Диана сгорала от желания отправиться в путь, но смирилась с тем, что придется подождать, пока сестра не окажется достаточно далеко. Поэтому она устроилась в глубоком кресле на главной лужайке, а Берфезен с пистолетом наготове спрятался поодаль, метрах в двадцати. Она чувствовала нетерпение, но не страх. Неужели постоянная охрана притупила её способность бояться? Будущее виделось ей в достаточно весёлых красках.

Флаер Евы улетел, с глухим свистом пронёсся над вершинами оливковых деревьев, и ещё некоторое время после его отлёта заросли продолжали колыхаться.

Всё.

Было уже далеко за полдень. Яго принёс Диане стакан воды со льдом и фруктовое ассорти.

– Я видела, как Ева улетала.

– Ваши родители не хотели, чтобы вы обе одновременно находились в воздухе. Это просто мера предосторожности. Когда мисс Ева приземлится в Тобруке, и мы получим подтверждение того, что кабина плазмазера готова, наступит наш черёд.

– Ещё долго? – спросила она.

– Не очень, – ответил Яго. – Двадцать минут.

– Мы можем с уверенностью сказать, кто нас предал?

– С уверенностью – не можем.

Диана глотнула воды и съела кусочек яблока. Оно было твёрдым, пористым, сочным и ароматным. Она взяла ещё кусочек.

– Знаю, ты считаешь, причина во мне, – сказала она чуть позже, не глядя Яго в глаза. – В смысле в моих контактах с Анной. Я знаю, ты думаешь, что из-за этого… всё и произошло. Но ты хотя бы ненадолго допусти, что ответственность несёт кто-то другой. Помимо слуг, которых мы сюда привезли, ещё по меньшей мере тридцать человек на острове знают, что мы здесь. Любой из них мог оказаться предателем.

– Они все накачаны КРФ. Он делает их вялыми, лишает инициативности, из-за него они чересчур эмоциональны и поэтому далеки от идеала – ну вы понимаете. Но это также означает, что никто из них не способен на сознательное предательство.

– Как насчёт бессознательного? Случайного?

– В смысле связи с окружающим миром это закрытый объект. Никто не мог случайно выдать его местонахождение. Такое можно было сделать только умышленно.

Она размышляла над этим, поедая весьма вкусный ломтик груши. До чего прекрасный вкус! Кусочек фрукта был того же цвета, формы и, как ей казалось, вкуса, что и луна. Она устремила взгляд на запад, в сторону моря. Над горизонтом собирались тучи, и усиленно краснеющее солнце тонуло в небе, будто в трясине.

– А как насчёт тех двоих полицейских? Тех, что пришли сюда после того, как обнаружилось тело Лерона? Конечно, нам пришлось следовать букве улановского закона, и мы не могли отказать в доступе полицейским с надлежащими полномочиями. Но они же не были лакеями, так? И легко могли потом передать кому-нибудь сообщение.

Яго покачал головой:

– Оба получили по дозе КРФ, и в их верности Клану нет никаких сомнений.

– Правда? – Она вспомнила, что оба и впрямь казались медлительными, безынициативными людьми. Применение КРФ всё объясняло. – Но ведь нужно около недели, чтобы он подействовал на мозг, разве нет? – спросила она. – Даже если доза большая?

– Да. Но этих индивидов обработали заранее.

– Во имя богини! Серьёзно? Лучше перебдеть, чем недобдеть, – так это называется, да?

Он изучающе на неё посмотрел, а потом сказал:

– Теперь это уже не имеет никакого значения, мисс.

Она знала, что он намекает на незаконно переданное послание. И снова покраснела, но потом попыталась взять себя в руки.

– Я дура, – сказала она, чувствуя боль от собственных слов, хоть они и были правдивыми. – Мне ещё не исполнилось шестнадцати, но это слабое оправдание. Если я ошиблась в Анне… ну что ж… – Она замолчала.

– Вы были влюблены, – просто сказал Яго.

Диана поджала губы, стиснула кулаки и уставилась на него. Но такова была правда. Идиотская, унизительная правда. Восхитительная, прекрасная правда. Она разжала руки и положила их на стол. Открыла рот и сделала глубокий вдох.

– Ловко ты применил прошедшее время, Йа-го-го.

– Любовь такое… осложняющее чувство.

– В смысле сложное? Верно подмечено.

– Усложняющее, – поправился Яго.

– У нас ещё осталось немного времени, – сказала Диана. – Приведи мне ту служанку, Сафо.

Яго бросил на неё быстрый взгляд:

– Зачем?

– Хочу задать ей несколько вопросов.

