Глава 17
Кто кого?
Несмотря на ожидания чего-то неожиданного или неприятного, а также широкий фронт предстоящих работ, семейству Загребных удалось выспаться от всей души. Первым проснулся Семен, по совокупности десятка признаков прикинул, что удалось поспать часов шесть. Но будить больше никого не стал, тихонько отправившись на главный пост наблюдения. Раньше бывали случаи, когда младшие, да и старшенькие изредка, засыпали на вахте.
Но в этот раз дисциплина оказалась на высоте. Булат хоть и зевал, рискуя выломать челюсть, но бдел, исправно посматривая по сторонам.
– Без происшествий! – доложил он отцу. – И облака живицы ведут себе нормально.
Как раз по облакам наблюдатель ориентировался, не приближается ли опасность столкновения снизу массива. Все-таки взгляд мог ухватить только верхнее полушарие, а нижнее никак не просматривалось. Зато согнанные туда в огромном количестве облака живицы своими толчками друг о друга и разлетом в стороны заблаговременно предупреждали о приближающейся опасности.
– Молодец! – похвалил папа младшего ребенка. – Тебя сменить?
– Если надо тебе помочь, то да. А так могу еще и час, и два простоять. Пусть остальные выспятся.
– Да нет, я за хрусталем в нижний слой. Туда ты никак не достанешь. Присматривай пока…
Ушел в свою лабораторию и только настроился на проникновение в иную реальность все того же Эфира, как примчалась заспанная Люссия:
– Ты чего всех не разбудил? – сразу напала она с претензиями. – Тут такое творится, работы столько!..
Не дождавшись никакого ответа, кроме изучающего взгляда, сразу же умчалась на кухню с криками:
– Подъем, лентяи! Если не хотим, чтобы нас отсюда выжили разные нехорошие редиски, надо сегодня поработать в поте лица!.. И завтра…
– Ма-а! – послышался недовольный голос Аллы. – А что такое «выходной день»? Это когда чуть меньше работы и спишь на полчаса больше?
Под эти вопросы Дим и проснулся. У каждого была своя персональная комнатка, но дверей как таковых не было совершенно. Разве что спальни родителей и девочек прикрывали плотные коврики, сплетенные из растительных волокон.
Сейчас в проеме арки, ведущей к нему в спальню, парень увидел мохнатика, уже облачившегося в свои одежды. Для него они шились из самой прочной кожи, благо выбор в этом мире качества, толщины, фактуры и цвета имелся феноменальный. Обилие тварей порождало целый пласт производства и выделки шкур. Даже нижнее белье шилось умелыми руками триясы и ее дочерей из тончайшей, мягонькой и в то же время прочной кожи болотных варанов.
– Е-е… а-ать? – в своей немногословной манере поинтересовался друг.
– Конечно, оставлять! – возмутился парень, вскакивая на ноги и спешно начиная одеваться. – Когда это я от завтрака отказывался в твою пользу?.. Обжора… Выспался?
– О-о! – поднятая лапа с большим пальцем вверх говорила без слов об отличном самочувствии и готовности горы сворачивать. А вот другая лапа дублировала иную жалобу, поглаживая красноречиво живот: – Ас-ся!
– Ха! Я тоже проголодался! Но тут мы сами виноваты. Надо было встать пораньше и на кухне самим что-то приготовить.
– Не-е!.. А-ам! – опечалился здоровенный и явно голодный увалень.
– Ну да, маму я тоже боюсь, – с прискорбием согласился Дим, уже протискиваясь мимо огромного приятеля в коридор и понижая голос. – Особенно когда она нас застает на кухне с личной инициативой. Поэтому мне иногда кажется, что титул «трияса» переводится как «наиглавнейший и наигрознейший повар-кормилец всего мира».
– И-и-и! – последовало несогласие.
– Длинно?.. Хе! Зато правда.
К расстройству парней, завтрак еще оказался не готов. Зато их, для разогрева аппетита, послали заделать хоть парочку отверстий на третьем уровне. Отправились. Заделали четыре щели. Позавтракали кашей с вкуснейшими побегами синего перца и с огромными кусками мяса. Порции были не ограничены, ели от пуза. Видно было, что мать не жалела домашнюю птицу и самые лучшие стратегические запасы продуктов, откармливая главных работников, словно на убой.
Затем очередная порция работы.
Обед. Снова работа. Ужин. Короткий сон.
И так три дня. Отдыхали минут по десять, когда после приема пищи прогуливались к воронке с облаком и осматривали его со всех сторон. Попутно обсуждали, почему Даритель бездействует так долго и пойдет ли он вообще еще раз на контакт. По всей логике получалось, что пойдет. А почему бездействует? Загадка! Может, в отъезде? Или умер? Или просто ему от насморка нездоровится?
Хотя какой может быть насморк у шабена такого высочайшего уровня? Так, к слову пришлось.
