Глава 33. Падение

Грейди развернулся, стараясь придать телу правильное положение, – и сильно ударился о потолок кабинета. Антикварные вещицы, мебель и другие предметы «приземлились» рядом с ним, но не разлетелись на куски, как он ожидал. Казалось, само здание лишь на полсекунды от них отстает, а воздух вокруг разрывался от душераздирающего треска и воплей, словно столкнулись два айсберга размером с целый город. Но потом, еще прежде, чем содержимое кабинета влетело в находящийся в сорока футах от пола потолок, вся штаб-квартира тоже стала падать.

От удара Грейди стал хватать ртом воздух, но попытался встать – и в невесомости это показалось ему легким делом. Он в каком-то оцепенении болтался в воздухе среди произведений искусства и мебели, и его ноги едва касались потолка, который теперь с тем же успехом мог быть и стеной.

Подняв взгляд, он увидел в окне все тот же вид на Елисейские Поля. Это зрелище сейчас настолько противоречило его ощущениям, что мозг взбунтовался, и Грейди начало подташнивать.

Стены содрогнулись от грохота – словно столкнулись две горы. Комната опять накренилась, воздух вспорол громкий треск, от которого зазвенело в ушах. Грейди повернулся – и думать забыл о рвоте, так как Моррисон и Алекса дрались прямо в невесомости. Пистолет Алексы плавал в нескольких ярдах от нее. Наверное, выпал в момент удара о потолок.

– Алекса!

Она ничего ответила, искала точку опоры, чтобы сбросить вцепившегося в нее Моррисона. Наконец она оттолкнулась от проплывавшего мимо дивана и дважды ударила солдата в лицо.

Но тот не отпустил ее.

Грейди слегка отнесло от потолка, и теперь он пытался вернуться по воздуху обратно, чтобы использовать твердую поверхность в качестве стартовой площадки.

– Я иду!

– Хедрика! Лови Хедрика! – крикнула она ему в ответ.

Грейди осмотрел кабинет. Вспомнить, где тут изначально был верх, оказалось сложно – Джон совсем потерялся, глядя на мешанину из летающего мусора, антиквариата и прочих предметов, целых и развалившихся на куски. Но потом он заметил перевернутый письменный стол Хедрика и самого директора, который перебирал руками вдоль стены, пробираясь к боковой двери. Он был в сорока футах от Грейди.

– Хедрик!

Тот не обернулся, продолжая двигаться к двойным дверям, которые, опознав его, автоматически открылись. За ними начиналась галерея, и Грейди подумал, что помнит ее, – а потом до него дошло, что Грэм рвется в свой музей «локализованных» технологий.

– Проклятие! – Джон вцепился в пол, или в стену, или что там это теперь было, и принялся отталкиваться от проплывающих мимо предметов. Мозг закипал, пытаясь вычислить наилучшую траекторию.

И тут на уровне глаз Грейди проплыл его гравис со шлемом. Должно быть, он упал рядом с Джоном, потому что, когда началось падение, он держал обвязку в руках.

Грейди схватил оба предмета, застегнул на себе гравис и снова посмотрел на Моррисона и Алексу. Старик каким-то образом завладел викторианскими настольными часами и теперь пытался разбить ими голову своей противницы.

– Я нашел гравис! – крикнул Грейди. – Я иду…

– Гравис у меня уже есть! Лови Хедрика!

Грейди включил устройство, надел шлем и снова посмотрел на двери, за которыми исчез Грэм. Потом перевел взгляд на Алексу и принял решение, изменив угол падения так, чтобы двинуться к ней и Моррисону.

Но ничего не произошло. Он по-прежнему находился в невесомости.

Болтаясь на тридцать футов выше Грейди, Алекса посмотрела на него и крикнула, отодрав от своего горла пальцы Моррисона:

– Ты в поле более сильного гравитационного зеркала! Именно так Моррисон и остановил нас раньше! Здесь твой гравис бесполезен! – И она снова занялась коммандосом.

– Не понимаю! – закричал он в ответ.

– Да ты же сам изобрел эту проклятую штуковину! Поймай лучше Хедрика! Ему есть где укрыться! Не дай ему уйти!

