Глава 4
Эльф эльфу рознь

Поговорить с магистром Даналаном до консультации я так и не смогла. Нельзя сказать, чтобы он избегал меня, но останавливаться и дожидаться, пока я догоню, или приглашать в свой кабинет не собирался. Да и странно бы это выглядело, если бы он так поступил. А потому я ждала консультации, чтобы показать ему договор и добиться подсказки.

О шкатулках Лемана упоминал и Горт Глухой в своем дневнике. В городе их было не меньше полусотни, буквально у каждого десятого горожанина. В богатых семьях – не по одной штуке. В них хранили все – от монет до надушенных визиток. Все, что могло показаться владельцу важным и незаменимым. Или опасным, со следами проклятия. Такие вещи запирались в шкатулках навсегда.

Хм, все же удачно, что не рискнула самостоятельно открывать. Пусть там даже и документы были, но выпустить случайно оковы тлена или что-нибудь еще из арсенала темных магов времен Третьих Колдовских Войн…

Параллельно дневнику я читала копию договора купли-продажи особняка, в котором сейчас проживали родители и откуда украли шкатулку. Было странно, что при таком интересе с эльфийской стороны дом был продан нам, а не магистру Даналану. Но объяснение нашлось быстро. Родовые особняки дворянских родов не могли быть проданы представителям иных рас даже при условии наличия у них гражданства. Считалось, что нелюди, даже прожив сотню лет на территории другой страны, все равно останутся преданы своей родине в большей мере, чем хотелось бы принимающей стороне.

Отдельным пунктом в законе шли такие, как я, то есть представители иных рас, получившие гражданство страны по рождению и прожившие в ней до своего совершеннолетия по законам этой страны и с учетом особенности расы. В этом случае допускалась продажа им подобного имущества, и в Заколдованных горах мне бы охотно продали небольшой домик. Но, увы, лишь после моих восемнадцати лет. Гномам приходилось ждать меньше – они обретали независимость в шестнадцать.

В Ле-Сканте же обиднее всего было лескантским эльфам. Для них порог совершеннолетия повысили в соответствии с договором. Конечно, теперь местных эльфов судили не так часто, но и пользоваться правами взрослых они не могли гораздо дольше. Видимо, не нашлось ни одного подходящего остроухого, раз дом с торгов так и не перешел в эльфийскую собственность. А потому родовой особняк семьи Тель-Арлей перешел Тель-Греям спустя семь веков после переезда первых в столицу.

Событие сие произошло как раз после Валенской кампании, когда отличившимся представителям семейства было даровано дворянство за «вклад в исход войны». О величине вклада не уточнялось ни в одной из доступных в университетской библиотеке подшивок газет. Но я не теряла надежды пролить свет на этот вопрос.

И моим надеждам было суждено оправдаться. Когда я выползала после третьей пары эльфийской литературы и выслушивания цикла древней эльфийской поэзии о цветении маков, меня жестом остановил Дикарт и поманил в сторону. Я не возражала: ползти до угла было ближе, чем до холла.

– Вот. – Парень протянул мне твердый прямоугольник, на котором золотыми буквами значилось мое имя и стоял герб императорской библиотеки. – Форма одежды – парадная. Да-да, глупо, – словно отвечая на невысказанный вопрос, устало протянул Дикарт. – Но чтобы попасть в библиотеку, нужно пройти через дворец. Разумеется, гостевую и бальную часть, но придворные на пути обязательно встретятся и не преминут съязвить что-нибудь. Так что к этому тоже будь готова. Алесту я уже карту отдал. Про одежду он знает. Когда пойдете?

– Чем раньше – тем лучше, – вздохнула я и пояснила: – Скоро сессия, нужно начинать готовиться.

Дикарт приуныл. Даже его заставляло нервничать это слово, хотя кто-кто, а он был готов к ней на все сто процентов. Магистр Реливиан не уставал хвалить его произношение и знание мелких деталей этикета. Даналан хмыкал и задумчиво касался подбородка, стоило Дикарту призвать что-нибудь запредельного для человека уровня. Караэдан только усмехался, получая исчерпывающие ответы на вопросы о проживавших в Ле-Сканте расах. И только наш литературовед не любил принца. Впрочем, чувства эти было взаимны. Мы тоже не любили поэзию и ее адептов.

– Знала бы ты, чего мне стоило его добыть… – на прощание вздохнул принц и, кряхтя, первым отправился вниз. Вот уж точно вред поэзии. И кто только придумал поставить все недельные пары литературы в один день. Чтобы голова начинала болеть с утра и до победного. И чтобы обрадованные девицы согласились работать без перерыва и даже не дали всем уйти пораньше, как того требовала этика в подобных случаях. Нет же ж. Он же поэму читает, как так?! И никому из них нет дела, что в холле меня дожидается Алест, а если его на пару минут одного оставить…

Что и следовало доказать!

Вынужденный ожидать меня в холле, эльф собрал целый цветник. Дамы всех курсов и даже две преподавательницы замерли полукругом возле остроухого и внимали каждому его зевку. Алеста это порядком злило, ибо по платьям некоторых из них уже полз репейник. А у одной и вовсе браслет пророс и зацвел. Еще чуть-чуть и созреет, и будет в холле вонять чесноком, ибо насколько у талере красивые цветы, настолько же вонючие плоды.

– Идем, – позвала я, продираясь сквозь оцепление.

Алест облегченно вздохнул и слинял к выходу, делегируя мне право получить все шишки из-за внезапного ухода прекрасного эльфа.

– А там еще идут! – крикнула я, указывая на лестницу.

