Глава 26

Мод склонилась над ночным горшком. Ее рвало, и чувствовала она себя просто ужасно: слабой, как новорожденный котенок, и изможденной, словно старуха. Эммелина сочувственно поцокала языком и выскочила из комнаты. Когда она вернулась, в руках у нее были чашка сладкого меда и деревянное блюдечко с двумя сухими овсяными лепешками.

Мод, пошатываясь, побрела обратно к постели, села на краешек и, схватившись за ноющий живот, стала размышлять, отчего с ней приключилась такая хворь. Последние три дня по утрам ей было препаршиво, и она чувствовала себя настолько усталой, словно вообще не спала.

– Вот, съешь не торопясь и запей медом, – сказала Эммелина. – Это должно помочь.

Мод взяла поднос и посмотрела на лепешки. Как ни странно, от вида еды ее не мутило, скорее уж от голода.

– Что со мной такое? – озабоченно спросила она и попробовала откусить кусочек лепешки.

Эммелина села рядом и по-матерински пригладила Мод волосы.

– Похоже, радость моя, у тебя скоро будет ребеночек. Можешь вспомнить, когда у тебя последний раз текло?

Мод нахмурилась.

– Закончилось за неделю до того, как Фульк приехал в Кентербери, – сказала она, предварительно что-то прикинув в уме. – Я потому запомнила, что как раз велела Барбетте купить мне новые льняные подкладки: старые не выдержали бы еще одну стирку.

Эммелина посчитала на пальцах:

– То есть почти семь недель назад.

– Будет ребеночек… – Мод повторила эти слова и задумалась, испытывая одновременно страх, удивление и восторг. Разжав кулак, который она прижимала к животу, Мод ладонью бережно прикрыла чрево.

– Надеюсь, у вас с Фульком будет так же, как у его родителей. – Эммелина крепко обняла невестку, явно в восторге от такой перспективы. – Шестеро сыновей, и все здоровенькие, как на подбор.

Мод чуть не подавилась куском сухой лепешки, который в этот момент пыталась проглотить. Шестеро детей! Сейчас ей было не представить себя матерью даже одного. Надо же, как странно: внутри ее растет ребенок. То невыразимое наслаждение, которое она испытывала во время соития, самым тесным образом связано с нынешним ее недомоганием, и все это направлено на продление жизни. Но до чего же ей сейчас плохо!

– Ничего, тошнота пройдет, – сказала Эммелина, словно читая ее мысли, и сердечно поцеловала Мод в щеку. – Вот Фульк обрадуется!

– Знать бы еще, где он сейчас, – криво усмехнулась Мод.

Она казалась себе типичной женой рыцаря, которую муж обрюхатил и оставил в одиночестве, и теперь единственная ее задача – производить на свет детей. Фульк отсутствовал уже пять недель, и за все это время они с Эмеллиной не получили от него ни единого слова. Мод оставалось лишь гадать, что с супругом: взял ли принц Лливелин его в союзники, или кости Фулька давно уже белеют где-то в уэльском лесу. Она то в гневе бранила мужа, то в страхе рыдала о нем. Покойный лорд Уолтер никогда бы так с ней не обошелся, но, правда, Теобальд был совершенно иной человек: уравновешенный, спокойный и, чего уж греха таить, скучноватый. С ним она не знала ада – но не знала и сверкающего звездами рая.

– Фульк скоро вернется. – Эммелина ободряюще похлопала невестку по спине. – Я знаю, ты беспокоишься за него, а он даже не потрудился отправить тебе весточку, но таковы уж мужчины. Надо довольствоваться тем, что есть.

– Это не оправдание, – сурово отозвалась Мод, но вслед за тем слабо улыбнулась. Не следует срывать на Эммелине плохое настроение: она ни в чем не виновата и по мере сил заботится о жене своего племянника.