Она закряхтела, сделала обратное сальто, обвилась ногами вокруг головы Моррисона и сжала их. Лицо у того покраснело, но он отчаянно сопротивлялся:

– Ах ты, сука!

– С тобой все будет в порядке?

– Иди, Джон!

Скрепя сердце, Грейди продолжил прокладывать путь сквозь завалы летающего мусора к дверям в галерею. При этом он не мог не задаться вопросом о взаимодействии гравитационных полей. В чем тут дело – в мощности? Или все происходит как в акустике? Или они взаимно ослабляют друг друга? Нет… потому что с одинаковыми полями такого вроде не происходило.

Выкинув мысли о физике из головы, Джон поглядел вперед. Теперь ему была видна длинная галерея, только она перевернулась вверх тормашками, а экспонаты болтались в воздухе. Он прикрыл глаза от слепящего белого света, который исходил от заключенного в герметичный кожух первого термоядерного реактора, зависшего посреди помещения.

Грэм пробирался вперед, цепляясь за ковер.

– Хедрик!

Снова раздался оглушительный грохот, затем невообразимо громкий треск. На деревянных панелях появилась быстро растущая трещина. В коридоре завыл невесть откуда взявшийся ветер, хотя Грейди по-прежнему со всех сторон окружали стены.

Этим ветром его чуть не снесло из галереи обратно в кабинет, но воздушный поток отбросил назад и Хедрика.

Тот выглядел решительно. Он быстро порылся в карманах, выудил оттуда какой-то небольшой предмет и наставил его на Грейди.

– Черт! – Джон оттолкнулся от стены и поплыл через коридор как раз в тот миг, когда взрыв разнес на куски деревянные стенные панели. Ученый покатился кувырком и сильно обо что-то ударился.

Почувствовав под руками ковер, он сориентировался и посмотрел вверх. Сквозь сгустившуюся завесу мусора и дыма, а теперь еще и огня Джон увидел болтавшегося вверх ногами директора, боровшегося с каким-то увесистым агрегатом.

– Хедрик!

Тот снова прицелился, но, подняв взгляд, утратил контроль над собственным вращением, и его выстрел не достиг цели. Когда следующий взрыв разнес вдребезги несколько выставочных стендов, Грейди успел нырнуть вниз. В воздухе летали тысячи пылающих осколков, которые обжигали его, когда Джон пытался отогнать их от себя. Ветер раздувал пламя еще сильнее.

Потом раздался новый громовой треск, словно раскололась сама Земля. Он был таким громким, что на миг заглушил завывания ветра. Все здание оглушительно заскрипело.

Коттон просматривал голограммы здания БТК. Бета-Тау предоставил ему свой доступ к следящей пыли, нанесенной на внешние стены монолита, и теперь перед Ричардом висела трехмерная проекция центра Детройта – с умопомрачительным видом на штаб-квартиру Бюро и сотни метров окружающей местности по всем направлениям. Вырванные из земли пяти– и десятиэтажные дома вокруг распадались на части, падая вверх, – в том числе и взорвавшийся изнутри окружной суд, когда сквозь него взметнулись в небо земля и бетон фундамента.

Но сама штаб-квартира БТК не развалилась. Сорок этажей черных плит по-прежнему вырастали из земли, здание становилось лишь солиднее и массивнее на фоне пожаров вокруг. Асфальт взрывался и взлетал, а из земли этаж за этажом появлялись наностержневые стены.

Все вокруг грохотало.

Коттон сказал сам себе:

– Мы же снимаем все это, верно?

За много миль от эпицентра люди выходили из домов, в ужасе и потрясении глядя на выросший в предрассветном небе Детройта монолит. Вздрагивая от толчков земли под ногами, они поднимали смартфоны и снимали темный шип, который все еще продолжал расти. Даже став выше всех зданий, которые они когда-либо видели, он все рос – сто этажей, сто двадцать – и не останавливался, окруженный нимбом мусора, который засверкал, когда осколки стекла отразили лучи восходящего солнце. Дым и мусор вокруг темной башни напоминали грозовые тучи над горной вершиной, ветра разносили на тысячи футов во все стороны, а она все поднималась.

Люди по всему городу останавливались и, оторопев, смотрели вверх. Они не верили собственным глазам.

