Глава 81
Медвежатник
Август 1771 года
Лошадиное ржание известило о приходе гостей. Я прервала эксперимент и выглянула из окна. Во дворе никого не было, однако лошади продолжали фыркать – значит, кто-то чужой; наверное, прошел к кухонной двери – таков общепринятый этикет.
Предположение тут же подтвердил истошный визг с задней части дома. Я высунула голову в коридор: миссис Баг вылетела из кухни как ошпаренная. Не заметив меня, она пронеслась мимо, выскочила через парадную дверь и скрылась в лесу, не переставая вопить. Обернувшись, я увидела индейца, стоящего на пороге кухни.
Некоторое время мы настороженно изучали друг друга; поняв, что я не собираюсь кричать и убегать, гость немного расслабился. Я тоже, поскольку ни оружия, ни боевой раскраски, ни прочих признаков враждебного настроя не наблюдалось. Индеец (судя по всему, чероки) был одет для визита: три рубашки, домотканые штаны и странный головной убор вроде недокрученного тюрбана, какой мужчины надевают на официальные мероприятия, да еще длинные серебряные серьги и красивая брошь в форме восходящего солнца.
– Osiyo, – поздоровалась я вежливо.
В ответ он ослепительно улыбнулся и что-то сказал. Я беспомощно пожала плечами и тоже улыбнулась. Так мы и стояли бы целую вечность, кивая и улыбаясь, но тут его осенило: сунув руку за ворот самой нижней рубашки – щегольского одеяния, расшитого желтыми алмазами по голубому полю, – он вытащил кожаный шнурок, на котором висели черные когти одного или нескольких медведей.
Индеец помахал ими в воздухе и поднял брови, оглядываясь, словно ища кого-то.
– А! – догадалась я. – Вам нужен мой муж, Медвежатник! – Я сделала вид, будто целюсь из ружья.
В награду за сообразительность гость снова ослепил меня безупречными зубами.
– Он будет с минуты на минуту. – Я махнула в сторону леса, куда умчалась миссис Баг, – несомненно, уведомить Самого, что в дом ворвались красные дикари и сейчас воцарится хаос, кровавая резня и осквернение чистых полов. – Входите, пожалуйста, выпейте чего-нибудь.
Джентльмен охотно последовал за мной. Мы уселись за стол и принялись мирно пить чай, продолжая обмениваться улыбками и кивками. Вскоре вошел Джейми, сопровождаемый не только миссис Баг, но и Питером Бьюли.
Оказалось, что наш гость по имени Цаца’ви – брат жены Питера; живет в небольшом поселке милях в тридцати, приехал повидать сестру.
– Прошлой ночью мы малость подымили после ужина, – объяснил Питер, – и Цаца’ви рассказал моей жене, что у них в деревне приключилась беда, а она перевела мне – он-то не знает английского, а я не говорю по-ихнему, разве что «спасибо» да «пожалуйста»… В общем, он рассказал про медведя, который последнее время повадился шастать в деревню.
– По-моему, Цаца’ви и сам мог бы разобраться с этим делом, – сказал Джейми, кивнув на ожерелье из медвежьих когтей и для убедительности ткнув себя в грудь. Тот явно понял смысл комплимента и разулыбался. Мужчины слегка поклонились друг другу над чашками чая в знак взаимного уважения.
– А то, – согласился Питер, облизывая уголки губ. – Наш Цаца’ви – охотник хоть куда и с обычным медведем справился бы сам. Только это непростой зверь. Вот я ему и говорю: пойдем к Макдубу – авось выкроит время да разберется.
Он кивнул в сторону Джейми с гордостью собственника: видал? А что я говорил!
Я спрятала улыбку. Джейми поймал мой взгляд, скромно кашлянул и поставил чашку.
– Ну… Прямо сейчас не могу; разве когда сено уберем. Что же за медведь такой необыкновенный?
– Призрак, – весело отозвался тот.
Я подавилась чаем. Джейми озадаченно потер подбородок.
– Э-э… И что он натворил?
Впервые медведь появился в округе около года назад, хотя никто его не видел. То сушеную рыбу утащит, то связки кукурузы, что висят возле хижины, то мясо; словом, обычные проделки зверя, но хитрого – простой медведь совершенно не заботится, видели его или нет.