Толпа прищурилась, оценивая на глаз мою искренность, и перестроилась в боевой порядок. Простите, магистры, но нам очень надо…

Из-за необходимости надевать парадные костюмы мы потеряли не меньше двух часов. Сначала Алест отказывался идти домой без меня, аргументируя это странным «а вдруг на тебя в красивом платье кто-то позарится», потом уже мне приходилось тащить его по коридорам общаги, испытывая терпение женской половины населения. Никогда до этого дня я не видела столько дев в коридорах. Они прогуливались, они читали книги, сидя на подоконниках, – ага, очень внимательно, судя по перевернутым обложкам! – они улыбались друг другу и обещали помочь с учебой… Некоторые и вовсе вышли из комнат в таком виде, что у бедняги Алеста брови добежали до корней волос и возвращаться не пожелали.

Если бы не Порх, до моей комнаты мы бы не дошли. Но Мастер был Мастером в любом деле. Оценив на глаз количество вовлеченных в охоту дев и послушав об их добронравии, он радостно оповестил о поиске добровольцев для ухода за больными в местном госпитале. Весна была сложной порой, а потому персонала требовалось больше обычного, и в университет присылали дополнительные заявки на волонтеров. Чаще всего ими становились девушки и юноши из целителей как магического, так и хирургического направления, а также травники, но в этом году им в помощь прибудут и представительницы других специальностей. Ах, как славно, ведь прямо сейчас в его кабинете сидит и рыдает куратор волонтерских служб университета. Но теперь он утешится и возрадуется, ибо столько неравнодушных дев учится в их университете.

Надеюсь, целители девам не понадобятся, ибо ставить зубы в наше время удовольствие дорогое, а так ими скрипеть… Не ценят девушки себя, ох не ценят.

– Идем, – бросила я, затаскивая эльфа в комнату. – И кто тебя просил одеваться как прекрасный принц.

– Так официальный же костюм, – не понял Алест. – Я и так обруч дома оставил.

– Угу, обруч дома оставил. А все прочие регалии нацепил.

– Так положено! – не согласился эльф. – Это в городе я могу выглядеть как чучело, если тебе так угодно. А во дворце должен являть собой истинного представителя великой расы. Даже если от обруча уши болят и облысение раньше срока грозит.

– Эльфы не лысеют.

– Если бы, – печально вздохнул Алест, а после его лицо исказилось. – Тари… Тари! Обещай! Ты никогда и никому этого не скажешь!

– А это правда? – обводя взглядом свои скромные пожитки, осведомилась я. Знала бы, что пригодятся, больше платьев бы из дома захватила. Но возвращаться не хотелось, а отец во время встреч в офисе передавал конфеты и варенье для Грыта, а не тряпки для балов.

– Тари! – В голосе эльфа появилась угроза.

– Не скажу. Да услышат духи. – Я дала слово и с превеликим вниманием уставилась на друга. – Дальше рассказывай. Если эльфы лысеют, то почему об этом никто не знает?

– А ты себе представляешь бессмертного лысого эльфа? Лицо молодое, морщин нет, и гла-а-а-ад– кий череп. Еще и одежды развеваются на ветру и полируют лысину.

– Отвратительно, – признала я. Передо мной стоял сложный выбор: синее платье или ромашковое, с желтым верхом и белым, словно лепестки, низом. – Алест?

Эльф заглянул мне через плечо и задумался. Да уж, девочка-ромашка ему бы к костюму не подошла.

– Синее, – кивнул он на самое достойное из всех моих официальных платьев. Оно даже мне нравилось и не вызывало ассоциаций с витриной ювелирной лавки для среднего класса.

– Отвернись, – потребовала я, отвела его к самой двери и распахнула створки шкафа.

Синее платье я любила, хотя матушка считала его слишком простым. Но по мне, так лучше просто, чем выставлять себя манекеном и бояться шаг ступить, рискуя звоном оглушить всех собравшихся. Синее платье было не таким. Да, на подоле сверкали камни, складываясь в полноценные созвездия, и юбка была достаточно пышна, и крой подчеркивал узкую талию, а рукава не скрывали тонкость рук. Но главное, оно было удобным и совсем не попугайским, что я ценила в первую очередь.

А вот Алест, кажется, оценил не это, стоило мне разрешить ему повернуться.

– Тари… – Эльф в восхищении таращился на меня.

– Что? – Я недобро прищурилась, ожидая подвоха.

– Тебе короны не хватает, – смутился Алест и дернул себя за косу, с которой он играл во время ожидания.

– Оставь его в покое, – потребовала я, указывая на бедный кончик, которому досталось все внимание хозяина. – Будешь так дергать – начнешь лысеть раньше времени.

Эльф опасливо разжал руки, а я было порадовалась, что сумела перевести тему. Где там, Алесту удалось запомнить, о чем он говорил ранее. И мне следовало бы за него порадоваться, но…

– И не думай, что я забуду! – мстительно отозвался парень. – Тебе действительно сюда нужна диадема или обруч. – В его глазах промелькнуло озарение.

– Нет! Нет! Нет! И нет! – открестилась я от перспективы примерить что-нибудь из украшений Алеста. – Этого еще не хватало. Если тебе так нужно исправить мое гнездо, то я сбегаю к Анике или кому-нибудь из адекватных девчонок и мы что-нибудь навертим. Но без твоих обручей или других сомнительных вещиц.

– И не сомнительные они. Семейные, не первый век пользуемся, – не понял намека эльф. Пришлось объяснять:

– И как ты отцу объяснишь, если ему доложат – а ему доложат! – что ты их на меня напялил? Знаешь ли, твой папа не слишком соотносится с моим представлением об идеальном свекре.

– Ой… – Алест втянул голову в плечи. – Тогда да, лучше не брать.

Я с облегчением выдохнула и повернулась к эльфу спиной, намекая, что ему неплохо было бы мне помочь с застежкой. Но эльф медлил, о чем-то размышляя.

– Подожди меня пару минут, – попросил он и резко сорвал с шеи амулет. Мгновение, и в комнате осталась я одна. И куда он убежал? И главное – зачем?

Ответ на сей актуальнейший вопрос я узнала спустя четверть часа, когда запыхавшийся и уже не выглядевший по-королевски спокойным Алест ввалился ко мне в комнату и поставил на стол коробку.

