Понедельник
23 декабря 2013 года
Глава 19
В первый раз Джорджи проснулась на рассвете. Причина была довольно забавная: на ней не было штанов от пижамы. Сначала это напугало ее, а потом позабавило. Укрывшись с головой, она попыталась вернуться в сон. Ей снилось что-то очень хорошее. Если не открывать глаз, может, она сумеет вернуться в тот же сон.
Она не помнила, когда ей было так тепло и уютно спать. С этой мыслью она засыпала. Возможно, «тепло» означало то же самое, что «люблю». Она любила Нила. Она всегда любила Нила. Интересно, когда она в последний раз говорила с ним шесть часов подряд? Только с ним. Возможно, сегодня ночью. Потом она заснула.
Во второй раз она проснулась от крика. Кто-то кричал. Кричавших было двое. И они стучали в дверь ее комнаты.
– Джорджи, я вхожу!
Никак это Сет?
– Джорджи, я его к тебе не пущу!
И Хизер…
Джорджи открыла глаза. Дверь стремительно распахнулась и так же стремительно захлопнулась.
– Хизер, черт тебя дери! – взвыл Сет. – Ты мне палец прищемила!
Джорджи села на кровати. Нельзя встречать Сета в топе от материнской пижамы. Заметив на полу футболку Нила, Джорджи дотянулась до нее и торопливо надела.
– Я не позволю тебе врываться в комнату моей сестры! – кричала Хизер.
– Защищаешь ее честь? Понятно. Тот кораблик уплыл.
– Никуда он не уплыл. Поехал навестить свою мать.
– Что? – раздраженно переспросил Сет.
Дверь открылась, но он успел заметить Джорджи.
– Джорджи!
В следующее мгновение Сет и Хизер влетели к ней в комнату. Хизер напоминала разъяренного мопса. Ее руки мертвой хваткой держали Сета за воротник свитера.
– Скажи своей сестрице, чтобы не рвала мне свитер.
– Убирайтесь оба! – крикнула Джорджи. – Мне еще только кошмара наяву не хватало.
Хизер отошла от незваного гостя и встала, скрестив руки и подозрительно глядя на обоих.
– Позвонил в дверь. Я едва успела открыть, как он – мимо меня и сразу на второй этаж.
Сет расправлял свитер, оглядывая, нет ли дырок.
– Я так и знал, что ты здесь.
– Блестящее умозаключение, – усмехнулась Джорджи. – Особенно если увидеть мою припаркованную машину. С чего это тебя понесло сюда?
– С чего? – Забыв о свитере, Сет поднял на нее глаза. – Ты что, шутишь? Это я должен тебя спрашивать, почему ты до сих пор здесь. Почему, Джорджи?
Джорджи сощурилась на желтый телефон. Он стоял на ночном столике, рядом со старым будильником. Будильник бесстрастно показывал без четверти двенадцать.
– Это что, уже полдень? – застонала Джорджи.
– Представь себе, – буркнул Сет. – А тебя до сих пор нет на работе. Ты не отвечаешь на звонки. Опять нарядилась в эту дурацкую футболку.
– У меня аккумулятор сел.
– Где? В голове?
Джорджи поплотнее закуталась в одеяло:
– В моем мобильнике окончательно сдох аккумулятор. Поэтому я не отвечала на звонки.
– Понятно. Это исчерпывающим образом объясняет, почему ты заночевала у своей матери и до сих пор валяешься в постели.
Внизу позвонили в дверь.
– Я могу тебя оставить? – спросила Хизер, настороженно взглянув на сестру.
– Хизер, не ломай комедию! – крикнул ей Сет, поднимая руки. – Мы с твоей сестрой по многу часов проводим на работе. И, как видишь, она до сих пор жива. Наша с ней дружба старше тебя.
– Джорджи сейчас очень уязвима, – хмуро глядя на Сета, заявила Хизер.
Звонок повторился.
– Иди открывать, – сказала Джорджи. – Надеюсь, Сет меня не съест.