– Понимаешь, он приходит только по ночам, – принялся объяснять Питер. – И шуму не поднимает. Люди утром выходят – запасов как не бывало!
Брианна, заметившая стремительное отступление миссис Баг, тоже явилась в кухню. Слушая рассказ о медведе, она принялась напевать себе под нос знакомую мелодию, и память тут же услужливо подсунула слова: «Он проспит до обеда, а потом пойдет гулять, из-под носа у семейства все вкусняшки воровать…» Я прижала салфетку ко рту, делая вид, что вытираю губы.
– И они сразу поняли, что это медведь, – по следам, – уточнил Питер.
Цаца’ви уловил знакомое слово и положил руки на стол, растопырив пальцы, чтобы наглядно продемонстрировать размер, затем коснулся самого длинного когтя на своем ожерелье и многозначительно кивнул.
Селяне, давно привыкшие к медведям, приняли обычные меры предосторожности, убрали запасы в более защищенные места и по вечерам выпускали собак. В результате несколько собак исчезло – и опять совершенно бесшумно.
Дальше – больше. То ли собаки стали осторожнее, то ли зверь оголодал. Первой жертвой стал мужчина, убитый в лесу. Полгода спустя пропал ребенок (на этом месте Брианна резко замолчала) – утащили вместе с переноской, пока мать стирала на берегу реки. В грязи остался лишь отпечаток лапы.
За последующие месяцы погибли еще четверо. Двое детей собирали клубнику; одного потом нашли – шея сломана, сам цел. Второй исчез; судя по следам, его утащили в лес. Женщину убили на собственном кукурузном поле и частично съели. Последняя жертва, мужчина, был охотником.
– Нашли только его лук да куски окровавленной одежды, – сказал Питер.
Позади меня раздался скрип: миссис Баг тяжело осела на скамью.
– Так значит, они его искали? – спросила я. – Или, точнее, пытались?
Рассказчик перевел взгляд на меня и медленно кивнул.
– Да, миссис Клэр, так они и узнали, в конце концов, кто это был.
Небольшой отряд охотников, вооруженных буквально до зубов – копья, луки, два ружья, – методично обходил деревню по спирали, рассудив, что далеко он не ушел. Ничего, кроме старых следов, не обнаружили.
– Цаца’ви был с ними. – Петер указал пальцем на зятя. – Как-то ночью они сидели с другом у костра, караулили, пока остальные спали. Взошла луна, и он отошел в кусты. Вернулся и едва успел увидеть, как эта тварь тащит в зубах его бездыханного друга!
Цаца’ви внимательно следил за рассказом. На этом месте он изобразил какой-то сложный жест, сходный по смыслу с нашим крестным знамением, и продолжил повествование, помогая себе руками.
Разумеется, он тут же закричал, разбудив товарищей, и кинулся на медведя, рассчитывая, что зверь испугается и бросит добычу, хоть человек уже и мертв. Цаца’ви склонил голову набок, изображая сломанную шею, и свесил язык; в других обстоятельствах зрелище было бы уморительное.
Собаки тоже бросились на пришельца; тот выронил добычу, но вместо того, чтобы сбежать, помчался прямо на Цаца’ви. Охотник успел отпрыгнуть в сторону; тогда медведь ударом лапы сшиб собаку и скрылся в лесу, преследуемый вторым псом, градом стрел и парой пуль, однако ранить его не удалось.
Индейцы погнались за ним с факелами, но так и не смогли найти. Вторая собака вернулась с пристыженным видом – Цаца’ви так живо изобразил эту сцену, что Брианна не удержалась и прыснула. Остаток ночи охотники провели у костра, а утром вернулись в деревню и решили просить помощи у Медвежатника – изящный жест в сторону Джейми.
– С чего они взяли, что это призрак? – заинтересовалась Брианна, позабыв о кровавых ужасах.
Питер поднял бровь.
– Ну, он не сказал… Или сказал, но не так, чтоб понятно… Зверь был крупнее обычного – и белый, как снег, да еще глаза сверкали красным, как пламя. Они сразу поняли, что это призрак – потому стрелы в него и не попали.
Тут снова встрял Цаца’ви, указав сперва на Джейми, затем на свое ожерелье и, к моему немалому изумлению, на меня.
– А я тут при чем?