– Я думал, вы сказали, что загадка убитого лакея разгадана?

– Так и было. Но есть парочка мелких деталей, которые не укладываются в картину. Ты же знаешь меня, Йа-гО. Я предпочитаю подбирать все хвосты. Ставить чёрточки над «т» и точечки над «ё».

Яго неуклюже поклонился:

– Я прикажу, чтобы её привезли сюда, мисс. Только…

– Только?

– Только мы не сможем взять её с собой, вы же понимаете.

– Я и не собиралась брать её с собой! – воскликнула Диана, искренне удивлённая его предположением.

Яго снова поклонился и ушел. Диана глубже погрузилась в гелевое кресло и направила взгляд на западную часть неба, становившуюся всё прекраснее. Закат распахнул двери в пекло. Лавовый красный и полыхающий апельсиновый, плавясь, перетекали друг в друга. Облака подобострастно скорчились у горизонта. Она съела ещё кусочек фрукта.

Через четыре минуты появилась машина, прожужжав вдоль берега, словно тёмная комета с хвостом из пыли. Рубиновый закат отражался в её ветровом стекле. Она подъехала к главному зданию, остановилась в паре сотен метров и высадила двух людей: полицейского – зум бИта подсказал Диане, что это офицер Авраам Кава, – и служанку Сафо. Блюститель удерживал её на ногах, пристроив собственное плечо ей под мышку, словно они были частями одной головоломки. Вдвоём они медленно двинулись через лужайку.

Рядом снова возник Яго: безмолвно соткался из пустоты, словно тот парень из смешных историй, дворецкий по имени Дживс.

– Не забывайте, мисс, – сказал он, – у нас не больше четверти часа.

– Это не займёт много времени, Яго, – ответила она.

Запыхавшуюся Сафо усадили в кресло напротив Дианы. Офицер Кава встал рядом с ней, как будто стоять в условиях земной силы тяжести было самым простым делом в мире, – впрочем, для него так дело и обстояло. Поэтому Диана отослала его обратно в машину и велела уехать – «мы пошлём за вами, когда будем готовы». Он посмотрел на Яго и ушел.

Жужжание исчезающей машины растаяло в шелесте прибоя.

– Итак, Сафо, – сказала Диана. – Хочешь фруктов?

Служанка уставилась на неё безжизненными глазами:

– Мисс?

– Попробуй грушу. Это настоящая груша, она выросла здесь, на Земле. Держу пари, в трущобном пузыре подобной еды не найдёшь.

Сафо осторожно протянула дрожащую руку (была ли эта дрожь вызвана гравитацией? или чувством вины?), взяла кусочек груши и не без усилий отправила в рот.

– Нравится?

– Да, мисс, – сказала служанка. Потом, невесело взглянув на Яго и снова на свою хозяйку, прибавила: – У нас есть кошки.

– Кошки?

– В Смирре – моей родной сфере, мисс. У нас много мышей, целые тучи. Поэтому пришлось завести кошек.

Диана кивнула.

– Думаешь, этим я сейчас и занимаюсь? Играю с тобой, как кошка с мышкой? Ошибаешься. У меня на такое как минимум времени не хватит. Всего-то пятнадцать минут…

– Двенадцать минут, – заметил Яго.

– Двенадцать минут. Я просто хотела поболтать, только и всего.

Слева от неё Берфезен покинул свой пост. Диана с ленивым интересом посмотрела в его сторону – чего это он встревожился? Проследив за направлением его взгляда, она увидела Деньо, который стоял на прибрежной дороге, лицом к морю. Видимо, они готовились увезти её прочь. Но ещё оставалось немного времени.

– Я кое-что раскопала, изучая твое досье, – сказала она. – Ты поклоняешься Ра’Аллаху.

– Да, мисс, – подтвердила Сафо.

– Объясни мне, что это значит.

Служанка ответила:

– Это не секретный культ, мисс. Он не под запретом. Информация о нашей вере общедоступна.

– Скажи мне собственными словами.

Сафо посмотрела на заходящее солнце – Ра – это Солнце, мисс, – сказала она. – Аллах – Бог всей Вселенной, первоначало закона и сострадания, милосердия и мощи. Мухаммед был его пророком на Земле, но мы уже здесь не живём. Для нас Ра – больше чем пророк, больше чем ангел. Ра – свет Аллаха, изливающийся в космос.

– Вы солнцепоклонники?

– Мы поклоняемся Ра’Аллаху. Мы чтим Господа, единственного Бога, и признаём, что Солнце – Новая Мекка, новый метатрон.

– А как же Улановы?

Сафо бросила на неё быстрый взгляд:

– А что с ними, мисс? Они лишь люди, как вы и я, мисс. Мы им не поклоняемся.