Алекса прокладывала себе путь сквозь мусор. Тот, вращаясь, разлетался в разные стороны, когда она отталкивала его, пробираясь к позитронному пистолету, который мотало ветром и швыряло от стены к стене.

Моррисон преследовал ее по пятам, лицо его было в крови, но в глазах пылала ярость:

– Ах ты, тварь! Может, ты быстрее и сильнее, но меня ты не круче…

Неожиданно сзади на Алексу натолкнулось кресло, и она пролетела мимо пистолета. Она потянулась за оружием, но не достала, вместо этого увидела ухмылку приближающегося Моррисона. Он схватил пистолет. Алекса сразу сгруппировалась, увеличивая инерцию, и оттолкнулась ногами от ближайшей стены.

Миг спустя раздался грохот мощного взрыва, которым ее отшвырнуло так, что она вместе с диванами, столами и обломками шкафчиков для антиквариата понеслась через наполненное мусором пространство. Алекса зацепилась ногой за софу, закувыркалась, сталкиваясь с другими предметами, прикрыла голову руками.

В этом безумном вращении она полностью потеряла ориентацию; взрывы, грохот как будто следовали за ней по пятам. Ногу пронзила острая боль, и Алекса свернулась клубком, пока не врезалась во что-то твердое, очень твердое. К тому времени, как пришла в себя, Моррисон уже направлялся к ней, помогая себе пистолетом. Стены комнаты горели странным студенистым огнем – она видела такое во время космических экспериментов. Пламя стелилось ровно, без языков.

Моррисон сердито посмотрел на дымящийся позитронник и отшвырнул его в сторону:

– Не больно-то много зарядов ты мне оставила.

Она дождалась его и ударила с вертушки так, что он, закрутившись, полетел сквозь полыхающий мусор.

Стены вокруг них скрипели и стонали.

Грейди перебирал руками, продвигаясь к Хедрику так, чтобы между ними оставалось как можно больше крупных обломков. Тот сражался с крышкой какого-то люка и время от времени стрелял, стараясь удерживать Джона на расстоянии. Но теперь по комнате летало слишком много мусора, и, какой бы лазер ни использовал Хедрик, энергия била по попадавшимся на пути предметам и рассеивалась, превращаясь в горячий пар.

Грейди подбирался все ближе, ныряя под дрейфующие экспонаты. Выглянув из-за очередного, он увидел, что Хедрик пытается высвободить из креплений стоящий на выставочном помосте бесколесный автомобиль. Джон разглядел даже голографическую табличку: «ГЗМ – ГравиЗеркальная Машина».

Выглядела та как «порше» двадцать второго века.

Грейди нырнул обратно и закричал:

– Хедрик! Я не дам тебе удрать!

За ревом ветра Грэм, судя по всему, не понял, откуда донесся голос противника, поэтому сделал несколько выстрелов наудачу – но лишь превратил в пар очередные обломки.

– Я убью тебя, если ты попытаешься меня преследовать! – заорал он. – Вы с Коттоном еще мне за это заплатите!

Внезапно здание содрогнулось от жуткого грохота, стены за Хедриком пошли трещинами и распались, подхваченные мощным вихрем. Директор выпустил пистолет, обеими руками вцепился в ГЗМ, но его вместе с автомобилем уже втягивала в себя воздушная воронка.

Грейди затянуло на миг позже. Глядя вперед, он увидел огромную дыру, появившуюся в стене, когда громада здания БТК прогнулась и повернулась вокруг своей оси.

От зрелища, открывавшегося через пролом, он ахнул. Они находились на высоте, по меньшей мере в пятнадцать тысяч футов. Под ними раскинулся город вместе с пригородами и далекими озерами, и все это – на фоне поднимавшегося из-за горизонта солнца.

Хедрик забрался в ГЗМ, закрыл за собой люк, и воронка всосала машину, вокруг нее кружилась мебель, ковры и стенные переборки. Грейди стремительно вылетел в пролом, но тут ударил сильный порыв холодного ветра, Джон закувыркался с ног на голову и почувствовал, как у него дико закружилась голова. Мимо, будто борт громадного корабля, проплыла огромная черная стена. Вокруг не умолкал глухой рокот, словно где-то сходила лавина.

