Глава 3
Ледибой
I got shot with the sweetest gun
I have it all, all in one
No broken hearts, no bad romance
Why should I love when I can have fun
With my ladyboy.
Lindemann, «Ladyboy»
Грабар сидел в кафе возле Оперного театра.
Ветер пробирал до костей, но уходить с летней площадки не хотелось. Слева умиротворяюще журчал фонтанчик. Рядом за столиком сидела дородная дама в синем платье и пыталась угомонить расшалившихся близнецов, кажется, еще не достигших и пятилетнего возраста. При этом не отрывая от уха руки с мобильником. Дети слушались с переменным успехом и шумно гоняли вокруг дамы в кошки-мышки.
Настроение у Грабара было отвратнейшее. Он приехал к ночи, тетушка вывалила ворох ненужной информации, закормила до одури и отправила спать. Снилось что-то странное, только вспомнить не получалось. Кто-то плакал – тихо, отчаянно, безысходно. Во сне от этого плача по коже бежали мурашки. Но стоило только проснуться – и все забылось. Лишь осталось мерзкое настроение. Такое же, как и тогда, когда приснилась Тиргатао, входившая в море и просившая помощи у Азова.
Весь день Грабар прозанимался бумажной волокитой, помогая неуемной родственнице и про себя костеря всех бюрократов.
После работы тетя Сара, окинув Олега внимательным взглядом, поправила очки и сообщила, что его бледный вид делает ей головную боль. Поэтому стоит прогуляться и подышать свежим воздухом.
Грабар не спорил. Одессу он любил. Правда, сегодня что-то все было не в радость. В связи с этим на столике перед ним стояла стопка холодной водки и стакан сока. Мультивитамин, поц его за ногу. Совершенно некуртуазно и неподобающе статусу. Однако ничего другого не хотелось.
И есть тоже, кстати.
Плач все еще стоял в ушах. Казалось, преследовал везде. Но вот понять, почему – никак не выходило.
В небе громыхнуло. Грабар поднял голову и посмотрел на затягивающееся тучами небо. Да уж. Еще под ливень не хватало попасть. Но всеобъемлющее безразличие и какое-то непонятное оцепенение не давали даже шевельнуться.
Олег вздохнул. Внезапно сильно захотелось домой. Сам не понял почему. Изнутри грызло нехорошее предчувствие, что вот-вот произойдет что-то очень плохое.
«Надо было в провидцы подаваться, а не в Читающие Сны», – отстраненно подумал Грабар и тут же тряхнул головой, отгоняя странную мысль.
В небе снова громыхнуло.
– Добрый вечер, Олег Олегович, – вкрадчиво прозвучало рядом.
Хриплый низкий голос, от которого вмиг перехватило дыхание.
«Не может быть», – проскочила паническая мысль.
Грабар медленно поднял голову и встретился с задумчивым взглядом карих глаз поверх прямоугольных стильных очков без оправы. Воздух в легких неожиданно закончился. Уж кого-кого, а этого человека он встретить тут не ожидал. Точнее, не человека.
– Добрый, – произнес Грабар надтреснутым тихим голосом, не в силах отвести глаз.
Чех сел напротив. Весь в черном: футболка, брюки, туфли. Даже короткий черный зонт, висевший на запястье. Ишь, какой предусмотрительный. Хотя дождь мог и не пойти. Все же город большой. Тут есть, там – нет.
Он выразительно посмотрел на водку, потом снова на Грабара.
– С чего бы это? – спросил лениво, почти безразлично, словно надо было просто что-то сказать. Однако от Олега не ускользнул ни огонек, зажегшийся в карих глазах, ни едва заметно поджатые губы.
Но в нынешнем состоянии Грабару было откровенно плевать, что подумает о нем влиятельный господин Следящий.
– Бывает, – неопределенно пожал он плечами. – Рад вас видеть, Эммануил Борисович.
– Врете, – припечатал Чех, и Грабар вздрогнул.
Самое гадкое было то, что он действительно врал. Видеть Следящего, когда ты к этому не готов, удовольствие еще то. Вмиг стало стыдно и немного страшновато. Видит насквозь, зараза. И вот что делать?
Грабар глубоко вздохнул, уставился на стакан с соком. Во рту резко появилась непонятная горечь. Говорить не хотелось, а молчать было невежливо.
– Не надо страдать – я не кусаюсь, – неожиданно усмехнулся Чех. – Особенно не собираюсь приближаться к тому, что уже понадкусывала дражайшая Сара Абрамовна.
Грабар оценил шутку, но улыбнуться не получилось.
– Боитесь отравиться? – поинтересовался он.
