Глава 19. Безнадежная ситуация
Грэм Хедрик стоял в своем просторном кабинете с видеостеной. Сейчас с нее смотрело стареющее лицо директора национальной разведки США Кай Монахан. Изображение оказалось куда менее четким, чем он привык, но, возможно, учитывая знаки, оставленные на лице женшины возрастом, это было не так уж плохо.
Директор хладнокровно покачала головой:
– Мистер Хедрик, вы должны понять, что с точки зрения правительства США сложившаяся ситуация неприемлема.
Грэм развел руками:
– Но, госпожа директор, БТК – часть правительства США.
– Часть, возникшая во время кризиса…
– Кризис есть всегда.
– …и на правовой основе, которую я считаю сомнительной. К тому же, по любым стандартам, вы давным-давно превысили свои полномочия.
– По отношению к кому?
– По отношению к создавшему вас агентству и директору национальной разведки.
– И что теперь? Вы хотите, чтобы мы пожертвовали собой и признали, будто в чем-то виноваты, только потому, что вы до неприличия от нас отстали?
– Вы отказываетесь подчиняться законодательству США. Отказываетесь подчиняться легитимной государственной власти. Вы в одностороннем порядке осуществляете за рубежом акции, нарушающие подписанные нашей страной договоры и права человека.
Он махнул на нее рукой:
– Вот только не начинайте про закон и права человека. Никто из нас не следует законам. Или мне огласить длинный список скрытых от мира преступлений? Таковы правила игры. Если бы закон хоть что-то значил, нам всем предъявили бы уголовные обвинения – и вам в том числе.
Монахан холодно взирала на него.
Хедрик попытался скрыть свое полнейшее презрение. Он знал, что эту даму через пару-тройку лет сменит кто-то другой – так уж работает демократия. Демократии не хватает последовательности. Он переживет этих, нынешних. Так происходит всегда.
– Единственная причина, по которой я согласился на этот разговор, заключается в том, что я хотел бы избежать ненужной враждебности, госпожа директор. Вы пытаетесь закабалить нас с тех самых пор, как узнали о Бюро – то есть, выходит, уже четыре месяца? А вы знаете, сколько мы уже существуем?
– Как мне известно…
– Мы можем помочь друг другу, вы и я.
– Я прекрасно осведомлена о ваших взаимоотношениях с другими разведывательными структурами.
– Имейте в виду, что обычно я не заключаю договоренностей с их руководителями. Руководство приходит и уходит, а вот среднее звено обычно никуда не девается – и оно во многих отношениях куда полезнее.
– На что вы намекаете?
– На то, что вам придется уйти. Не спешите полагаться на людей, которые вас окружают. Некоторых из них раздражает, что руководящий пост при помощи одного только профессионализма не занять. Нет, вместо этого приходится полагаться на сменяющихся управленцев – которые, в свою очередь, избираются изменчивой публикой. Публикой, которая ничего не знает.
Директор пристально смотрела на него.
– Мистер Хедрик, наши разведывательные и оборонные структуры в совокупности куда сильнее вашей маленькой организации – хотя она, может быть, и обогнала нас технологически.
– Неужели?
– Вы должны вернуться под наше руководство.
– Зачем мне подчиняться нижестоящим организациям?
– Чтобы сохранить работу. Если правительство США силой заставит вашу контору подчиниться, будьте уверены: когда осядет пыль, вы не останетесь у руля, а окажетесь в федеральной тюрьме.
– Как это забавно, госпожа директор!
– Так и будет. Мы не потерпим, чтобы БТК и дальше оставалось вне нашего контроля. Вам придется подчиниться законной власти. Если вы это сделаете, то останетесь во главе БТК. Так вот обстоят дела.
Хедрик ухмыльнулся:
– «Законная» власть – это сборище некомпетентных врунов, лгущих невежественному сброду, который за них голосует. – Он покачал головой. – БТК никому не подчинится.
– Будьте осторожны и хорошенько подумайте, прежде чем отвергать наши предложения.
– Осторожность! Зачем мне быть осторожным? Вы, госпожа директор, вместе со всем вашим правительством, всего лишь раздражитель, вроде плачущего ребенка. Вы отвлекаете меня от реальных забот, а именно – от незаконных организаций в Азии и Восточной Европе, похитивших наши технологии.
