Глава 4

Да, теперь придется покупать полуфабрикаты, толкая перед собой тележку, думал Рукатов. До закрытия супермаркета оставалось всего полчаса, и стоило поторопиться. Можно эти две с небольшим недели питаться в кафе, но Николай Иванович не очень любил это. Иногда можно, в виде праздничного мероприятия или для делового общения. Но постоянно питаться в кафе так же неуютно и тягостно, как дома ходить постоянно в костюме и галстуке. Для Рукатова прием пищи был чем-то интимным, глубоко личным, и очень хотелось, возвращаясь в родные стены усталым, поесть в спокойной домашней обстановке. И чтобы работал свой телевизор, над головой горел знакомый абажур, и пахло вокруг домом, а не санитарной обработкой полов общепита.

Медленно обходя холодильные витрины, Рукатов выбирал мясные и рыбные продукты. Он ловил на себе заинтересованные взгляды женщин. Наверное, сразу бросалось в глаза, что солидный мужчина без жены покупает продукты. Наверняка в этих головках мелькали мысли о том, что этот мужчина или не женат, или до такой степени заботливый, что продукты покупает сам, не утруждая свою половину. В обоих случаях он достоин женской симпатии.

Рукатов остановился возле витрины с колбасами и задумался. Его взгляд был вдруг направлен куда-то дальше стеклянных крышек холодильных витрин. Совсем рядом раздался мелодичный женский голос:

– Ох, мужчина, поверьте медику, не стоит раздумывать над выбором. Лучше хороший кусок мяса, чем батон этого непонятного продукта.

– Что? – Рукатов вздрогнул и повернулся на голос.

Рядом стояла миловидная невысокая женщина лет пятидесяти с неумело нанесенным макияжем. Он почему-то сразу заметил несвежий воротник ее светлой и не очень дешевой блузки. Раздражение накатило сразу и так неожиданно, что Рукатов сам испугался.

– Что вам нужно? – неприязненно спросил он, не глядя женщине в глаза.

– А вы привыкли, что всем всегда что-то от вас нужно? – с болезненной издевкой в голосе сказала она и медленно покатила свою тележку мимо, показывая всем своим видом, что она считает этого хама пустым местом и уже вычеркнула его из своей памяти. У Рукатова возникло желание догнать женщину и извиниться за свою несдержанность, но он даже не двинулся с места. Что-то мистическое было в ее внешности, в ее образе, даже в этом несвежем воротнике блузки. Холодная дрожь струйкой пробежала по спине, заставив его передернуть плечами. Он развернул свою тележку и быстрым шагом двинулся к кассам.

Пустынные залы супермаркета, немолодая кассирша с синей косынкой на шее – все это осталось позади. Разъехались в стороны стеклянные двери, и ночная прохлада охватила Рукатова, остужая разыгравшиеся нервы. Он торопливым шагом пересек стоянку, нажал кнопку брелока и, когда пискнула сигнализация, открыл заднюю дверь, чтобы положить на сиденье покупки.

– Не оборачивайтесь, Николай Иванович! – Голос прозвучал не столько строго и угрожающе, сколько зловеще, вдобавок отчетливо лязгнул затвор пистолета.

На стоянке было не очень светло, потому что фонари, освещавшие эту часть территории, находились высоко. И именно сейчас освещение показалось Рукатову каким-то мертвенно-бледным. Может, просто неприятно, что второй раз за последние несколько минут к нему вот так подходят со спины и заговаривают.

– Стойте и не шевелитесь, если вам жизнь дорога. Легче вас убить, чем исправлять результаты вашей глупости.

– Что вам надо? – хрипло произнес Рукатов чужим голосом.

– Молодец, соображаете. Раз человек к вам по имени-отчеству обратился, значит, это не грабитель. Теперь соберите ваши нервы в кулак, чтобы не устраивать тут истерик, и слушайте. По возможности слушайте внимательно! Вы должны сделать одно дело. Это касается вашей работы, ваших должностных обязанностей. Завтра вам принесут инвестиционный проект. Уверен, что к вам часто поступают подобного рода документы, в разной степени красочно оформленные. И этот ничем не будет отличаться от других. Единственное отличие, что вы должны заметить, – это небольшой листок красной бумаги с клеящимся краем. Он еще для пущей важности будет канцелярской скрепкой прикреплен к обложке папки. И написано там будет одно слово – «Надежда». Это как напоминание, что на вас надеются.

