Глава 28

Декер и Ланкастер меряли шагами столовую, идя с противоположных сторон помещения.

– Сделать вход здесь вполне разумно, – сказала Ланкастер. – Большой зал, можно собрать много учеников, а потом, в случае опасности, отправить их в убежище.

Декер кивнул, но промолчал.

– Однако если он здесь, – продолжила Мэри, – он должен быть за чем-то спрятан. Может, за оборудованием?

Декер покачал головой.

– Нет, оборудование тут не при чем. При опасности вход должен открываться быстро.

– Но он, вероятно, заколочен, – заметила Ланкастер. – Заделан.

– Стрелок не мог разбирать стены, полы или потолок, поскольку от этого много шума и вдобавок останутся следы, по которым станет ясно, как он пробрался в дальнюю часть школы.

– Ну, он же все равно оставил следы. Испорченные продукты, помнишь?

– Он сделал это намеренно. Он мог выкрутить температуру обратно, когда выходил из камеры. Черт, ему в любом случае не нужно было сидеть в морозильнике всю ночь. Он хотел, чтобы мы узнали – он был здесь. Но не хотел, чтобы мы выяснили, как он пробрался отсюда в дальнюю часть школы. По крайней мере, не сразу. Поэтому он и оставил след в потолке и пыль на полу. Классический ложный след. Он нас облапошил. Заставил потерять время. Хорошо для него и плохо для нас.

Ланкастер продолжала смотреть по сторонам:

– Так что мы ищем здесь вход, который был запечатан. Мы просто не знаем, как и где.

– Термин «запечатан» может означать много разных вещей. Но суть в том, что наш парень подружился с Дебби с одной и только одной целью – узнать об этом проходе.

– Да ладно, Декер. А откуда он знал, о чем расспрашивать?

– Я узнал об убежище, основываясь на наблюдениях, догадках и небольшом исследовании. Он мог проделать то же самое. Это относительно небольшой город. Он мог самыми разными способами узнать, что Саймон Уотсон работал на военной базе. Он мог выяснить, что тот некоторое время жил с Уотсонами. Он мог подступиться к Дебби и посмотреть, знает ли она что-нибудь об убежище. И конечно, она знала.

– Это требует предусмотрительности и серьезного планирования.

– Похоже, это как раз сильная сторона нашего парня.

Декер бродил взад и вперед вдоль участка стены. Ланкастер заметила это и, улыбаясь, сказала:

– Спорю, за шестьдесят лет эти правила не изменились. И когда ты здесь учился, наверняка выполнял все до единого.

«Правила», которые она подразумевала, занимали приличный участок стены, которую изучал Декер. Они включали запрет на громкие разговоры и разбрасывание еды, не разрешали есть с чужой тарелки и оставлять на столах молочные картонки, требовали выбрасывать весь мусор в корзины, не бегать и т. д. и т. п.

– Амос, я сказала…

Он поднял руку, требуя тишины, пока смерил шагами стену. Потом посмотрел на пол.

– Мэри, что ты видишь внизу?

Ланкастер наклонилась и посмотрела, куда он указывал.

– Несколько следов. Наверное, от обуви учеников.

– Вряд ли. В Мэнсфилде не носят форму. Большинство мальчишек ходит в кроссовках. Насколько я видел, девочки тоже ходят в кроссовках, туфлях на плоской подошве или на широком каблуке. Эта обувь не оставляет таких следов. Здесь настоящие царапины. К тому же след от каблука будет коротким. А они длинные. И немного изогнутые. Похоже, их тут несколько.

– Ладно, и что же это такое?

Декер встал вплотную к участку стены, на котором висели правила, – большая деревянная панель, окрашенная в цвет стены. Она шла до самого пола и почти доставала до потолка.

– Петель не видно, – заметил Амос. – Но…

Он засунул пальцы справа и подергал. Потом попробовал с другой стороны. Наконец, спустя десять минут экспериментов, толчков и подергиваний, что-то тихо щелкнуло, и вся секция, прикрытая надписью, открылась наружу. Декер потянул за край, открывая ее шире. Внутри оказалась двойная деревянная дверь, окрашенная в цвет стены.

– Посмотри на пол, – сказал Амос.

Ланкастер посмотрела и увидела свежие царапины, оставленные краем деревянной панели.

– Ну ты даешь! Это же следы на полу от двери.

