Книга: Брат императоров
Назад: Глава 21 Оживленная переписка
Дальше: Глава 23 Неудачная погоня

Глава 22
Появившийся призрак

Очередная черная дыра появилась в примерно названные сроки. Когда она всосала в себя облако, вместо него остался очередной ящик с продуктами и точная копия предыдущего письма. Видимо, Райзек Бавэл перестраховался, догадываясь о крайне сложных условиях проживания в Пятом. Вдруг адресат убыл с данного места проживания? Или вообще того…
Было разве что добавлено: «Письмо это продублировано, и продукты собраны заранее, но если от вас будет некая передача, то уже через два-три часа я инициирую очередной пробой Эфира».
Это уже была конкретика, с которой можно было строить планы на ближайшее будущее. Да и девушки больше всех остальных обрадовались новой партии продуктов, деликатесы им понравились. Семен даже заподозрил, что в съестном могли быть наркотики. После тщательной проверки ничего выявлено не было, ни меток с наркотиками, ни ядов со взрывными веществами.
Так что очередная трапеза уже была значительно разбавлена вкусностями из мира Дарителя. Но меньше всех наслаждались новой пищей старшие, Дим и Отелло. Да и остальные долго не засиделись за столом. Три часа – это несколько маловато для сбора и загрузки в воронку очередной посылки. Пока тучку заведешь под бочок облака с живицей, пока затолкаешь связку на место. Да и все остальные мелочи протолкнуть внутрь – дело не одной минуты.
Но справились.
Разве что, проталкивая в каучук осколки «вечной» породы, Дмитрий вдруг сообразил о просчете отца при попытках нажиться на этом материале:
– Мне кажется, ничего из этого не выйдет…
– Почему?
– Все четыре монстра, отправленные к Дарителю, разумны. И уж они-то наверняка при контактах и общении со своим спасителем за такое долгое время могли о чем угодно договориться. То есть нашли общий язык да при феноменальных возможностях сильного шабена подобрали форму общения. Поэтому о громадном количестве этого бесполезного для нас мусора Бавэл наверняка уже все выяснил.
– М-да! – вздохнул отец с явным сожалением. – Но мы, по крайней мере, попробовали. Вдруг да получится?.. Ладно, работаем!
Не слишком-то он и расстроился. Спешил, некогда было.
Успели. Да и очередная черная дыра появилась часика через четыре. Даже перекусить смогли в образовавшемся перерыве. Но теперь уже на обмен пришло непомерное количество всего и разного. Дмитрий даже присвистнул, когда первым осторожно заглянул в воронку:
– Ого! Да нам тут, кажется, разборный дом прислали!
На дне выемки громоздилось сразу три контейнера и несколько солидных брезентовых тюков. Там же стоял привычный уже ящик из пластика, полный продуктов и украшенный очередным куском пергамента.
Вот с него и начали комплексную проверку, прочитав пространное послание от Райзека Бавэла. Или от Дарителя, как между собой привыкли прозывать могучего шабена члены семейства.
Первые строчки приветствий, пожеланий и выражения радости вызвали бы зависть у многих дипломатов и ценителей эпистолярного жанра. Явно в мире Дарителя ни пергамента, ни чернил, ни времени не экономили. Хотя по этому поводу Люссия припомнила:
– Существуют письменные заверения, что некоторые шабены высшего порядка производят пергамент хоть из песка, при этом диктуют должное послание специальному духу-делопроизводителю, и он красивыми каллиграфическими строчками укладывает письмо на любом материале. Хоть вышивкой на шелке. Вот только присмотритесь: ни одной помарки, опечатки или тем более ошибки. Ну разве что ты, – это она уже мужу, неоспоримому авторитету в русском языке, – заметишь некие несуразности в построении фраз.
– Есть немного. Но такая манера написания только придает дополнительную привлекательность и изысканность всему стилю письма. Чувствуется особое, аристократическое воспитание.
Ну и самые главные части послания содержали в себе:
– «…перечни всего загруженного в контейнеры и тюки находятся сверху и сразу видны после вскрытия. Большая часть – это необходимые вещи и средства для выживания – для вас лично, господин Загребной и трияса Люссия. Вторая часть – это необходимое оборудование и аксессуары, которые нужно выстроить и откалибровать по прилагающимся инструкциям. Именно через них впоследствии я вас и попытаюсь вытянуть к себе. Потому что при пользовании обычным «пробоем Эфира» для переноса разумных существ память у них нивелируется, и вообще они опускаются до уровня неполноценного дебила…»
– Есть! – обрадовался Дмитрий после этих строк. Но, увидев, что отец с матерью понятливо кивнули, объяснил лишь для младших членов семьи: – Если разумные в черной дыре теряют свой разум, то четыре монстра ничего не могли рассказать Райзеку о «вечном» материале. Так что есть шанс все-таки поторговаться.