– Именно, – кивнул Чех и тут же резко перевел тему: – Что вы знаете о сновиях, Олег?
Отчество отбросил за ненадобностью. Все-таки не тот возраст. Да и вообще… будто почувствовал, что Грабар не очень любил такое обращение. Отца он не знал, матери – тоже. Воспитывался бабушкой, а после ее смерти – некоторое время жил у дальней родственницы. И только потом познакомился с Сарой Абрамовной, которая, по сути, была не совсем уж и теткой. Только пока это не всем следует знать. Особенно Яне.
Только спустя несколько секунд до него дошло, что поставили вопрос.
– Сновии? – переспросил Олег, словно пытаясь удостовериться, что не ослышался.
Чех кивнул. Значит, не показалось и надо отвечать.
– Сущности на Тропе Снов. Мерзкие. Только зазеваешься – утянут за милую душу. При этом после знакомства с ними рискуешь не проснуться вообще. Если работать с картами, то опасаться сновиев нужно постоянно. Чуть эмоционально нестабилен – и все, прибегут мгновенно и будут тянуть силы.
Чех задумчиво постучал кончиками пальцев по крышке стола. Получилось неожиданно гулко и звучно. Грабар подозрительно покосился на него, лишь чуть приподняв бровь, и спросил:
– А что?
Как-то совершенно не верилось, что Следящий не в курсе, кто такие сновии. Но, судя по виду Чеха, он все же знал недостаточно. Или же удачно прикидывался несведущим.
– Да так… – пространно ответил тот. – А способны ли сновии убить человека? В реальности.
– Что? – Грабару показалось, что он ослышался.
– Могут ли сновии убить человека, который не спит? – повторил Чех ровным голосом.
Грабар покачал головой:
– Нет, конечно. Это все равно что во сне купить что-то у торговки на Привозе.
Чех неожиданно фыркнул:
– Сразу видно, что вы ничего никогда не покупали на Привозе.
– Покупал, – буркнул Грабар, внезапно почувствовав себя нашкодившим мальчишкой.
Раздался довольный смешок. Удивленно взглянув на Чеха, он понял, что тот уже не сдерживается. Нахал.
– Ну, коль так – поверю. Пройдемся?
Предложение заставило озадаченно моргнуть. Однако Чех смотрел выжидающе и вопросительно. А еще так, что сразу было понятно – отказа не примут.
Взяв стакан с соком, Грабар выпил до дна. Водку уже трогать не стал. Хватит выпитых двух стопок, разумеется. Да еще и на голодный желудок. Как-то сразу есть не хотелось, даже удалось храбро выстоять перед нападками тети Сары, решившей во что бы то ни стало накормить дорогого племянника.
В итоге чуть не поругались. Но вроде обошлось. Готовит она, конечно, божественно, но нельзя же, в конце концов, есть в таких количествах несколько дней подряд! Даже несмотря на то, что он совсем недавно приехал.
Грабар поднялся из-за столика, оставил деньги и последовал за Чехом.
Тот направился прямо, обойдя Оперный – и чуть налево, чтобы выйти к Приморскому бульвару. Не спрашивал, куда надо Грабару. А тот как-то и не подумал возразить. Собственно, телефон с собой, так что не потеряется. Даже учитывая то, что тетя Сара может дать прикурить не только Следящему, но и самому Стольному, если тот вздумает покуситься на ее мальчика.
– А почему… – Грабар запнулся, но тут же продолжил: – Вас заинтересовали сновии?
Чех задумчиво посмотрел на зонтик, а потом сложил руки за спиной, совершенно непринужденной походкой шагая по бульвару.
– Проявляют дикую активность, знаете ли. В Одессе сошло с ума трое Читающих Сны. И все – далеко не слабаки.
Грабар нахмурился:
– Вот как. А… как это все происходило?
– Да… – Чех на мгновение замер, давая пройти двум красавицам на высоченных каблуках, едва не съевших его взглядами. Импозантный мужик, чего уж там. Видимо, от поклонниц отбоя нет. – Ложились спать нормальными людьми, а просыпались уже сдвинувшимися.
Грабар задумался. Вот как. Нет, как-то слышал о подобных случаях, но лично видеть не приходилось. Если такое происходит, то это очень-очень плохо. Где-то случился прорыв, и сновии творят что хотят. Но в то же время…
– А при чем здесь тогда реальность? Сходили-то после ночи, – заметил он.
– Так-то оно так, – согласился Чех, – только потом они не могли заснуть вообще. И безумие сильно прогрессировало. В итоге – три трупа. Один выбросился из окна, второй вскрыл вены, третья – выпила упаковку снотворного.