– Петли утоплены на фут и установлены на опоре, чтобы снаружи их не заметили. Но со временем они немного просели, отсюда и поцарапанный пол.

Декер провел пальцем по петле. На пальце осталось темное пятно.

– Недавно смазали, – заметил он.

Посредине внутренней стороны секции была маленькая ручка.

– Как ты думаешь, а это зачем?

Амос на пару секунд задумался.

– Чтобы захлопнуть за собой секцию, когда ты будешь на той стороне.

– Согласна. Но зачем они вообще поставили дверь? Если они хотели запечатать его, почему просто не заделали?

– Не знаю, Мэри. Его сооружение стоило приличных денег. Возможно, они хотели обеспечить относительно легкий доступ внутрь, на случай если оно когда-нибудь опять потребуется.

– Ясно.

– Я не вижу отпечатков пальцев, но не будем рисковать. Не зря специалисты говорят про скрытые отпечатки.

Амос взял нож из ящика с кухонной утварью на разделочном столе и без труда открыл дверь, отжав простой язычок, удерживающий обе створки. Судя по тому, насколько беззвучно открылась дверь, ее петли тоже недавно смазывали.

Ступеньки за ней вели вниз, в непроглядную темноту.

Декер сдернул с крепления аварийный фонарик, висящий на стене рядом с буфетной стойкой, и повернулся к дверному проему.

– Ты готова?

– А нам не следует предупредить остальных? – нервно отозвалась Ланкастер.

– Предупредим, но сначала посмотрим, куда он ведет.

– А ФБР?

– Пусть идут на хрен. Мэри, это наше дело, а не их. – Он уставился на нее. – Ты идешь со мной?

Она кивнула и последовала за ним по лестнице.

Они спустились вниз. Тут Декер остановился и посветил вокруг.

– Взгляни сюда.

У стены стояли два больших листа покрашенной фанеры. По краям торчали гвозди.

– Вот как они на самом деле заделали проход, – сказал Декер. – По периметру двойных дверей остались дырки от гвоздей. Двери забили этой фанерой. Если б кто-то сообразил, как открыть секцию с правилами, то увидел бы сплошную стену.

– Думаешь, фанеру снял стрелок?

Декер посветил фонариком на пол.

– Ну да. На полу опилки, довольно свежие. Когда он вытаскивал гвозди, из дырок должны были сыпаться опилки. И когда он спускал фанеру сюда. Возможно, ему пришлось и пилой поработать.

– Значит, он должен был сделать все это раньше. Невозможно пилить дерево во время учебного дня. Слишком много шума.

– Он мог это сделать предыдущей ночью. Он выходит из морозильника и принимается за работу. Никто ничего не слышит. Он открывает секцию с правилами, пилит фанеру, отпирает двери и сносит все вниз, в проход.

– Если так, Амос, возможно, поэтому он и прятался в морозильнике.

– Возможно, – сказал Декер.

Он еще раз указал на пол. В пыли отпечатались цепочки следов, ведущих в том направлении, куда они собирались.

Две хорошо заметных цепочки следов, уходящих в проход.

– Мэри, зайди справа, чтобы мы их не испортили. И снимай их на камеру телефона, пока мы будем идти.

– Хорошо, но откуда тут два следа? Тут были два разных человека?

Декер нагнулся и посветил фонариком.

– Нет. Отпечатки выглядят идентичными. И не похоже на двух человек, идущих рядом. Следы слишком близко друг к другу. Но в двух следах есть смысл.

– Какой?

– Пойдем.

Они двинулись дальше, делая по пути снимки. Потом прошли через массивную, футовой толщины металлическую дверь, которая легко открылась только потому, что была установлена на гидравлических петлях.

– Какой-то вид бронедвери, – заметил Декер.

За ней открылось большое пространство, помещение футов сорока в ширину и вдвое большей длины. Пол, стены и потолок были голым бетоном. Надписи на стенах указывали, что делать в случае чрезвычайной ситуации. В некоторых местах виднелся универсальный символ опасности – череп с костями. Вдоль стен стояли старые металлические шкафчики с привинченными табличками: «Противогазы», «Первая помощь», «Вода и продукты». Все покрывала пыль и паутина, воздух в помещении был спертым и затхлым.

– У них должна быть независимая подача воздуха, – сказал Декер. – После ядерного удара доступа к внешнему воздуху может не оказаться.