Одевшись, Мод пошла в главный зал. Ричард и Ален отправились в дозор, захватив дюжину людей, и оставили в Хигфорде вторую половину отряда под командованием Филипа. Мод задумалась, стоит ли говорить деверю, что у нее будет ребенок. Первым это должен был узнать Фульк, но его не было, а новость, так или иначе, в любом случае скоро станет всеобщим достоянием. И все же она решила промолчать, поскольку сама еще толком не свыклась со своим новым положением.

– Как ты думаешь, с Фульком все в порядке? – спросила она Филипа.

Филип, проснувшийся с первыми лучами солнца, сидел за обеденным столом, на котором оставались крошки уничтоженной им буханки хлеба и кусочки молодого сыра. Он отхлебнул из кружки сыворотки и протянул корочку хлеба Финну, волкодаву Фулька. Тот лежал под столом, жалобно приподняв брови и держа наготове раскрытую пасть.

– Думаю, да, – помолчав, ответил Филип. – Отправлять гонца через весь Уэльс очень опасно, и не стоит лишний раз рисковать, если дело не срочное. Так что меня совершенно не удивляет, что мы не получаем от Фулька никаких известий.

– Но ведь он уже должен был вернуться. Разве нет?

Мод покачала головой, отказываясь от предложенного хлеба с сыром, но согласилась на еще одну сухую лепешку и маленькую чашку сыворотки.

– Зависит от того, насколько далеко ему пришлось заехать в поисках Лливелина и что произошло, когда Фульк до него добрался. Сама понимаешь, нельзя заявиться ко двору принца, сказать все, что хотел, и тут же уехать. – Филип почесал коротко подстриженную рыжевато-каштановую бороду. – Надо дождаться, пока Лливелин соблаговолит дать ответ.

– А если он соблаговолит бросить Фулька в тюрьму или казнить его?

Филип посмотрел на невестку, и выражение его лица смягчилось. У Мод сжалось сердце, когда она увидела те же глаза, что и у Фулька: глубокие, дымчато-серые, с золотыми искорками.

– Лливелин – человек незлобивый и здравомыслящий. Отказав Фицуорину, он многое потеряет и ничего не приобретет. Мод, с Фульком ничего не случится, обещаю те бе. Уж я-то своего брата знаю. – Он ободряюще накрыл ее руку ладонью, а затем встал и вышел из зала.

– Если бы так, – тихо сказала Мод.

В неизменном сопровождении верной Барбетты и Финна, Мод вышла из главной башни замка, чтобы прогуляться. Утро выдалось просто роскошное: ясное, солнечное. Она хотела было приказать конюху оседлать лошадь, но не была уверена, что потихоньку приходящий в себя желудок выдержит тряску. На более поздних сроках беременности женщинам запрещалось не только ездить верхом, но даже путешествовать в карете. Мод подумала, что в ее нынешнем положении лучше поберечься. Она принялась высчитывать сроки. Сейчас июнь, зачатие произошло в мае. Ребенок должен родиться где-то на Сретение, в февральские холода. Но вот где это произойдет? Может быть, они поедут в земли ее отца, на север, в Рэгби или Хейзлвуд? Или в Ирландию, где силу приказов Иоанна ослабляло бурное Ибернийское море?

Мод не спеша спустилась к реке. В летнюю жару вода стояла низко, и можно было разглядеть коричневые силуэты рыбок, суетящихся между лентами водорослей. Она села на кусок дерна, вырезанный рыбаками, и обхватила руками колени. Камышовые овсянки, сидя на высоких стеблях дикой петрушки, щебетом оглашали свои притязания на территорию. На пышных лугах паслось принадлежащее Эммелине стадо длиннорогих коров. Они прядали ушами и били себя по бокам хвостами, отгоняя надоедливую мошкару.

Финн бегал по траве в поисках зайцев. Мод вбирала в себя солнечный свет и безмятежность утра. Со дня приезда она впервые самостоятельно покинула поместье. Пару раз она выезжала верхом, но всегда в окружении эскорта, состоявшего из вооруженных до зубов людей Фулька. И сегодня молодая женщина оказалась здесь в компании одной Барбетты лишь потому, что ничего не сказала Филипу. Тот бы отправил с нею четверых солдат, не меньше, чтобы охраняли ее с севера, юга, запада и востока. Мод поморщилась, понимая, что стражник у ворот наверняка уже побежал докладывать и скоро ее одиночество нарушат.

