– Давай унесем его с крыльца. – Энди положил Чарли на траву за палисадником и вернулся. Одна стена дома горела, и искры залетали на крыльцо, как большие, неторопливые светляки.

– Уйди, – грубо ответила Норма. – Не прикасайся к нему.

– Дом горит, – напомнил Энди. – Позволь тебе помочь.

– Уходи! Ты уже сделал предостаточно!

– Перестань, Норма. – Ирв посмотрел на жену. – Этот человек не виноват в случившемся. Так что замолчи.

В ответ она посмотрела на него с таким видом, словно хотела много чего сказать, потом сжала губы.

– Помогите мне подняться, – попросил Ирв. – Ноги точно резиновые. Похоже, я обдулся. Не удивлюсь. Один из этих ублюдков подстрелил меня. Не знаю, какой именно. Подставляй плечо, Фрэнк.

– Энди, – поправил Энди и обнял его. Мало-помалу Ирв поднялся. – Я не в обиде на твою жену. Не следовало тебе подвозить нас.

– Если бы мне дали второй шанс, я бы поступил точно так же. Эти мерзавцы пришли на мою землю с оружием. Проклятые Богом ублюдки, правительственные шлюхи и… о-о-о-о, Господи!

– Ирв?! – воскликнула Норма.

– Молчи, женщина. Я уже на ногах. Пошли, Фрэнк, или Энди, или как тебя там. Здесь становится жарко.

И он говорил чистую правду. Порыв ветра принес на крыльцо сноп искр, и Энди наполовину отвел, наполовину отнес Ирва по ступеням в палисадник. Колода для рубки дров превратилась в почерневший пенек. От кур, которых подожгла Чарли, остались лишь обгорелые косточки и странная плотная зола, которая раньше, очевидно, была перьями. Куры не поджарились: их кремировали.

– Посади меня у амбара, – выдохнул Ирв. – Я хочу с тобой поговорить.

– Тебе нужен врач, – возразил Энди.

– Да будет мне врач. А что с твоей девочкой?

– Без сознания. – Энди посадил Ирва на землю у амбарной двери. Тот смотрел на Энди снизу вверх. Лицо порозовело, синева уходила с губ. Он обливался потом. На другой стороне палисадника горел белый фермерский дом, стоявший на Бейллингс-роуд с 1868 года.

– Ни одно человеческое существо не должно делать то, что делает она, – сказал Ирв.

– Может, и так. – Энди посмотрел сначала на Ирва, потом на каменное, беспощадное лицо Нормы Мандерс. – Но ни одно человеческое существо не должно страдать от церебрального паралича, или мышечной дистрофии, или лейкемии. Однако это случается. С детьми.

– Она об этом не просила, – кивнул Ирв. – Все правильно.

А Энди продолжил, по-прежнему глядя на Норму:

– Она такое же чудовище, как ребенок с аппаратом искусственного дыхания или умственной отсталостью.

– Я сожалею, что так ее назвала, – ответила Норма, отводя взгляд. – Я кормила с ней кур. Смотрела, как она гладит корову. Но, мистер, мой дом горит, и погибли люди.

– Я сожалею.

– Дом застрахован, Норма. – Ирв здоровой рукой взял ладонь жены.

– Страховка не спасет сервиз моей матери, которая унаследовала его от своей, – ответила Норма. – Или мой секретер, или картины, которые мы купили на прошлогодней июльской выставке в Скенектади. – Слезинка выкатилась из уголка ее глаза, и Норма вытерла лицо рукавом. – И все письма, что ты писал мне, когда служил в армии.

– С твоей кнопкой все будет в порядке? – спросил Ирв.

– Я не знаю.

– Ладно, слушай. Вот что ты можешь сделать, если захочешь. За амбаром стоит старый «виллис»…

– Ирв, нет! Не влезай в это еще глубже!

Он повернулся к жене, его по-прежнему серое морщинистое лицо блестело от пота. Совсем рядом горел их дом. Звуки лопающейся черепицы напоминали треск каштанов в рождественском камине.