– Именно что поторговаться! – улыбнулся Семен. – Тут как раз и пошла речь по интересующему нас вопросу: – «…кусочки переданного вами «вечного» материла мы начали исследовать. Но уже сейчас мне кажется, что им можно будет обкладывать ванные комнаты самых богатых людей. Текстура – изумительная! Цвет – редчайший по насыщенности и оттенку. Единственная проблема – это трудоемкая и дорогостоящая нарезка. Но в любом случае на нем можно заработать. Так что делаю сразу заказ тонн на сто, а то и на все двести. Далее…»
Семен не выдержал и рассмеялся.
– Вот уж прохиндей! – шипел он между взрывами смеха. – За кого он нас принимает?.. Явно врет, утверждая, что уважает и ценит… Ха-ха! Да никакой дурак не станет драгоценными камнями тверже алмаза обкладывать стенки вокруг унитаза.
Удачный каламбур получился, в рифму.
– А для чего они сгодятся? – поинтересовался Булат, продолжавший просматривать каждый предмет на наличие меток.
– Для красоты – это украшения, коим цены не будет. Фактически новый камень вызовет в ювелирном деле бум одним своим появлением в любом мире. Для дела – резцы бурильных кругов, коими пробивают штольни, колодцы и разрабатывают карьеры с полезными ископаемыми.
Вот тут и влезла со своим предложением Алла:
– Раз это такой востребованный драгоценный камень, то почему мы до сих пор ему имя не придумали? – Она взглянула на старшего брата и стала перечислять: – Неплохо будет звучать «Димитрит». Или «Люссар». А можно и нечто такое придумать, где все наши имена учтены будут.
Чтение письма на какой-то момент было прервано по причине бурного диспута о названии камня. Отнеслись все к этому ну очень серьезно, кроме стоящей на посту Аллы. Разве что Семен прислушивался к этому с юмором и лишь похохатывал, выдавая время от времени самые нелепые сочетания букв:
– Дмитрий, Люссия, Булат плюс Кэрри равно Длюбукэр! Или: Семен, Люссия, Булат, Кэрри плюс Алла равно Семлюбука!.. Ха-ха-ха!.. А если добавить Дима и Отелло, получится: Семлюбукадиот!.. Аха-ха!.. Умора!..
Но в итоге победило непреклонное мнение матери, которое как-то побоялись оспаривать мужчины.
– Все прекрасное творится для женщин и оценивается в первую очередь ими. Мое имя уже увековечено, значит, пора это сделать и для наших единственных девушек в семье…
– Единственных? – поразился Булат. – Их же вон сколько!
– Поэтому! – уже громче продолжила трияса, строго грозя пальчиком младшему сыну. – Никакие возражения не принимаются. Камень отныне называется аллакэрр. Диспут окончен. Спасибо за аплодисменты. Продолжаем работать!
Пожалуй, слегка недоволен остался лишь Булат. Но и он сразу отвлекся на важную работу, которая никому иному из семьи не доверялась. Все-таки должность главного «видящего» ничем не хуже, чем присвоение кусочка твоего имени какому-то камню. Да и никто, кроме родителей, до сих пор не мог представить себе смысл ношения на себе каких-то блестящих побрякушек. Неудобно ведь, натирает, демаскирует и лишняя тяжесть.
Но с того часа за «вечным» камнем утвердилось официальное название аллакэрр.
«…Есть еще одна, самая главная сложность, – писалось в послании от Дарителя. – Для точной калибровки устройства и наложения на него моей печати «привязки силы» необходимо мне самому лично появиться возле вас, в вашем Пятом слое. А это, я вам скажу, неприемлемо со всех точек зрения здравого смысла и безопасности. Если со мной что-то случится во время переноса, то и вам уже никто не сможет помочь. Мало того, риск еще и в том, что при переходе к вам на некоторое время теряется память. Порой частично, порой никаких воспоминаний вообще не остается, и перенесшееся существо превратится в меланхоличного или испуганного зверя. Продолжительность этой амнезии, как сообщается в разных источниках, колеблется от нескольких часов до нескольких суток. Именно поэтому я сейчас интенсивно работаю над забросом к вам не меня лично, а моей магической копии. Ритуал довольно сложный, да и копия сохраняется не более десяти дней. Но этого будет вполне достаточно, чтобы наложить печать привязки. Все силы при этом и знания в копии сохраняются…»
Семен прервал чтение и с восторженным недоумением спросил у жены:
– Так какой у него может быть уровень шабена? Ведь явно до двухсотого не дотягивает? А то бы явился к нам без проблем?
– Все равно он где-то близок к этим пределам, – решила Люссия. – Создание полноценной копии, со всеми имеющимися магическими силами, да отправка ее в Эфир – это как минимум сто девяностый уровень.
– Силен, спекулянт! Ох и силен, редиска этакая…
Загребной стал перечитывать письмо:
– «…Попытки заброса копии мною уже предпринимаются, тем более что и мои помощницы участвуют в этих экспериментах. По силе они мне почти не уступают, к тому же и на них я накладываю часть своего сознания, достаточного для наложения печати.
Но тут еще один возникает парадокс магического рассеивания. Иначе говоря, посланная к вам копия (или конкретное тело), пусть и четко сориентированная на мои метки, может оказаться на некотором расстоянии от них. По данным в моих книгах, это расстояние не превышает пять-шесть километров. Вроде бы ничего страшного, но вспомните о потере памяти при этом на какое-то время!
