Глава 26

Джон Саттер сильно изменился.

Так же, как и он сам, размышлял Маршалл.

Нельзя сказать, что между ними пробежала кошка – это было не так, – но в их отношениях появились некоторые шероховатости. Да и дружбой это можно было назвать с большой натяжкой. «Деловые партнеры» – вот, наверное, наиболее точное описание их нынешних отношений, но даже это подразумевало более частые контакты друг с другом, чем это имело место быть. Саттер в основном занимался делами в Коломе и в форте, а Маршалл проводил основное время на дальних выселках, и чем реже они виделись, тем лучше себя чувствовали.

Джеймс отсутствовал два месяца; правда, одной из причин был этот дурацкий снежный буран, который застал его на верхней тропе и задержал на целую неделю.

Маршалл никогда до этого не был в Сан-Франциско и, к своему удивлению, почувствовал, что большой город действует на него успокаивающе – толпа людей и отсутствие неисследованных территорий доставляли ему удовольствие. На обратном пути Маршалл поймал себя на мысли, что в таком быстро растущем городе должно быть много работы для плотника, и решил, что, когда окажется здесь в следующий раз, попытается найти работу и навсегда покончит со старательскими трудами.

У него больше не хватало духа жить среди дикой природы.

Когда они вернулись в форт, Джеймс сразу ощутил, что все вокруг изменилось. Ничего конкретного, ничего, что можно было бы как-то охарактеризовать, но никто не вышел их встречать, а те несколько человек, которые попались им по дороге, выглядели угрюмыми и озабоченными. Все строения были обшарпанными и неухоженными, и хотя на церковном дворе сорняки еще не росли, они вполне могли там появиться. Жизнь в форте изменилась, и Маршалл никак не мог понять, произошло ли это потому, что его слишком долго не было, или потому, что ослабла железная хватка Саттера.

Во многих местах он увидел совсем новые лица. Джеймс знал людей, с которыми он пришел в Сан-Франциско, и время от времени узнавал кое-кого на улицах, но у него создалось впечатление, что Саттер заменил большинство работников из старой гвардии на новичков, которых Маршалл не знал и которые выглядели не очень-то благонадежными.

В конторе капитана не было, но Маршалл и Клод Лэйк, его первый помощник во время поездки во Фриско, сдали краткий отчет, инвойсы и бумаги молодому человеку довольно агрессивного вида, который сидел в кабинете Саттера, и велели ему передать Саттеру, что вернулись. Клод отправился в бар выпить с ребятами, а Маршалл, чувствуя усталость, сказал, что хочет побыстрее добраться до дома и наконец отоспаться. По дороге он прошел мимо склада, где пристрелил существо женского пола…

…но даже не попытался открыть дверь и заглянуть внутрь, хотя мышцы у него напряглись и завязались в узлы.

С его собственным жилищем ничего не случилось, но рядом кто-то построил хижину так, что та оказалась окно в окно с его берлогой. Маршалл понял, что, конечно, это – его дом, но он больше не относится к этому жилищу как к своему дому. Он скопил кое-какие деньги, не слишком много, но достаточно, так что Джеймс решил не ждать следующей поездки в Сан-Франциско, а забрать у Саттера свою зарплату и немедленно заняться вопросом поисков нового места проживания.

Здесь его больше ничто не удерживало.

Джеймс разыскал старую бутылку с остатками виски, допил их и спокойно проспал весь конец дня и добрую половину ночи. За это время ему не приснилось ни одного сна.

Его разбудило постукивание в дверь.

– Минутку! – крикнул он, с трудом выбрался из кровати и, спотыкаясь, прошлепал к входной двери.

Маршалл не был уверен, как долго раздается это негромкое постукивание, но решил, что это продолжается уже какое-то время, иначе этот ритм не смог бы пробиться сквозь его сон. Именно постукивание, а не стук в дверь, этакий легкий монотонный звук, который – ему следовало сразу это понять – был слишком равномерным и ритмичным, чтобы его источником был человек. Но он, еще не отойдя от сна, уже добрался до двери и поэтому отпер и распахнул ее.