И вдруг Грейди снова почувствовал, что падает. Обернувшись назад, он увидел, что здание БТК по-прежнему поднимается все выше. Отлетел в сторону на несколько сотен метров, взглянул вниз и увидел зазубренный конец тысячефутовой башни там, где ее оторвало то ли от остальной части строения, то ли от фундамента.

Только потом он заметил нечто невероятное: на месте катаклизма, прямо в центре Детройта, возник невероятно глубокий котлован шириной в несколько сотен метров, куда уже устремились воды реки Детройт, обрушиваясь на дно белым водопадом, размером не уступающим Ниагарскому.

Тут Грейди, наконец, пришел в себя. Он все еще спускался, но прикинул, что до земли осталось семь или восемь тысяч футов. Зазубренный пылающий конец башни БТК удалялся в небо.

«Алекса».

Сейчас Джон добраться до нее не мог, к тому же в ее штурмовом костюме тоже был гравис, которым она умела пользоваться лучше многих. Грейди снова изменил угол падения, поняв, что сейчас главное – найти Хедрика. Только так он мог узнать расположение «Гибернити».

Осмотревшись, Джон заметил большой объект, целенаправленно двигавшийся к югу. Судя по обтекаемой форме, это была ГЗМ, правда, к ней до сих пор было что-то приделано. Видимо, выставочная платформа.

Машина удалялась, но при этом падала. Теряла высоту.

Грейди изменил угол падения и направился к ней.

Внутренние стены башни БТК колебались под порывами ветра, который проникал сквозь щели и трещины, возникшие в диамондоидных плитах. Алекса пробиралась по зданию, пытаясь выбраться из него, и ей казалось, что все вокруг нее прогибается.

На хвосте у нее по-прежнему висел Моррисон. Пока она не нашла какую-нибудь нелетающую поверхность, избавиться от него было сложно. Не от чего оттолкнуться.

От рева ветра, стонов и визга массивных листов метаматерии, противостоящих силам, на воздействие которых они не были изначально рассчитаны, становилось страшно, будто в небе сталкивались горы.

Алекса искала путь к бреши. Он точно существовал. То, что тут гуляет ветер, означало, что где-то есть дыра. Взгляд на дисплей, расположенный на щитке шлема, сказал, что она находится на высоте двадцати двух тысяч футов и продолжает подниматься. Атмосфера становилась все более разреженной, а значит, скорость подъема росла. Еще немного – и начнутся сложности с дыханием.

– Я не дам тебе выбраться отсюда, Алекса! – отдуваясь, крикнул Моррисон.

Он неожиданно схватил Алексу за ноги, та развернулась и лягнула его. Протиснувшись сквозь пролом в потрескавшейся внутренней стене, она обернулась к нему:

– Отдаю тебе должное, Моррисон. Ты не сдаешься.

– Черт, конечно, нет. – Он перемещался, подтягиваясь на руках. – Потому я так и преуспел… по службе. – Старый солдат пыхтел, как уставший пес. – Все дело в том… чтобы осознать предел своих… возможностей… а потом забыть про него. – Преодолев половину разделявшего их расстояния, он схватил плававший между ними в воздухе осколок стекла (или, что более вероятно, алмаза) и попытался дотянуться им до Алексы, изо всех сил рванувшись вперед.

Поднырнув под его замах, она несколько раз сильно ударила его в лицо. В воздухе поплыли зубы, кровь и слюна.

Но он все-таки тащился за ней в невесомости, среди шатающихся и движущихся стен.

– Моррисон, у тебя мозг, вообще, с телом связан?

Он уперся ногами в стену и бросился на Алексу. Она оттолкнулась от другой стены и увернулась от удара, который чуть не перерезал ей горло.

– БТК пришел конец! Нужно выбираться отсюда. – Алекса видела, как тяжело дышит противник. – Я могу вытащить тебя отсюда. Просто сдайся.

Моррисон покачал головой:

– Нам не… выбраться. И если это последнее… что я смогу… я докажу… что я лучше тебя. – И он умело крутанул в руке алмазный осколок.

– Ты сумасшедший.

– Может, поэтому… я и… лучше.

Он снова бросился на Алексу, но та скользнула вверх по искореженной, покосившейся лестнице. Внезапно на нее обрушился порыв сквозняка, и она увидела солнечный свет. Впереди, в конце кривого коридора, заполненного парящими обломками, в стене виднелась двухметровая дыра.