Она легла на спину, откинула голову и закрыла глаза. Далекий шепот воды на мельнице успокаивал. Мод грезилось, что Фульк приехал за ней на белом коне, в руках у него свадебный венок из красных цветов и нет в мире никого, кроме них двоих, вечно скачущих вместе летним утром.

Ее идиллию грубо нарушил Финн, который стремглав выскочил из травы и с громким плеском шлепнулся в воду. Барбетта вскрикнула, и Мод резко села. На платье расплывались темные пятна воды.

– Финн!

Решив, что хозяйка скомандовала ему вернуться, пес описал в воде круг, поплыл к берегу и выбрался на сушу.

– Финн, нельзя!

Но было уже поздно. Огромный волкодав как следует встряхнулся, обдав двух женщин дождем мелких серебряных капелек.

– Что ты делаешь! – в ужасе воскликнула Мод.

Чтобы загладить вину, Финн двинулся к ней, вывалив язык и усиленно изображая раскаяние. Мод попыталась встать, но споткнулась о подол платья и упала. Финн немедленно оказался сверху и принялся заботливо, словно отбившегося от стаи щенка, умывать хозяйку. Шерсть на брюхе собаки слиплась прядями, с которых по всему платью капала речная вода.

Барбетта взяла Финна за широкий ошейник, чтобы оттащить, и почувствовала, как пес вдруг застыл и стал напряженно вглядываться в тропинку, проходящую между рекой и деревней. Потом завернул верхнюю губу и оскалил зубы. Шерсть на загривке и по всему хребту до самого хвоста поднялась дыбом. Финн припал к земле и, крадучись, сделал несколько шагов навстречу двум мужчинам, которые шли со стороны домов, ведя под уздцы лошадей.

Встревоженная Мод кое-как поднялась на ноги. Незнакомцы походили на путников: одетые в дорожные плащи, с сумками в руках. Но на поясе у каждого висел длинный охотничий нож, и выправка выдавала опытных воинов.

– Уберите собаку! – крикнул один из них. – Мы не желаем вам зла!

Они говорили на нормандском французском, языке двора, что тоже не придало Мод спокойствия.

– Я этого еще не знаю, – ответила она. – Кто вы и чего хотите?

Мужчины обменялись взглядами, словно молча договариваясь, какую историю рассказывать дальше.

– Мы ищем Фулька Фицуорина, чтобы вступить в его отряд. Может быть, вы, дамы, знаете, как его найти?

Слишком складно все это прозвучало. Мод пожалела, что поддалась капризу и вышла гулять без охраны.

– Вы зря приехали, – ответила она, отступая. – Фулька Фицуорина здесь нет.

– В таком случае нельзя ли нам попросить крова в поместье и подождать возвращения Фицуорина? Нам говорили, что мы найдем его здесь.

– Значит, вас ввели в заблуждение. Понятия не имею, где искать Фулька. Ничем не могу помочь.

Один из мужчин положил руку на рукоять кинжала.

– А я думаю, что можете, миледи. Нам прекрасно известно, что вы его жена, – сказал он.

Сердце Мод бешено колотилось. Она хотела было натравить на пришельцев Финна, но ее смутил вид ножа. Она не сомневалась, что незнакомец вонзит его в собаку, если та на него нападет.

Позади вдруг послышались крики и топот копыт, переходящий в галоп. Мод обернулась и почувствовала волну облегчения: это скакал Филип во главе отряда из шести рыцарей.

Едва завидев их, незнакомцы вскочили в седла и скрылись. Филип пришпорил коня и бросился было за ними, но через мгновение с проклятиями вернулся. Лошади чужаков оказались слишком быстрыми, да и к тому же всадники, не облаченные в кольчуги, были легкими. Погоня была бессмысленна.

– Господи, что ты здесь делаешь? – с негодованием закричал Филип на Мод. – Неужели не понимаешь, насколько ты легкая добыча?