– Держи. Одолжил на один вечер, так что не потеряй.

И он продемонстрировал мне уложенные в два ряда шпильки, на концах которых блестели подозрительно знакомые камни. Из тех, которые за очень большие деньги иногда приносят из ювелирных лавок.

– А может, я платье сменю и пойдем уже? Столько времени теряем…

– Лучше так, чем на всю жизнь опозориться. Тебе, может, и ничего, а меня отец тут же заберет, несмотря на все свои обещания. Так что давай я за твоей Аникой сбегаю, какая комната? А ты сиди и думай, что на шею повесишь. Или мне еще раз сбегать?

– Не надо, – содрогнулась я от одной только мысли об очередном состоянии на шее. Знала бы – ни за что бы в эту библиотеку не сунулась!

Эх, хоть бы бабушка дома была и что-нибудь одолжила…

Еще больше я укрепилась в своем нежелании повторять сегодняшний день, едва перед нами с Алестом поклонилось с десяток слуг. И старший из них, кланяясь и причитая, вызвался проводить нас в библиотеку. Эльф милостиво кивнул и подцепил меня под локоть, не давая упасть. Еще одно разочарование! Платье прекрасно бы скрыло обувь, но Аника при молчаливом одобрении эльфа поставила меня на каблуки и выставила за дверь собственной комнаты. Обещала еще и до утра караулить, чтобы раньше четырех часов я на пороге общежития не появлялась. Четырех часов утра, разумеется. И это подруга! А мне теперь из-за нее на лавочке во дворе ночевать или просить магистра Релена выделить мне палатку. Впрочем, в таком платье у меня были шансы снискать его расположение и желаемое получить.

Архивариус при виде нас ожидаемо поморщился, но из-за стойки встал, готовый услужить. По его лицу явно было видно, как рад он нашему появлению и заранее возносит мольбы богам, чтобы мы отстали от него побыстрее и не заставляли в сто сорок седьмой раз за день показывать стеллаж с «песнями народов мира», под обложкой которых придворные оставляли записки друг другу, а бедному архивариусу каждый раз приходилось ходить за книгой, а после возвращать на место. И ведь помощника не пошлешь – любопытный больно. Выпадет случайно что-нибудь – и на ковер к Дель-Аруану, хорошо если содержанием записки делиться, а не соучастником проходить.

– Здравствуйте, мастер. – Я учтиво поклонилась, отчего ожерелье больно стукнуло меня по грудной клетке. – Не могли бы вы подсказать нам, где находятся книги, документы или газеты, посвященные Валенской кампании. А также реестр дворянских родов. Желательно, чтобы он охватывал период пятидесяти лет после окончания кампании и года два во время. И светская хроника того времени, если что-то сохранилось.

– Прошу. – Если архивариус и удивился, то виду не подал. Разве что вздохнул еще более грустно. Лучше уж записочки и интрижки, чем политика. А тут, кажется, именно ею дело и пахло.

Не желая проходить как соучастник, архивариус скрылся между стеллажами, едва только на горизонте забрезжили нужные полки. Получив клятвенные заверения, что все там и больше нигде ничего не хранится, разве что лично в кабинете у лорда Дель-Аруана и в хранилище улик его же ведомства, я потеряла интерес к служителю книг.

Эльф неохотно прошел между стеллажами, потрогал пальцами слой пыли и резонно вопросил:

– А за что платят этому господину, если здесь уборку пару веков не делали?

– Уборка не входит в его обязанности, – пояснила я, внимательно изучая корешки. – Напротив, не удивлюсь, если каждое утро, тщательно описав всю литературу, которую трогают посетители, и, указав номера пропусков всех побывавших в зале лиц, архивариус отправляет все это уже упомянутому лорду и начинает посыпать пылью очищенные от нее полки. Разве что те, первые, которые всегда у него под присмотром, вниманием обходит. Да и чтобы его величество, если заглянет, не серчал на беспорядок. Монарху, я уверена, книги он лично приносит и пыли на них – ни крупинки.

Задумчиво изучив корешок, я потянула первый на сегодня том.

– Что ж, начали. Нас интересует причина получения дворянства семьей Тель-Арлей, обстоятельства, побудившие их переехать, и любая связь этого семейства с эльфами или другими силами в Клязе.

– Опять Клязь? – поморщился эльф. – Хоть ты поезжай туда!

– Я рассматриваю данный вопрос. Сверив наше с тобой расписание, я пришла к выводу, что идеальное время для поездки наступит через две недели. Количество лекций сократится, а практические еще не развернутся в полную силу. Потом до самой сессии выбраться не сможем, так что…

– Понял. Скажу дяде, что покину его на пару дней, не буду мозолить глаза и лезть в эксперименты.

– А ты лез?

– Попробовал повторить занятие в цехе. – И, предвосхищая вопросы, добавил: – Неудачно.

От дальнейших вопросов я воздержалась. Всегда неприятно, когда что-то не получается, но еще хуже признаваться в этом кому-то. Так что я просто подожду, пока у Алеста получится или он попросит помощи. В этом случае – вопросы будут уместны.

– Ясно, – сказала, чтобы заполнить паузу и вытащила первую на сегодня книгу. – Давай тогда искать ответы, а то вопросы накапливаются с такой скоростью, что скоро погребут нас под собой.

Эльф согласно кивнул и, стараясь не использовать манжету как тряпку, вытянул тонкую книжицу. Хорошо, что у моего платья рукавов не было.

Архивариус выгонял нас едва ли не ногами. Пожалуй, если бы мы явились не при параде, он не был бы столь тактичен. Но аристократов бить мухобойкой по попе, лишь бы они покинули библиотеку при закрытии, почтенный хозяин каталогов не стал. Верно, написание объяснительных изрядно его утомило за годы службы и лишний раз он предпочитал покушать, а не портить бумагу.