Хизер понеслась вниз.
Сет пригладил всклокоченные волосы.
– Оснований для паники нет. Время у нас есть. Кстати, я привез кофе. Мы сегодня можем работать еще целых двенадцать часов. И столько же завтра… это самое малое. Возможно, пять-шесть часов прихватим и на Рождество. Ты как?
– Сет…
– Как понимать слова твоей сестрицы насчет «очень уязвима»?
– Сет, извини, что проспала. Но сейчас мне надо одеться.
– Похоже, ты уже оделась. Эта дурацкая футболка с «Металликой» теперь твоя униформа.
– Послушай, мне нужно одеться по-настоящему. Причесаться, вычистить зубы. Я понимаю твое раздражение. Сейчас мы должны были бы вовсю заниматься сценарием.
– Джорджи, ты меня считаешь таким бревном? – Сет плюхнулся на кровать. – Думаешь, меня волнует только сценарий?
– Да, – ответила Джорджи, подтягивая закрытые одеялом ноги.
Сет вцепился себе в волосы:
– Ты права. Волнует. Очень волнует. – В его глазах было отчаяние. – Мы столько лет мечтали о своем шоу. Но оно может получиться куцым, если ты обоснуешься у своей матери и начнешь спать по восемнадцать часов в сутки.
– Извини.
– Хватит извиняться. Лучше скажи, что́ с тобой происходит?
Джорджи оглянулась на желтый телефон:
– Не могу.
– Я и так знаю.
– Знаешь?
Он никак не мог узнать.
– Я знаю: это все из-за Нила. Я же не слепой.
– Я и не считаю тебя слепым, – сказала Джорджи. – Эгоцентричным – да.
– Ты можешь поговорить со мной об этом.
– Не могу. Могла бы – поговорила.
– Джорджи, я не собираюсь разбалтывать всей Вселенной.
– Дело не в этом.
– Он… бросил тебя? – спросил Сет.
– Нет.
– Насколько помню, тебе ни разу не удалось до него дозвониться.
По мобильнику – да. Однако Сету незачем знать о ее ночном разговоре с Нилом.
– Почему ты так решил?
– Джорджи, поглощенность сценарием не лишает меня некоторой наблюдательности. Из-за своего дохлого аккумулятора ты постоянно держишь мобильник подключенным к ноутбуку. И даже в туалет идешь с ноутбуком, боясь пропустить звонок Нила.
– У меня все зарядные устройства остались дома. – Джорджи уклонилась от темы. – А через компьютер заряжать дольше.
– Купи себе другой мобильник.
– Все собираюсь. Но мы целыми днями заняты.
Сет красиво сдвинул брови. Они у него были под цвет волос – темно-рыжими. Сейчас он был похож на встревоженного молодого сенатора. Или на актера, вживающегося в роль встревоженного молодого сенатора. Звезда сериала, идущего по общенациональной сети.
– Неужели ты не можешь сказать Нилу, что во всем виноват я? Это я заставил тебя торчать в Лос-Анджелесе. Перенаправь его злость на меня. Я выдержу.
– Это не поможет, – покачала головой Джорджи, колотя кулаками по одеялу. – Ты выставишь себя придурком, а я окажусь той, кто поддерживает идеи придурка.
– Как бы ты меня ни преподносила, я для него был и останусь придурком. – Сет картинно закатил глаза.
– Поэтому я и не могу говорить с тобой на такие темы.
– Почему? Я же не говорю, что он придурок. Я говорю, что он меня считает неисправим придурком.
– Нил не придурок.
– Знаю.
– И я вообще ненавижу это слово.
– Тоже знаю.
Джорджи хотелось протереть глаза, но ее руки продолжали сжимать одеяло, словно не подчинялись ее приказам.
– Правильнее сказать, у него в характере есть черты придурка… – не утерпел Сет.
– Сет!
– Скажешь, не так? Это его отличительная особенность. Он похож на героев Сэмюэла Джексона.
