала на стул, а потом свалилась на пол.

– Тебя это тоже касается, – пригрозил он ей и вышел в другую комнату.

Ви сидела на полу и смотрела на меня. На левой стороне ее лица расплывалось красное пятно.

– Придурок, – бросила она и стала подниматься с пола, держась за стул.

– Ви, ну я просто не знал, что мне делать! Я убил Джозефа и…

– Перестань! Заткнись!.. – Поднявшись с пола, она схватилась за меня. – Заткнись, ты что, совсем тупой?

– Слушай, на тебе же только…

Она увела меня в прихожую и потом вытолкала за дверь, прямиком на лестницу, приговаривая:

– Вот придурок! Убить тебя мало!

Мы стали спускаться по лестнице – Ви впереди, а я сзади. Ключ, так и оставшийся у меня в руках, я сунул в карман.

– Я же просто пошутила! – крикнула она мне на ходу, и голос ее эхом разнесся по лестнице. – Кто тебя просил идти и делать это?

Тут я вспомнил, что сегодня утром она предлагала мне убить сына. Так, может быть, я и пошел к нему потому, что эта мысль сидела у меня в голове? Может, я и убил его потому, что на самом деле хотел этого? Ведь теперь наследство должно было перейти ко мне – Джо не успел жениться, не успел написать завещание, а я был его ближайшим родственником. Только сейчас до меня дошло, в какую неприятную историю я вляпался. Ведь теперь никто не поверит, что это был несчастный случай, как бы я ни убеждал их в этом. У меня был слишком весомый мотив. Но я не хотел убивать его! И я не убивал его – это был несчастный случай.

Ви обогнала меня уже на целый лестничный марш и скрылась за дверью на нашем этаже, но ей все равно пришлось там ждать, потому что ключ был только у меня. Она стояла перед дверью нашего номера, скрестив на груди руки и обняв себя за плечи, но не от холода, а потому что теперь, видите ли, изображала оскорбленную невинность. Когда я отпер дверь, она оттолкнула меня и сразу помчалась в комнату к шкафу. Когда я вошел, она уже достала оттуда юбку с блузкой и бросила их на постель.

– Ты правда ненормальный. Ты знаешь об этом? Он же мог убить нас обоих! Меня он, может, даже и убьет теперь. А что? Кто я для него? Просто очередная шлюха. – Она торопливо переодевалась, на этот раз не задумываясь о том, чтобы скрывать наготу. – Он, конечно, не такой дурак, чтобы думать, что он у меня один, но приводить другого мужика в его квартиру – это уж совсем!.. Это уж прям как Самсон и Далила. – Она надела юбку, застегнула ее и перекрутила молнией назад. – Нам надо убираться отсюда.

– Ви… – сказал я, и в голосе моем, наверное, было что-то, заставившее ее остановиться и внимательно посмотреть на меня.

– Что у тебя с рукой? – спросила она.

– Джо ударил меня ножом для колки льда.

Она вдруг стала очень спокойной.

– Ты это серьезно? Так ты правда убил его?

Я только кивал, уже не в силах произнести ни слова.

– Вот мать твою!..

– Это был несчастный случай.

– Тебя кто-нибудь видел?

Я покачал головой:

– Когда?

– Когда, когда! Сейчас, идиот! Кто-нибудь тебя видел? Ты с кем-нибудь разговаривал? Что там вообще произошло? – Она принялась застегивать пуговицы на блузке, но пальцы ее не слушались, и у нее получалось не с первой попытки.

– Нет, никто не мог меня видеть. Это было у него дома. Это был несчастный случай.

– Ага, так тебе все и поверят.

– Я правду говорю! Это был несчастный случай!

– Хорошо. Только не надо на меня орать. Я-то верю, что это был несчастный случай, но другие не поверят! – Она почти застегнула кофточку. На лице у нее наливался синяк.

– Я убежал оттуда. Было темно. Я взял такси и приехал сюда, а дальше не помню. Не помню, как прошел через вестибюль и поднялся в номер.

Она кивком указала на мою рубашку.

– Вот в таком виде шел?

– На мне был пиджак.

Она помолчала, потом спросила:

– Мы можем вернуться в этот дом? Он заперт?

– Не знаю. Не думаю, что заперт. Скорее всего нет. У них никогда дверь не запиралась.

На ходу застегивая последнюю пуговичку, она подошла к телефону и сняла трубку.

– Алло! Вы можете подать машину мистера Брауни к подъезду? – Она помолчала. – Спасибо. Я сейчас спущусь.

– Что ты задумала? – спросил я.

Она сунула мне в руки мой пиджак и стала толкать меня к выходу.

– Ты сейчас спустишься по лестнице и выйдешь через задний вход. И смотри, чтоб тебя никто не видел! Подождешь меня за углом, я подъеду и заберу тебя.

– Что ты собираешься делать?

– Успокойся. Все же получилось, как ты хотел, не так ли?

– Ви, ты вообще нормальная, с тобой все в порядке?

Вид у нее был очень воинственный, мне даже показалось, что она сейчас вцепится в меня. Но она, больше ничего не сказав, направилась к лифту с гордым и уверенным видом.

А я вдруг словно сдулся от чудовищного изнеможения и, обмякнув всем телом, прислонился к стене. У меня не было сил оторваться от этой стены и куда-то там идти. Глаза сами собой закрывались, и я с трудом держал голову. Не давали покоя мысли о Куинн… о Клотильде… Потом мне снова представился Джо с неестественно вывернутой шеей, и к горлу снова подступила тошнота. Но это вернуло меня к жизни, я спустился по лестнице и вышел из здания в душную липкую ночь.