– Эти подонки пришли без ордера, без всяких бумаг и попытались забрать их с нашей земли, – со злостью произнес Ирв. – Людей, которых я пригласил в дом. Разве так делается в цивилизованной стране с достойными законами? Один из них подстрелил меня, другой пытался убить Энди. Промахнулся на четверть дюйма. – Энди вспомнил первый оглушительный выстрел и щепку, отлетевшую от столба на крыльце. Его передернуло. – Они пришли и сделали все это. И чего ты хочешь от меня, Норма? Чтобы я отдал Энди с Чарли тайной полиции, если им хватит духа прийти сюда вновь? Как хороший немец?

– Нет, – хрипло ответила она. – Пожалуй, что нет.

– Вы не должны… – начал Энди.

– Я чувствую, что должен, – прервал его Ирв. – И когда они вернутся… они вернутся, Энди?

– Да. Они вернутся. Ты приобрел растущие акции, Ирв.

Ирв сипло, задыхаясь, рассмеялся.

– Замечательно. Так вот, когда они вернутся, я буду знать только одно: ты забрал мой «виллис». Ничего больше. И желаю тебе счастливого пути.

– Спасибо, – тихо ответил Энди.

– Мы должны поторопиться, – продолжил Ирв. – До города далеко, но дым там уже увидели. Приедут пожарные машины. Ты говорил, что вы с кнопкой направлялись в Вермонт. Это правда?

– Да, – кивнул Энди.

Слева раздался стон.

– Папуля…

Чарли села. Красные брючки и белый свитер покрывала грязь. На бледном лице выделялись глаза, полные ужаса и недоумения.

– Папуля, что горит? Я чувствую, что-то горит. Это сделала я? Что горит?

Энди подошел к ней, поднял на руки.

– Все хорошо, – ответил он и задумался, почему взрослые всегда так отвечают детям, даже если и те, и другие прекрасно знают, что это неправда. – Все хорошо. Как ты себя чувствуешь, лапуля?

Поверх его плеча Чарли смотрела на горящие автомобили, скорчившееся тело в огороде, дом Мандерсов с огненной короной. Крыльцо тоже горело. Ветер уносил дым и жар, но запах горящего бензина и раскаленной черепицы наполнял воздух.

– Это сделала я, – едва слышно прошептала она, и ее лицо исказилось.

– Кнопка! – одернул ее Ирв.

Чарли посмотрела на него, сквозь него.

– Я, – простонала она.

– Принеси ее сюда, – попросил Ирв. – Я хочу с ней поговорить.

Энди отнес Чарли к амбару, где сидел, привалившись к двери, Ирв, опустил на землю.

– Послушай меня, кнопка, – начал Ирв. – Эти люди хотели убить твоего папу. Ты узнала об этом раньше меня, даже раньше его, хотя будь я проклят, если понимаю как. Верно?

– Да, – ответила Чарли. В ее глазах по-прежнему сквозило отчаяние. – Но вы не понимаете. Получилось как с солдатом, только хуже. Я не смогла… не смогла это сдержать. Оно вырвалось. Я сожгла ваших кур… и я чуть не сожгла своего отца. – Из печальных глаз хлынули слезы.

– Твой папа цел, – возразил Ирв. Энди промолчал. Он помнил, как не мог вдохнуть, попав в капсулу жара.

– Я больше никогда этого не сделаю, – прошептала Чарли. – Никогда.

– Все хорошо, Чарли. – Энди положил руку ей на плечо. – Все хорошо.

– Никогда, – с нажимом повторила Чарли.

– Не надо так говорить, кнопка. – Ирв смотрел на нее снизу вверх. – Не зарекайся. Ты сделаешь то, что должна. Ты сделаешь все, что в твоих силах. Потому что ты на это способна. Я точно верю в одно: Бог этого мира больше всего любит испытывать людей, которые говорят «никогда». Ты понимаешь меня?

– Нет, – прошептала Чарли.

– Со временем, думаю, поймешь. – Ирв смотрел на Чарли с таким состраданием, что у Энди перехватило дыхание от печали и страха. Потом перевел взгляд на жену. – Дай мне палку, что лежит у твоей ноги, Норма.

Норма принесла палку, отдала, опять сказала, чтобы он не лез в это дело, что ему нужен покой, и только Энди услышал, как Чарли опять произнесла: «Никогда», – едва слышно, себе под нос, будто давала тайную клятву.