Глава 21

Впервые он увидел ее, когда она, выйдя из дома, повернула на Горацио-стрит. Тогда он осторожно последовал за ней.

Эта была совсем молоденькая девушка, лет пятнадцати. Он сильно сожалел об этом, но его Иллеона была не старше, и никто из них об этом не задумался.

Ее маршрут был не менее бесцельным, чем у остальных. Единственным местом, которое она посещала регулярно, была аптека на Седьмой авеню, в трех кварталах от дома. Обычно девушка отправлялась туда между пятнадцатью и семнадцатью часами, но это случалось редко. Возможно, она ходила туда за какими-нибудь тонизирующими средствами или за лекарствами, которые требовались не регулярно, а лишь от случая к случаю.

Он не выпускал девушку из вида. Когда она дошла до перекрестка Западной Четвертой улицы, он свернул туда же и ускорил шаг. Он знал, что если она будет идти с обычной скоростью в сторону аптеки, они смогут столкнуться как бы случайно на первых двухстах ярдах Седьмой авеню. Дальше на улице будет меньше людей, там их столкновение будет выглядеть вынужденным и привлечет внимание. Кроме того, прохожих будет недостаточно, чтобы он мог незаметно раствориться среди них.

Незаметно. Неудачное покушение на Семьдесят второй улице, когда внимание людей сильно помешало ему, и последующие письма в газетах усугубили его трудное положение. Со следующей жертвой он решил расправиться через пять дней после появления первого письма Потрошителя. Второе письмо вынудило его задержаться на неделю. Оно стало шоком, но вызвало недоумение по поводу первого письма. Сколько в Нью-Йорке еще самозванцев, выдающих себя за Потрошителя?

Они с настоящим Потрошителем полностью отличались друг от друга. Его целью было убийство самым быстрым и безболезненным способом, а не привлечение внимания газет обилием крови.

Он понимал, что если б жертвы были не из высокопоставленных семей, на их смерть никто не обратил бы внимания, и, следовательно, газеты никак не отреагировали бы. Это устроило бы его совершенно. Он бесконечно радовался, когда Джеймсон и Ардженти подозревали, что смерти наступили по естественным причинам. Можно было работать незаметно до конца списка. Но после ужасного убийства на Семьдесят второй улице он внезапно оказался в центре внимания.

Преследователь свернул на Западную Одиннадцатую улицу, где толпа была более плотной. Идеально для незаметного столкновения. Но прохожие могут помешать его продвижению, чтобы вовремя добраться до перекрестка с Седьмой авеню. Он прибавил шагу, стараясь лавировать среди прохожих как можно быстрее. Возможно, его движение не привлечет внимания. Любой джентльмен может опаздывать на какую-нибудь встречу.

Более бесхитростный, чем Потрошитель? И вот теперь сам Потрошитель предлагает выследить его. Возможно, он решил пойти на это в ответ на похвалу в газетах, бросая вызов его репутации.

Может быть, весь этот порыв был именно ради желания подняться над самим собой, раскрыться, приложив к происходящему свою руку. У идущего следом за девушкой мужчины не было намерения так поступить, и он не сомневался, что это был пустой блеф Потрошителя. Что может знать Потрошитель о нем? Они искали совершенно разных жертв, и способы убийства у них тоже были разными. Ничего общего.

Резко вдохнув, он повернул на Седьмую авеню. Людей там было много, возможно, даже слишком. Хотя для сокрытия столкновения требовалась толпа определенного размера – излишнее количество людей могло помешать ему быстро исчезнуть. Другая проблема заключалась в том, что он не мог хорошо видеть свою жертву, чтобы понять, решила ли она свернуть где-то еще или вовсе отправилась в другую сторону.

Он пробирался через толпу, высматривая девушку перед собой. Наконец, увидел ее в двухстах ярдах впереди, проходящую мимо двух высоких джентльменов в цилиндрах и накидках, мало отличавшихся от его собственной. Его жертва была маленького роста и на мгновение затерялась за ними.

К счастью, через двадцать шагов толпа поредела, и ему стало легче продвигаться сквозь нее. Но не слишком ли мало людей впереди, где им суждено столкнуться? Неужели их столкновение покажется неестественным и вызовет подозрения?

У него снова бешено заколотилось сердце. Он сжал шприц под пиджаком, стараясь успокоиться, и, возможно, даже готовый отказаться от своей цели. Легкое отклонение на один миллиметр – и случится новая катастрофа, как в последнем случае. Прольется кровь, приводя в ужас окружающих. Но в этот раз они будут гораздо ближе и быстро обступят его, отрезая пути отхода.

Преследователь заметил прохожего с пышными закрученными усами. Неужели он слишком пристально взглянул на этого человека? Или тот просто был неравнодушен к тому, как смотрят на его усы? Он ускорил шаг и через минуту оглянулся. Усатый мужчина больше не оборачивался. Но в тот момент крадущийся за девушкой человек почувствовал, как на него внимательно смотрит кто-то еще. Он быстро огляделся, но среди кишащей толпы внимательных глаз не заметил.