– Разве ты не говорила, – сказала Диана, посмотрев на бесстрастного Яго, стоявшего рядом, – что считаешь Улановых святыми и благословенными? Что Lex Ulanova превыше всего и так далее?

– Улановы, – медленно проговорила Сафо, – запретили приближаться к священному лику Солнца.

– Они запретили полёты за пределами орбиты Венеры, верно, – но лишь потому, что хотят придержать Меркурий для себя. Ради промышленного освоения, сама понимаешь. Планета почти целиком состоит из железа. Фантастически ценный ресурс.

– Такие вещи нас не интересуют, – сказала Сафо.

– Ты знаешь, что корабли Улановых занимаются разработкой Меркурия прямо сейчас, пока мы разговариваем? Не говоря уже о полицейских катерах и беспилотниках, необходимых для поддержания блокады. Они летают за орбитой Венеры. Это тебя не беспокоит?

– Если бы какая-то иная сила захватила власть в Солнечной системе, – сказала Сафо, – и сбросила Улановых – думаете, эти люди сохранили бы пространство вокруг священного лика Солнца в чистоте, не допустили бы туда заразы? В относительной чистоте, я хотела сказать, потому что вы правы, мисс, – там нет совершенной пустоты. Разве что, по-моему, дела обстоят лучше, чем могли бы.

Диа медленно кивнула.

– Понимаю, – сказала она. – Но вот какое дело: Лерон ведь не был приверженцем Ра’Аллаха, верно?

Сафо тотчас же опустила глаза:

– Нет, мисс.

– А какой веры он придерживался?

– Он поклонялся Богравитации. Это ужасная вера, вера бандитов и язычников.

бИт сообщил Диане подробности.

– Ужасная, потому что отрицает твоего Бога?

– Они отрицают единство Бога. Они считают, что гравитация – божественный принцип Вселенной, что лишь гравитация придаёт космосу форму и упорядоченность. Они думают, у каждой частицы материи есть божественный потенциал и, когда он превосходит определённую величину, она становится богом. Они поклоняются чёрным дырам, пожирателям, как истинным богам, а это значит, что богов у них десять миллионов. Они верят, что в конце времён все эти дьявольские сущности сольются в одного гигантского бога, и звать его будут Фенрир, и он поглотит нас всех. Это религия дикарей, мисс. Лерон верил, что только сила придаёт форму, упорядоченность и смысл всему. Он верил, что сила – это красиво.

Выпалив этот длинный монолог на одном дыхании, она залилась краской. Вид у неё сделался несчастный.

– К тебе он тоже применял силу, Сафо?

– Мисс, – сказала она вместо «да», потом закрыла глаза и открыла рот. Её нижняя губа дрожала от горя или, может быть, от неумолимого давления силы тяжести.

– Несколько странно, – задумчиво проговорила Диана, – что две столь непохожие друг на друга религии существуют в пределах одного и того же трущобного пузыря. Обычно – как мне представляется – на один пузырь приходится одно сообщество и одна вера. Для чего-то ещё там ведь и места не хватает.

– Лерон и его семья из другого пузыря, мисс, – сказала Сафо и с усилием выпрямила спину. – Его уничтожил полицейский крейсер, и мы дали им приют.

– Очень мило с вашей стороны.

– Ра’Аллах вознаграждает за милосердие, – сказала Сафо. – И вообще-то они заплатили.

– Почему полицейский крейсер взорвал их обиталище?

– Потому, – сказала Сафо, бросив взгляд на Яго, – что все они бунтовщики и порочные люди. Они не чтят власть Улановых, как мы. Они замышляют революцию. Они дружат со Стеклянным Джеком и в политике держатся принципа force majeure.

– До чего же любопытно! – сказала Диана, также посмотрев на стоявшего рядом Яго. – Человек, который лично отобрал двадцать лакеев, пропустил индивида с такими криминальными задатками и опасными политическими взглядами?

– Две минуты, мисс, – бесстрастно проговорил Яго.

– Ты знал, Яго, что покойный Лерон поклонялся Богравитации?

– Разумеется, знал, мисс Диана, – сказал Яго. – Наша Сафо преувеличивает революционные задатки этой конкретной секты. Вынужден признать, что некоторые последователи Богравитации действительно вынашивают террористические замыслы. Но у большинства совсем другие интересы.

– И всё-таки – нанимать слуг из трущобного пузыря, приютившего две несовместимые друг с другом религии… – проговорила Диана, многозначительно глядя на него. – Это странно, разве нет?

Яго обратил взгляд в сторону моря, где всё ещё виднелась фигура Деньо.

