Книга: Осколки моря и богов
Назад: Глава 5 У зажигалки умер огонь
Дальше: Часть четвертая Осколки моря и богов

Глава 6
Тропа Снов

Приподнявшись, я посмотрела по сторонам. Азов успел меня мягко выпустить из объятий и тоже прислушался.
Плач повторился. Тихий-тихий, еле различимый. И не понять: плачет ребенок или уже кто постарше? Вмиг стало как-то прохладно. Я неосознанно натянула сеть, совершенно не задумываясь, что в этом «наряде» выгляжу далеко не благопристойно.
Азов ничего не говорил. Любовался молча.
Плач стих. Слышны были только шум ветра и шепот волн. Звездное небо стало еще бездоннее, обняло бархатом ночи, опьянило бескрайним простором. Я вдохнула полной грудью. Может, все это зря? Может, море не такое уж и плохое? И моя ненависть берет корни откуда-то из другого места?
Усмехнулась, мотнула головой, выбрасывая глупые и неуместные мысли. Растаяла ты, Слышащая Землю, от ласковых слов и нежных прикосновений. Прям как в первый раз. Впрочем, первый вспоминать не очень хотелось. Сейчас было куда лучше. Несмотря на весь свой сволочизм и эгоизм, Азов был внимателен и не думал только о себе.
Он сел рядом, положил мне руки на плечи.
– Что-то не так? – уточнил он.
Я снова мотнула головой. Нет, не так. Просто у меня галлюцинации. Кто может плакать на берегу моря посреди ночи возле Стрелкового? Ведь вряд ли Азов унес меня куда-то в другое место.
– Все нормально, – отозвалась я, решив, что потом помучаюсь угрызениями совести и размышлениями на тему «что-это-вообще-было». И тут же добавила: – Ты слышал?
Азов кивнул:
– Слышал. И не раз уже. Только вот понять не могу, кто плачет.
– Думаешь, не человек? – осторожно спросила я.
Нет, ну мало ли. Возможно, и впрямь чей-то ребенок, а мы уже напридумывали черт знает что. И тут же едва не расхохоталась. Да уж, что-то совсем мозги закрутились в свете происходящих событий. Азов же говорил, что тоже слышал это. И будь то человек – не задавался бы вопросами.
– Нет, – коротко ответил он. – Здесь нет людей.
Услышанное не сразу удалось осознать. Нет людей. То есть как нет?
– Подожди, где мы тогда? Это не Стрелковое?
Азов улыбнулся. Так, что стало не по себе. Кажется, на какое-то время умудрилась забыть, с кем нахожусь рядом. Он склонился ко мне, обжег шею дыханием.
– До Кермека здесь была своя жизнь, – прошептал он, почти касаясь губами моего уха. – До людей. До начала отсчета времен. До того, как боги решили оставить эти места.
Я судорожно выдохнула:
– Только слезы были и тогда.
Азов помрачнел. И вдруг приказал:
– От меня – ни на шаг. Хоть тут и нет никого, кто посмеет перечить моей власти, но риск не нужен. Поняла?
Тон, которым это было сказано, мне не понравился. Но глупо обижаться на толковые вещи. Он прав. Вляпываться в очередную неприятность – глупо. Видимо, размышления отразились на моем лице, потому что Азов подцепил мой подборок пальцами и заставил поднять лицо. Посмотрел прямо в глаза, чуть прищурился. Не страшно, но внутри все-таки появилось какое-то странное чувство, что спорить не стоит. А то еще и выпороть не откажется.
– Да, поняла я все, – буркнула, чувствуя, что не могу отвести взгляда. Все же колдовская мощь. Сомнет, подчинит и не выпустит.
– Славно, – подытожил Азов и вдруг мягко поцеловал меня. – Пошли.
Мы медленно поднялись. Я еще раз осмотрела свой странный наряд. Азов одеждой вообще не заморачивался. Впрочем, при его телосложении можно было не носить ее вовсе. Греки с удовольствием пригласили бы его в качестве прототипа, чтобы создать очередную шедевральную скульптуру.
– Куда ты дел мои вещи? – спросила я.
Все же разгуливать в таком виде было и прохладно, и неудобно. Однако Азов явно со мной был не согласен.
– Тебе идет, – заметил он, с трудом скрывая улыбку.
Я ткнула его локтем в бок. Азов сгреб меня в охапку и потянул вдоль берега.
– Не бухти, – невинно сообщил он. – Все равно все вещи остались в твоем времени. Поэтому придется немного потерпеть.