Уловив нотки удивления, индеец перегнулся через стол и коснулся моей руки – без каких-либо посторонних намерений, просто указывая на кожу. Джейми тихонько фыркнул.
– Ты белая, как сметана, саксоночка. Может, медведь решит, что вы с ним – родственные души, – пояснил он, улыбаясь.
Цаца’ви, уловив смысл сказанного, серьезно кивнул, выпустил мою руку и издал каркающий звук – крик лисы.
Мне стало не по себе. Судя по всему, жители поселка слышали не только о Медвежатнике, но и о Белой Лисе. Любое животное-альбинос приобретало мистическое значение, зачастую зловещее. Уж не знаю, должна ли я обладать какой-то особой властью над медведем-призраком или просто служить приманкой, но, похоже, приглашение распространили и на меня.
Таким образом, неделю спустя, когда в сарае уже лежало сено, а в коптильне висела оленина, мы выдвинулись в сторону границы заниматься экзорцизмом.
* * *
С нами отправились Брианна с Джемми, два близнеца Бердсли и Питер Бьюли в качестве проводника – его жена ушла вперед с Цаца’ви. Брианна не хотела идти; я думаю, больше из-за нежелания тащить ребенка в дикий лес. Однако Джейми настоял, упирая на то, что в походе очень пригодятся ее стрелковые качества. Не планируя отнимать Джемми от груди, она была вынуждена взять его с собой. А вот малышу, похоже, путешествие нравилось. Сгорбившись в седле перед матерью, он то лепетал себе под нос впечатления от дороги, то блаженно посасывал палец.
Что касается Бердсли, Джейми был нужен именно Джосайя.
– Как-никак, он убил двух медведей, – сказал мне Джейми. – Сам видел шкуры на сходке. А если брат захочет присоединиться, я лично не против.
– Я тоже. Но Бри-то зачем? Уж, наверное, вы и без нее справитесь!
– Может быть, – невозмутимо отозвался Джейми, полируя ствол ружья промасленной тряпкой. – Но ведь две головы лучше, чем одна, а три совсем хорошо, разве нет?
– Да ну? – скептически хмыкнула я. – И все?
Он покосился на меня и ухмыльнулся:
– Ты подозреваешь скрытые мотивы?
– Я не подозреваю – я точно знаю.
Джейми засмеялся и склонил голову над ружьем.
– Ну ладно, – сдался он через пару минут. – Я подумал, девочке стоило бы завести друзей среди индейцев – на всякий случай, чтобы было куда идти.
Меня не обманул его небрежный тон.
– На случай чего? Если начнется революция?
– Ага. Ну или… когда мы умрем, – добавил он, поднимая ружье и проверяя прицел.
Стояло ясное бабье лето, но у меня по спине побежали мурашки. Большей частью мне удавалось не вспоминать ту вырезку из газеты – сообщение о гибели Джеймса Фрейзера и его жены на пожаре. Иногда она всплывала в памяти, но я засовывала ее в дальний угол сознания, отказываясь думать об этом. И все же порой я просыпалась по ночам, задыхаясь от ужаса, и перед мысленным взором полыхали языки пламени…
– В газете было написано: «детей не осталось», – сказала я, решив смотреть страху в лицо. – Выходит, Бри с Роджером куда-то успели… уехать? – К чероки, например. Или к камням.
– Может быть. – Джейми сосредоточенно чистил ружье, не поднимая глаз. Никто из нас не хотел представлять себе другой вариант.
Брианна тоже получала явное удовольствие от поездки. В отсутствие Роджера и домашней рутины она повеселела и расслабилась: шутила с близнецами, дразнила Джейми и нянчила сына у костра, а затем сворачивалась рядышком и мирно засыпала.
Да и Бердсли неплохо проводили время. Удаление аденоидов и гланд не излечило Кесайю от глухоты, но все-таки улучшило слух. Теперь он различал громкую речь, особенно если встать перед ним и четко артикулировать. Впрочем, брата он понимал всегда, даже если тот шептал. Пробираясь через густые леса, кишащие насекомыми, переходя вброд ручьи, отыскивая оленьи тропы в чащах, Кесайя смотрел по сторонам широко открытыми глазами, и я поняла, что он никогда нигде не был, кроме фермы Бердсли и Фрейзер-Риджа.