– Я терпеть не могу фильмы с Сэмюэлом Джексоном.
– Знаю, но тебе нравится его манера.
Сет произнес несколько фраз, подражая героям Джексона.
– Скажешь, я неправ?
– Заткнись. Ты вообще не знаешь Нила.
– Я? Джорджи, я столько лет просидел с ним почти рядом. Можно сказать, я дышал воздухом, который он выдыхал. Такое ощущение, будто у нас с ним была совместная опека над тобой.
– Нет! – поморщилась Джорджи, растирая себе виски. – Потому нам и нельзя говорить об этом. У тебя нет никакой опеки надо мной.
– Отчасти есть. По рабочим дням.
– Нет! Нил – мой муж. Он опекает меня полностью.
– Тогда почему он не вызванивает тебя и не пытается выяснить, что с тобой? Почему он не пожертвовал этой поездкой ради тебя?
– Потому что! – крикнула Джорджи.
– Детский ответ!
– Потому что я сама все испортила!
Сет по-настоящему рассердился:
– Потому что ты не поехала с Омаху?
– Да. Последней каплей был мой отказ поехать в Омаху. Я ведь никогда не езжу в Омаху.
– О чем ты говоришь? Ты ездишь туда каждый год. И привозишь мне мой любимый салатный соус «Тысяча островов».
– Я в переносном смысле. Я всегда выбираю шоу. Всегда выбираю работу. Получается, я постоянно отказываюсь ехать в Омаху.
– Так, может, тебе нужно спросить себя напрямую, почему так происходит?
– Может, и нужно! – Она почти кричала.
Сет опустил голову, разглядывая свои колени. Джорджи смотрела на свои. Они никогда не ссорились. Точнее, они постоянно ссорились, подкалывали, высмеивали друг друга. Доходило и до оскорблений. Но их ссоры всегда касались работы. Придуманных ситуаций. Придуманных людей. Реальная жизнь никогда не становилась причиной их ссор.
Сет знал о ее далеко не радужных отношениях с Нилом. Не мог не знать, если они двадцать лет работали бок о бок. Она не производила впечатление счастливой жены, и Сет это видел. Можно сколько угодно убеждать себя, что это его субъективное восприятие. Но Сет по-джентльменски соблюдал негласную договоренность: личную жизнь не обсуждать. Имя Нила практически никогда не произносилось.
Правила были их спасением.
И не только правила. У них были священные понятия. Не личная жизнь Джорджи, а работа. Работа была их святыней. Свою личную жизнь Джорджи и Сет оставляли у порога кабинета. И в этом было что-то по-настоящему прекрасное и освобождающее.
Пусть личная жизнь каждого шла наперекосяк, у них была работа. Шоу. Пусть не их собственное, но с их творческим почерком. И в работе они всегда поддерживали друг друга.
Работа была их оазисом, которому они отдавали дни, недели, месяцы.
Вот так Джорджи рушила свое семейное счастье.
Она выбирала то, что ей лучше удавалось. Выбирала отношения, где на нее не давили обязательства. Переложив семью на плечи Нила, она отступала туда, где ей жилось легче. В работу.
Джорджи заплакала.
– Ты чего? – Сет протянул руку, чтобы похлопать ее по плечу.
– Не трогай меня!
Он ждал, пока плач не перейдет в шмыганье носом.
– Ты вчера вечером занималась сценарием?
– Нет.
– А сегодня поедешь на работу?
– Я… – Она покачала головой. – Я не знаю.
– Если хочешь, можем поработать здесь. Вдруг перемена обстановки пойдет нам на пользу?
– А как же Скотти?
– Вовсю работает у себя дома. Успел сделать целый эпизод. И… неплохо. До нашего уровня недотягивает, но мне понравилось. У парня есть задатки.
Работа. Ей нужно собраться и поехать на работу. Рождество она скомкала. Нельзя допустить, чтобы то же случилось и со сценарием. Если сценарий окажется провальным… Нил не простит ей этой бездарно потраченной недели. И тогда их брак действительно окажется на грани краха.