Отправив заметки в свою переместительную шкатулку, я поблагодарила служащего за помощь и потащила эльфа на выход. Бедняга так устал, что отказывался работать не только руками, но и ногами. Впрочем, когда я сделала вид, что в нашу сторону идут придворные, Алест воспрянул духом, отряхнулся и принял самый гордый вид, на который был способен.

– Ты пошутила? – надувшись, спросил он, когда никакие придворные не появились. – И зачем ты так?

– А сам подумай. Я в платье и на каблуках. Была бы в ботинках – дотащила бы до выхода, а так… Даже в ромашковом платье – дотащила бы. Но не в этом же всем. Еще поймут неправильно. Будут осуждать тебя и сочувствовать мне.

– С чего это?

– Ну, ты же тяжелый, иначе сам бы до выхода дошел. И совсем не галантный, раз девушке тащить приходится. А как только твои уши увидят – и вовсе возрыдают.

– Что им не достался?

– Что их счастье такое миновало. Эльф, да без слуг, что его всякие посторонние до выхода волокут, а там первому попавшемуся извозчику скидывают. Вот зачем такой приличным девам?

– И ты серьезно посадила бы меня в первый же экипаж? – Остальное эльфа, видимо, совсем не волновало.

– Нет. – Признание далось легко, ибо было чистой правдой. – Никуда бы я тебя не отпустила. Да и сейчас страшно представить, как добираться будем. У тебя хоть артефакт есть, а я тут на лавочке ночь просижу.

– Зачем? – не понял эльф. Пришлось объяснять.

– Как ты верно понял, ночью могут попасться не самые законопослушные извозчики. На мне сейчас целое состояние, и пусть я знаю основы самообороны, думаешь, мне это поможет против, к примеру, троих? Или распыленного сонного зелья? В этом платье, увы, фильтры не предусмотрены.

– Я тебя провожу, – предложил Алест, бредя вдоль стеночки к выходу.

– И будет все то же самое, только ограбят обоих. Или ты успеешь переместиться, и мы возвращаемся к моему варианту. Нет, безопаснее дождаться утра. И лучше будет ждать тут же, у библиотеки. Или попросить Дикарта рекомендовать нам проверенного возницу, а то и своего одолжить. Эх, не стоило так засиживаться.

Алест кивнул. Подумал о чем-то и остановился.

– Идем, – скомандовал он, разворачиваясь в другую сторону.

– Куда?

– К Дикарту, – подтвердил мои догадки эльф. – Я знаю, где его покои. А охрана знает меня. Посидим у него, дождемся, а там, может, кто-то из придворных магов отправит до общежития. Ты пойдешь спать, а я домой перенесусь. Или дядя нагрянет проверить, почему я задерживаюсь. И тоже решит наши проблемы с перемещением.

Принца в покоях не оказалось. Да и стражники, их охранявшие, заступили на службу во дворец совсем недавно и монаршего отпрыска в уставшем эльфе не признали. Попытки же доказать, что он и не брат Дикарта, а эльфийский принц – успехом не увенчались. Нас дружелюбно, подпинывая древками алебард, попросили убраться подальше от охраняемых дверей.

– А его высочество хоть где? – на прощание, потирая ушибленные места и мысленно обещая всевозможные кары, бросил стражникам Алест.

– Да прием сегодня какой-то. Пол королевского университета собралось, награды им какие-то вручают. За вклад и прочие их художества. – Бородатый стражник едва не сплюнул, но вспомнил, что находится в королевском дворце, и устыдился. – Вы туда сходите, может, кто и признает. Но шансов у вас, детки, маловато.

– Это еще почему? – нахохлился Алест.

– Да все же знают, принц в обруче ходит. А коли без обруча – то какой принц?! – удивился второй и обменялся рукопожатием с напарником.

Вот так все просто. Принц – в обруче, а без него… А без него и нечего доказывать, что ты эльф, а не гоблин. Наверняка и для эльфа должно быть то, без чего ты не эльф. Уши, например.

– И куда теперь?

– Пойдем на прием сходим, – уныло предложил Алест. – Мы как раз для него одеты.

Надеюсь, хотя и безосновательно, что прием проходил не в тронном зале. Ибо знакомиться еще и с отцом Дикарта у меня не было никакого желания. Конечно, для бизнеса подобные знакомства полезны, но вот для продолжительности жизни… Нет, конечно, подозревать его величество глупо: самому ему вряд ли может помешать студентка, больше всего на свете мечтающая поскорее уйти с этого приема и больше на них не появляться. А вот придворные, которые куда глазастее императора и уже заметили наше с Алестом появление, вызывали справедливые опасения. Не хотелось, чтобы они портили папе жизнь.

– Идем, – шепотом позвал Алест, торопливо уворачиваясь от официанта с бокалами и утаскивая меня в нишу. – Постой здесь, а я попытаюсь выловить Дикарта. Он не с отцом. – Парень кивнул на возвышение у трона, где какой-то мужчина (больше мне было не разглядеть) вещал о заслугах перед короной другого мужчины, с должным благоговением внимавшего словам сюзерена – или его заместителя. – Так что может бродить где угодно или за кадкой с розами прятаться.

– Ищи по запаху, – напутствовала я приятеля.

Алест кивнул и, якобы неторопливо, принялся прогуливаться по залу. Я бы на его месте проверила балконы, но принц его друг, так что доверимся профессионалам.

Подавив любопытство в зародыше, я начала составлять расписание прогулок для Риска. Грыт обещал, что он приедет ближе к выходным, но подготовиться заранее не помешает. Куда же можно сводить гнома в стольном граде?