– Не я решаю, – резко бросил Рукатов и судорожно вздохнул, посмотрев в бледное ночное небо без звезд, в одних лишь отсветах городских огней.

– А мы это знаем, не надо нервничать, – пояснил голос. – И дурака валять не надо. Мы знаем всю процедуру. Ваше дело – составить благоприятный отчет по этому проекту. Остальное не ваша забота, остальную работу сделают деньги.

– Черт бы вас подрал, – сплюнул на асфальт Рукатов. – Какая это область? Я вам даже сейчас могу сказать, каков будет результат вашего прожекта. Вы думаете, что все так просто?

– Да, все просто, – рассмеялся человек за спиной. – И не переживайте так, никто вам слова худого не скажет и косо в вашу сторону не посмотрит. Проект и в самом деле хорош, просто протащить надо его, а не другой хороший проект. Ваша доля в стоимости этой акции тоже предусмотрена, не волнуйтесь. Получите, и не так уж и мало.

– Дороже бы не обошлось ваших копеек, – проворчал Рукатов. – Не с той стороны заходите, господа. В дверь надо, и по-хорошему, а не в окно, и с обрезом.

– В окно с обрезом надежнее, Николай Иванович. – Голос за спиной стал опять ледяным. – За столом вас убеждать пришлось бы, а здесь достаточно намекнуть на большие бытовые неприятности в случае вашего нам отказа.

– Это угроза? – зло спросил Рукатов.

– Еще какая. Угроза смерти кому-то из ваших близких. Дошло, нет?

– Вы… – выдавил из себя Рукатов и не смог закончить, у него перехватило горло.

– Все! И не вздумай обращаться в полицию, – вдруг цинично перешел на «ты» неизвестный. – Не тешь себя глупыми надеждами, что в полиции работают честные и неподкупные люди. Мы живы и успешно работаем, потому что на нас работают все эшелоны власти. Ты винтик, твоя задача простая. С другими по-другому. Дошло? Стоишь и считаешь до пятидесяти. Обернешься, совершишь другую какую глупость – и дырку тебе в башке сделаем. С другим потом легче будет разговаривать. Отсчет пошел!

Гуров посмотрел на часы. Ну все, Рукатов уже встал, но еще не на работе. Самое время набрать его. Отойдя в сторону от входа в здание УВД по городу Сочи, он набрал номер мобильного телефона Рукатова.

– Николай Иванович? Доброе утро, полковник Гуров беспокоит.

– Что? – Голос Рукатова прозвучал со странными интонациями. – Зачем вы звоните?

– Тихо, тихо, – засмеялся Лев. – Как вы торопитесь. Я по поводу вашей дочери звоню.

– Что с ней? – взорвался в голове Гурова истерический возглас Рукатова.

– Пока не знаю, – поморщившись, ответил с ледяным спокойствием Лев. – И держите себя в руках, Николай Иванович. Вы же не мальчик, вы человек с положением, у вас характер железный. Что вы кидаетесь на человека, который занимается розыском вашей семьи?

– Да, простите, я понимаю, что мой вопрос прозвучал нелепо. Так что вы хотели услышать?

– Припомните, пожалуйста, Николай Иванович, есть ли у вашей дочери Ирины знакомые, друзья в Сочи?

– В Сочи? Почему в Сочи?

– Я прошу вас ответить на мой вопрос, – с нажимом сказал Гуров. – Вспомните, может, слышали от Ирины или от жены или каким-то другим образом узнали.

– Я сейчас не могу сказать, перезвоню вам… Нет! Я прошу вас мне перезвонить попозже… Я не могу сам, занят очень.

– Николай Иванович! – насторожился Гуров. – Что с вами происходит? У вас какие-то сведения о семье? Вы напуганы? Расстроены?

– Нет, нет, все нормально! – очень поспешно ответил Рукатов.