Я ничего не ответила, молча топая за ним. При этом продолжала вслушиваться. Вроде тишина, ничего нет. Странно.
– Когда пришел Тот, из кургана, – неожиданно произнес Азов, – здесь обитали существа, дети тьмы и ветра. Предки сновиев.
Я превратилась в слух, боясь пропустить любое слово. Сновии – не по моей части. И надеюсь, как только Грабар доберется до Херсона, вцеплюсь в него и вытрясу всю информацию.
– Знаешь, даже не сохранилось их названия, а язык стерся из памяти, – тем временем продолжал Азов. – Они жили очень обособленно, принадлежали больше к стихии, чем к материальному миру. И крепкую дружбу, пожалуй, водили только с одним ветром.
Я нахмурилась. С ветром, значит. Что ж, вполне допустимо. Читающие Сны и Шепчущие с ветром и сейчас имели особую связь. А как известно, где Читающие Сны, там и сновии. Другой вопрос, что Шепчущие были такими же, как и их стихия, – неверными, переменчивыми. Поэтому и удивляться нечему. Возможно, действительно, поначалу Шепчущие с ветром дружили именно со сновиями. Ведь последние могли как помогать, так и делать гадости людям. Правда, чего уж там скрывать: гадостей всегда делали больше.
– Это как-то нам поможет? – уточнила я.
В пятку что-то больно врезалось, и, тихонько вскрикнув от неожиданности, я замерла и поморщилась.
– Надеюсь, – ровным голосом произнес Азов и быстро подхватил меня на руки.
– Я могу сама! – возмутилась, пытаясь высвободиться.
Но с тем же успехом можно было пытаться объяснить морю, что вода у него не должна быть такой соленой.
– Вижу, – коротко хмыкнул он. – Но все же предпочту взять все в свои руки.
– Ты и взял, – фыркнула я.
– Угу.
На этом наша плодотворная беседа закончилась. Неожиданно для себя самой я больше не чувствовала желания возражать и упираться. Несет – и несет. Ради бога. Надо пока извлечь пользу из создавшегося положения, а поругаться всегда успеем. Однако и молчать не следовало.
Я вздохнула:
– Слушай, а могли каким-то образом предки сновиев пробраться сквозь полотно времен к нам?
Азов остановился. Задумчиво посмотрел на линию морского прибоя. Только сейчас я заметила, что вдалеке вода слабо фосфоресцирует.
– Скорее всего, тут виной Тропа Снов, – задумчиво проговорил он. – На нее сунулся твой напарник и, кажется, натворил дел.
– Это каких? – насторожилась я.
Всю историю о помощи Следящего я прекрасно знала. Но в то же время и прекрасно знала Олега, который обладает особым чувством долга, справедливости и морали. Следовательно, лезть в сомнительные мероприятия не будет. Другое дело, что тем, кто выше, отказать невозможно.
Я покосилась на Азова, ожидая ответа.
– Ну?
– Какая нетерпеливая, – хмыкнул он и медленно, шаг за шагом, направился в воду.
Я замерла, озадаченно глядя на темные волны. Куда это его понесло? Неужто решил притопить после того, как натешился?
– Пока что это только мои размышления, – наконец-то произнес он. – Подозреваю, что Тот, из кургана, как-то сумел дотянуться до Тропы Снов. И именно выплеск сил, который устроили твой Грабар и Следящий, сказались на том, что пошел везде перекос.
Я озадаченно потерла бровь, пытаясь привести мысли в порядок.
– Ты хочешь сказать, что души Зурет и ашаука слились в одно целое из-за этого тоже?
Вода коснулась моих ног. Теплая, мягкая. Но от неожиданности я поежилась и прижалась к Азову.
– Только подозреваю. Ибо других причин не было. Я уничтожил проводника воли Того, из кургана. Поэтому и очень удивился, когда понял, что работа сделана не до конца.
– Еще бы, – рассеянно сказала я и вцепилась в Азова. Все же море, да еще и ночью меня в восторг не приводило. – Слушай, куда ты меня тащишь?
– А разве не заметно? – невинно уточнил он.
– Заметно, – мрачно отозвалась я, пытаясь загасить не вовремя проклюнувшуюся панику.