– Но сейчас оно не герметичное. Я нормально дышу.

– Значит, тут есть вентиляция, чтобы работники могли пополнять припасы и все прочее, а после сигнала тревоги ее перекрывают.

Следуя за отпечатками, они прошли бомбоубежище и через вторую бронедверь вышли в симметричный коридор с другой стороны. Каждые несколько секунд темноту разрывала вспышка телефона Ланкастер – полицейская непрерывно фотографировала цепочки следов, ведущие дальше.

Декер мысленно отсчитывал шаги. Потом они добрались до другой лестницы. Мэри шла наверх. Амос с разными интервалами светил на пол. Две пары следов по-прежнему убегали вперед. Декер и Ланкастер поднялись по лестнице, но там их встретила глухая стена.

– Тупик? – спросила Мэри.

– Быть не может, – буркнул Амос и повел ногтями по краю стены с обеих сторон сверху донизу.

Вскоре он нашел рукоятку и дернул. Стена подалась, а потом легко отошла.

– Пробковое дерево, – сказал Декер, взвешивая на руках щит, и легко отставил его в сторону.

За ним оказалось маленькая комнатка, набитая мусором. Напротив виднелась дверь.

– Правительство не стало бы запечатывать убежище пробковым деревом, – заметила Ланкастер.

– Конечно, нет. Но если в столовой двери скрыты, эта стена должна остаться на случай, если кто-нибудь откроет ту дверь. Стрелок должен был заменить ту стенку, которая была здесь изначально, на пробку. Выглядит внушительно, но ее легко двигать.

– Амос, ты говоришь о куче работы. Он не мог сделать все это за ночь.

– Но если он мог проходить в школу по ночам, у него было достаточно времени, чтобы сделать все и даже больше.

– Тогда как он сюда попадал? Не мог же он рассчитывать на ежевечерние спектакли? А еще ему нужно было притащить сюда пилы и прочие инструменты…

– Пока сам не знаю, – ответил Декер и посветил на пол. – Проверь пол у самой стены. Там маловато пыли. Эта куча барахла лежала у стены, а потом ее передвинули, чтобы не загораживала путь.

Декер проверил, нет ли на дверной ручке отпечатков, потом достал прихваченный нож и попытался открыть замок.

– Заперто. Дай мне секунду…

Он передал Ланкастер фонарики и вытащил из кармана комплект отмычек.

– Стандартное снаряжение частного детектива? – ехидно поинтересовалась она.

– А что, копы никогда не носят отмычек?

Через минуту дверь открылась примерно на фут, а потом во что-то ударилась.

– Что там? – прошептала Ланкастер.

Декер заметил, что она достала пистолет. И что ее левая рука по-прежнему дрожит.

– Дверь уперлась.

Он просунул голову в щель и понял, куда они попали.

– Это кладовка за мастерской. Я туда уже заглядывал. Дверь уперлась в стопку старых оконных кондиционеров. Вот почему я ее не видел. Кондиционеры полностью заслоняют ее от взгляда с той стороны.

– Могу поспорить, когда мы обыскивали эту зону, по той же самой причине никто не заметил эту дверь.

– Похоже на то.

Ланкастер смерила взглядом щель.

– Я могу туда протиснуться. – Она повернулась боком и легко пролезла в узкий проем. Потом обернулась. – Толкай дверь со своей стороны, а я придержу кондиционеры, чтобы те не развалились.

Декер навалился на дверь, и она начала открываться, сдвигая кондиционеры, которые поддерживала Ланкастер.

– Хватит, Амос, ты уже можешь пролезть.

Декер пролез в полуоткрытую дверь. Посмотрел на нее, на груду кондиционеров и уставился в пол. Потом нахмурился.

– Теперь что? – спросила Ланкастер.

– Здесь мало пыли, так что я не вижу следов.

– Но мы видели, как следы идут по ступенькам. Он должен был войти сюда.

– Согласен. Так что предположим, он прошел эту кладовку и зашел в мастерскую.

Они вышли из кладовки в большое помещение с инструментами и верстаками.

– Но откуда этот парень знал, что в мастерской никого нет? – спросил Амоса.

– О, так ты не знаешь? – сказала Ланкастер, явно обрадованная, что хоть тут знает больше Декера.

– Чего не знаю?

– Учитель труда ушел в конце прошлого года. Они не смогли найти замену, так что в этом году уроков труда просто не было.