Джорджи уже хотела сказать Сету, что она сейчас соберется и поедет на работу. Но зазвонил телефон.
Желтый телефон.
Они с Сетом оба посмотрели на аппарат. Второго звонка не последовало.
– Я привез кофе. Куда твоя сестрица его дела – не знаю. Слушай, она так над тобой трясется, будто это она старшая сестра. Можно подумать, что над твоей жизнью нависла смертельная угроза.
В коридоре послышались шаги. Дверь приоткрылась. В комнату заглянула Хизер.
– Тебя, – хмуро сообщила сестра. – Нил.
У Джорджи зашлось сердце. Ей еще только проблем с сердцем не хватало!
Так. Хизер сняла трубку кухонного аппарата. Это очень опасно.
– Спасибо, Хизер. Ты повесишь трубку, когда я возьму здесь.
– Ты хочешь, чтобы я повесила трубку?
– Да. Я сейчас сниму здесь, а ты вернешься в кухню и повесишь трубку на том аппарате.
– А это возможно? – искренне удивилась Хизер.
– Хизер, ты что, издеваешься надо мной?
Младшая сестра снова наморщила лоб:
– Извини, я плохо волоку в ваших технологиях двадцатого века.
– Это проще простого. Идешь на кухню. Как только услышишь в трубке щелчок, ты ее повесишь.
– Будет еще проще, если ты сейчас снимешь трубку на своем желтом телефончике. Мне тогда не понадобится слушать никаких щелчков.
Джорджи посмотрела на аппарат. Чтобы до него дотянуться, нужно вылезать из-под одеяла. Пижамные шорты валялись на полу, а на кровати сидел Сет.
– Сделай так, как я тебя прошу, – сказала Джорджи.
– Ладно. – Хизер поглядывала на сестру, стараясь врубиться в непонятную ей игру взрослого мира. – Я поболтаю с Нилом, пока жду.
– Хизер, прошу тебя, не говори с ним.
Хизер недоверчиво сощурилась:
– Почему? Просто поздороваюсь, спрошу про девочек…
Джорджи толкнула Сета в бок:
– Сними трубку.
– Ты никак хочешь, чтобы я поговорил с Нилом?
– С Нилом буду говорить только я. Это понятно. Я всего лишь прошу тебя снять трубку и передать ее мне.
Джорджи снова толкнула его в бок и сердито посмотрела на Хизер:
– Ты ведешь себя не как сестра, а как маленькая дрянная девчонка.
Джорджи в третий раз пихнула Сета. Он встал, поднял трубку, несколько секунд подержал в воздухе, словно желая удостовериться, что внутри нет бомбы, потом бросил Джорджи.
Хизер застряла в дверях. «Иди и повесь трубку», – губами показала ей Джорджи.
Прижав трубку к уху, Джорджи стала ждать щелчка. Она слышала приглушенные голоса родителей Нила. Слышала его дыхание.
Хизер шумно бросила трубку кухонного аппарата.
– Алло, – сказала Джорджи.
– Привет, – ответил Нил.
Джорджи опустила голову. Не хотела, чтобы Сет видел ее изменившееся лицо.
– Нил, я могу тебе перезвонить?
Она надеялась, что говорит с нужным Нилом. То есть с молодым, из девяносто восьмого года. «Спокойнее, Джорджи. Ты же слышала голоса его родителей».
– Я помню нашу договоренность – не звонить самому. Но время идет. Ты не звонишь. А мне очень захотелось с тобой поговорить.
Да, это был нужный Нил. Ее Нил пятнадцатилетней давности.
– Я тоже хочу с тобой поговорить. Но могу я перезвонить тебе позже?
– Да, – ответил он. – Ты извини.
– Не надо извиняться. Я скоро тебе перезвоню.
– Доброе утро, Джорджи.
Джорджи посмотрела на часы.
– У вас уже третий час дня?