– Я подумала, что вполне могу одна прогуляться вдоль речки, – ответила Мод, защищаясь. – Что я, курица, чтобы держать меня взаперти?

– Самая настоящая! А эти двое – пара лисиц, – коротко ответил Филип.

– Если мне опасно находиться здесь, то небезопасно и в доме.

Филип снял шлем и вытер лицо рукавом гамбезона.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? – В его голосе мешались гнев и усталость. – Чего они хотели?

– Вступить в отряд Фулька, так они сказали, но при этом откуда-то знали, что я его жена, – так что, подозреваю, эти типы меня выслеживали.

Внезапно потрясение от произошедшего лишило бедняжку сил, и ноги у нее подкосились. Мод уже не слышала испуганного крика Барбетты, потому что перед глазами все поплыло, а голову словно заполнил рой жужжащих пчел.

Мод пришла в себя в главном зале Хигфорда. В ноздри ей ударил запах лаванды. Она полулежала, обложенная большими пуховыми подушками, а Эммелина протирала невестке виски смоченной в холодной воде тряпицей.

– С ней все будет в порядке?

Мужской голос был наполнен тревогой. Он был похож на голос Фулька, и когда Мод с трудом приоткрыла веки, то увидела, что тот сидит рядом с кроватью и озабоченно всматривается в ее лицо.

– Со мной все в порядке, но не твоими молитвами, – пробормотала она, не понимая, действительно перед ней муж или это только плод ее воображения.

Наверное, все-таки первое, быстро решила она, потому что на его кольчуге виднелись ржавые пятнышки. На носу Фулька тоже была полоска ржавчины, там, где кожу натирал наносник шлема, да и лицо сильно загорело. Фульк немедленно встал на колени у кровати и взял руку Мод в свои теплые и сильные ладони. Она посмотрела на их переплетенные пальцы и с трудом поборола желание разрыдаться.

– Я приехал, как раз когда тебя вносили в замок, – пояснил он. – Господи Иисусе, Мод, я никогда в жизни так не пугался! Филип сказал, что ты гуляла у реки и к тебе подошли два незнакомца.

Мод нервно сглотнула и кивнула:

– Они искали тебя.

– Надеюсь, эти люди не причинили тебе вреда?

– Нет. – Мод закусила губу. – Я испугалась и разозлилась, только и всего. Со мной был Финн, он бы им глотки разорвал.

Глаза Фулька потемнели.

– Не надо было тебе гулять одной. Ты ведь должна понимать, как это опасно.

– Мне уже прочитали нотацию! – огрызнулась Мод. – Филип сравнил меня с курицей в курятнике. Только попробуй сказать то же самое!

Он набрал в грудь побольше воздуха, но затем выдохнул и потер рукой лицо. Пятнышко ржавчины расползлось теперь и по щекам. Помолчав, Фульк сказал:

– Эти люди, скорее всего, шпионы Иоанна. Они пришли сюда искать меня. Филип говорит, они расспрашивали местных жителей: в деревне и по всей округе.

– Я не думала, что могу оказаться в такой опасности, если просто прогуляюсь, не отходя далеко от поместья.

Это было самое большее, что Мод смогла заставить себя произнести в качестве извинения. Она обвила второй рукой шею мужа и порывисто притянула его к себе.

– Мне было так одиноко, так страшно. Где ты пропадал?

Некоторое время Фульк не мог ответить, поскольку они целовались. Эммелина тактично отвернулась.

– Там, где я и говорил, при дворе Лливелина ап Иорверта, – сказал он, когда их губы оторвались друг от друга. – Мод, я так беспокоился за тебя.

– Тогда почему не приехал раньше? – Она не могла удержаться, ей надо было это спросить, хотя она и пообещала себе, что не будет допрашивать и упрекать супруга.

– Потому что я предложил Лливелину свой меч, и принц согласился. Последние две недели я преследовал его врага Гвенвинвина.

Мод искоса разглядывала мужа:

– То есть теперь ты служишь наемником у Лливелина?