– Меньше двух минут, мисс, – произнес он.

– Сафо, – сказала Диа, вновь переключив внимание на служанку, – Увы, сейчас я должна тебя покинуть. Но я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Я знаю, что Лерон совершил над тобой сексуальное насилие.

Сафо устремила на неё спокойный взгляд:

– Мисс.

– Я верю в это. И постараюсь сделать всё возможное, чтобы твоё наказание было минимальным.

– Моё… наказание, мисс? – У Сафо перехватило дыхание.

– Убийство человека остаётся убийством человека, даже если убитый был мерзавцем. И, разумеется, Lex Ulanova обойти невозможно. Но я думаю, что смогу использовать своё влияние для смягчения приговора. Это самое влияние, похоже, растёт.

Сафо посмотрела на неё усталым взглядом. На секунду показалось, что она вот-вот начнёт всё отрицать. Но секунда прошла. Она снова опустила глаза и проговорила с тоской:

– Наказание за убийство – смерть. Такой приговор нельзя смягчить.

– Необязательно. Я думаю, ты сможешь получить тюремный срок, – сказала Диана. – Он и раньше тебя насиловал. Вероятно, он собирался снова тебя изнасиловать, перед тем как ты его убила?

Заходящее солнце освещало лицо служанки, смягчая неровности цвета и окрашивая щеки румянцем. Несмотря на тяжелые складки кожи, порождённые действием гравитации, она казалась почти красивой.

– Да, – проговорила она.

Диана сказала:

– Я осмотрела кладовую, где всё случилось, несколько раз. – Она обращалась к Яго, хотя продолжала смотреть на Сафо. – Сначала меня сбила с толку глупая идея о том, что преступник активировал садового робота, чтобы совершить убийство, но ничего подобного, разумеется, не происходило. Решающая деталь всё же застряла у меня в памяти, хоть поначалу я и проигнорировала её. Я всё думала и думала о ней. О том, что стены там покрыты килями – лопастями – жесткими крылышками. Я не поняла, зачем они там, и сначала не обратила на них должного внимания. Просто потому, что не привыкла к ним. Наверху они не нужны. Но вчера в машине до меня дошло. Я же знала, что такое эти кили-крылья-лопасти. Они называются полками. Здесь, внизу, люди используют их для того, чтобы хранить вещи. На полку можно положить какой-нибудь предмет, и гравитация удержит его на месте. Туда можно класть лёгкие вещи. И тяжелые тоже.

Яго смотрел на неё расфокусированным взглядом. Что-то проверял на своём бИте.

– Сафо, – сказала Диана, – Лерон преследовал тебя, не так ли?

– Он хотел, чтобы делала для него всякие вещи, сексуальные вещи, пока он будет лежать на спине, – сказала Сафо. – Я отказалась, и он рассердился. Ринулся ко мне, я побежала – мне было трудно, мы оба едва могли передвигаться, словно в воде, словно в кошмарном сне, и всё из-за силы тяжести.

– Ты вбежала в кладовую.

– Да, мисс.

– И он почти тебя поймал, но ты вскарабкалась на корпус одного из роботов, стоявших там.

– Я хотела спастись, мисс.

– Это ведь наверняка было непросто при полной гравитации! Но ты как-то справилась – одну ногу на локоть робота, другую – на плечо, а потом перебралась на полку, прикреплённую к стене. Он же, надо думать, слишком устал из-за силы тяжести и не смог последовать за тобой?

– Да, мисс.

– Полагаю, он стоял там и насмехался над тобой. Требовал, чтобы ты спустилась.

– Да, мисс.

Диана улыбнулась.

– Может быть, мы скажем властям, что произошел несчастный случай. Ведь на самом деле он вполне мог иметь место.

– Это не был несчастный случай. Я увидела молот на дальнем конце полки и метнулась к нему, как мышь. А Лерон внизу прыгал, пытаясь достать меня. Он очень сильно разозлился. Звал меня, пыхтел и хрипел от натуги. Он сказал: помнишь, что мы с Петеро делали с тобой в тошниловке? Помнишь, как тебе было больно, как у тебя текла кровь? Теперь тебе будет хуже, вот что он сказал.

– И ты его убила?

– Я протиснулась между молотом и стеной и оттолкнулась обеими руками. Решила, что так правильно, мисс. Это было нелегко. Но Лерон стоял внизу, и тяжелая часть молота упала прямо на него – раздался такой чпок! словно нож мясника ударил по куску сырого мяса. Эта штука своим весом проломила ему череп, потому что жизнь в невесомости делает кости слабыми. Он упал как подкошенный; колени у него согнулись, тело пошло сначала вниз, потом завалилось набок, а ноги раскинулись в стороны. Молот свалился на пол с громким стуком. Из головы Лерона вытекло много крови, но она не превратилась в капли, как это обычно бывает. Она стала плоской тёмно-красной лужей, которая всё росла и росла на полу, как опухоль.