Так, сделать глубокий вдох. Не нужно так бояться воды. Под ней все равно земля. И если потребуется, то я ее почувствую и получу силу. В конце концов, тут маленькая глубина. Вон, Азову всего по пояс. Однако все равно внутри образовался тугой комок, и даже вдохи-выдохи помогали слабо. Меня окружал запах соли, от него к горлу подобралась дурнота. Слабо, совсем чуть-чуть, но…
– Тш-ш-ш, – неожиданно шепнул Азов, остановившись.
Крепко прижал меня к себе, дал уткнуться носом в шею. Замер, давая прийти в себя. Легонечко качнул, словно желая убаюкать.
– Я не хочу, чтобы ты меня боялась, – прошептал он на ухо, потерся щекой о волосы. – Море тебе не враг. Слышишь?
Да, слышу. Только поверить не могу. Голова все равно кружится, а пальцы так отчаянно впиваются в плечи Азова. И ничего не хочется. Только поскорее ощутить под ногами твердую землю. Да, знаю, у меня ненормальная реакция. Возможно, потому что связь с землей слишком тесна. Оттого я никогда не летала на самолетах и боюсь до одури кораблей. Оттого я – одна из лучших Слышащих Землю в городе. Есть одно, но обделена в другом.
– Не… надо, – хриплым срывающимся голосом выдохнула я, зажмурившись.
Секунда – все замерло. Тишина показалась нереальной, неправильной. Я слышала только удары сердца Азова и боялась услышать его ответ.
Показалось, что время остановилось. Замерло хрусталем неподвижным.
– Хорошо, – шепнул он, и я чуть не вздрогнула, но меня обняли так, что проблематично было пошевелиться. – Хорошо.
Сухие губы коснулись моего виска. На миг показалось, что стало нестерпимо жарко и горячо, потом все исчезло, и я сообразила, что нахожусь в собственной постели.
В квартире было тихо. Только я – больше никого. Свет звезд и луны проникал через незашторенное окно. Нешка беззвучно впрыгнул на кровать и потерся о мою ногу.
Сердце, колотившееся как бешеное, начало медленно успокаиваться. Я глубоко вздохнула и откинулась на подушку. Это все сумасшествие. Этого просто не может быть. Хозяева вод могут соблазнить Слышащую Землю, но не будут с ней долго возиться. В этом нет ничего обидного или неправильного. И на душе тоже как-то легко и спокойно. Словно все идет по плану.
Но стоило перевести взгляд на пустую половину кровати, и я замерла. На белых простынях лежало серебряное ожерелье из фигурок грифонов, напоминающее скифскую пектораль. Я нахмурилась и взяла его в руки, ощутив приятную тяжесть металла. Покрутила во все стороны, пытаясь понять, откуда оно. Вроде никаких печатей и чужих сил не ощущается. Но в то же время на простое украшение не похоже. Странно.
Неожиданно серебро превратилось в голубоватую воду, застыв в моих ладонях зеркалом. Отразившееся в нем заставило позабыть обо всем на свете.

 

За окном пролетали желто-зеленые степи и холмы. Сливались с синим небом, пронизанным солнцем. Стекло окна маршрутки казалось нереальным. Протяни руку – все растает, и можно коснуться колкой травы и дорожной пыли. В маршрутке было жарковато, однако Грабар на это не обращал внимания.
Включенная водителем музыка убаюкивала, вводя в состояние странного оцепенения. Олег пристроился у окна на одиночном сиденье и тупо смотрел на проносившийся мимо пейзаж.
Дорога от Одессы до Херсона занимала больше трех часов. Поэтому времени на размышления было больше чем предостаточно. Он прикрыл глаза.
Вмиг перед внутренним взором появилась ночь, усыпанная драгоценностями звезд. Обнимающая тысячей рук, смеющаяся, шальная, как молодая хмельная девчонка. Звезды были под ногами и над головой. Или Чех специально выбрал такое постельное белье? Чтобы каждый раз падать в небо? Развратник. Женщины, наверно, ценят.
От воспоминаний становилось жарко и морозно одновременно. Нельзя блуждать неподготовленному ни по Чумацкому Шляху, ни по Тропе Снов.
Грабар сглотнул, вернувшись в реальность. Достал из сумки бутылку минералки и судорожно сделал глоток. Да уж. Лучше об этом не думать. И не говорить никому. Решат, что сошел с ума. А сдвинувшийся Читающий Сны не нужен ни Городовому, ни Яне, ни тете Саре. Какой от него будет толк? И все же… Воспоминания нахлынули снова.
После встречи с Призрачным Цимбалистом они на миг оказались в квартире Чеха, среди темных стен и безмолвных масок, а потом все резко закружилось, заискрило и… пропало. Время словно исчезло, начало свой собственный отсчет между настоящим и будущим.
