Глава 26

Биллу Гриффину не нравилось приносить Тирни плохие новости. А если и доводилось, то он старался как-то подсластить их или же уравновесить чем-то более приятным или оптимистичным. Но теперь ему казалось, что смягчить или представить в позитивном свете то, что он собирался сказать, будет трудно. Тирни сразу захотел узнать, как прошел допрос Джеймсона.

– Говоришь, он уже освобожден? – В голосе Майкла прозвучало сильное недоверие, бровь его изогнулась, и перед тем, как ответить, Гриффин сделал паузу.

– Да, уже освобожден, – подтвердил он, наконец.

– А какие потом были вопросы и обвинения?

– Я… Я не знаю.

Тирни уставился на Билла ледяным взглядом.

– Что?! Ты – глава отдела по борьбе с проституцией и азартными играми, одного из главных отделений на Малберри-стрит. И если верить тебе, ты непосредственно участвовал в допросе Джеймсона. И теперь ты заявляешь, что понятия не имеешь, что будет дальше!

Гриффин готов был провалиться сквозь землю, и даже холодные воды бухты Ист-Ривер показались бы ему теплее леденящего взгляда главаря бандитов.

Они находились в личной каюте на корме плавучего игорного дома в доках Ист-Ривер. Тирни заинтересовался увеселительными яхтами, курсировавшими вдоль побережья до самого Чарльстона, и захотел иметь свою собственную, с той только разницей, что яхта постоянно была на приколе и сдавалась под проведение шоу и игорный бизнес практически круглые сутки. Поскольку необходимость держать ее в море отпала, Майкл переоборудовал машинное отделение в роскошную капитанскую каюту в стиле старинного галеона. Разница была лишь в том, что медные иллюминаторы тянулись вдоль обоих бортов. Яхта была пришвартована в дальнем доке Ист-Ривер, что открывало вид на Манхэттен, где на переднем плане Фултон-стрит красовалась залитая лунным светом башня Тирни, а с другой стороны тянулись редкие огни Бруклина.

Когда за спиной Гриффина открылась дверь и вошел Лайам Монэхэн, нервы у полицейского напряглись. Монэхэн сел сбоку, и Майкл молча кивнул ему.

– Если к нему больше нет вопросов и против него не выдвинуто никаких обвинений, – произнес Тирни, – тогда у меня появляется возможность прибегнуть к другим мерам.

– Никаких обвинений ему не предъявлено. – Гриффин сглотнул. – Выглядит именно так.

– Понимаю.

Стол, за которым они сидели, был квадратным, в восемь футов длиной и шириной, приспособленным для игры в покер и блек-джек. Он был покрыт красной кожей, и Майкл иногда лично играл за ним на большие деньги. Тирни посмотрел на Монэхэна, словно ожидая его участия в беседе, и Гриффин почувствовал намек. Он слышал про то, как Лайам мог схватить одной рукой за горло. Успокаивало Билла лишь то, что этот помощник Майкла был менее импульсивен и раздражителен, чем Броган, рядом с которым было и вовсе опасно находиться – пикнуть не успеешь, как он вцепится в глотку. Монэхэн же изобразил лишь слабую гримасу и промолчал.

Они ждали хотя бы каких-то обвинений в адрес Джеймсона, чтобы дискредитировать его на суде против Брогана на следующей неделе. Тирни снова посмотрел на Гриффина.

– Ну и как это все произойдет?

У Билла снова застрял ком в горле – даже дышать стало трудно, не то что говорить. Если Майкл уже разозлился по поводу того, что его усилия удержать Финли Джеймсона под стражей провалились, то как он отреагирует на то, что Джеймсон добился своего, обвинив его самого в ограблении дома и подделке письма? Смягчить ситуацию было трудно, поэтому полицейский решил не мудрить.

– Джеймсон заявил, что вероятными виновниками в подделке письма были залезшие в его дом и стащившие дневник.

– Неужели? – Тирни переглянулся с Монэхэном. – Он говорил о ком-то конкретно?

У Гриффина еще сильнее перехватило горло. Подумалось, что главарь банды знает через других людей с Малберри-стрит все подробности и только проверяет его.

– Под подозрением все, чьи дела вел Джеймсон, – ответил Билл.

– Что же заставило его сделать такое предположение?

– Тот факт, что украдено было слишком мало ценных вещей, но пропали почти все папки и записи, включая его дневник.

Майкл бросил еще один взгляд на Монэхэна, хотя теперь это могло быть частичным предостережением. Обязанностью Лайама было сопровождение вора и доставка украденного.

Затем Тирни снова посмотрел на Гриффина.

– Скажи честно, среди имен подозреваемых было мое?