Моррисон, перебирая руками, тоже взбирался по лестнице с алмазным осколком в зубах. Лицо его было в крови, и в обломке отражались кровавые дыры от выбитых зубов. Перехватив импровизированный нож рукой, он украдкой бросил быстрый взгляд на прореху в стене здания.

– В чем дело? Ты боишься… со мной… схватиться?

Она помотала головой:

– Мне незачем. Кое-что ты, Моррисон, наверное, никогда не поймешь: гомо сапиенс не убивали неандертальцев: они просто пережили их.

– Эта технология… она уйдет со мной… и с этой башней… в небытие.

– Похоже на то.

Старик тяжело дышал: на такой высоте это давалось ему все труднее и труднее.

– Все кончено, Моррисон. Сдавайся, и я спущу тебя на землю.

Он хватал ртом воздух:

– Мать твою… Как, чтоб тебя… ты можешь… дышать?

– Емкость моих легких втрое выше, чем у тебя, и за каждый вдох у меня вырабатывается на двадцать процентов кислорода больше, чем у тебя.

– Проклятая тварь.

Алекса наблюдала, как он цепляется за перила искореженной лестницы. Смотрела на его обветренное лицо и испещренное шрамами тело, вокруг которого болтались лохмотья униформы.

– Почему ты никогда не проходил процедуры клеточного обновления, Моррисон? Почему позволил себе дряхлеть?

Он засыпал на глазах.

– Есть такая штука… благородное старение.

Вопреки желанию, Алекса рассмеялась. Дисплей на визоре сообщил, что они уже находятся на высоте двадцати восьми тысяч футов. Моррисон постучал осколком по перилам:

– Разрушение… мой единственный недостаток.

– Такой требовательный человек, что его разочаровали даже собственные клоны.

Глаза Моррисона закрылись, а вокруг рта начал появляться иней:

– Должны быть стандарты…

– Ты же не пойдешь со мной, да?

Он поднял руку с куском алмаза, но говорить уже не мог.

Алекса посмотрела на визор. Тридцать тысяч футов. Внезапно она поняла, что делает Коттон.

– Ты врежешься в Кратос. Ты знаешь об этом? Дом летит туда. Коттон собирается уничтожить Кратос самим зданием БТК.

Моррисон рассмеялся в полубреду:

– Конечно, Коттон, кто же еще…

– Прощай, Моррисон.

Он отсалютовал ей, подняв осколок алмаза дрожащей, как у пьяного, рукой.

Алекса выпрыгнула в брешь, постаравшись оттолкнуться изо всех сил, чтобы оказаться как можно дальше от здания. Правда, сразу выяснила, что волноваться не стоит, потому что ветер тут же подхватил ее и отшвырнул в сторону, а потом – вниз, подальше от искусственного гравитационного поля, в лучи утреннего солнца. Алексу обожгло сильным холодом.

Она посмотрела вверх и увидела поднимающуюся в небеса черную башню в шлейфе обломков. Ее стены слабо светились, словно она держала путь прямо в рай.

Грейди перенастроил угол падения и пустился вдогонку за глянцевитой черной ГЗМ, которая шла, выписывая в воздухе кренделя, – как птица, к ногам которой подвесили груз. Выставочный постамент вылезал за пределы гравитационного зеркала машины и тянул ее вниз. Не камнем вниз, конечно, но неуклонно.

Грейди был в полукилометре от Хедрика, когда увидел, как судорожно мечутся руки главы БТК. Тот явно пытался удержать машину от неконтролируемого падения и сесть мягко.

Город теперь был всего в паре тысяч футов под ними. Грейди обернулся посмотреть, как в окружении белых дымов взлетает в небо черная башня. Казалось, отовсюду дождем сыпались обломки. Как сцена из Вознесения, только дело происходило в Детройте. Можно подумать, город и без того недостаточно пострадал.

Грейди не знал, кого в этом винить – Хедрика или себя. Сколько же народу погибло, подумал он. Солнце тем временем всходило. Джон видел, как кренятся и валятся в громадный кратер, оставшийся от здания БТК, двадцатиэтажные дома. Туда же по-прежнему с ревом падала речная вода в облаке пара, дыма и пыли.