Это была ворона. Она долбила своим клювом в деревянную дверь. Большая черная птица стояла в грязи перед хижиной и смотрела на него.

У нее не было правого крыла, да и вся правая половина тела была лишена перьев и окровавлена.

Маршалл проснулся, как от толчка. Ворону, судя по всему, подстрелили, и ей следовало валяться дохлой, но она стояла перед ним и терпеливо ждала, когда он впустит ее в свой дом. Дальше за ней Маршалл услышал звуки и заметил какое-то движение, поэтому быстро захлопнул дверь, зажег фонарь и только после этого снова распахнул дверь. Теперь место перед входной дверью было хоть как-то освещено, и он увидел рысь, олененка, несколько белок и пека́ри . Все они были здорово изувечены, а несколько белок выглядели так, как будто гнили заживо. Свет фонаря лег полукругом перед Маршаллом, и ночь за пределами этого полукруга казалась еще темнее. Джеймс шагнул вперед, поводил фонарем из стороны в сторону и с ужасом увидел, что дом окружен животными, которые должны были быть мертвы, но странным образом восстали из мертвых. Казалось, что они охраняют вход на тропу, ведущую в ту часть леса, которой, Маршалл был готов в этом поклясться, не было здесь, когда он уезжал два месяца назад.

Охраняли – или указывали ему дорогу?

Этого Маршалл не знал, да и не хотел знать. Вернувшись в дом, он схватил винтовку, зачерпнул горсть патронов и рассовал их по карманам пальто, которое надел. С винтовкой и фонарем прошел вдоль рядов воскресших животных и двинулся по тропе. Джеймс шел среди деревьев и кустарника, которые не могли вырасти здесь, которым не было места в Калифорнии, и ему пришли на ум слышанные раньше истории.

Маршалл понимал, что надо позвать кого-нибудь из форта, организовать поисковую партию, но он привык всегда действовать по наитию, поэтому смело направился в лес один, держа ружье наперевес, готовый к любой неожиданности.

По крайней мере, ему так казалось.

Потому что через несколько минут он наткнулся на какое-то сооружение. В длину оно было равно половине форта и, казалось, выросло в лесной чаще. Маршалл так и не смог определить, построили ли его на поляне или для его строительства специально вырубили лес, но только сейчас между строением и лесом не было ни малейшего просвета. Высокие деревья с мясистыми листьями росли прямо перед фасадом строения и вдоль стен, не оставляя ни одного свободного кусочка земли.

Джеймс никогда раньше не видел это строение и сомневался, что жители форта знают о его существовании. Оно было новым – иначе и быть не могло – и построено не из дерева, а из глины, как строили свои жилища индейцы. Маршалл сразу же вспомнил ту хижину, на которую наткнулся по пути в Калифорнию…

…хотя это строение было несравнимо больше и здесь имелась дверь. А вот окон не было, и Маршалл задумался о значении этого.

Сначала он хотел постучать в дверь, но потом отказался от этой мысли и, внимательно следя за тем, что происходило вокруг, осторожно поставил фонарь на землю. Не выпуская из рук винтовки и приготовившись использовать ее без малейших колебаний, дотронулся до двери. Оказалось, что дверь не заперта, и он постарался открыть ее как можно тише.

Изнутри до него донесся знакомый мяукающий звук, от которого его кровь застыла в жилах. Нет, не звук. Звуки. Внутри явно находилось несколько существ, и, прежде чем поднять фонарь и заглянуть внутрь, Джеймс перехватил винтовку поудобнее.

Перед ним находилась прихожая, все стены которой были завешаны косами, саблями, ножами и секаторами. В свете фонаря было видно, что все в прихожей залито кровью. На противоположной стороне маленького помещения находилась дверь, но свет фонаря был слишком слаб, и в дверном проеме стояла кромешная тьма.

Из этой темноты и доносились звуки.