– Да, было, – откровенно признался инспектор, но, почувствовав, как Майкл в полной тишине буравит его взглядом, поспешно добавил: – Но лишь как одного из предполагаемых подозреваемых.

Тирни опустил глаза и отвел их в сторону, словно ища вдохновения. Взгляд Гриффина непроизвольно упал на люк в полу, скрытый под ковром в нескольких ярдах от них. Он знал, что во время полицейских рейдов – а это случалось нечасто, учитывая те деньги, что Майкл платил за спокойствие, – через этот люк можно было попасть в тайный отсек. В нем была еще одна дверца, под которой висела стремянка, ведущая к двум гребным лодкам – на случай экстренной необходимости. Слышал Билл и истории про то, как впавших в немилость просто глушили дубинкой и сбрасывали через оба люка прямо в море. Потом, когда их тела находили, Тирни заявлял, что, возможно, они споткнулись и выпали за борт, ударившись головой. Гриффин задумался, не ждет ли такая же судьба и его и не для того ли здесь находится Монэхэн, чтобы огреть его дубинкой и бросить в люк.

Тирни вздохнул.

– Полагаю, ты сделал все, что в твоих силах.

Биллу потребовалась секунда, чтобы понять, что ему велено удалиться. Ему сильно захотелось с облегчением произнести «благодарю», но делать этого при таком недовольстве Майкла его дееспособностью не стоило.

– Я сделал все, что мог, – кивнул он, пятясь к двери и выражая благодарность всем своим видом. – Сожалею, что результат оказался не слишком хорошим.

Как только дверь за ним закрылась, Тирни обратился к Лайаму:

– Иногда жалко тех денег, что я плачу этим копам, – так мало получаю взамен! Похоже, что и наемные киллеры теперь не те, что прежде.

Монэхэн кивнул. Возможно, главарь намекал на неудачную попытку покушения на Элли Каллен.

– Не все такие, – сказал Лайам. – Я только что узнал от своего человека в Блэкуэл, что Мартин – больше не проблема в суде.

– Что? Еще одна подстроенная драка?

– Нет. Крысиный яд на завтрак.

Тирни изогнул бровь, и его помощник добавил:

– Не беспокойтесь, даже если вскрытие покажет, что он отравился, выглядеть все будет как несчастный случай. В Блэкуэле часто разбрасывают крысиный яд. Просто ему случайно досталось чуток.

– Я много думал о находчивости. Ирония в том, что твой человек принял эстафету от этого нового убийцы, которого ищут Джеймсон и Ардженти. – Тирни взглянул на дверь. – Надеюсь, следующая встреча принесет новости получше.

Гриффин не сразу узнал человека в прихожей, ожидавшего приема у Майкла. Лицо его показалось инспектору знакомым, но вспомнил он его лишь на полпути к Малберри-стрит: это был Дуги Килкенни.

Одежда? Эта мысль вдруг поразила Джеймсона, когда он задумался над тем, было ли голубое платье Бекки, в котором он видел ее у Бет Джекобс, ее собственным или выданным ей в приюте. Возможно, его купили для нее. И возможно, подумал он вдруг, что одежда, в которой нашли Бекки, может помочь выяснить, кто она.

Финли заставил Лоуренса отвезти его к Элли на Уокер-стрит, а потом, выяснив, что одежда Бекки сохранилась, они отправились в приют Бет Джекобс.

– У нее было такое красивое платье! – с восхищением вспоминала Каллен. – Прекрасный бордовый костюм с синей кружевной вышивкой по горловинке и на плечах. И, как я сказала, ни пятнышка крови, ни дырок. Поэтому она оставила его себе.

– А еще что-нибудь про ее одежду помнишь? – расспрашивал ее криминалист.

– Жакет в три четверти – он совсем не защищал ее от холода, потому что был наполовину спущен с плеч, когда ее нашли. И конечно же, туфли и нижние юбки. Должна признать, что не обратила на них внимания. А что?

Джеймсон изложил подруге ход своих мыслей, пояснив, что одежда может дать подсказку, откуда эта девушка.

– Как только осмотрим вещи, мы быстро все узнаем, – заверил он Элли.

Паоло и Пия Кальви жили на четвертом этаже в съемной квартире на Оливер-стрит, на достаточном расстоянии от доков, в более «респектабельном» районе, и не слишком далеко от работы, чтобы ходить туда пешком.

Квартира была на две спальни. Двое старших детей занимали одну спальню, а двое младших спали в маленьких кроватках в углу родительской комнаты.