Музея промышленности здесь не было – я узнавала еще до начала семестра. Действующей промышленной выставки – тоже. В оружейную палату пускали только аристократов, да и то – мужчин. Риск, конечно, без сомнений мужчина, но за аристократа его даже слепой не примет, а бумаги такого уровня подделывать – это срок, и немалый. Оставалось только пройти по лавкам, к эльфам-близнецам, к примеру, зайти. Экскурсию по факультету устроить и с Порхом познакомить. Чтобы он мог родне мастера и приветы передать и что-нибудь посущественнее. У меня-то адреса переместительной шкатулки старших Порхов не было, а вот у Риска он, возможно, имеется. Главное, во время прогулки все храмы стороной обходить. А то Грыт последнее время так смотрит, как будто на родственницу любимую.

– Леди скучает? – нещадно вырвал меня из составления планов воркующий мужской голос. Вот лучше бы он молчал. Комары и те приятнее песни о неземной любви поют над ухом.

Я сосредоточилась на голосе и обернулась в сторону его обладателя. Нет, это все-таки карма. Или платье. В нормальном гномьем наряде – ко мне только гномы и интриганы подходили знакомиться, а стоило переодеться – и все, началось. И нет чтобы вон тот пожилой господин с тростью, с ним хотя бы о геральдике поговорить можно, так нет же – эльф. Блондинистый, с косой модной челкой, узким лицом и раскосыми глазами противного голубого цвета. Правильный нос так и нарывался на знакомство с чьим-нибудь грубым кулаком, а тонкие губки, которые этот модник подкрасил блеском, и вовсе вызывали отвращения больше, чем голос. И вся эта красота смотрела на меня и активно пыталась забрать ручку и облобызать ее. Хорошо хоть перчатки догадалась надеть, жаль, что после таких ухажеров выкинуть придется. И вот чем этот господин награду заслужил или тоже незваный явился?

– Полагаю, вы поражены! – ничуть не смутившись отсутствием моих восхищенных ахов, продолжил знакомство эльф.

Я промолчала, высматривая за спиной остроухого Алеста. Парня, как назло, в этот самый момент оттаскивал в сторону еще один эльф – что они только здесь делают в таких количествах?! А господин модник меж тем продолжал общаться сам с собой:

– Для человека это такая честь – обратить на себя внимание благородного эльфа. Но я не тщеславен. Напротив, я желаю взять лучшее от человеческой культуры. Вы же поможете мне насладиться ею сполна? – И, не дожидаясь согласия, мужчина положил руку мне на талию и вытолкнул из ниши. – Не стоит так смущаться, моя леди. Вы прекрасны и достойны побыть этим вечером моей спутницей.

Самомнение у нахала шкалило, но пока он был почти безобиден. Как только заиграет музыка, пройдусь по его ногам. Вряд ли свои туфли он ценит меньше моей сомнительной молчаливой компании.

– …а ночью вы познаете истинное удовольствие. О, как давно я так никого не желал. – На этом месте я с вниманием целителя душевнобольных взглянула на собеседника. Лицо его не выдало. На нем было очарование вкупе с вдохновенной страстью, а вот глаза смотрели цепко и с недовольством. Не нравилось ему, что дама холодна. И верно, чтобы подкрепить успех и таки покорить сердце красавицы, незнакомец принялся читать стихи.

Мой стон разорвал тишину зала. Нет! Только не это! Как будто мне с утра мало было! Вот за что духи на меня так гневаются? Слушать второй раз сборник «Цветение прекрасной вишни в прекрасном саду под прекрасные трели соловья» было выше моих сил.

– Пожалуйста, только не это, – взмолилась я, хватая эльфа за грудки. – Чем я провинилась перед вами, что вы так жестоки?!

Эльф растерялся. Никогда раньше осечек со стихами не было. Даже если дама и понимала пару слов, то падала в его объятья, горя от признательности и страсти. Еще бы – сам прекрасный эльф ей, простой графине, герцогине, принцессе, служанке, горожанке… (нужно подчеркнуть) посвящает стихи. Но он успевал хотя бы первую строфу продекламировать прежде, чем дамы вешались на шею, закрывали веер или – самые смелые – дарили поцелуй. Случалось, конечно, что и плакали от радости, однако никогда раньше эффект не был столь стремителен.

– Леди… – проговорил эльф, не зная, что делать дальше. Видимо, план я ему сорвала и теперь бедняга пытается понять, какие этапы пропускать, а какие могут еще понадобиться. И чем ему занимать время до танцев, раз уж дама готова его обнимать, а император, ленивое животное, еще со своими наградами не закончил?! А комнатки для гостей и их увеселений откроют лишь во время бала…

Помощь бедняге пришла с неожиданной стороны. Но в первый момент он даже не понял, что это помощь. И до конца жизни не поймет, так как оттоптать ему ноги мне не позволили, аккуратно перехватывая у прежнего партнера и заступая дорогу. Магистр, и все же вы мой дух-хранитель!

– Добрый вечер, Ардалиан. Бесконечно рад нашей встрече, – без капли радости или хоть какого-то расположения поприветствовал соплеменника магистр Реливиан. И улыбнулся. Мне. – Антарина, вам очень идет.

– Спасибо, – смутившись, поблагодарила я. Было странно видеть, что магистр… любуется? Нет, в глаз точно что-то попало, и зрение стало меня подводить. Это прошлый мой спутник мог сыпать комплиментами – они для него ничего не значили, но зачем магистру так поступать? Или действительно нравлюсь? Я хмыкнула и поняла, что поэзия все же повредила мой мозг.

– Лорд, полагаю, вы найдете другую спутницу на этот вечер.

– С чего это вдруг? – Ардалиан начал злиться. Девушку он первый усмотрел и почти добился согласия на все, что хотел. И вот так терять честно заработанное развлечение?!

– Девушка со мной, – спокойно, но очень холодно ответил магистр, притягивая меня к себе и обнимая за талию. Я не протестовала: дядя Алеста себе лишнего не позволял. И не позволит. В нем я была уверена, едва ли не больше, чем в себе. – И не желает ваших ухаживаний. Верно, Антарина?