Грейди снова повернулся к машине Хедрика, и в нем с новой силой вспыхнула ярость. Теперь они находились на пару миль южнее центра города, и здесь было меньше высотных строений – преобладали промышленные объекты, отдельные жилые дома и бизнес-центры. Вися на хвосте причудливой машины директора, он заметил среди явно пришедшего в упадок района только одно крупное сооружение – солидное двадцатиэтажное здание в стиле ар-деко, выглядевшее как упавшая буква I. Оно стояло за полуразрушенной заржавленной железнодорожной веткой, которая тянулась к нескольким выгрузочным станциям.

Похоже, Хедрик держал путь к ближайшей возвышенности, чтобы приземлиться там и попытаться без помех освободить свою машину от постамента.

И действительно, находясь в тысяче футов позади Хедрика, Грейди увидел, как ГЗМ плавно снижается, метя на длинную плоскую крышу высотки. В момент ее приземления в воздух взметнулся мусор – посадка оказалась жесткой. Рухнув на крышу с предельной скоростью, машина пропала из вида в облаке пыли.

Приблизившись, Грейди понял, что перед ним самый большой заброшенный объект из всех, что он когда-либо видел. Очевидно, когда-то тут была крупная железнодорожная станция, над которой располагались офисы, – теперь же сотни окон бизнес-центра были выбиты. Тем не менее здание по-прежнему впечатляло своей изящной архитектурой. Грейди не мог поверить, что такую красоту бросили гнить. Внизу станцию вместе с ее громадными арочными окнами и колоннами окружала ограда из колючей проволоки, но и там не уцелело ни одного стекла, а каменные стены тут и там пестрели граффити.

Грейди спустился ниже, приблизившись к совершившей вынужденную посадку ГЗМ. Машина наполовину провалилась в крышу, но он увидел, что ее купол откинут. Хедрик уже бежал к неплотно закрытой двери на лестницу, оглянулся на бегу и, увидев Джона, припустил так быстро, как только мог.

Казалось, оружия у Хедрика уже не осталось, но теперь он знал, что преследователь близко. Грейди приземлился у самой двери на лестницу, и крыша застонала. Она так обветшала, что могла не выдержать воздействия необычного гравитационного поля. Честно говоря, она и обычную-то силу тяготения выдерживала с трудом.

Он отключил питание грависа и бросился в темноту лестницы, хрустя мусором, битым стеклом и осыпавшейся штукатуркой. Этажом ниже увидел, что в здании практически нет внутренних стен, а внешние сплошь покрыты надписями из баллончиков с краской. В обе стороны высился лес колонн и тянулись поля мусора. Из арочных окон с выбитыми стеклами открывался прекрасный вид на реку Детройт и лежащие за ней озера.

Вдали выли сирены. Грейди за всю свою жизнь не слышал столько сирен. Где-то мрачно гудел сигнал воздушной тревоги.

Джон прислушался, заглянул между перилами лестницы. Этажом ниже было светло, он увидел, как там что-то промелькнуло, и бросился по ступенькам в погоню. На полпути вниз активировал гравис, чтобы увеличить скорость, услышал жуткий треск и тут же выключил оборудование, приземлился и еле успел отпрянуть в сторону. Туда, где он только что стоял, обрушилась бетонная плита.

Джон глубоко вдохнул. Здесь явно не стоило играть с силой тяготения.

Он двинулся туда, где видел движущуюся тень, и понял, что на этом этаже тоже почти нет внутренних стен. Изучив обстановку, он двинулся в дальний угол – где с радостью обнаружил, что другая дверь на лестницу заложена шлакобетонным блоком. Казалось, отсюда не было выхода, который он не мог бы легко увидеть. И у Хедрика нет грависа.

И оружия. Во всяком случае, хотелось на это надеяться.

Хрустя кирпичной пылью и обломками, вслушиваясь и вглядываясь, Грейди двинулся к высоким окнам, за которыми виднелся широкий карниз. Присмотревшись, он понял, что за наружными толстыми колоннами можно было легко спрятаться, поэтому незаметно подобрался поближе, мгновение постоял в тени и выглянул на улицу.

