Хокстеттер лихорадочно проверял показания приборов. Его волосы, обычно аккуратно зачесанные назад, торчали во все стороны. Он напоминал Альфальфу в «Пострелятах».

– Получили! – вопил он. – Получили, мы получили все… все на пленке… температурный градиент… вы видели, как кипела вода в ванне?.. Господи!.. Мы получили звук?.. Получили? Боже, вы видели, что она сделала?

Он миновал одного из ассистентов, потом резко развернулся и грубо схватил мужчину за лацканы халата.

– У тебя есть хоть малейшие сомнения, что она это сделала? – крикнул он.

Техник, взволнованный не меньше Хокстеттера, покачал головой.

– Никаких сомнений, шеф. Никаких.

– Святой Боже. – Хокстеттер отвернулся от техника, разом забыв о нем. – Я думал… что-то… да, что-то… но этот поднос… улетел…

Его взгляд упал на Рейнберда, который по-прежнему стоял у одностороннего зеркала, заложив руки за спину, с расслабленной, мечтательной улыбкой на лице. Хокстеттер забыл о прежних трениях. Подскочил к здоровяку индейцу, схватил за руку, крепко пожал.

– Мы получили доказательства. – В голосе Хокстеттера звучала яростная удовлетворенность. – Мы получили доказательства, которые можно представлять в любой суд. Даже в гребаный Верховный суд!

– Да, вы их получили, – мягко согласился Рейнберд. – А теперь пошли кого-нибудь, чтобы забрали ее.

– Что? – Хокстеттер тупо уставился на него.

– Парень, который там находился, – продолжил Рейнберд ровным голосом, – вероятно, внезапно вспомнил о свидании, про которое напрочь забыл, потому что выскочил из комнаты как ошпаренный. Оставил дверь открытой, и твоя воспламеняющая просто ушла.

Хокстеттер вытаращился на одностороннее зеркало. Оно сильно запотело, но не было сомнений, что в испытательной комнате остались только ванна, электроэнцефалограф, перевернутый стальной поднос и россыпь пылающих кубиков.

– Кто-нибудь, приведите ее! – крикнул Хокстеттер группе из пяти или шести ассистентов, стоявших у приборов. Ни один не шевельнулся. Очевидно, лишь Рейнберд заметил, что Кэп вышел в коридор одновременно с девочкой.

Рейнберд улыбнулся Хокстеттеру, потом оглядел единственным глазом остальных мужчин, чьи лица внезапно стали почти такими же белыми, как халаты.

– Понятное дело, – хмыкнул он. – Так кто из вас хочет пойти и привести эту девочку?

Ни один не шевельнулся. И это было смешно. Рейнберд подумал, что так же будут выглядеть политики, когда осознают, что все наконец свершилось, что ракеты уже в воздухе, бомбы падают дождем, леса и города в огне. Это оказалось настолько забавным, что он начал смеяться… и смеялся… и смеялся.