– Вот почему дверь класса была заперта. И вот откуда узнал об этом стрелок. Дебби рассказывала ему, что уроков труда нет.

– Но ты был прав, Амос. Вот так он и добрался незамеченным от столовой до дальнего конца школы.

Декер кивнул.

– На самом деле, в тот день он прошел здесь дважды. Вышел из морозильника, прошел через убежище, выбрался в коридор и стал расстреливать людей по пути назад. Потом опять спустился в убежище в столовой, закрыл за собой стену и вернулся сюда.

– Вот откуда две цепочки одинаковых следов, – добавила Ланкастер.

– Верно. Мастерская – тоже большое помещение. Видимо, поэтому они решили в случае опасности загружать детей в убежище с двух концов школы.

– Как ты думаешь, насколько глубоко это убежище? – спросила она.

– Судя по количеству ступенек, примерно двенадцать футов.

– Сомневаюсь, что это защитит от взрыва атомной бомбы. Даже если тут сплошной бетон и усиленные двери.

Декер посмотрел на нее.

– А что вообще может защитить от ядерного оружия?

– Тоже мысль…

– Я заходил сюда в первую ночь, когда осматривался. Вон там мои следы, – сказал Амос, указывая на пол у дальней стены. – Я прошелся, потом, как я уже сказал, заглянул в кладовки. – Он встал на колени и принялся изучать пол. – Мэри, посвети вот сюда. Должно быть, в первый раз я это пропустил.

Ланкастер послушалась, и они увидели в тонкой пыли длинный след и отпечатки подошв.

– А это что такое?

– Смести свет на шесть дюймов влево.

Она посветила туда. Ничего.

– Попробуй на шесть дюймов вправо.

Она посветила, и они увидели такой же след.

– Что это? – спросила Ланкастер.

– Следы от ног Дебби Уотсон.

– Следы от ног?

– Скорее, от каблуков, поскольку ее вытащили отсюда. А отпечатки принадлежат стрелку.

– Вытащили отсюда? А что она здесь делала?

– Встречалась со своим кавалером. Со своим Джизесом.

– Да ты шутишь.

– Дебби была первой жертвой, которую обследовал судмедэксперт. Ты читала отчет об аутопсии?

– Конечно, читала.

– ПС?

– Амос, хватит тратить время. Причина смерти – выстрел из дробовика в лицо, и ты это прекрасно знаешь.

– Это очевидно. Но ты обратила внимание, что коронер нашел у нее во рту?

– В смысле, помимо картечи? – с сарказмом уточнила Ланкастер.

– Он нашел следы мятных леденцов.

– Мятных леденцов? Не помню такого.

– Это было почти в самом конце отчета. Я всегда дочитываю до конца.

– Но мятные леденцы?..

– Следы мятных леденцов. Пачка лежала у нее в шкафчике. Не хватало двух. Вот зачем она пошла к шкафчику. Взять леденцы. Освежить дыхание перед встречей с своим кавалером. И своим убийцей. Это объясняет разрыв по времени. Он выходит из морозильника в семь двадцать восемь. Проходит через убежище. Но он должен дождаться, пока Дебби не выйдет из класса. Скорее всего, они заранее договорились о времени. Она делает вид, что заболела, получает разрешение выйти, идет к шкафчику, достает леденцы, потом заходит в мастерскую.

– Но ты сказал, дверь была заперта?

– Джизес отпер ее изнутри, чтобы впустить девушку.

– Годится. – Ланкастер с подозрением уставилась на Декера. – И как давно ты все это придумал?

– Недавно.

Декер закрыл глаза и приложил руку к своей голове примерно посредине затылка.

– Вскрытие показало наличие на затылке подострой субдуральной гематомы, примерно в этом месте. Левая сторона затылочной кости была сломана, а это прочная кость. Такой удар мог убить девушку даже без выстрела, за счет внутреннего кровоизлияния и повышения внутричерепного давления. Судмедэксперт предположил, что повреждение было получено после выстрела, когда она упала на пол. – Он открыл глаза и посмотрел на напарницу. – С левой стороны.

– То есть удар пришелся слева и сзади? Левша? Ты говорил, что парень, написавший те ноты, левша.

– Все сходится, да.

– То есть он встретил ее здесь и оглушил… Но зачем?