Интересно, как он воспримет чероки, а те, в свою очередь, его с братом? Говорят, индейцы считают близнецов особо удачливыми и благословенными; новость о том, что Бердсли едут с нами, Цаца’ви воспринял с энтузиазмом.
Джосайя тоже радовался перемене, насколько я могла судить, – он был очень закрытым человеком. Однако по мере приближения к деревне он начал слегка нервничать.
Я заметила, что Джейми тоже немного не в своей тарелке, хотя тут как раз причина была ясна. Он ничего не имел против самой охоты и возможности навестить чероки, но вот слава Великого Охотника на Медведей, бежавшая впереди, его явно смущала.
На третий вечер все вскрылось. Мы были уже милях в десяти от деревни и назавтра к полудню планировали прибыть на место. В пути Джейми долго собирался с духом. Наконец, когда все расселись у костра, он расправил плечи, подошел к Питеру Бьюли и решительно уставился на него.
– Тут такое дело… Насчет этого призрака…
Питер вздрогнул, выходя из блаженного транса, и подвинулся, давая место Джейми.
– А? Что?
Джейми прочистил горло.
– Видишь ли… На самом деле я не очень-то смыслю в медведях – в Шотландии их в последнее время не водилось.
Питер поднял брови.
– А как же говорили – ты убил кинжалом здорового медведя?
Джейми раздраженно потер переносицу.
– Ну да… Только я ведь на него не охотился – он сам вышел на нас, выбирать-то особо и не пришлось. Так что вряд ли от меня будет много толку с этим призраком. Должно быть, сильно башковитый зверь, раз запросто гуляет по деревне и никто его не видел.
– «Умней обычного медведя», – процитировала Брианна, поджав губы, чтобы не рассмеяться. Я подавилась пивом. Джейми неодобрительно покосился на нее, затем на меня.
– Ну, чего опять? – буркнул он.
– Ничего, – выдохнула я.
Недовольно отвернувшись, Джейми тут же наткнулся на ухмылку Джосайи Бердсли.
– А ты чего? – рявкнул он. – Эти две ладно, что с них взять, – указал он на нас большим пальцем, – но ты-то?
Джосайя немедленно постарался придать лицу серьезное выражение, однако уголки рта продолжали дергаться, а узкие скулы покраснели. Джейми прищурился. Парень сдавленно хихикнул и тут же прикрыл рот ладонью.
– Ну? – вежливо поинтересовался Джейми.
Почуяв неладное, к брату придвинулся Кесайя, готовясь встать на защиту. Джосайя тоже бессознательно подался в его сторону.
– Пожалуй, лучше сказать правду, – решился он наконец, почти успокоившись.
– Да уж сделай одолжение, – нахмурился Джейми.
Джосайя глубоко вздохнул, собираясь с духом.
– Это не всегда был медведь; порой и я немножко того…
Джейми уставился на него, осмысливая услышанное; уголки рта тоже слегка задергались.
– Вот оно как?
– Ну, не все время, – пояснил Джосайя. Оказалось, что в своих странствиях по лесам он порой выходил на индейские деревни и по ночам тайно подходил к домам («Только если уж очень изголодался, сэр!»), прикарманивая съестное, пока не восполнял силы и свои припасы, а затем возобновлял охоту, периодически возвращаясь к схрону в пещере.
В течение всего рассказа выражение лица Кеси не изменилось. Трудно сказать, понял ли он что-нибудь, однако удивления не проявил. Какое-то время его рука лежала на плече брата, затем соскользнула и потянулась за мясом.
Брианна слушала признание Джосайи, сдвинув брови к переносице.
– Но ты же… Ты ведь не брал ребенка, правда? И ту женщину не убивал?..
Джосайя моргнул, больше сбитый столку, чем шокированный вопросом.
– Да нет, зачем мне? Ты ж не думаешь, что я их съел? – Он улыбнулся, и на правой щеке проявилась одинокая ямочка. – Бывает, конечно, так оголодаешь… Если б попался мертвец – только свежий – может, я бы и призадумался… Но чтоб убивать…
Брианна прочистила горло; низкий звук до странного напомнил шотландскую привычку Джейми.
– Я не это имела в виду, – сухо отозвалась она. – Если кто-то их убил – по другой причине, – медведь мог прийти следом и сожрать тела.
Питер задумчиво кивнул; похоже, оба признания его нисколько не смутили.