– Да, все именно так, – подтвердила я. – Прошу меня извинить, лорд Ардалиан, но вы приняли желаемое за действительное. Я же ждала магистра и уйду вместе с ним.

– Магистра? – зацепился за оговорку не желающий понимать очевидное эльф. – Так он вас принуждает, милая леди? Ничего, я спасу вас от его внимания. Сейчас освободится его величество и…

– Вы забываетесь! – Наверное, если бы магистр не держал меня, я бы отшатнулась или упала. Если бы он таким приходил на занятия и так разговаривал, тишина бы на паре стала мертвой. Даже перья освоили бы бесшумное письмо, а чернильницы поостереглись сталкиваться и звенеть.

– Прошу прощения, – пискнул Ардалиан и, поминутно озираясь, скрылся в толпе. Но перед тем как исчезнуть, с осуждением взглянул почему-то на меня. Как будто ему досталось лишь по моей вине, а не из-за собственной тяги к приключениям и неумению промолчать, когда просят.

– Антарина, вы в порядке? – с тревогой в голосе осведомился магистр, поворачиваясь ко мне лицом.

– Если бы я не знала, что вы другой, убежала бы вслед за этим любителем прекрасных дам, – честно призналась я. – Спасибо, что спасли. Боюсь, мне бы не хватило карманных денег, чтобы выплатить ему компенсацию за испорченную обувь.

– Вы неподражаемы. – И чего было в его словах больше – тоски или нежности, – я так и не поняла. Да и то, что заметила, – показалось, не иначе. Он ведь эльф, как говорил мой прошлый собеседник, а я… Я гном! Ну почти. Я хихикнула. Вот была бы парочка, если бы настоящей гномкой оказалась!

– Вы улыбаетесь, – отметил эльф, незаметно уводя меня в сторону от основной толпы. Судя по шепоткам и волнению, награждение подходило к концу. И где ходит Алест, когда он нужен? Его дядя нас сам нашел – пара минут, и будет дома.

– Бывает, – смущенно отмахнулась, не зная, как себя правильно вести. – Вы тоже порой улыбаетесь. Только очень редко.

Эльф незамедлительно улыбнулся, чем разрушил мне всю статистику. Теперь выходило, что улыбался он не только по выходным и не в компании или присутствии эльфов, ибо третьего участника наша беседа уже не имела, а выходной еще не начался, так как часы не пробили полночь. Был, конечно, и третий учтенный вариант – улыбка на публику, но публика сейчас смотрела совсем в другом направлении, и магистру не нужно было изображать радость при виде меня.

– Вы тоже не так часто меня радуете.

Наверное, уточнять не стоило, но я не смогла остановиться, недополучив данных:

– Чем именно?

Все же училась я старательно и ни разу не опозорилась с домашним заданием с того самого дня, как мне выдали список учебников. Первая контрольная не в счет – в то время я не планировала задерживаться на специальности.

– Позвольте, я не буду отвечать на этот вопрос. Он довольно личный.

– Ладно, – разрешила я. Ответ магистра ясности не прибавил – напротив, теперь вопросов возникло еще больше… И… Ну вот когда мне с ними разбираться?! Видимо, лицо я не удержала.

– Антарина, я вас чем-то расстроил?

Я вздохнула и призналась:

– Я вас не понимаю. Не могу объяснить ваши поступки. Нет, я очень благодарна вам за спасение от этого господина. И за помощь, которую вы мне неоднократно оказывали. И за знания, которыми делитесь. За все благодарна, но иногда я вас не понимаю. Как сейчас… Простите, наверное, мне показалось и я напридумывала себе… А вы ничего и не имели в виду. Простите.

Я потупилась. А щеки были настолько горячими, что скрыть это не смогла бы даже прическа. Впрочем, у нее и не было шансов – все прядки мы собрали наверх.

Эльф невнятно фыркнул, но промолчал. То ли не хотел ставить меня в неловкое положение, то ли ему нечего было сказать, но я была благодарна за это решение.

– Антарина, сейчас я ваш преподаватель. – Эльф отстранился. На миг даже показалось, что он опечален своими словами. – И как ваш преподаватель я никогда не позволю себе лишнего. Даю вам слово.

– Спасибо. Теперь я понимаю, – кивнула, хотя у самой на душе кошки заскребли. Улыбнулась немного натянуто и попросила: – Давайте найдем Алеста. Он почему-то задерживается.

– Алест общается с лордом Аларианом, – пояснил эльф. – И вряд ли освободится раньше чем через четверть часа. У вас с ним еще что-то запланировано?

– Мы хотели пойти домой. Но уже темно, а наши наряды не предназначены для позднего гуляния.

– Значит, вы искали кого-то из магов, – кивнул своим мыслям магистр. – В таком случае вам подойду и я. Куда вас доставить?

– В общежитие… – Эльф кивнул и протянул мне руку. – Но мне нужно отдать Алесту шпильки. Они не мои, а чьи – он мне так и не сказал.

– Не беспокойтесь. Я знаю их владельца, – заверил меня старший эльф. – Алестаниэлю передадут, что я вас украл. Полагаю, он отправится домой, как только об этом узнает. Не переживайте за него.

Кабинет Порха был пуст. Почтенный мастер тоже имел привычку отдыхать и не задерживался в общежитии после шести, если того не требовали обстоятельства. Но даже в дни дежурств Порх проводил вечера не за чтением книг в своем кабинете, а за патрулированием. В такие дни в общежитии действовал сухой закон и общий траур, нарушитель которого мог на несколько недель вперед распрощаться со свободными вечерами.

– Вы примете мою помощь? – Эльф коснулся моих волос и потянул за одну из шпилек.

– Конечно, – с облегчением выдохнула я. Самостоятельно достать все украшения из волос и при этом не сломать себе руки – увы, человеческая анатомия этого не предусматривала. Все равно мне бы потребовался помощник, а Аника не пожелает помогать, раз уж приказала возвращаться утром. Скорее всего, у нее и самой намечались планы на вечер и помощь в раздевании подруги туда не входила. Недаром от оборотницы пахло новыми духами.