Маршалл понимал: то, что скрывалось в темноте, могло хорошо видеть его, но прятаться было уже поздно, а если он задует фонарь, то сам ничего не увидит. Конечно, он мог развернуться и выйти из строения, но такая мысль даже не пришла ему в голову. Джеймс решил, что его спасение в скорости, потому что в этом случае в него труднее будет попасть. Он высоко поднял фонарь, быстро пересек прихожую и оказался в полумраке.

Помещение, в которое он вошел, оказалось таким большим, что не видно было противоположной стены. Как только Джеймс переступил порог, в ноздри ему ударил запах мускуса, и он с трудом сдержал подступившую к горлу тошноту. Свет от фонаря здесь казался более тусклым и освещал гораздо меньше пространства, но это было не важно. Даже при ограниченном круге обзора Маршалл заметил роскошный ковер из травы, покрывавший пол… и увидел высоких монстров женского пола, прикованных к толстым, покрытым дегтем столбам. Они заморгали, когда свет попал им в глаза, – эти ужасающие твари, похожие одновременно и на медведей, и на змей, и на свиней, и на самого дьявола, с широко открытыми пастями, полными мелких зубов, и широко раздвинутыми в стороны ногами и зовущими промежностями.

Саттер построил тюрьму.

Или бордель.

Мяуканье заглушалось другим звуком – низким и ритмичным похрюкиванием. Испытывая тошноту и отвращение, Маршалл сразу же понял его источник.

Он поднял фонарь выше.

Фонарь осветил голую спину и задницу Джона Саттера.

Покрытый по́том, весь напрягшись, капитан стоял на коленях между бедер одной из тварей и, забыв обо всем на свете, спаривался с ней. Увидев свет, он быстро обернулся, и в глазах его Джеймс увидел безумный огонь, который впервые заметил в тот день, когда они поймали существо в медвежий капкан.

Неудивительно, что форт находится в таком плачевном состоянии. Саттер все свое время проводит здесь и беспрерывно сношается. Даже сейчас, в свете фонаря, капитан ничуть не смутился и не остановился. Он отвернулся и продолжил поступательные толчки, сопровождая их ужасным непристойным хрюканьем, отчего его монструозная любовница издавала сводящее с ума мяуканье, которому вторили другие пленницы, прикованные в этом помещении.

Инстинкт подсказывал Маршаллу, что нужно бежать как можно скорее, но он хотел увидеть все помещение, поэтому пошел чуть вперед и попытался рассмотреть, что находится в темных углах огромного помещения. Там к стенам и столбам были прикованы другие пленницы. Всего их оказалось около десятка. Маршаллу было интересно узнать, где и как Саттер их выловил. Для этого капитану нужна была помощь, и с тошнотворным ощущением в животе Джеймс подумал обо всех этих новичках в форте. И понял, что все ветераны, люди, которых он знал, никуда не уехали, а погибли, пытаясь помочь Саттеру наловить этих монстров.

По пружинящему ковру из травы Маршалл шел в глубь помещения. Надоедливый запах мускуса сменился гораздо худшей и, несомненно, во много раз более сильной вонью – смесь экскрементов и гниения. Маршалл задержал дыхание и остановился, не в силах двигаться дальше. Перед ним возвышалась огромная куча из трупов и костей. Открытые мертвые глаза блестели в свете фонаря.

Маршаллу показалось, что он увидел покрытое синяками и кровью лицо Джеймсона.

И Верзилы Риза.

Наверху этой кучи сидела одна из тварей, на этот раз мужского пола, с полуопавшим, свисающим вниз членом. Еще одна тварь лежала на куче тел справа, резко выделяясь своей пластинчатой блестящей кожей на серой массе рабочей одежды, которая была на большинстве трупов.