– Да, зверь не привереда, не побрезгует и падалью.
– Что-то такое слышал, – подтвердил Джейми, не сводя глаз с Джосайи. – Но Цаца’ви сказал, что медведь утащил друга, – значит, людей он все-таки убивает?
– Ну, этого точно убил, – согласился Джосайя, однако было в его тоне что-то странное, и Джейми насторожился. Парень нервно сжимал и разжимал губы, явно что-то решая, затем взглянул на брата. Тот улыбнулся в ответ. Я отметила, что у Кеси ямочка на левой щеке.
Наконец Джоси вздохнул и повернулся к Джейми.
– Не хотел про это говорить, – признался он, – но вы все выложили начистоту, и теперь будет нечестно, если я промолчу про остальное.
Я почувствовала, как волоски на загривке встали дыбом, и с трудом подавила рефлекторное желание оглянуться на лес. Смеяться расхотелось.
Джейми медленно опустил горбушку хлеба, от которой собирался откусить.
– Остальное? Ты про что?
– Сам-то я видел только один раз, – заторопился Джосайя, – и ночь была безлунная. Правда, я не спал, так что глаза привыкли к темноте, – ну, вы знаете, как оно бывает.
Джейми озадаченно кивнул:
– Значит, ты был там, у деревни?
Оказалось, что Джосайя промышлял в тех краях и неплохо знал местность. Он приметил дом на краю деревни: на крыше сохли связки кукурузы – легко стащить, если не потревожить собаку.
– Разбуди одну, и вся свора за тобой помчится, – пояснил он, качая головой. – А до рассвета оставалась пара часов, не больше. Ну вот, я подкрался поближе…
Внезапно из дома вышел человек. Собаки не обратили на него внимания – значит, свой. Мужчина остановился по малой нужде, закинул на плечи лук и колчан и направился прямо к лесу, где прятался Джосайя.
– Вряд ли он пошел за мной, но я мигом взлетел на дерево, как рысь, – поведал он, и в этом заявлении не было ни капли хвастовства.
Скорее всего, охотник решил на ранней зорьке отправиться к дальнему ручью подстеречь енота или оленя. Рядом с деревней он явно чувствовал себя в безопасности и шагал спокойно, не делая попыток спрятаться.
Джосайя скрючился на дереве, затаив дыхание. Индеец прошел мимо и исчез в густых зарослях. Парень уже собрался слезать, как вдруг послышался возглас удивления, за ним непонятная возня и тошнотворный глухой стук.
– Будто спелую тыкву разбили камнем, – живописал он. – У меня аж задница скукожилась!
Впрочем, любопытство пересилило страх. Джосайя тихонько слез с дерева и пошел в направлении звука. Выглянув из-за ветвей, он различил в темноте человеческую фигуру, распростертую на земле; над ним нагнулся второй, явно пытаясь стащить одежду.
– Он был мертв, – поведал Джосайя деловым тоном. – Кровью пахло, и дерьмом тоже. Думаю, малыш тюкнул его по башке камнем или дубинкой.
– Малыш? – переспросил Питер, внимательно следивший за рассказом. – В смысле – низкорослый? А лицо ты видел?
Джосайя покачал головой.
– Неа, только тень. В лесу темно было, хоть глаз выколи. – Он прищурился, вычисляя в уме. – Пожалуй, пониже меня; вот такой примерно.
Он выставил ладонь, отмерив четыре с половиной фута от земли.
Внезапно убийцу прервали. Сперва Джосайя ничего не заметил, но тут раздались треск ветвей и фырканье.
– Можете мне поверить – парень бежал быстрее ветра! Ломанулся мимо меня, совсем рядом, вот как мы сейчас. Тут-то я его и рассмотрел получше.
Джосайя умолк и не спеша глотнул пива.
– Рассказывай, не томи! – воскликнула я. – Как он выглядел?
Утерев пену с редких усов, Джосайя задумался.
– Как сам черт, мэм. Правда, я думал, черт будет покрупнее, – добавил он, сделав еще один глоток.
Разумеется, заявление вызвало переполох, однако из дальнейших расспросов выяснилось, что загадочный «малыш» был всего-навсего негром.
– Только потом, на сходке, я узнал, что обычные люди тоже бывают черными, – пояснил Джосайя. – А до того ни разу не видел, даже не слышал такого.