Примерно на четвертые сутки все основные авральные работы были выполнены. Дом превращен в неприступную крепость. Конечно, относительно неприступную. Если сюда нахлынут стада неизвестных монстров, да тех же джонлов, то любая твердь распадется на куски под их натиском. Да и мелкие хищники, если ринутся сюда тысячами, прогрызут все к едреной бабушке.
Кстати, кто такой Едрен и откуда у него такая бабушка, отец никогда не признавался. Утверждал, что это просто идиоматическое выражение.
Сам он совершил тоже трудовой подвиг, от которого осунулся и похудел. Выбрал столько горного хрусталя, что сделал пятикратный запас взрывающихся болтов к арбалетам, относительно прежнего запаса. Казалось, что «маловато будет!», – но некоторую затяжную войнушку можно было выиграть. Если постараться…
Ну и мать не только готовкой и домашним хозяйством занималась. Будучи лучшей в умении управлять витающими вокруг сущностями, она собрала по экватору полушарий массива до ста новых облаков растительной живицы. И для каждого из них приготовила сразу по три персональные тучки с молниями. А главный сюрприз этих обломков – нахождение внутри каждого по несколько глыб легко детонирующего красного угля.
Задумка была проста, примером послужила западня для Дарителя. Сразу три тучки настолько быстро разгоняли облако, что им получится торпедировать любой приближающийся объект. При ударе – взрыв, если и не наносящий особого урона живой силе противника, то загаживая его «корабль» прикипающим, быстро застывающим каучуком.
Трое младших детей семейства в основном дежурили на посту. Хотя иногда по мере своих сил помогали и на общих работах. И отцу помогали, и матери, почерпнув попутно несколько умений и раскрыв в себе по парочке возможностей.
Например, Булат перенял у отца умение намагничивать ударную головку болта, что провоцировало взрыв всего «снаряда». Но при этом у него стало вдруг так получаться намагничивание, что общая бризантность взрыва увеличивалась. Не значительно, всего процентов на двадцать, но, если смотреть на это с точки зрения масштабных военных действий, – польза невероятная.
Кэрри научилась управлять тучками, инициируя в их толще клубок молний и давая молниям выход с нужной стороны объекта.
Алла научилась производить искорку, тоже взрывного свойства, а потом отправлять ее на большое расстояние. Ибо двести метров – это был недостижимый предел даже для ее родителей. Те только и могли продержать искорку на дистанции пяти метров от себя, а тут дочь резко пошла на такой рекорд.
– Обстоятельства заставляют их резко взрослеть, не в пример обычным детям, – со вздохом констатировала Люссия при разговоре с мужем. И сразу перешла к жалобам: – И мне все трудней воспитать из дочурок великосветских дам. Они вдруг стали дикими, излишне самостоятельными и норовящими оспорить любое наше распоряжение. Как по мне, то Дим с Чернявым гораздо послушнее, чем их маленькие сестры…
– Все утрясем, – покладисто согласился Семен, – пусть только немного опасность спадет, да с этим Дарителем разберемся.
На четвертые сутки уже все собрались возле воронки. Только Чернявый в этот момент оказался в смотровой башенке, подменяя вызванного вниз Булата. Все-таки мальчишка лучше всех видел свойство вещей и опознавал такие метки, которые никто рассмотреть не мог.
Стали решать по поводу сапфира, так и остающегося в подлокотнике трона.
– Он нами до сих пор не тронут, поэтому Даритель и выжидает! – озвучил Дим не только свое, но и мнение названого брата. – Надо камень вынуть. Еще лучше просто уронить в облако.
– Отдавать запросто такой великолепный накопитель? – возмущался отец.
– Можно его и сюда подтащить, – напоминал Булат. – Просто пока в руки не брать и ближе чем на десять метров к нему не подходить.
– Устами ребенка глаголет истина! – огласила мать известную истину. Дочки с ней согласились, искренне порадовавшись за братика.
Так что пришлось разбирать провисшие нити, открывать горловину мешка и рычагом выталкивать сапфир из тайника. Получилось! После чего довольный своей предусмотрительностью Семен стал сдергивать мешок с чисто символических креплений. Но увы! Те словно приросли к трону и окрепли.
– Боюсь, нить порвется! – констатировал глава семейства с огромным сожалением.
Зато Дим тут же нашел выход:
– Так для чего мы оставили здесь самые длинные удочки?.. Сейчас я мешок подтолкну!
И вскоре уже ровно срезанным торцом бамбукового ствола пытался порвать крепления, сталкивая мешок по направлению натянувшейся до предела нити. Все ждали, что у него получится, но никто не смог предугадать дальнейших событий.
Мешочек все-таки отклеился от трона, но из-за сильного натяжения нити не просто прилетел к ногам присевшего от неожиданности Семена, а пролетел в метре у него над головой и приземлился метрах в пятнадцати от места нахождения семейства.
Вот в этот момент и рвануло!