– И более того, – сказал он, сверкнув глазами, – принц собирается помочь мне возвратить Уиттингтон, а потом я буду от его имени хранителем замка.

– Фульк, по-твоему, это нормально?

– Ну, поскольку я сложил с себя вассальную клятву Иоанну, то теперь волен принести ее кому угодно, – усмехнулся Фульк и добавил, мрачно сверкнув глазами: – Приграничные бароны – сами себе закон. Между валлийцами и нормандцами всегда заключались союзы, когда это устраивало обе стороны. – Он встал, подошел к окну и с тревогой выглянул наружу. – Я привез с собой из Уэльса достаточно людей, чтобы захватить Уиттингтон.

Мод наблюдала, как прямо Фульк держит спину, как одной рукой опирается о стену, а другой сжимает рукоять меча, рассеянно выстукивая пальцами ритм. Комната казалась слишком маленькой, чтобы вместить его энергию. Мод переполняли противоречивые чувства: страх, любовь и гордость. Первое она спрятала поглубже и постаралась, чтобы последние два отчетливо прозвучали в ее голосе, когда она заговорит.

Мод откинула покрывало, подошла и встала рядом с Фульком.

– Это хорошая новость, – тихо сказала она, положив руку на живот. – Значит, наш первенец родится там.

Фульк резко обернулся и уставился на жену во все глаза:

– Ты беременна?

– Так говорит Эммелина, и я не могу усомниться в ее словах, потому что все признаки налицо.

Фульк схватил Мод в объятия и прижал к жесткому металлу хауберка, а когда она ахнула, отпустил, словно обжегшись. И перевел взгляд на ее живот, словно рассчитывал увидеть, как тот распухает у него на глазах.

– Когда? – спросил он.

– Ну, думаю, где-то на Сретение. Ты не рад?

У Фулька нервно дернулся кадык.

– Рад, конечно! – хрипло сказал он. – Но мне и страшно тоже.

– Страшно? – Мод едва сдержалась, чтобы не ответить, что это ей должно быть страшно: ведь ему не придется вынашивать и рожать дитя. – И чего же ты боишься?

Он сухо рассмеялся:

– Всего несколько месяцев тому назад я отвечал лишь за самого себя да за своих братьев. Потом я женился на тебе, а теперь ты ждешь ребенка.

Мод скрестила руки. И тут же ощутила, какими невероятно чувствительными стали ее груди.

– Никто не заставлял тебя жениться, ты сделал это по доброй воле.

– О Господи! У меня на этот счет нет никаких сожалений, и никогда не будет. Я же имел в виду совсем иное. – Фульк хотел снова обнять жену, но посмотрел на свои руки, словно они были какими-то неуклюжими граблями, и опустил их. – Я хочу защитить тебя, хочу уберечь вас с ребенком от всех бед, так неистово хочу, что боюсь не справиться.

– Я уже говорила тебе: я не стеклянная, – сказала Мод, кладя его руки себе на талию. – И не стоит недооценивать нас обоих. Я крепкая, как закаленная сталь, а ты – мой щит. Мы выстоим.

Она притянула мужа к себе и поцеловала. Ее окутал запах лошадей и пота, но она купалась в нем, поскольку эти ароматы лишь усиливали радость от возвращения Фулька.

– Ты собираешься раздеться и снять оружие или это лишь мимолетный визит, после которого ты снова бросишь безутешную супругу в одиночестве? – спросила Мод, покусывая его за ухо.

– Никто тебя не бросал! – запротестовал он.

– Но со стороны это выглядело именно так. – Мод проворно расстегнула ему пояс. – И теперь ты должен искупить свою вину.

Ее дыхание соблазнительно участилось от предвкушения удовольствия.

– Искупить свою вину? – тихонько повторил Фульк, и его взгляд метнулся к кровати, где лежало призывно распахнутое покрывало. По лицу Фулька медленно расплылась улыбка. – Думаю, это будет не слишком трудно.

Мод прищурилась.

– Ты полагаешь? – загадочно переспросила она. – Ну что ж, посмотрим.