Когда Ардженти удивленно поднял бровь на сообщение, что скоро в этой семье появится еще один ребенок, Паоло пояснил, что теперь им живется гораздо лучше, чем сразу после свадьбы, когда они ютились в одной комнате вместе с его престарелой мамой: «Но как только Пия родит ребенка, мы переедем в более просторный дом. Возможно, это будет один из кирпичных домов возле Вашингтон-сквер». Но этим планам не суждено было осуществиться.

Джозеф с трудом преодолел три лестничных пролета. Пия Кальви приветствовала его сдержанной улыбкой и предложила кофе, но он вежливо отказался. Одного только его присутствия и того, что им предстояло обсудить, было достаточно, чтобы не обременять хозяйку дома чем-то еще, даже если это была бытовая задача. Хотя, возможно, Пия сама искала таких земных дел, чтобы отвлечься от того, что случилось.

Накануне ночью двое старших офицеров из таможенной службы сообщили ей о смерти ее мужа. Ардженти же решил встретиться с ней на следующее утро, чтобы у Пии было какое-то время справиться с шоком, если такое вообще возможно в предстоящие недели и месяцы, судя по тому скорбному выражению лица, с которым она сидела теперь за столом напротив него.

К миссис Кальви приехала мать, чтобы утешить ее и помочь с детьми. Когда пришел инспектор, она увела их на кухню, но самая младшая, трехлетняя девочка в платьице из гринсбонской ткани, подсматривала за матерью и ее гостем в приоткрытую дверь. Она молчала, но ее широко открытые глаза сказали все о вопросах, которые она хотела задать. Что случилось с мамой? А где папа?

Чтобы совсем не расплакаться, хозяйка дома отвела глаза от девочки и уставилась на Джозефа Ардженти.

– Пия, сожалею, очень сожалею. – Эти слова он произнес во второй раз, но сколько ни повторяй, их все равно было недостаточно. – Паоло был хорошим человеком.

Покачав головой, женщина произнесла:

– Я… Я не понимаю, почему Паоло? Разве он сделал что-то плохое, кого-то обидел?

– Нет, вовсе нет. – Говоря эти слова, Ардженти надеялся, что на лице его не промелькнули сомнения, которые появились у него прошлой ночью после визита на место трагедии. – Просто во время ограбления из-за несдержанности одного из бандитов произошло несчастье.

– Но, как я поняла, никто другой убит не был, только мой Паоло. – Миссис Кальви зажала рот рукой, сдерживая трясущуюся челюсть, и проглотила слезы.

– Да, боюсь, что только Паоло. Больше никто.

– Просто потому, что за последнюю неделю он вел себя немного странно… а потом, через несколько дней принесли эту корзину с продуктами…

Едва войдя в дом, Джозеф заметил корзину, но разглядел ее бегло и не мог этого не признать.

София говорила, что Маччиони хотел предложить что-то таможеннику в знак благодарности. Ее муж сказал, что это необязательно – при таких условиях Паоло мог почувствовать себя неловко. Миссис Ардженти удивленно вскинула брови: «Неловко? У Паоло четверо детей и еще один на подходе, и перебиваются они с хлеба на воду. Ему нужна любая помощь. И если мистер Маччиони хочет чем-то помочь, пусть сделает это. В конце концов, Паоло не делает ничего плохого, а наоборот, кое-что хорошее, направленное против Тирни и его дружков!»

Если подозрения Ардженти были верны, Кальви мог заплатить своей жизнью за противостояние Тирни. Он – тот, кто разворошил это осиное гнездо, какими бы благими ни были его намерения. Подношение продуктов было щедрым: корзина, полная колбас, пасты, оливок, анчоусов, вина и прошутто. Возможно, семье хватит еды на несколько недель после похорон Паоло. Джозеф внутренне содрогнулся.

– Не думаю, что это связано, – произнес инспектор, сразу не сообразив, солгал он или просто не захотел принять то, что подсказывала ему интуиция. Как мог он признаться Пие, что, возможно, именно он втянул Паоло в то, что стоило ему жизни?

Женщина внимательно посмотрела на него.

– Я… Я боялась, что Паоло мог связаться с нехорошими людьми. Он часто говорил о деньгах, которые тайком брали его коллеги, и клялся, что никогда не сделает этого сам. – Она посмотрела на свой выпирающий живот и прикусила губу, снова почти заплакав. – Но в ожидании еще одного ребенка, возможно, он перестарался…

Ардженти не мог этого вынести. Теперь они оба винили себя в смерти Паоло. Не признавал ли он собственное соучастие лишь потому, что хотел снять ее вину, которая была еще более нестерпима при такой потере?

– Я ни на секунду не верю, что дело именно в этом, Пия. – Джозеф решил быть ближе к правде, насколько возможно. – Если он оказывал кому-то услуги, то лишь из добрых побуждений и не делал ничего плохого.