Она кивнула:
– Я читала донесения разведки. Эта ситуация возникла вследствие секретной природы БТК. Они переросли вашу организацию.
– Да, это отколовшиеся группы – причем откололись они задолго до меня. Тем не менее с ними надо разобраться. Они представляют серьезную опасность для всех нас. И в этом поединке воль от вас и всей вашей братии, принадлежащей началу двадцать первого века, толку примерно столько же, сколько от двухлетних детишек.
Большое изображение Монахан на экране нахмурилось, от чего все морщины на нем стали еще заметнее.
– Как директор национальных разведслужб я приказываю вам, Грэм Хедрик, подчиниться законной власти, заняв надлежащее место в вертикали управления.
– А то что? Что вы иначе нам сделаете? Вы – не первый чиновник, который вообразил, что может нас расформировать. Только вот никто не выжил после такой попытки.
– Я расцениваю это как прямую угрозу.
– Хорошо. Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания всем в вашей организации, у кого еще осталась голова на плечах. Потому что мы более чем счастливы работать с этими людьми для достижения общей цели.
– Это ваша последняя возможность, Грэм. Не вынуждайте нас применять силу.
Хедрик вздохнул и рассмеялся:
– Вы начинаете меня утомлять.
– В таком случае, вы не оставляете мне выбора. Грэм Хедрик, и своим распоряжением я освобождаю вас от должности и объявляю Бюро технологического контроля нелегальной террористической организацией.
– Послушайте, хватит. Сейчас вы делаете глупость.
Монахан сердито хлопнула ладонью по столу:
– Я не потерплю такого неуважения!
– А какое неуважение вы предпочли бы терпеть?
Она указала на него пальцем:
– Вы сняты со своего поста. Надеюсь, у вас хватит ума приказать персоналу…
– Все, ладно, на сегодня достаточно. – Хедрик прервал связь, изображение исчезло, вместо него появилась стена, обшитая деревянными панелями с живописными узорами. Он заговорил, обращаясь к потолку: – Варуна!
– Да, господин директор, – донесся до него голос ИскИна.
– Что делает правительство Соединенных Штатов, чтобы подчинить БТК?
– Обмен зашифрованными сообщениями между представителями министерства внутренней безопасности, агентством национальной безопасности, центральным разведывательным управлением и министерством обороны указывает на подготовку силовых акций, направленных на захват всех объектов БТК в Северной и Южной Америке.
Хедрик мрачно покачал головой:
– Безумие. Кто отвечает за операцию?
– Представляется, что номинально командование будет осуществлять директор Монахан.
– Держите меня в курсе того, как будут изменяться их планы.
– Да, господин директор.
Двери кабинета открылись, пропуская старшего Моррисона.
– У меня плохие новости. – Он выдержал эффектную паузу. – И очень плохие новости.
Грэм опустился в свое кресло:
– Только этого не хватало.
– Джон Грейди ушел от наших людей в Нью-Йорке.
– Проклятие! Но он там был?
Моррисон кивнул.
– Так почему, ради всего святого, его просто не усыпили?
– Тут все непросто. У него в рукаве оказалось несколько козырей, пусть и низкотехнологичных. К тому же под университетом есть сеть отопительных тоннелей, а Грейди хорошо знал их – и они с Дэвис ушли незамеченными.
– Вы что, не изучили заранее место встречи?
– Конечно, изучили. Но ИскИны выдали целую кучу рекомендаций. Там было слишком много информации. – Моррисон скривился. – Я признаю, были допущены ошибки. – И он замолчал.
Хедрик за столом кипел от злости:
– У нас вот-вот начнутся серьезные неприятности с правительством, и последнее, что мне сейчас нужно, так это лишиться самого ценного актива.
– Зато у нас есть запись разговора Грейди с агентом Дэвис. Он надеется, что Дэвис поможет ему сделать информацию о БТК общедоступной.
– Так он рассказал ей о нас?
Моррисон кивнул.
– А о «Гибернити»?
– Мы не уверены: какую-то часть их разговора в отопительных тоннелях нам не удалось перехватить.
– Ликвидируйте агента Дэвис.