Но все это было только началом. Потому что Маршаллу показалось, что куча шевелится, и в тусклом желтом свете ему понадобилось время, чтобы понять, что это шевелятся небольшие существа – некоторые размером с крысу, некоторые с кошку, – которые стремительно передвигались по трупам, перебираясь через их головы, подтягиваясь на их руках, спускаясь по сломанным нижним конечностям. Существа были скользкими, липкими, волосатыми и покрытыми шипами, и Маршалл понял, что это дети. Молодая поросль Саттера и его дьявольских сожительниц.

И эти детки жрали.

Наверное, Маршалл издал какой-то звук, потому что все существа, как по команде, замерли и уставились на него. У многих губы были в крови, а у одного изо рта торчала фаланга пальца. А потом они все засвистели, и от этого неожиданно высокого звука у Маршалла по телу побежали мурашки.

Джеймс бросился бежать. Стараясь ничего не слышать и не видеть, глядя только под ноги, чтобы не споткнуться, он понесся назад тем же путем, что вошел, – по травяному ковру и мимо прикованных тварей и Саттера, который теперь вопил в экстазе.

Через прихожую с развешанными на стенах окровавленными инструментами Маршалл добрался до входной двери и распахнул ее. Оказавшись снаружи, жадно вдыхая прохладный ночной воздух, он, спотыкаясь, бросился в лес, подальше от строения. Винтовка оттягивала ему правую руку, а фонарь, который он держал в левой, с такой силой колотился о рукоять, что Маршалл боялся: он вот-вот отвалится. Но Джеймс так и не решился остановиться и оглянуться назад и продолжал свое движение в сторону форта, пока не понял, что бежит слишком долго. Джеймс остановился, оглянулся вокруг и ничего не узнал. Бежал он явно не в том направлении и теперь окончательно заблудился.

Краем глаза Маршалл заметил движение справа от себя и развернулся в ту сторону. При этом фонарь ударил его по локтю, и левую руку пронзила острая боль.

Это была одна из тварей.

Мужская особь.

Между ним и монстром было несколько деревьев, но Маршалл ясно видел его в лунном свете, а монстр, в свою очередь, видел его. Взмахнув рукой с когтями, существо создало из воздуха миниатюрное дерево, которое появилось из кучки опавших листьев и росло, пока не стало высотой по пояс Маршаллу. Прямо у Джеймса на глазах оно расцвело, потом с него опали листья, а ветви и ствол превратились в кучу коричневых обломков, которые в итоге стали похожи на сгоревший труп человека. Монстр ухмыльнулся ему коварной злобной улыбкой, значения которой Маршалл не понял, но улыбка эта его напугала.

А потом он увидел остальных. Большие темные тени находились слишком далеко от Маршалла, чтобы их можно было рассмотреть, но то, как они двигались в лунном свете, не оставляло никаких сомнений в том, кто это был.

Теперь Джеймс понял, почему этот лес показался ему таким незнакомым. Они изменили его, что-то добавили и сделали абсолютно неузнаваемым. Мать в детстве рассказывала ему сказки про мальчика в убранстве из ивовых ветвей и зеленых листьев, лесного духа из Страны Отцов , который всю зиму охранял и ухаживал за всеми растениями, а весной следил, чтобы они вовремя расцветали. Маршалл никогда не верил в эти сказки, да и сейчас недоумевал: неужели в них была доля здравого смысла? Неужели эти существа отвечают за рост лесов на Новых землях?  Возможно, их разозлило вторжение людей в их исконные владения, и, хотя в сказках мальчик в ивовом убранстве всегда сотрудничал с людьми, эти существа вовсе не выглядели дружелюбными.

Темные тени шли между деревьями, а за ними вырастали кусты.

Что они делают? Что задумали? Они что, хотят создать такой густой лес, что Саттер потеряется в нем на веки вечные? Или хотят освободить пленников, которых держали в строении? У них была какая-то цель, но Джеймс вспомнил результаты последнего штурма форта и решил, что повторять нападение они не будут. Чем бы они ни были, идиотами их не назовешь.