– Ну и дела, – пробормотал Грабар, чувствуя, что как-то расхотелось ему находиться в Одессе и пора бы домой. В Херсоне своих неприятностей хватало, но там хоть ориентировался. А тут – чужая территория.
– А что Городовая? – осторожно спросил он.
Да, Одесса – женщина. И хозяйка города – тоже. Тут даже не могло и речи идти о мужском начале.
– А она… – Чех сделал паузу, заставив Олега занервничать, но тут же продолжил: – Разве не ради этого вас и вызвала сюда?
– Нет, она сказала, что магаз… – начал было Грабар и резко замолчал.
Дьявол! Ведь вполне могло быть. Просто могла сказать об этом не сразу. Это было вполне в характере тети Сары.
– Поэтому вы решили взять дело в свои руки? – ляпнул он.
Чех посмотрел на него поверх очков. Внимательно, изучающе. Так, что вспомнился первый разговор в машине и захотелось спрятаться куда подальше.
– Именно, – четко произнес он. – Взять.
Сказано было таким тоном, что стало ясно: если что попадает в руки Чеха, то потом не выберется. Если только он сам не отпустит.
Олег сглотнул и с трудом сохранил невозмутимое выражение лица.
Гром ударил со страшной силой. Налетел ветер, и с неба хлынули струи дождя. Чех поднял голову и посмотрел на небо. Замер. Капли стекали по его лицу и волосам, впитывались в тонкую ткань футболки.
Грабар замер тоже, позабыв, что и сам сейчас будет мокрый до нитки. Губы Чеха дрогнули:
– На півдні України передбачаються короткочасні грозові, місцями зливи, – произнес он, умело копируя интонацию одной из ведущих прогноза погоды.
Только прозвучало это словно заклинание, и дождь на короткое время притих.
Щелкнул, раскрываясь, зонт. Темный купол скрыл от холодных струй.
– Как непредусмотрительно с вашей стороны, – неожиданно обронил Чех.
И вроде и стояли не слишком близко, но зонт закрыл от дождя обоих. Грабар поежился от пронизывающего взгляда Следящего.
– Читающий Сны с простудой мне без толку, – невинно сообщил Чех. – Поэтому прошу проследовать за мной.
– Я… – Грабар, сам не понимая почему, спросил: – Не могу отказаться?
– Разумеется, нет.
После вылазки в общежитие я чувствовала себя отвратительно. Ноги подрагивали, перед глазами плясали черные точки, а к горлу подкатывала тошнота. Мне удалось просмотреть всех жертв и вычислить следы существа. Сомнений не оставалось: это было именно то, которое явилось ко мне в гости.
Городовой умело держал пространство в рассеченном виде и не давал окружающим меня заметить. В какой-то момент я была даже ему благодарна. Все-таки это огромная помощь. Так бы всегда… Только, само собой, – это невозможно. Стоило только все закончить, как меня утащили из университета. Однако в этот раз Городовой не был столь любезен и домой не доставлял.
Дождь утих. На улице было мерзко и прохладно, но хоть с неба ничего не падало. Хмурый и погруженный в собственные мысли, Городовой выслушал мои слова и исчез, напоследок сообщив, что добраться домой я могу теперь сама.
Обматерив его всеми словами, которые только знала, я обхватила себя за плечи, поежилась и побрела вниз по Ушакова. Топать прилично, а я в домашних тапочках. Нет, реально сволочь! Ни слова не сказал про карту, хотя прекрасно ее видел. Впрочем…
Я задумалась. Кажется, его самого это совсем не порадовало. Вполне возможно, что помчался трясти своих осведомителей. Но возможно и… Я передернула плечами: кто разберет этих Городовых?
Шлепнув в достаточно глубокую лужу, почувствовала, что нога быстро промокает. Поморщившись, ускорила шаг. Не хватало еще насморк подцепить. Вот будет умора – летом и с температурой.
Ветер пробрал до костей, по телу пробежала дрожь. Все же холодно, черт. А Грабар, наверно, уже приехал к заботливой тетушке, сидит на мягком диванчике и жрет свою курочку. Завидую ли я ему? Да! Еще как!
Мысли путались. Бессонная ночь, странный гость, прощупывание земли – все вымотало и сбило с толку. Настроения не было. Я шла исключительно на желании попасть домой и рухнуть в кровать. А перед этим – в горячую ванну. Чтобы выгнать из тела эту гадкую зябкость.