– Да.

– Я спустилась тем же путём, что и поднялась, – сказала Сафо. – Я плакала, меня трясло, мисс, и в душе у меня радость мешалась со страхом. Я пробралась обратно в свою комнату и упала на кровать. Но вскоре другой слуга вошел туда. Знаете, внимание остальных привлекли не крики. Лерон всегда кричал, когда ему было хорошо, и ему позволяли это делать. Не из-за криков они вошли, а из-за внезапной тишины.

– Яго, – сказала Диана. – Мои две минуты уж точно истекли целую вечность назад. Почему мы ещё не в пути?

Яго посмотрел на неё сверху вниз.

– Всё куда хуже, чем мы думали, мисс, – сказал он с серьёзным видом. – Боюсь, нам придётся изменить планы.

Диана пригляделась к его лицу, и у неё сжалось сердце.

– Ева? – спросила она.

– Жива, – тотчас же ответил он. – На свободе и не ранена. Но Тобрукский плазмазерный лифт взорван.

Диана тотчас же обратилась к бИту и открыла пакет данных, присланный Яго. Она увидела двойную башню, в которой размещался Тобрукский плазмазер, и желтую пустыню, и синее небо. С точки зрения технологии, там всё было просто: одна кабина плавно опускалась на полуупорядоченной колонне плазмы, выталкивая её в противоположную часть основной конструкции, имевшей форму буквы Ц. Далее плазма при помощи удерживающего поля перенаправлялась в еще один раструб, уже в верхнем направлении. Когда с одной стороны тяжело нагруженная кабина с пассажирами и багажом шла вниз, с другой сила противодействия поднимала вторую кабину. Эта система была настолько эффективной, что требовалось лишь незначительное количество дополнительной энергии, производимой на поверхности Земли, чтобы подстегнуть идущую вверх колонну плазмы, и та уже легко могла поднять на орбиту любую лифтовую кабину. Но давление и температура внутри основной конструкции были очень высоки, что в какой-то степени придавало ей уязвимость и делало ремонт в случае пробоя весьма сложным.

бИт Дианы продемонстрировал ей разрушения. В стене главного блока была дыра в форме неправильного овала, почерневшие куски секций выгнулись наружу, точно лепестки, рядом разлился целый бассейн из остекленевшего песка. Вокруг жужжали корабли. На земле виднелись человеческие фигуры.

– Ева всё ещё на поверхности планеты?

– Да, мисс, – сказал Яго. Он помахал Берфезену чтобы тот подошел ближе. – Боюсь, это всё же война. Глупая игра, какой бы клан её ни затеял, и в долгосрочной перспективе, уверен, всё обернётся в нашу пользу. Но в настоящий момент нам следует увезти вас с этого острова. Первоначальный срок в двенадцать часов оказался завышенным. Они могут нанести удар в любой момент. Если это и в самом деле война, все ставки отменяются.

Диана поднялась, слегка ошарашенная (потому, возможно, что кровь отхлынула от головы и прилила к ногам в тот момент, когда она встала). Служанка, Сафо, растерянно моргала и оглядывалась по сторонам.

– Я уведомил полицейского о том, что мисс Сафо надо забрать, – сказал Яго, когда подбежал Берфезен, тяжело дыша.

– Что со мной будет, мисс? – сдавленным голосом спросила Сафо.

– Пока что, – ответил ей Яго, – ничего. Признание, которое мы услышали, останется между нами. Ты вернёшься под надзор полиции. В настоящий момент есть вещи поважнее. Когда всё уляжется, решится и твоя судьба.

– Неужели будет война? – спросила Диана.

– Она окажется недолгой, – уверенно сказал Яго. – Клан Ю сильно переоценил свои возможности. Я вообще-то удивлён их стратегией. Если мы сумеем сберечь вас обеих, то у них нет ни единого шанса на победу Но об этом мы подумаем позже. Прямо сейчас надо доставить вас в безопасное место.

– Нам надо… – начал Берфезен.

Но Яго поднял руку, веля ему молчать, и указал куда-то в сторону. Они все посмотрели туда. Приближался Доминико Деньо, и он был не один.

– Всё существенно лучше или намного хуже, чем я думал, – сказал Яго.

По лужайке, сохраняя привычное непроницаемое выражение лица, шла мисс Джоуд.