Маршалл не слышал никаких звуков, но монстр, который стоял за кучей древесных остатков, каким-то образом сообщил о нем своим сородичам, потому что темные силуэты стали быстро приближаться. Не настолько близко, чтобы попасть в свет фонаря, но достаточно, чтобы Джеймс смог рассмотреть рога на головах, пластины на спинах и раздвоенные хвосты.

Неожиданно воздух сотрясли звуки выстрелов, и одна из тварей со свистящим хрипом свалилась на землю. Еще один залп, и Маршалл шлепнулся на земле и распластался. Фонарь отлетел далеко в сторону. Он выставил винтовку перед собой и приготовился стрелять.

– Кто здесь? – крикнул он.

– А ты сам кто будешь? – ответили ему из кустов.

Новые выстрелы – и две твари с визгом упали на землю.

– Джеймс Маршалл! – крикнул он в ответ.

– Лежи там, где лежишь! – услышал он.

Ухмылка сошла с морды ближайшего к нему существа, и водянистая жидкость потекла из дырки, появившейся у него в голове. Через несколько мгновений в лесу установилась тишина, прерываемая шагами ног, обутых в сапоги, и издевательскими комментариями бывалых людей. Оставшиеся в живых монстры исчезли, а незнакомый лес Джеймса уже не пугал.

– Не стреляйте! – крикнул он, поднимаясь во весь рост и различая группу мужчин, которые через лес пробирались к нему.

– Вы действительно мистер Маршалл? – спросил один из них. Джеймс узнал в нем одного из новичков, которых видел в форте.

– Да. А вы кто?

– Патруль, – ответил мужчина и пояснил, что Саттер приказал им охранять часть леса, которая окружала «складское помещение». То, что в нем находилось, служило приманкой для монстров, поэтому они должны были не только защищать «склад», но и убивать как можно больше этих тварей. Произнося слова «складское помещение», мужчина ухмыльнулся, и по его виду Маршалл понял, что он очень хорошо знает, что происходит внутри.

В голове у Джеймса возникла картинка голой спины и задницы Джона Саттера в тот момент, когда тот сношался с одной из тварей.

Капитан что, делился своими наложницами с этими людьми?

Может быть, Саттер наконец-то нашел способ сколотить себе состояние? Маршалл ведь и сам в самом начале почувствовал сильное влечение. Он вспомнил, как перед самым штурмом форта большинство из них было готово с закрытыми глазами прыгнуть на прикованную тварь. А Мэтью так тот вообще успел даже кончить, прежде чем раздался крик его жены.

Джеймс смотрел на разношерстную группу бойцов и понимал, что все они с удовольствием приплатили бы, чтобы поиграть с самками монстров.

А что же делать с приплодом? Что дальше будет с этими выродками? И как быть с теми, кто родился за пределами владений Саттера, как, например, тот звереныш в каньоне? Кто знает, сколько их бродит по свету, рожденных монстрами или от монстров?

– Как выйти отсюда? – спросил Маршалл.

Один из бойцов показал в направлении, противоположном тому, в котором бежал Джеймс, и тот, поблагодарив их, отправился восвояси. По пути обошел тело одного из убитых монстров – вокруг него расцветали цветы. Маршаллу стало интересно, отволокут ли мужчины трупы в ту кучу, прежде чем насладятся прикованными пленницами.

Он пошел быстрее, стремясь поскорее выбраться из леса.

Добравшись до своей хибары, Маршалл тут же начал паковать пожитки, намереваясь отправиться в путь на рассвете. Он порвал не только с Саттером, но и с Калифорнией в целом. Джеймс хотел как можно дальше убраться от этих ужасов – как можно дальше и как можно быстрее. Тут у него в голове всплыли слухи о серебре, найденном на территории Юты и Нью-Мексико, но…

Нет, подумал он, хватит гоняться за богатством. Оно не принесло ничего, кроме боли в сердце и смерти всем, кого он знал.

Маршалл не представлял, что делать дальше. Он только знал, что больше не будет работать на Саттера, не останется на старом месте – и найдет город, где его никто не будет знать и где можно начать с чистого листа.

Эта часть его жизни закончилась.