Словно подслушав мои мысли и решив, что неприятностей мало, снова хлынул дождь. Чертыхнувшись, я помчалась по улице вперед, стараясь спрятаться под козырьками магазинов и зданий. Учитывая, что расстояние от университета до дома было приличным, пришлось запастись терпением. Я плюнула на правила и пустила по земле короткие мощные импульсы. Тут же ступни обожгло, и по телу пронесся ослепительный разряд, придавая бодрость и ускоряя бег. Эти фокусы забирают много энергии, но дома уж разберусь, что и как.
Спустя десять минут, пошатываясь, я стояла у собственной двери. И только сейчас дошло, что ключа-то с собой нет. Запасной, разумеется, есть. Но не здесь. А у Грабара, мать его. М-да.
Поняв, что тупо смотрю на замок и не знаю, что делать, только вздохнула. Более дурацкой ситуации и представить не могла! Нет, это определенно уже ни в какие рамки!
От бессилия я злобно стукнула стену кулаком. И тут же голова вспыхнула болью, а перед глазами появилась серая пелена. Судорожно вздохнув, ухватилась за стену – не хватало еще рухнуть в обморок.
– Это еще что такое? – неожиданно произнес кто-то за спиной, и меня подхватили под руки.
От неожиданности я даже немного пришла в себя и повернула голову. На меня, чуть прищурившись, смотрел Азов. Ноги неожиданно подогнулись, однако он не дал упасть, удерживая меня, как игрушечную.
Дверь скрипнула, приглашающе распахнулась. Азов втащил меня в темный коридор. Я слабо соображала, что происходит, но была искренне благодарна.
– Откуда ты тут? – Вопрос получился хриплым и едва слышным.
– Мимо шел, – невозмутимо ответил Азов. – Смотрю, ты стоишь – в дом попасть не можешь. Или не знаешь, как…
Он резко замолчал. И вдруг крепко обнял меня. Прижал. Щеку чуть кольнуло, от рубашки пахло травой и солью. Я зажмурилась. Под закрытыми веками стало горячо-горячо. Температура, что ли? Да вроде еще рано. Просто переохладилась. Горло сдавило – не получалось произнести ни слова. Широкие ладони огладили мою спину. Сухие губы коснулись виска.
– Тш-ш-ш, – шепнул Азов. – Все хорошо.
Словно почувствовал, что события сегодняшней ночи уже вот-вот выплеснутся за край чаши. Слишком много, усталость накатила в один миг.
Под коленками все же дрогнуло. Я бы упала, но он подхватил меня на руки. Возразить не получилось, губы так и остались сомкнуты. Все «это неправильно», «отпусти», «перестань» остались где-то далеко.
От него исходила уверенность. Спокойствие окутывало теплым пледом.
Азов зашел в комнату и усадил меня на кровать. Тут же оказался рядом сам. Сгреб в охапку и усадил на колени, не дав ничего сообразить. Вплел пальцы в мои волосы, нежно перебирая пряди.
Нешка впрыгнул на кровать и попытался заглянуть мне в глаза.
– Все хорошо, – повторил Азов.
Внутри стало тепло и спокойно. Захотелось попросить: «Не уходи, пожалуйста. Останься». Глупо. Но не очень.
От этих мыслей захотелось истерически засмеяться, но не вышло. Смелости сказать такие слова не хватало. Но Азов и не собирался уходить. Убаюкивал, словно маленького ребенка, и шептал что-то на ухо. Только слов не разобрать – лишь мягкий шелест волн, навевающий сон.
– Тебе нужно поспать, – сказал он.
Чувствовалось, что возражения не примет, да и возражать не очень хочется. Я неосознанно прижалась к нему, согреваясь и расслабляясь. Он что-то сказал. Но я отключилась раньше, чем Азов уложил меня в постель.
Приснился ночной гость. Только в этот раз он даже не пробовал подойти ко мне. Стоял на морском берегу, волны намочили нижний край плаща. Смеялся женским смехом и в то же время резко переходил на грубое рычание, на которое женское горло просто не способно. А потом откуда-то донеслась странная музыка, и гость заплясал: то грациозно и плавно, как искушенная танцовщица, то резко и порывисто, как воин, исполнявший ритуальную пляску.
А потом он замер. Посмотрел на меня. И хоть сквозь ткань я не видела его глаз, но почувствовала, что меня видят насквозь.
– Йа-а-ана, – выдохнул и потянулся к капюшону. Пальцы вцепились в ткань и потянули назад.
…Я резко распахнула глаза и уставилась на белый потолок. Своей собственной квартиры. Прислушалась к ощущениям: вроде бы ничего, нет и следа от прошлой усталости. Попыталась приподняться и осознала, что лежу без одежды. Нахмурилась и посмотрела по сторонам. Одежды все равно не обнаружила. Это что еще за новости?