Кеси серьезно кивнул.
– Как в книжке, – хрипло отозвался он.
Под «книжкой» подразумевалась старая Библия, которую Аарон Бердсли где-то раздобыл. Читать мальчиков не учили, зато им ужасно нравилось разглядывать картинки. На некоторых дьявол изображался в виде скрюченного черного существа, шныряющего по своим порочным делам.
– Правда, я не видал раздвоенного хвоста, – добавил Джоси, – но он так быстро бежал – может, не успел заметить.
Не желая привлекать к себе внимание подобного существа, Джосайя замер в кустах и потому смог расслышать медвежью возню.
– Мистер Питер правду говорит, – кивнул он на Бьюли. – Они неразборчивы. Этого я не разглядел, так что не могу сказать, белый он или нет, но жрал любо-дорого – чавкал, хрюкал и все такое.
Похоже, неаппетитные воспоминания его нисколько не покоробили, а вот Брианна скривилась.
Джейми обменялся взглядом с Питером и задумчиво потер нос.
– Ну что ж, – сказал он наконец. – Значит, не все невзгоды в деревне можно списать на злого призрака? С одной стороны, Джосайя ворует еду, с другой – черный дьявол убивает местных жителей. Что скажешь, Питер? Мог зверь попробовать человеческое мясо, войти во вкус и начать охоту за людьми?
Питер наморщил лоб и медленно кивнул:
– Запросто. А если еще и эта черная скотина ошивается поблизости… Пес его разберет, на ком больше смертей.
– Но кто же этот таинственный черный дьявол? – спросила Бри.
Мужчины переглянулись и почти синхронно пожали плечами.
– Может, сбежавший раб? – предположила я. – Вряд ли свободный негр в здравом уме побежит в лес.
– А вдруг он и есть сумасшедший, – выдала свою версию Брианна, – раз убивает людей направо и налево. – Она нервно оглянулась на лес, инстинктивно прикрыв рукой спящего Джемми.
Мужчины столь же рефлекторно отыскали взглядом оружие, и даже я сунула руку под передник и коснулась ножа, который носила на поясе для кухонных работ.
Внезапно атмосфера переменилась; потянуло зловещим холодком. Теперь всюду мерещились чьи-то глаза, а в шорохе листьев чудились крадущиеся шаги человека или зверя.
Джейми прочистил горло.
– Питер, а твоя жена, случаем, не упоминала никаких чертей?
Бьюли покачал головой. На его седом лице еще застыло выражение озабоченности, вызванное рассказом Джосайи, однако в глазах уже сверкнули искорки юмора.
– Не припомню такого, разве что Черный Человек Запада.
– А кто это? – заинтересовался Джосайя.
Питер пожал плечами, почесывая бороду.
– Шаманы говорят, что в каждой стороне света живет свой особый дух. Когда они молятся и просят, к примеру, о помощи, то вызывают Красного Человека Запада, потому что красный – цвет успеха и победы. На севере Синий Человек – это беда и поражение, его призывают на врага. На юге Белый Человек – покой и счастье; это для матерей.
– Совсем как у нас в Шотландии, правда, Питер? – удивился Джейми.
– Похоже, – согласился тот. – Как странно: у индейцев, считай, те же понятия, что и у горцев.
– Чего странного? – Джейми махнул рукой в сторону темного леса за пределами костра. – Они живут той же жизнью, что и мы в горах, – значит и чуют то же самое.
Питер медленно кивнул, но Джосайю не интересовала пространная философия.
– Так кто же этот Черный Человек Запада? – нетерпеливо вклинился он в разговор. Джейми с Питером одновременно повернули головы и посмотрели на него. Мужчины нисколько не были похожи друг на друга: Питер – низкорослый, приземистый, заросший бородой; Джейми – высокий, элегантный даже в охотничьей одежде. И все же было в их взгляде что-то одинаковое, от чего у меня по спине побежали мурашки.
– Запад – прибежище мертвых, – тихо сказал Джейми, и Питер склонил голову.
– А Черный Человек – сама смерть, – добавил он. – Так говорят чероки.
Джосайя пробормотал себе под нос что-то нелестное. Брианна высказалась более категорично.
– Вряд ли дух Запада бродит по лесам и разбивает людям головы, – твердо заявила она. – Это был человек, притом негр. Отсюда вывод: либо свободный, либо беглый раб. Учитывая обстоятельства, я голосую за второй вариант.