Следя за девушкой впереди, он стремительно сокращал расстояние между ними. Десять ярдов… восемь… Пришлось быстро решать: ударить ли ее теперь или пройти мимо, отложив все на другой день.

Первый контакт с Паоло Кальви случился у Ардженти во время расследования ограбления склада два года тому назад. Он понятия не имел, где тот живет, но ему меньше всего хотелось обсудить дело Маччиони на складе в присутствии коллег Кальви, многие из которых были людьми Тирни.

Другая проблема состояла в том, что с Паоло он встречался только раз за выпивкой в «Золотом гусе», единственной почти приличной таверне поблизости от восточных речных доков.

Поначалу их отношения основывались на том, что семья Кальви была из деревни в провинции Кампанья, где жила мать Джозефа, а потом у них возникли новые точки соприкосновения на основании общих интересов и историй. Их семьи эмигрировали с интервалом в один год, и Паоло был всего на два года моложе Ардженти, хотя тот дразнил его, что в то время он был «занят» гораздо больше. У Паоло уже было четверо детей, и его жена Пия ждала пятого.

И поскольку оба они стали служащими Нью-Йорка, пытавшимися идти по прямому курсу в море коррупции и продажных коллег, у них было нечто общее, чем Джозеф мог очень настойчиво воспользоваться.

– Паоло, пройдись со мной минуту, – сказал он, когда Кальви вышел из кондитерской на Уотер-стрит.

– Джозеф, рад тебя видеть! – отозвался таможенник. – Что ты здесь делаешь?

– По особым соображениям то, о чем я бы хотел поговорить, лучше сделать подальше от склада и твоих коллег.

Самым безопасным местом для встречи с Кальви Ардженти посчитал кондитерскую в двух кварталах от доков, которую, как говорил Паоло, он регулярно посещал, чтобы купить конфет для своих самых младших детей.

Пока они шли по улице, Ардженти, как смог, объяснил своему земляку ситуацию. У импортирующей компании «Мессина трейдинг», принадлежащей Энцио Маччиони, возникли проблемы с поставками, которые осуществлялись в основном через таможню восточных речных доков. Были подозрения, что за этим стоит Тирни, потому что другие товары проходили через те же склады беспрепятственно. Требовался кто-то в таможенной службе складов, чтобы исправить это и беспрепятственно пропускать товар «Мессины».

– И вы полагаете, что я могу стать этим человеком? – спросил Кальви.

– Да, полагаю, – признался инспектор. Он решил быть откровенным и не хитрить, но само по себе это признание показалось неубедительным и вызвало неловкое молчание.

– Но после этого не станем ли мы подобны Тирни и некоторым другим сотрудникам складов? – посмотрел на него Паоло. – Я думал, что ты противник этого, Джозеф. Что случилось?

Эти слова больно кольнули полицейского, и он кивнул в знак согласия.

– Ты совершенно прав. То же самое я сказал Софии, когда она рассказала про его трудности. Но пострадали не только они с Фаджиани, но еще и Карло Брунера, который снабжает большинство итальянских магазинов города. Тирни их всех прижал. И многие из них – такие же, как ты, нормальные честные люди, пытающиеся раздобыть немного еды для своих семей.

Кальви некоторое время разглядывал Ардженти, после чего снова уставился перед собой и вздохнул.

– А если я справлюсь, этим людям станет легче?

– Да, станет.

– И мне всего лишь надо закрыть глаза в нужный момент, пропустив товар?

Настала очередь Джозефа пристально взглянуть в глаза собеседнику.

– Нет. Я никогда не просил бы тебя об этом. Хочу лишь, чтобы с товаром мистера Маччиони поступили справедливо. Если он не контрабандный, то должен пройти свободно, без запретов или отсрочек. Если же контрабандный, тогда, как обычно, его следует задержать. То же самое в отношении товаров Тирни, когда они проходят досмотр.

– Ну что же, в эти дни я провожу там основную часть времени, поэтому осмелюсь предположить, что трудностей не будет, – смиренно улыбнулся Кальви. – Приходится вертеться, когда Пия снова ждет ребенка.

– Мои поздравления! – искренне и широко улыбнулся Ардженти. – В счастливый день мы отметим это граппой и прекрасной «гаваной» в «Золотом гусе».

С минуту они шли молча. Полицейский чувствовал, что, согласившись, Паоло все еще сомневался.

– В самом деле если ничего не делать, то Тирни может подумать, что мы просто счастливы, что он выживает с рынка всех итальянских торговцев. Но с другой точки зрения, ты просто восстанавливаешь равновесие и проявляешь твердость… – задумчиво проговорил таможенник.

Это было вроде бы справедливое замечание, но Ардженти вдруг почувствовал себя виноватым. Сказав себе, что не станет ловчить, он на самом деле сделал именно это.

– Да, думаю, именно так, – согласился он, и на лице его снова промелькнула мимолетная, неуверенная улыбка. – Если ты не можешь справиться сам, то кто еще тебе поможет?