– Да, – сказал Фульк, высвобождая прядку волос Мод, – ты права, тебя нужно немедленно утешить. Я еще никогда в жизни не встречал такой безутешной женщины. – И тут же ойкнул, получив локтем под ребра.

Простыни были беспорядочно смяты, и некоторые валялись на полу, вперемешку с впопыхах разбросанной одеждой.

– Надеюсь, компенсации вас удовлетворили, миледи?

Мод изящно потянулась и коварно посмотрела на мужа из-под полуприкрытых ресниц.

– А если я скажу «нет»?

– Буду считать тебя самой жадной и ненасытной из женщин.

– А я такая и есть, – промурлыкала она, проводя пальцем по его бицепсу. – Боюсь, ты еще даже не представляешь себе моих аппетитов.

И, словно подтверждая слова Мод, ее желудок громко заурчал. С утра она ничего не ела, кроме овсяных лепешек, а сейчас солнце уже перевалило за полдень. Дурнота по-прежнему таилась где-то глубоко внутри, но она была ничто по сравнению с пожирающим ее голодом. Так подействовали на Мод облегчение, которое она испытала после приезда Фулька, и страстная любовная баталия.

Фульк рассмеялся.

– Ну ладно, придется обратиться за помощью к мужчине, который сумеет удовлетворить аппетиты этой ненасытной женщины. Я знаю, кто нам поможет, – сказал он и, натянув рубашку и котту и сунув ноги в башмаки, направился к двери.

– Куда ты? – приподнялась на локте Мод.

– К повару, конечно. А ты думала, о ком я говорю?

Мод швырнула в него подушкой.

Встав с постели, она надела сорочку и, расчесывая волосы, подошла к окну. Двор был полон солдат, которые разбивали лагерь: это были люди Фулька и Лливелина. Последние – все сплошь босиком. Валлийцы постарше щеголяли пышными усами. У многих были длинные луки из тиса и ясеня – грозное оружие, с виду небольшое, но смертоносное в действии. От мысли о возможной битве Мод поежилась.

Фульк вернулся с большим деревянным блюдом: жареная курица, хлеб, сыр и вино. У Мод потекли слюнки. Голод внезапно стал невыносимым, и, не успел Фульк опустить поднос, как она схватила ножку курицы и жадно вонзила в нее зубы.

Он с притворным ужасом наблюдал за женой.

– Слава Богу, что ты хотя бы меня так не кусала! – воскликнул Фульк.

– Ты легко отделался, – пробормотала она с полным ртом и осеклась, бросив взгляд на дверь.

На пороге мялся Филип.

– Мне показалось, тебе надо это знать, – сказал он. – Там внизу Арфин Марнур: только что вернулся из Солсбери с интересными новостями.

У Фулька в глазах зажегся огонек. Не у одного Генри Фернела повсюду были доносчики и шпионы, у Фицуорина тоже имелись свои источники информации, и один из них – Арфин.

– Сейчас спущусь, – сказал Фульк. – Что за новости?

Тонкие губы Филипа расплылись в улыбке.

– Похоже, Гвин Фицморис в Шрусбери, приехал встретиться с шерифом Фернелом. С ним половина гарнизона Уиттингтона. Затевают облаву на тебя.

Фульк отставил еду в сторону и принялся натягивать шоссы.

– Превосходно!

– Превосходно? – Мод поглядела на супруга с ужасом. – Они договариваются, как тебя схватить, а ты говоришь: «Превосходно»!

Фульк оделся, вернулся к постели и звонко чмокнул жену в щеку:

– Конечно, все складывается просто замечательно! Гвин Фицморис разделил пополам гарнизон Уиттингтона. Пока он будет сам ловить себя за хвост, я нанесу визит Верену!

И с этими словами он проворно выскочил из комнаты и энергично загрохотал вниз по ступеням. Она покачала головой. «Бери скорее Фулька в мужья и держи его крепче!» – когда-то сказала себе Мод. Но все оказалось намного сложнее, чем она думала.