Миссис Кальви продолжала пристально смотреть на него, словно не понимая до конца его слова.

– Значит, вы не думаете, что он ввязался во что-то нехорошее, способное привести к смерти?

Ардженти проглотил ком в горле.

– Нет, не думаю. Как я уже сказал, Паоло был хорошим человеком.

Узнав о масштабах двуличности Энцио Маччиони, Тирни едва сдержал свою ярость.

Он был в курсе, что от предыдущего конфликта Фаджиани с Гедди Дойлом сицилиец получил свою выгоду, хотя до сих пор не знал, кто стоит за этим. Майкл думал, что Маччиони был просто конкурирующим поставщиком. Он с пониманием отнесся даже к тому, что Энцио сошелся с Джорджем Шианом. Если б он этого не сделал, то скоро его смели бы – если не сам Тирни, то другие крупные банды города. Но двойная игра с «Гудзонскими чистильщиками», чтобы натравить их с Майклом друг на друга, захватила его врасплох.

– Так ты говоришь, что на Райана Маккаффри и Дэнни Бреннана напала не банда Лонегана и наш дорогой мистер Маччиони ведет двойную игру? – уточнил Тирни.

– Ага. Тактика «разделяй и властвуй», – произнес Дуги Килкенни, нервно сглотнув, когда главарь банды уставился на него леденящим взглядом. Монэхэн сидел в конце комнаты вне поля зрения ирландца, отчего тот нервничал еще больше. Лайам был не из тех, кого стоит терять из вида при таких встречах. – Вы с Лонеганом существенно ослабли в борьбе друг с другом. Но в то же время ваше внимание отвлечено от Маччиони и моего босса.

– Но зачем пытаться объединиться с Эйбом Вейманном, если он смог привязать к себе Джорджа Шиана и тебя? – удивился Майкл.

– Он рассчитывает, что, даже объединившись, мы не сможем отбиться от вас, если вы быстро выступите против нас.

Тирни задумчиво кивнул.

– Стало быть, несмотря на рискованную отчаянность самоубийцы, у него хотя бы имеется представление о том, как обстоят дела.

– Похоже на то.

– Но если вы с вашим боссом успешно снюхались с Маччиони, то зачем ты здесь?

Килкенни решительно посмотрел на Тирни. Ему не хотелось, чтобы у того остались какие-то сомнения.

– Я тоже знаю, как обстоят дела, но я не самоубийца. Думаю, они и дня не продержатся против вас.

– Значит, ты просто хочешь переметнуться на сторону победителя? Сменить хозяина вот так… – Тирни щелкнул пальцами.

– Нет, я об этом много думал. Шиан всегда шатался, не понимая, кто он и с кем он в этом деле. – Дуги пожал плечами. – Так что я ухожу из этой то ли итальянской, то ли ирландской банды. Шиан уже замарался задолго до того, как эта мысль пришла мне в голову.

Майкл долго и пристально смотрел на Килкенни.

– Поскольку это то, во что я так много вложил, – сказал он. – Доверие. Если тебе вздумается спрыгнуть с моего корабля, когда ты попадешь на него, это будет твоей последней мыслью.

Дуги услышал слабое движение позади себя. Не сигнал ли это Монэхэну схватить его за горло или придушить удавкой, или тот просто заерзал на стуле? Он едва удержался, чтобы не оглянуться.

– Как я сказал, об этом я много думал, так что к такому решению я пришел нелегко. – Килкенни взмахнул рукой. – В конце концов, делая такой шаг, я сильно рискую с Шианом.

Глядя мимо него на Лайама, Тирни кивнул. Ирландцу трудно было понять этот взгляд: он принят – или император опустил свой большой палец? Майкл вздохнул.

– Думаешь, Эйб Вейманн согласится на предложение?

– Не знаю. Всё пока в подвешенном состоянии.

– А когда назначена следующая встреча с Маччиони?

– Одна была сразу после встречи с Вейманном в Атлантик-Сити, по поводу чего-то, что Маччиони забыл обсудить там, – пожал плечами Килкенни. – Так что, возможно, пока мы не свяжемся с Вейманном…

– Дай мне знать в любом случае, – велел Майкл. Предстояло заняться бандой Вейманна в то же самое время, когда Шиан и Маччиони придадут делу другой оттенок. Это была гангстерская война, какой Тирни не знал с тех пор, когда впервые поселился в Нью-Йорке. И время для нее было самое неподходящее, накануне суда над Броганом. – На вашей следующей встрече мы устроим маленький сюрприз нашему другу Маччиони.