Конечно, я была вчера промокшая. Но… сама не раздевалась точно. Следовательно, Азов. Представив, как тот стягивал с меня вещи, стало неловко. Точнее, очень неловко. Только признаться в этом было сложно. Появилась робкая надежда, что он деликатно оставил меня одну, дав возможность не сгореть утром со стыда.
Однако на кухне что-то звякнуло. Я насторожилась и невольно натянула на себя плед. А то войдет и… И тут же отмахнулась от этой мысли. Какая уже разница, что он увидит меня голой, если вчера уже и так увидел все, что только можно?
Вздохнув, я села на кровати и подтянула ноги под себя. Нешка, паразит, судя по всему, отирается на кухне и позабыл про почти болезную хозяйку.
Раздались шаги. Я затаила дыхание. Тихо приоткрылась дверь, и в комнату заглянул Азов. Увидев, что я проснулась, криво улыбнулся уголком губ и подошел ко мне.
Не говоря ни слова, вдруг склонился. Взял лицо в ладони. Посмотрел прямо в глаза.
Сердце замерло, воздух словно исчез из легких. Стало невероятно жарко, будто пальцы Азова были из огня. На лбу, кажется, даже выступила испарина. Серо-зеленые глаза с примесью серебра пронизывающе смотрели на меня. Еще чуть-чуть – и вырвусь, иначе убьет, сотрет в пыль. Только вот воля почему-то растаяла воском. Как завороженная, я так на него и смотрела, не в силах произнести ни слова.
– Ты принадлежишь мне, – прошелестели в голове морские волны, шум прибоя заставил задрожать.
Губы Азова не дрогнули, но я буквально кожей ощущала, что мне только в очередной раз напоминают, что от хозяина вод никуда не уйти. Хотела бы я сама это сделать, или кто-то, кто думает, что может обойти его…
Он, кажется, склонился еще ниже. Горячее дыхание пощекотало мои губы. Еще секунда – и прижмется. Сильно, грубо – не даст вырваться. И будет почти больно, но до безумия желанно.
Внутри все сжалось. Я попыталась прогнать неуместные мысли, однако Азов произнес:
– У тебя неприятности, Яна.
Мягко, тихо. С едва слышным укором, словно журил любимое дитя. И от этого тона по коже пробежали мурашки. Он медленно выпрямился, отнимая ладони от моего лица. Я выдохнула с облегчением, но по смешинкам, мелькнувшим в серо-зеленых глазах, поняла, что Азов добился требуемого эффекта на свои действия.
– Это я поняла, – буркнула, не рискуя отвести взгляда. – Но что это за существо?
С трудом удалось сдержаться и не задать еще минимум пять вопросов. Нужно поочередно. Все сразу – это плохо.
– О, это наш старый приятель, – заметил Азов и сел на кровать.
Послышался цокот коготков, и в комнату влетел Нешка. Посмотрел подозрительно на меня и Азова, недовольно мявкнул, сел и принялся демонстративно умываться.
– Это мужчина? – спросила я, глядя на кота. Все же смотря на него, не испытываю такого дикого смущения, как при взгляде на Азова.
– Нет, – последовал невозмутимый ответ. – Но ты ведь умная девочка, догадалась?
– Женщина? – криво улыбнулась я.
Ну, да. Безумно сложно догадаться. Как в известной оперетте «Сильва»: а потом она родит мальчика. А если не мальчика? Не мальчика? Но тогда кого?
– Нет, – повергло меня в ступор уточнение. Да так, что все-таки пришлось плюнуть на Нешку и посмотреть на Азова. Издевается, что ли?
Но он был предельно серьезен.
– А можно детальнее?
Он поколебался несколько секунд:
– Мне не нравится происходящее, Яна. Но я бы махнул рукой, знаешь ли. Город – территория Данилы. Но вот к тебе протянули руки, и меня это не устраивает.
Сразу появилась масса вопросов вместе с возмущением и вполне логичным: «А ты тут каким боком?» Но Азов продолжил:
– Только я чую, что эта зараза вышла из моих краев и снова убивает людей, чтобы обрести силу. Поэтому сидеть сложа руки не собираюсь. К тому же тянется к тебе. Слишком вкусной оказалась энергия Слышащей Землю, Яна. А мне как-то совсем не улыбается тобой делиться…
– Но… – возмущенно начала я, однако Азов зажал мне рот ладонью.
– Да-да. Ты можешь, конечно, какое-то время не посоглашаться – дело твое. Только ночной гость намерен заполучить тебя в абсолютное пользование. А то, что он вобрал в себя женскую и мужскую сущность одновременно, только усложняет задачу уничтожить его.