– Да. А у вас на два часа меньше. Я позвонил, потому что… не хотел упускать возможность пожелать тебе доброго утра.
– Доброе утро, Нил.
Наверное, у нее сейчас все лицо красное. Наверное, Сет это видит.
– Ага, – хмыкнул Сет.
Джорджи в ужасе посмотрела на него.
Он стоял, прислонившись к дверце шкафа. Самодовольный до жути.
– А ты, оказывается, штаны не надела.
– Это кто? – спросил Нил. – Сет?
– Да, – прошептала Джорджи, закрывая глаза.
Она буквально слышала, как Нил ставит оборонительные барьеры. Он защелкивал на себе доспехи. До него было полторы тысячи миль и пятнадцать лет.
Голос Нила стал механическим, как звук кондиционера.
– Это Сет сейчас сказал, что ты штаны не надела?
– Ты же знаешь его идиотские шутки.
– Знаю. Ты мне перезвонишь, когда закончишь с Сетом? Как понимаю, он приперся к тебе колонку делать?
– Да. Ты угадал.
– Ладно. Буду ждать твоего звонка. Не заработайся.
Нил повесил трубку.
Джорджи бросилась своей в Сета. Она думала, что сейчас и сам желтый аппарат грохнется на пол, но этого не произошло. Провод, соединявший аппарат с трубкой, растянулся, как пружина, и так же сжался. Трубка шмякнулась на пол. Неужели разбилась?
Интересно, можно ли сюда подключить другой аппарат? Коричневый кухонный телефон тоже оказался волшебным. В крайнем случае она сможет звонить Нилу с него.
– Тебе мало разрушить мой брак? – зашипела она на Сета. – Хочешь разрушить вообще все и разом?
Сет вскинул брови. Вид у него был такой, будто трубка засветила ему по физиономии и будто он собирался крикнуть: «Правила, правила и еще раз правила!»
– Разрушить твой брак… – растерянно пробормотал он.
Джорджи мотнула головой, понимая, что хватила через край.
– Я не должна была так говорить… Прости… Я… Зачем ты вообще раскрыл рот?
– Ты думаешь, я разрушаю твой брак?
– Нет, я так не думаю. Я думаю, что это я сама разрушаю свой брак. Ты всего лишь сообщник.
– Я не сообщник. Я твой лучший друг.
– Знаю.
– Я был и всегда останусь твоим лучшим другом.
– Знаю.
– Даже если это…
– Не начинай!
Сет стоял возле шкафа, поставив ногу на приступок. Поза напоминала манекенщника, демонстрирующего оранжевые слаксы. Он явился к ней в оранжевых слаксах!
– Джорджи, я что-то тебя не понимаю. «Все и разом»? Что это значит?
– Ничего это не значит. Я жутко устала.
– И вдобавок напугана, – тихо сказал он.
– Да, напугана, – согласилась Джорджи.
– А спокойно поговорить со мной обо всем для тебя совершенно неприемлемая мысль. Даже катастрофичная. – (Джорджи закусила губу и лишь кивнула.) – Хорошо, Джорджи. Давай не будем говорить об этом. Давай заниматься нашим сценарием.
Джорджи подняла голову. Сет сейчас был воплощением искренности и открытости. Таким она его видела крайне редко.
– Это все, чем я могу тебе помочь, – сказал он.
– Сначала я должна позвонить Нилу.
– Хорошо. Ты позвонишь Нилу. Потом оденешься. Я спущусь вниз и найду привезенный мной кофе. Если надо – подогрею… А ты, когда будешь готова, тоже спустишься вниз. Я больше никому не скажу, что ты спишь без штанов… хотя теперь я узнал твою тайну. Мы заставим Эми Шерман-Палладино чесать задницу от зависти.
– Мне нравится Эми Шерман-Палладино.
– Я знаю. – Сет картинно изогнул брови. – Я все знаю, потому что я твой лучший друг.
– Угу.
– А сейчас я иду на вашу кухню.