Грабаром завладела паника. Он не осознавал, что происходило. И только рука Чеха, ухватившая его за плечо, давала понять, что это происходит на самом деле. Пространство вокруг колебалось, поднималось клубами чернильного дыма, окутывало, не давая шевельнуться. Под ногами распускались огненные цветы и золотыми яркими искрами окружали ступни Грабара.
В ушах зашептали тысячи голосов: заспорили, заторопились. Будто бы каждый хотел сказать что-то безумно важное. Невероятное.
– Слушай-слушай-слушай…
– Знаешь, не все в этом мире так просто…
– Каждый приходит сюда по Тропе Снов, ею по жизни ходит, после смерти на нее попадает…
– Слушай-слушай-слушай…
И все настойчивее звучал их шепот, все увереннее. А потом раздался звон огромного колокола: сердитый, неистовый.
Грабар зажмурился и зажал уши. Опора из-под ног исчезла, показалось, что он стремительно падает вниз. Но в то же время не двигается.
– И пришли Трое и Сестра их, лебедь. И разделили земли. Забрал старший брат центр, соединил там всю мощь и пустил под землю огонь. И взял средний брат земли, что омывались морем, заключив мир с народом каракуртов. Взял младший брат запад, где стоят горы и леса, где прячется бурштын и птицы летают высоко. А восточные земли, просторы неизмеримые, взяла сестра их, лебедица белая. И стал ветер свидетелем их клятвы. И понес слова ее во все стороны. Всем сообщил: живым и мертвым, нерожденным и позабытым: пришли-пришли-пришли. Поклялись силой и кровью защищать, не давать в обиду.
И после них приходили многие, но власти оспорить никто не смог. Не рискнул… Нет власти выше Троих и Сестры, что бы ни говорили.
Грабар вздрогнул. Понял, что снова слышит историю про Троих и Сестру. Только не из уст людей, а шепотом сновиев. И каким-то образом сам оказался на Тропе Снов. Без карт. Без настройки. Без желания. Словно выдернутый из реальности чьей-то безумно сильной рукой. А где-то совсем рядом стоит Чех и улыбается.
Следящий южного региона. Средний брат. Хозяин земель, омываемых морем. Заключивший мир с народом каракуртов. Грабар искоса посмотрел на Чеха. Неудивительно, что к каракуртам тот питает особую нежность. И тут же эта мысль показалась настолько дикой и абсурдной, что он едва не расхохотался.
– Так весело? – шепнул на ухо Чех, и Олег онемел.
Но потом тряхнул головой, сбрасывая наваждение, даже сумел улыбнуться:
– Частично. Теперь я понимаю, почему каракурты.
– Они славные ребята, – невозмутимо сказал Чех. – Правда, ядовитые. Но лучше не злить их. Впрочем, это работает не только с каракуртами. Сам понимаешь.
Грабар кивнул. Поколебался, но все же задал вопрос:
– Куда мы идем?
Чех приложил палец к губам Грабара и взглядом указал вниз. В карих глазах на мгновение появилась черная бездна.
Олег глянул вниз и еле сдержал зачарованный вздох. Вот это да. Там, сияя огнями, на берегах Днепра раскинулся величественный Киев. Грабар был в столице всего один раз, но вот фотографий насмотрелся множество, поэтому признал столицу сразу.
Если на то пошло, то старший брат из Троих, который взял центр, носил звание не Следящего, а Стольного. И был одновременно и хозяином центральных земель, и Городовым.
– Почему Киев? – тихо спросил Грабар.
Чех только загадочно улыбнулся. И вдруг в один миг оба оказались на влажной черной брусчатке среди домов и каштанов. Здесь было куда холоднее, чем в Одессе. Грабар поежился, обхватил себя за плечи. Перевел вопросительный взгляд на Чеха. Тот поманил его за собой.
– Идем.
Ночной Киев не спал, дышал ночью, прислушивался к голосам жителей. Днепр молчаливо нес свои волны среди раскинувшихся берегов. Ночь – не время людей. Киевские сновии затаились на крышах, внимательно глядя вниз.
Только остановиться и посмотреть на них не было времени. Чех неумолимо тянул куда-то к набережной.
– Думаю, Железный всегда знает больше, чем говорит.
Грабар чуть не спотыкнулся и озадаченно глянул на Чеха:
– Железный? Провидец? Рудольф Валерьевич?