– Присядьте, – попросил дядя Алеста, подводя меня к стулу и зажигая свет.

Прядки одна за другой падали, закрывая мне шею и спасая от сквозняков.

– Не подумала, – заметила я, когда, скользя пальцами по шее, натолкнулась на застежку ожерелья. Если до разбора прически у меня были шансы снять его самостоятельно, то теперь придется просить эльфа помочь и с ним. Краска вновь ударила в лицо, и только обещание вернуть реликвию в целости и сохранности помогло мне справиться с голосом. – Магистр Реливиан, не могли бы вы помочь мне с застежкой? Ожерелья, – поспешно уточнила я. С крючками на платье я еще сама справляюсь – расстегивать все же проще, чем застегнуть все до единого: помощь постороннего не нужна.

– Конечно, – легко согласился маг. – Подержите волосы, чтобы не попали.

Я с облегчением выполнила просьбу, а почувствовав, как медленно скользит вниз украшение, быстро его перехватила.

Переместительная шкатулка Порха стояла прямо на столе, и я, не тратя времени, отправила драгоценную посылку бабушке. Не хватало еще в коридоре потерять. Если за платье засмеют, как во дворце за форму, то в общежитии все было ровно наоборот. А уж вечером пятницы… Хотя именно сегодня у меня и были шансы прокрасться незаметно: кто-то уже лег, а кто-то явится под утро. Те же редкие студенты, что просто не могли заснуть, судя по воплям во дворе, спустились к магам петь песни у костра.

Желудок непрозрачно намекнул, что и сам бы не отказался спуститься вниз. Знал, паразит, что кроме магов, гитары и песен там еще жарили колбаски и пекли картошку. Так что за небольшой взнос – монеткой или едой – к костру возьмут всех желающих.

Магистр сделал вид, что не заметил, хотя на мгновение пальцы, перебиравшие мои прядки, остановились.

– Я бы позволил себе пригласить вас на ужин, если…

– Спасибо. Но мне бы не хотелось вас утруждать. Здесь тоже есть кухня. – А делиться рассказом о своих кулинарных успехах я не собиралась. Как и растягивать неловкость, возникавшую всякий раз, как нас оставляли наедине.

– Что ж. – Я обернулась и заметила, как эльф отступает назад. – В таком случае я вас оставлю.

И только после ухода я заметила, что он забрал не все шпильки. Одна так и осталась лежать на столе Порха. Вздохнув, я забрала ее с собой: незачем мастеру знать, для чего использовали его кабинет. Он бы расстроился, что его любимый сбор не заварили.

А я и так сегодня расстроила слишком многих нелюдей, чтобы еще и ему портить настроение.

Банка для сбора «На следующий костер» стояла у входа в палаточный лагерь. Сбросив туда горсть медяшек, я юркнула поближе к костру. Несмотря на то что днем солнце заставляло избавляться от шарфиков и перчаток, ночи все еще были холодные. А уж после недавнего ливня – еще и сырые.

Еду раздавали у боковых костров, где кашеварили дежурные маги. Их более счастливые коллеги поддерживали пламя, не давая ему касаться земли. Магистр Релен с одобрением и гордостью следил за их работой, периодически меняя подопечных местами. Но, честно, у костров с едой было веселее, чем у главного.

Веселый парень выдал мне заостренную палку с насаженной на нее колбаской и сунул в свободную руку испекшуюся картошку.

– Сама пожаришь или готовую?

– Сама, – кивнула я и отправилась к главному костру. Еще одна минута промедления, и меня бы порвали на ленточки: голодных студентов в очереди за картошкой хватало.

– Просто их по одной зараз дают, а наши и пятью с трудом наедаются, – пояснил дежурный, заступая следующему дорогу. – Иди, мелкая, а то затопчут.

Поблагодарив еще раз за колбаску и защиту от тычков в спину, я пробралась между спорящими о предстоящей контрольной парнями, кивнула знакомым девушкам, которые подкармливали меня на кухне, и задумалась, где же присесть. Костер был огромным, и мест вокруг него хватало. Магистр Релен мелом обвел вокруг пламени круги, разделив тем самым ряды для студентов. Больше одного места в ряду занимали только музыканты, но им прощали – инструменты тоже требовали жизненного пространства.

– Тари! Иди сюда!

Я обернулась на голос и в свете костра выхватила лицо Маркуса. Рыжий потрясал своей палкой и указывал мне на брошенную неподалеку куртку. Занял место, значит, уверен, что и мне хватит.

Поминутно извиняясь, я пролезла к другу.

– Давай сюда. И тебе пожарю, – пообещал парень, забирая у меня палку. – Картошку тоже давай. И сходи еще пару раз. А то мне не хватит и я нагло обкусаю твою. Только угольки и останутся.

– Ладно, – вздохнула я, но картошку не отдала. Для того чтобы пойти на уступки, требовалось быть чуть более сытой, чем я в этот момент.

За картошкой пришлось сходить не единожды. Стоило мне вернуться и сдать полученный клубень, как рыжий коммерсант отправлял меня на новый круг. Мне пришлось обойти все костры с едой, ибо после третьего захода давать что-либо в мои руки отказывались. Вот прослыву хомяком, как будто мне звания кулинарного монстра не хватало!

Но мои мучения были не напрасны. Маркус с ролью повара справился, и колбаски, принесенные мне с закономерной гордостью, пахли просто великолепно. Ловя сок картошкой и откусывая колбаску прямо с палочки, мы заняли свои места.