– Сет…
– Через пару минут ты там появишься.
– Я не могу так быстро. Я должна позвонить Нилу.
– А я могу подождать, – сказал Сет, упершись затылком в шкаф.
– Я не хочу заставлять тебя ждать.
– Джорджи!
– Не возражай мне. Я должна исправить ситуацию… насколько возможно.
– А мне что прикажешь делать, пока ты исправляешь ситуацию?
– Поезжай на работу. Пиши.
– Ты сегодня приедешь на студию?
– Возможно.
– Но завтра ты будешь там кровь из носу?
– Да.
Сет слегка побился головой о дверцы шкафа.
– Замечательно, просто замечательно… – Он пнул дверцу. – Четыре дня! У нас осталось всего четыре дня!
– Знаю.
– Не сомневаюсь… Если тебе удастся собрать кусочки своего брака, потом обязательно приезжай на студию. Не кисни здесь.
– Давай прекратим говорить о моем браке. Навсегда.
Сет подошел к двери, взялся за ручку.
– Ты сейчас мечтаешь, чтобы я поскорее убрался? – усмехнулся он.
– Угадал. Я не стану возражать, если Хизер выставит тебя за дверь. Еще и спасибо ей скажу.
– А мне всегда казалось, что я нравлюсь Хизер, – пробормотал Сет, закрывая за собой дверь.
Джорджи не стала дожидаться, когда Сет покинет дом и у нее прояснится в голове… Нил дважды сумел позвонить ей по проводному телефону. Значит, волшебная линия связи работала в оба конца. И значит… Ничего это не значит! У волшебного телефона свои правила или вообще никаких.
Она торопливо набрала номер… настолько торопливо, что попала не туда. Пришлось набирать заново.
Трубку взял отец Нила. Джорджи поежилась.
– Здравствуйте, Пол… мистер Графтон. Это Джорджи. Скажите, Нил дома?
– Ты можешь называть меня Полом.
– Хорошо, Пол.
Она была готова разреветься.
– Ты вовремя позвонила. Еще немного – и мы бы уехали… Вот и Нил идет.
Отец передал трубку сыну.
– Алло!
– Привет, Нил.
– Привет.
Его голос показался ей холодным, но не рассерженным. Тогда она не умела распознавать такие нюансы. Да и сейчас тоже.
– Ну что, Сет позволил тебе сделать перерыв?
– Он уехал.
– Вот оно что.
– Ты ведь тоже куда-то собирался. Твой отец сказал…
– Да. Поедем навестить сестру моей бабушки. Она в доме престарелых.
– Очень заботливо с твоей стороны.
– Не придумывай. Ей там жутко одиноко, в этом доме престарелых. Особенно под Рождество. А что мы можем? Только съездить к ней.
– Понимаю.
– Извини, я просто… терпеть не могу дома престарелых. А у двоюродной бабушки своих детей нет, поэтому мы…
– Я ей очень сочувствую.
– Да брось ты! – фыркнул Нил. – Я думал, ты спала.
– Когда?
– Когда я позвонил.
– Я действительно спала.
– А Сет сторожил твой сон?
– Нет. Он приехал к нам домой и разбудил меня.
– Ты же вроде собиралась позвонить мне, как проснешься.
– Я действительно собиралась.
– Когда-нибудь, – сказал Нил. – И я дождался.
– Нил, ты обещал никогда не ревновать меня к Сету.
– А я и не ревную тебя к Сету. Я сердит на тебя.
– Напрасно, – кусая губы, сказала Джорджи.
– Родители мне уже показывают: пора ехать. Я тебе позвоню, когда вернусь.
Она чуть не крикнула в трубку: «Не звони мне». Вместо этого она сказала:
– Хорошо. Я буду дома.
– Договорились.
Джорджи не сказала ему: «Я люблю тебя», боясь не услышать этих слов в ответ.
– Я буду дома, – повторила она.
– Пока, – сказал Нил и повесил трубку.