Чех кивнул, продолжая уверенно шагать вперед:
– Он любезный, он ненаглядный. Умеет дурить не только Городового, но и меня. Зря вы, Олег Олегович, на юге родились. Тут живут провидцы и прохвосты. Заметьте, оба слова одинаково начинаются.
– Меня как-то не спрашивали, – буркнул Грабар.
– Ну… и такое бывает, – не стал спорить тот и вдруг резко перевел тему: – Что вы знаете о Романе Колеснике?
Показалось, что ослышался. Однако Чех не улыбался и был абсолютно серьезен. Пришлось и впрямь задуматься. Ничего особенного. Роману двадцать два года, младше Яны на пять лет. Он поступил в университет на дизайнера и закончил с красным дипломом. Способности Читающего Сны проснулись так же резко, как и у самого Грабара. Только если ему удалось обойтись одним обмороком, то, по словам Яны, у Ромы было все куда хуже. Постоянное энергетическое истощение, всплески неконтролируемой силы и частое неконтролируемое появление на Тропе Снов.
Так прошел всего месяц. А потом Рома пропал. И Яна его больше не видела.
Грабар все это выложил Чеху, даже не подумав, что что-то надо скрыть. Тот некоторое время шел молча, словно обдумывал что-то серьезное.
– Какие попытки отыскать брата делала Яна? – потом все же спросил он.
Олег растерялся. Яна об этом не отчитывалась. Кое-что он, конечно, знал, но запрет Городового не обойти. Поэтому часто получала отказы. И… в общем, ничего толкового.
– А почему… вы интересуетесь? – осторожно спросил он.
– Взвешиваю проблемы, – задумчиво протянул Чех и остановился. – Они будут в любом случае. Возможно, потому что такого еще не было, а возможно, что было. Но очень-очень давно. Видишь ли, Олег…
«Снова на „ты“», – отметил Грабар, но не перебивал, желая услышать, что дальше.
Чех засунул руки в карманы, посмотрел на памятник слева. До Грабара внезапно дошло, что они стоят возле памятника основателям Киева: Кию, Щеку, Хориву и Лыбедь. Медная плоская ладья. Три могучих древних богатыря и красавица в развевающихся одеждах на носу ладьи. А возле постамента памятника – бассейн. Несколько шагов – и окажешься в воде.
– Нравится мне это место, хорош Наводницкий парк, – неожиданно сказал Чех и с какой-то особенной лаской провел ладонью по ладье. – И… да, так вот, Роман.
Олег уже ничего не понимал. Только подошел ближе, чтобы ничего не упустить. А то даже если полезное что-то и скажут, то можно не расслышать.
– Рома – Читающий Сны. Но это лишь частичный дар.
Услышанное заставило позабыть, как дышать. Такое Грабар слышал впервые. То есть как – часть… Слишком слабый дар? Но тогда не было бы обмороков, головных болей и прочей радости. Чем меньше способности, тем лучше самочувствие. Вот такая вот зависимость.
– В каком смысле – частичный? – уточнил он.
– В таком, что он умеет еще кое-что, – последовал ответ.

 

Маршрутка остановилась, и Грабар очнулся от задумчивости. Ага, уже въехали в Николаевскую область, остановка Коблево. Можно выскочить и взять кофе. А то так и вовсе уснешь. Что уже не годится. Потом такой вид, словно всю ночь черт знает чем занимался.
Взяв бумажный стаканчик со свежесваренным эспрессо без сахара, Грабар остановился возле винного магазина с вывеской «Коблево» и еще раз прокрутил в голове разговор с Чехом. Подул, остужая, сделал глоток. Четко этот гад ничего сказал. Дал понять, что рано еще. Но при этом не запрещал рассказывать Яне. Вскользь назвал Ромку хамелеоном. Но ничего не уточнял. И в Киев утянул не просто так. Только вот понять причину поступка было сложно. И памятник основателям. Зачем привел именно к нему?
Пустой бумажный стаканчик полетел в урну. Грабар направился к маршрутке. Что-то какая-то игра с завязанными глазами получается. Все только дают намеки, но как сказать прямо – так не дождешься. Хотя… может, он и сам не во всем уверен?
Заняв свое место, Грабар снова бездумно посмотрел в окно. И только сейчас до него дошло, что один из братьев на постаменте в Наводницком парке был похож на Чеха.
Назад: Глава 5 У зажигалки умер огонь
Дальше: Часть четвертая Осколки моря и богов