Давая музыкантам время передохнуть и перекусить, магистр Релен создавал иллюзорные пейзажи мест, где ему приходилось бывать. Сопровождался показ веселыми историями или полными трагизма завываниями, которые очень быстро сменялись хохотом слушателей. Только маги тоскливо продолжали работать, понимая, что им до такого признания, которое было у магистра, еще семь лет учебы и пять практики. А потом снова за парту – осваивать психологию общения и прочие преподавательские премудрости.

Мы разошлись только под утро. Заметив, что большинство студентов уже спит, магистр Релен потушил костер и, построив своих подопечных, отправил их спать по палаткам. Студентов других факультетов он заботливо отлевитировал в холл, где сложил ровными рядочками под недовольным взглядом вахтерши. Но формально условия были соблюдены – в жилые помещения она никого не пустила.

Впрочем, те из нас, кто еще мог переставлять ноги, забирались сразу на второй этаж. Поняв, что раньше двух часов мероприятие не закончится, самые смышленые вернулись в общежитие и спустили из коридора второго этажа веревочную лестницу. Подумав еще основательней, приставили к ней охрану из провинившихся дежурных. Те за небольшую плату в пять колбасок и семь картошек согласились присмотреть за стратегическим объектом и уберечь от цепкого ока вахтерши. Последняя не имела права покидать свой пост, но периодически гоняла попавшихся на глаза дежурных первокурсников на обход. Но разве посмеют бывшие школьники глаза поднять от пола, когда там в карты играют взрослые состоявшиеся люди? Убегали первокурсники и тоскливо врали, что в общежитии порядок и все по комнатам сидят. Вот Порху они бы врать не рискнули, но почтенного мастера в эту ночь с нами не было. И жаль. Магистр Релен всячески сокрушался и сетовал, ибо, по его мнению, лучше коменданта никто мясо мариновать не умел.

Из-за веселой ночи я едва не опоздала на консультацию к Даналану. Невыспавшаяся, с кругами под глазами, зевающая каждую минуту, я постучала в дверь эльфа и получила лаконичный ответ «открыто».

Магистр никак не отреагировал на мой приход, заканчивая заполнять ведомость. Поскольку у нас он контрольных не вел, я не проявила чрезмерного любопытства, а напротив, попыталась доспать. Закрыла на мгновение глаза, а когда открыла, поняла, что греюсь под чужим пледом. Сумка попала в поле зрения тут же, ибо лежала на краю стола магистра. Сам эльф все так же сидел за столом и продолжал работать.

– Проснулись? – без тени насмешки поинтересовался магистр.

– Простите, – смутилась я. – Такого больше не повторится.

– Если вы так хотите, – пожал плечами преподаватель, намекая, что я могу и вовсе проспать его консультацию, если на то будет моя воля.

– Обдумав как следует ситуацию, в которую мы попали… – начала я. Магистр оторвался от своих бумаг и внимательно на меня посмотрел. – …я составила договор, который может удовлетворить обе стороны. Ознакомьтесь, пожалуйста.

И я быстро достала из сумки договор. Его я носила с собой ежедневно, пытаясь застать магистра и дать для ознакомления.

Эльф прочел заголовок, усмехнулся и отложил бумаги в сторону.

– Так просто?

– Что, простите?

– Вы так просто готовы отказаться от своего любопытства?

– Там дальше указана сумма, – намекнула я, что гномье любопытство можно утолить только хорошей суммой, раз уж информация недоступна. – За это вознаграждение я обещаю забрать заявление из отделения стражи и никогда не обвинять вас в ее хищении. Отец со мной согласен, поэтому я говорю от лица семьи.

– И вам совсем не любопытно?

– В случае, если вы выполните условия, мое любопытство останется со мной и даже если будет удовлетворено, сведения, которые были или будут мной получены по этому делу, не станут достоянием третьих лиц по моей вине.

– Договор заверен? – пролистав пару страниц, уточнил эльф, хотя необходимости в этом не было. Печать банка на бумаге имелась.

– Да, я смотрела правила оформления подобного рода соглашений.

– Неплохо, – признал эльф. – Пожалуй, я подумаю над вашим предложением. Если меня устроит сумма, через неделю мы сможем его подписать.

– Простите, не могли бы мы ускорить или отложить подписание договора?

– Причина? – уточнил эльф, прищуриваясь.

– Мы с Алестом едем в поездку на следующих выходных…

– И вы пропустите занятие в цеху?

– Придется, – погрустнев, призналась я. – Завтра обязательно обговорю это с мастером.

– Обговорите. И раз уж сегодня вы не готовы…

– Я готова! – Я стремительно поднялась, отчего плед сполз, а голова закружилась, остужая мой пыл. – Вчера, в императорской библиотеке…

– Вам дали разрешение посетить императорскую библиотеку? – уточнил магистр Даналан.

– Да, абонемент, – подтвердила я, испытывая гордость за Дикарта, который смог нам это устроить. Судя по прищуру эльфа, и он оценил поступок его высочества.

– Я начинаю вас бояться, – без тени страха сообщил эльф. В его голосе слышалась скорее ирония или насмешка. Надеюсь, не надо мной. – Кажется, подписать договор – мой единственный выход.

Мне почему-то стало неловко, хотя ничего плохого для этого эльфа я не хотела и пакостей ему не делала. Просто хотела получить ответы, которых он мне не дал и в которых упорно отказывал.

– Не стоит, – попыталась свести к шутке и улыбнулась. – В моем роду не было вампиров, а потому вам ничего не грозит, даже если мы беседуем без свидетелей.

Эльф усмехнулся, бросил быстрый взгляд в стену и промолчал. Видимо, он знал об устройстве кабинета что-то такое, что мне знать не следовало, но о чем распространяться он был не намерен.

– Не сегодня, Антарина. Вы так удачно заснули, что я решил подготовиться к нашему следующему занятию, и прерывать подготовку мне бы не хотелось. И я был бы признателен… – Он выразительно покосился на дверь. – Премного благодарен.

Мне не оставалось ничего другого, как попрощаться и уйти. Ну хоть договор взял – уже маленькое достижение.