Моррисон поднял руку, успокаивая директора:
– Притормозите. Она – агент, взявший Коттона. Это затруднит судебный процесс и вызовет нежелательный…
– Черт возьми, Моррисон! – Хедрик с силой провел рукой по волосам. – Нам нужен Грейди.
– Ну, с этим мы еще можем справиться. Грейди будет трудно кого-то в чем-то убедить, и каждый раз при его попытках это сделать у нас будет шанс схватить его. Тут мы пока что владеем ситуацией.
Сразу после его слов двери снова открылись, и в кабинет вошла Алекса. Она казалась страшно расстроенной.
– Грэм, мне нужно поговорить с тобой о «Гибернити».
Хедрик вздохнул:
– А мне нужно поговорить с тобой о разработке полевых операций. Мистер Моррисон рассказал мне, что его ребята ничего не знали об отопительных тоннелях Колумбийского университета. Это ты должна была…
– Что происходит в «Гибернити»?
Хедрик обменялся взглядом с Моррисоном и снова посмотрел на Алексу:
– «Гибернити» тебя не касается.
– Нет, касается. Я видела доказательства того, что там творятся ужасные вещи. Нужно немедленно начать расследование.
Директор нахмурился:
– Алекса, сейчас нам нужно разобраться как минимум с двумя серьезными кризисами. Так что, если твое расследование связано с поиском мистера Грейди, конечно же, проведи его. И найди Грейди. Потому что его до сих пор не обнаружили.
Она не шевельнулась:
– Я думала, что назначение «Гибернити» в том, чтобы содержать там в гуманных условиях людей, обладающих опасными знаниями, – до тех пор, пока они не перестанут быть угрозой для цивилизации.
– У меня действительно нет на это времени.
– Каково назначение «Гибернити» на самом деле?
Он указал на дверь:
– Дорогая, я с удовольствием поговорю об этом позже. «Гибернити» никуда не денется, а у нас тут большие проблемы. – Хедрик искоса посмотрел на нее. – Разве ты не должна контролировать поиски мистера Грейди?
Моррисон посмотрел на Алексу:
– Она была там, Грэм.
– Что значит «там»? Где?
– Это вторая плохая новость. Алекса была на операции. На людях. В Нью-Йорке. Верно, Алекса?
Хедрик повернулся к ней:
– Я думал, что приказал тебе руководить отделом разведки здесь. Отсюда. Мы же сошлись на том, что ты не оперативник.
Алекса дерзко взглянула на него:
– Очень хорошо, что я там была.
– Я категорически запретил тебе участвовать. Это была операция четвертого технологического уровня – а ты, моя дорогая, оказалась не в состоянии понять, что вот твое тело относится к восьмому уровню. Ты не должна мелькать на публике. Никогда.
Алекса все смотрела на него.
– Я был слишком снисходителен к тебе. Слишком много тебе позволял.
– Когда мы поговорим о «Гибернити»?
Он указал ей на дверь:
– Запишись на прием у моего секретаря.
– Грэм…
– Ты хотела сказать «господин директор»!
Она еще раз окинула обоих мужчин взглядом, потом развернулась на каблуках и вышла. Автоматические двери захлопнулись за ее спиной.
Моррисон смотрел ей вслед.
– Что она там делала?
Хедрик повернулся к нему:
– А вы, почему вы не сказали, что она меня ослушалась?
– Я узнал об этом только постфактум, когда ИскИны прошерстили все камеры видеонаблюдения в поисках какой-нибудь зацепки.
– Вы имеете в виду, она не сообщила вам, что там была?
– Это еще не самое плохое. Она поймала Джона Грейди – и дала ему уйти.
Грэм откинулся на спинку кресла, пытаясь осмыслить новость:
– Я… я в это не верю.
– Она умна, в этом ей не откажешь. Она просмотрела все, что у нас есть на Грейди, сложила два и два и решила, что утрет нам нос. Арестует его самостоятельно.
– И она не сказала вашей команде об отопительных тоннелях?
Моррисон покачал головой.
– Так вот почему вы не знали…
– Мы полагались на нее.
– Но почему она отпустила Грейди?
– Вам нужно посмотреть видеозапись с камеры. Алекса знает…