– Ему нужно было ее убрать. И убить ее первой, прежде любого другого. Ему нельзя было рисковать, что она выживет. Она могла его опознать. И вот он договаривается с ней о встрече, незаметно проходит под школой через убежище… Я бы предположил, что они уже не первый раз такое проделывали. Они могли заниматься в мастерской сексом во время уроков или после, при каждой возможности. Интересно, часто ли Дебби отпрашивалась в кабинет медсестры…

– Сексом? Ты серьезно?

– Имея укромное местечко прямо посреди школы? Представляешь, насколько это круто для подростка, влюбленного во взрослого мужчину, который даже находиться здесь не может? А когда убийца планировал всю свою затею, он наверняка хотел как следует изучить подземный проход. Он мог принести снаряжение и сложить его здесь. Идеальное место.

– И как ты видишь дальнейшие события?

– Он встречается с ней в мастерской, она думает, чтобы заняться сексом, – отсюда и мятные леденцы. Он бьет ее, берет свои вещи, выскальзывает из класса и заходит за угол, чтобы попасть на видео. – Декер взглянул на Ланкастер. – Ты видела отпечатки следов в проходе?

– Ты прекрасно знаешь, что видела.

– По моим прикидкам, это сорок второй, максимум сорок третий размер, но не больше.

Ланкастер казалась озадаченной.

– Не много для такого крупного парня, – медленно произнесла она. – У Эрла рост шесть футов, а он носит сорок пятый.

– У меня шесть и пять, и я ношу сорок седьмой, ничего особенного для мужчины моих размеров. Парень ростом шесть и два, который весит двести фунтов с лишком, носит сорок третий размер? Сомнительно. И я не смог пролезть в щель, когда дверь уперлась в кондиционеры. Мне пришлось их отодвинуть. А судя по отсутствию следов на полу, раньше это никому не требовалось. Ты пролезла легко, но ты невысокая и тощая. У парня на видео талия заметно тоньше, чем у меня, но грудь и плечи такие же широкие. Как же он умудрился пролезть в щель, не сдвигая кондиционеры?

– Я не знаю. А ты?

– У меня есть несколько мыслей…

Ланкастер нервно огляделась и впилась в жвачку с такой яростью, что у нее даже зубы щелкнули.

– Нам нужно вызвать сюда экспертов. И, Господи, надеюсь, мы не испортили улики. Сначала нас убьет Мак, а потом порвет на части Бюро.

Она еще раз посмотрела по сторонам, и тут ее что-то поразило:

– Погоди. Если этот парень ударил Дебби, а потом выволок отсюда, как он смог застрелить ее стоящей в коридоре? Баллистическая экспертиза дала однозначный результат: девушка стояла. Брызги крови не врут. А между временем на видео и выстрелом зазор всего в минуту.

– На ее жакете справа вверху, под воротником, была дыра, – ответил Декер. – Вероятно, он зацепил ее жакет за ручку шкафчика. Этого хватило, чтобы ненадолго удержать ее вертикально. Он заходит за угол, попадает на камеру, возвращается обратно и стреляет в Дебби. Выстрел отбрасывает ее. В этот момент жакет рвется, и она падает.

Декер посветил на пол и вскоре обнаружил новые следы, в том числе цепочку, ведущую обратно, к кладовке, а потом в проход. Кроме того, в мастерской нашлись отпечатки, принадлежащие Дебби Уотсон: следы грубых ботинок, которые были на ней в момент смерти. Декер рассматривал следы на полу и постепенно формировал картинку. Две пары следов совсем близко. Вероятно, они целовались. Она предвкушала секс с мужчиной, которого звала Иисусом, а вместо этого отправилась прямиком на кладбище.

Декер прислонился к стене и прокручивал свой ЦВМ, пока не дошел до нужного места.

– Мэри, ты заметила что-нибудь еще внизу, в проходе?

– Что-нибудь еще? Вроде чего?

Он открыл глаза.

– В кладовку мастерской вели две цепочки следов.

– Правильно.

– По лестнице спускалась одна цепочка.

– Тоже правильно. И?..

– Всюду полно смазанных отпечатков, судя по которым, он уже пользовался этим проходом. Два следа ведут от столовой сюда. Но нет ни одного соответствующего им следа, ведущего в обратную сторону, к столовой.

Глаза Ланкастер расширились.

– Черт, а ведь верно… Как же наш парень выбрался из школы?

– А вот это действительно хороший вопрос.