Поэтому убедительная просьба, уважаемые коллеги, усилить в ближайшее время патрулирование окрестностей. Или тщательный просмотр их на большие расстояния. Не знаю, как вам удобнее и как вы это устроите… Иначе копия, моя или моей помощницы, бессмысленно заблудится, чего-то испугается, куда-то провалится или кем-то будет съедена. К последней мысли меня подводят ваши хищники.
А чтобы не было какой-то путаницы или неуместных колебаний с вашей стороны, посланная к вам копия, а то и натуральное тело, будет иметь на шее легкий ярко-красный шарфик. Именно завидев его, сразу начинайте преследование. Ибо не забывайте о временной амнезии!
Кстати, о хищниках: хотелось бы их много и самых разных. Наши заповедники и зоопарки ими невероятно заинтересовались…»
Глава семейства прервал чтение и тяжело вздохнул:
– И ведь придется организовывать это патрулирование.
– Отчего так грустно? – тут же отозвался Дмитрий. – Да я этот периметр не спеша обегу за сутки.
– Сынок, ну сам подумай, – пустилась в объяснения Люссия. – Это для тебя здесь детская песочница, ты знаешь здесь каждый камень, каждое ядовитое течение, нюхом чувствуешь любую угрозу и ничего не боишься. А посторонний человек у нас и четверти часа не выживет. Как же он целые сутки продержится? Да еще и с временной амнезией?
Парень согласно кивнул, хоть и скривился с неким презрением в адрес настолько неумелой копии. Тогда как Семен озвучил ближайшие планы:
– Поэтому, после того как со всем этим разберемся и разложим по должным местам, надо хорошенько выспаться. Потом мы с Булатом и с матерью займемся сборкой устройства. А также загрузкой в воронку очередной посылки для Дарителя. Да и очередное послание надо составить. Ну а вы – парни поодиночке, а девушки в паре – приступаете к патрулированию окрестностей. Потом и мы с матерью к вам присоединимся.
– И что, – засомневался Дим. – Никто в это время не будет вести наблюдение с башенки?
– Зачем? Коль мы своими дозорами охватим все окрестности? А в случае чего, каждый из вас знает, какие сигналы следует издавать на трубе при каждой ситуации.
Сигналы-то знали, а вот сами трубы были довольно громоздкими и тяжелыми. Поэтому недовольство старшего сына имело все основания:
– Еще и трубы за собой таскать!..
Но ситуация понималась верно: коль надо – значит, надо. Да и соскучился Дим по своим охотничьим угодьям. Лучше уж там носиться, чем внутренности контейнеров перекладывать с места на место. Интересное, конечно, дело, познавательно, и кучу всего нового узнаешь. Но в запутанных лабиринтах Пятого – все равно увлекательней. Там ничего не стоит вечно, все течет, все меняется, все таит в себе не только новизну, но и опасность. А жить без адреналина в крови как-то скучно.
Так что после сна, плотно позавтракав, с добавлением новых продуктов из мира Райзека Бавэла, вооружившиеся до зубов патрульные, разобрав и утвердив свои маршруты, выдвинулись на поиски потерявших память копий. Или живых тел разрекламированных помощниц великого шабена. При себе и пайки имели двухсуточные, чтобы для регулярных трапез домой не возвращаться.
Даже с таким малым числом групп, как три, охват территории получался приличный. Вполне возможное рассеивание перекрывалось. Ну а чтобы более тихоходные девушки не отставали, то у них получался более короткий маршрут, по меньшему радиусу. А парни сразу выдвинулись по радиальным линиям, проверяя наиболее проблематичные места.
За Отелло и сестер Дим практически не волновался. Ничего с ними не случится. Стреляют отлично, да и бегают выше всяких похвал. А что девчонки слабей и не совсем охотницы, так их же две, обязательно подстрахуют друг друга. Поэтому бежал спокойно и размеренно, изредка останавливаясь на верхушках превалирующих высоток и просматривая внимательно все окрестности.
Чтобы вот так сразу кого-то заметить и обнаружить, и мыслей не было. Понималось, что Даритель не сразу сумеет забросить должные копии в должное место. Да и вообще подобное деяние не укладывалось в голове. Полноценная физическая копия? Да со всеми силами его сотворившего шабена? И с каким-то несуразным шарфиком на шее? Три раза «ха!». А четыре раза «ха!» – по поводу заброски сюда полноценного тела.
Поэтому даже окаменел на месте и добрую минуту с недоверием пялился на «виденье дивной красоты». Эфемерная, в воздушном платьице женщина потерянно брела по дорожке из промерзшей глины. Руки и плечи открыты, как и ножки до середины бедер, прекрасное личико, длинные до поясницы волосы светлого оттенка и, самое главное, красный шарфик, словно сотканный из тумана. Он обвивал шею и свисал примерно до колен умопомрачительной богини.
Глядя на нее, Дмитрий пропал.
Назад: Глава 21 Оживленная переписка
Дальше: Глава 23 Неудачная погоня