В десяти футах от него, за углом притаился Хедрик в своем обычном деловом костюме, теперь грязном и изодранном. Местами на его коже виднелась кровь, а обычно безупречно уложенные волосы были взъерошены. Стоя на карнизе, он льнул к стене, однако рискнул наставить на Грейди дрожащий указательный палец:

– Ты понимаешь, Джон, что ты натворил? – Теперь он указывал в небо.

Грейди перевел взгляд туда, где по-прежнему поднималось все выше здание БТК, похожее на корабль инопланетян.

– Ты уничтожил величайшую со времен Александрийской библиотеки сокровищницу знаний. Ты обрек западный мир на бесконечное прозябание. Теперь мы окажемся на многие десятилетия позади… позади искусственного интеллекта России и мнемонического урода из Азии.

– Я знаю, что у вас есть и другие объекты, Хедрик. «Гибернити», например. И мне нужно узнать, где находится эта тюрьма.

– Где?

– У вас же есть копии этой техники – или схемы, по которым их можно восстановить.

– Идиот, никаких резервных копий не существует. Мы не могли позволить себе держать их в другом месте из-за угрозы налета азиатского или российского БТК. Ключевые технологии: лечение рака, бессмертие, гравитационное зеркало – все это пропало вместе с нашей штаб-квартирой. Неужели ты не понимаешь, что ты наделал?

Грейди ощутил внезапную слабость, но уже через секунду мрачно кивнул:

– Мы сможем все восстановить. Особенно если у нас будут те, кто открыл эти технологии, – а они находятся в «Гибернити».

Хедрик сжал зубы и окинул взглядом обветшалое здание:

– Вот что случится, Джон, если не мы будем у руля. – И он махнул рукой в сторону руин. – Центральный железнодорожный вокзал Мичигана, побежденный автомобилем. Прекративший свое существование. Практически весь Детройт лежит в развалинах.

Грейди сделал шаг на выступ:

– Ты пойдешь со мной.

– Нет! Стой, где стоишь. – Хедрик нервно заглянул за край карниза. – Только я знаю, где находится «Гибернити».

Грейди задумался на секунду.

– Ты должен сказать мне, где расположена ваша тюрьма, Грэм. – Он шагнул к Хедрику.

– Я прыгну.

Директор дрожал и весь покрылся потом.

– Не думаю. А, даже если так, у меня есть гравис, я прыгну за тобой и перехвачу тебя. – Грейди подошел к Хедрику и вцепился в его рукав. – Просто идем со мной.

Но тут Грэм поднял руку, которую до сих пор прятал за углом, – и в ней оказалась арматура с куском бетона на конце. Вооруженный, директор с удивительной быстротой и силой бросился на Грейди, и тот понял, что глава Бюро, похоже, тоже подвергся каким-то генетическим усовершенствованиям.

Джон отпрянул к стене, кусок бетона оцарапал ему щеку и ударил по диамондированному шлему, чуть не опрокинув его на спину. Он удержался, схватившись за оконную раму, повернулся и увидел, что Хедрик балансирует на карнизе, раскинув для равновесия руки. Очевидно, из-за нападение на Грейди он потерял равновесие.

– Джон! – Директор перевалился за край и закричал, когда под ним разверзлась двадцатиэтажная бездна.

Грейди прыгнул следом за ним, одновременно включив гравис. Он летел строго вниз, как ныряльщик, в двадцати футах позади Хедрика. Они этаж за этажом неслись к земле, Хедрик больше не кричал, лишь в панике тянул руки к Джону, но тот, как ни старался, не мог сократить разделяющую их дистанцию. В конце концов он, скрепя сердце, переключил гравитацию и теперь падал все медленнее и медленнее под возобновившиеся крики Хедрика. А потом они оборвались.

– Нет!

Грейди замер в воздухе в четырех этажах над внушительной крышей главного зала железнодорожной станции. В нее, как букашка в лобовое стекло автомобиля, врезался Грэм. Ручейки крови потекли к ближайшему водостоку. Глядя на тело бывшего директора БТК, Грейди подумал, что это полный провал.

Мгновением позже к нему по воздуху спустилась Алекса. Увидев ее, он почувствовал некоторое облегчение – все-таки она уцелела.

Они обменялись мрачными взглядами.

Джон грустно посмотрел на останки Хедрика:

– Третий закон Ньютона – настоящая сволочь…