Я вовсе не была уверена, что данный вопрос подлежит демократическому рассмотрению, но мысленно с ней согласилась.
– И еще один момент, – добавила Брианна, оглядывая остальных. – А что, если некоторых жертв он и съел? Ведь бывают же в Африке каннибалы – вот одного и завезли сюда!
Питер Бьюли с близнецами вытаращили глаза; Кеси нервно оглянулся через плечо и подвинулся ближе к брату.
Однако Джейми предположение скорее позабавило.
– Ну, в Африке, может, и попадаются, а вот среди рабов вряд ли – не слыхал ничего подобного. Да и кто бы стал держать таких слуг? Только повернешься спиной, а он раз – и укусил тебя за задницу!
Все дружно рассмеялись, и напряжение слегка спало. Зашевелились, стали готовиться ко сну.
Особо позаботились о еде: положили в две седельные сумки и подвесили на дереве на приличном расстоянии от лагеря. Хотя медведь-призрак и оказался не столь ловким, как ему приписывали, по молчаливому уговору решили не рисковать.
По большей части я забывала, что мы ночуем в лесу, однако время от времени дикая природа давала о себе знать неожиданными визитами лис, опоссумов и енотов или жуткими криками пантер, похожими на плачущих женщин или детей. Правда, сегодня вечером было тихо. И все же в непроглядной тьме у подножия гор, прислушиваясь к загадочному бормотанию деревьев над головой, отчетливо понимаешь, что ты – всего лишь песчинка в объятиях первобытной природы, которая может поглотить тебя за секунду, если захочет, не оставив и следа…
Несмотря на присущую ей трезвость мышления, Брианна тоже не осталась глуха к шепоту леса – особенно с маленьким ребенком. Она не принимала участия в подготовке лагеря на ночь; вместо этого сидела рядом с Джемми, заряжая ружье.
Покосившись на нее, Джейми объявил, что первую вахту будут нести они, следующую – я и Джоси, последнюю – Кеси с Питером. Никто не возразил.
Долгий день, проведенный в седле, – лучшее снотворное. Я прилегла рядом с Джейми, благодарная уже за то, что могу принять горизонтальное положение – ощущение, способное компенсировать неудобство самой жесткой кровати. Джейми мягко положил руку мне на голову; я повернула лицо и поцеловала его ладонь, чувствуя себя под защитой.
Питер с близнецами заснули в мгновение ока; по ту сторону костра доносился дружный храп. Я тоже почти задремала, убаюканная едва слышным разговором между Джейми и Бри, как вдруг почувствовала перемену.
– Переживаешь за своего, дочка?
Брианна грустно усмехнулась.
– С тех самых пор, как его повесили. А теперь еще и боюсь…
Джейми издал низкий горловой звук, видимо, призванный ее утешить.
– А толку? Что изменилось с прошлой ночи? Или с тех пор, как он ушел? Вокруг него все то же самое.
– Да, – сухо ответила она. – Но если тогда я не знала о медведях-призраках и черных убийцах, это не значит, что их не было.
– Вот именно. От того, что ты за него боишься, ему лучше не станет.
– Полагаешь, мне спокойнее?
В ответ послышалась невеселая усмешка.
– Вряд ли.
Ненадолго воцарилось молчание.
– Просто я думаю… Что я буду делать, если… если он не вернется? Днем еще ничего, но по ночам никак не могу заснуть – все представляю…
– Ясно… – откликнулся Джейми и запрокинул голову, глядя на звезды. – Сколько ночей в двадцати годах? Сколько часов? Сколько времени я провел, тревожась за свою жену, – жива ли, здорова ли… За нее и за ребенка.
Он нежно погладил меня по волосам. Брианна издала нечленораздельный звук.
– Для этого и нужен бог. Переживать без толку, зато молитвы помогают. Иногда, – честно добавил он.
– Да. – В голосе Брианны звучала неуверенность. – А если…
– А если бы она не вернулась, – твердо прервал ее Джейми, – если бы ты не вернулась… если бы я так и не узнал – или точно знал, что вас обеих больше нет… – Он убрал руку с моих волос и коснулся ее плеча. – Я бы все равно жил, девочка, и делал то, что должно, – и ты тоже.