– Ладно, пусть так. Я позвоню вам в течение дня. А вы вспомните, пожалуйста. Поможет любая информация. Хоть имя, хоть фамилия, прозвище, какое-то место в Сочи. Главное, понять, есть у нее знакомые или друзья в этом городе или нет. Хорошо?

– Да, конечно! – снова с большой поспешностью отозвался Рукатов.

Гуров убрал телефон и некоторое время стоял в задумчивости. Что-то там с Рукатовым происходит. Может, конечно, и ничего сверхъестественного, может, это просто обычная реакция на последние события. Но он мужик-то вроде бы сильный. Хотя любовь к ближним может пошатнуть даже бронзовый монумент. Да, во время такого разговора лучше бы собеседнику в глаза смотреть.

В кабинет начальника УВД Гурова проводили сразу, как только он предъявил в дежурной части свое удостоверение. Что понравилось сыщику, так это то, что перед ним никто не стал заискивать, никто не пытался угодить. Гуров любил деловую обстановку и чисто профессиональный подход к решению проблемы. Сказывалось еще и то, что начальник УВД по городу Сочи заодно еще и в статусе заместителя начальника ГУВД по Краснодарскому краю. Таково требование и таков особый статус Сочи, как нового культурно-спортивно-развлекательного центра страны. Количество приезжих выглядело в сводках внушительно. И во всей этой массе народа надо было вовремя выуживать хищных криминальных рыбок. И это еще при условии, что хватало и своих, местных, преступников.

Через тридцать минут Гуров уже сидел в кабинете заместителя начальника уголовного розыска, майора Вашутина, крепкого мужчины с короткими, остриженными ежиком волосами с проседью на висках и тяжелым взглядом. Впрочем, когда майор улыбался, с него сразу слетала эта маска угрюмой властности и неприступности.

– Ну, понятно, – кивнул Вашутин. – Все как обычно. Молодого, толкового, спортивного, который все и всех знает и в игольное ушко без мыла залезет.

– Вы немножко напутали, – усмехнулся Гуров, – в поговорке, где про «без мыла», фигурирует совсем не игольное ушко. Но в остальном вы правы. Именно такого помощника мне и хотелось бы на время пребывания в вашем городе.

– Только где ж его взять такого? – улыбнулся майор. – Молодой еще не всех и не все знает, а который уже знает, то совсем не молодой и далеко не спортивный.

– А золотой середины нет? – удивился Гуров. – Там еще определение «толковый» промелькнуло. Короче, Олег Николаевич, не жмитесь! Я приехал ненадолго, а толковый помощник спасет ваше управление от того, чтобы я периодически не привлекал более массовые силы для своей операции. Чувствуете арифметическую разницу?

– Чувствую, – снова улыбнулся Вашутин, задумчиво листая свой ежедневник. Наконец, судя по лицу, он принял какое-то решение и взялся за мобильный телефон. – Приказы, конечно, надо выполнять. Поэтому я вам дам одного парня. Опыта у него не так много, заматереть не успел, но он вырос в этом городе, знает его как свои пять пальцев. И еще он в своем роде у нас артист. Можете ему смело приказать сыграть в оперативных целях любую роль – от продавца шаурмы на набережной до танцовщицы гоу-гоу в ночном клубе.

Набрав номер, Вашутин велел срочно найти и направить к нему какого-то Павла. Гуров ждал, набрасывая себе в блокноте план работы. Найти в 400-тысячном городе на площади 3,5 тысячи квадратных километров человека только по фотографии и паспортным данным – дело сложное. Тем более в городе курортном, в котором более 400 объектов сферы туризма. И Рукатов не может помочь хоть каким-то намеком или подсказкой, и от знакомых помощи никакой и никакой информации. А выход все же надо найти. Раз Ирина отсюда заходила на свои странички в социальных сетях, значит, есть шанс найти ее здесь. Это облегчило бы поиски ее матери, это приоткрыло бы завесу тайны в этом деле. Черт, может, и мать тоже здесь, а не в Таиланде!

– Разрешите, – раздался задорный молодой голос, заставивший Гурова тут же поднять голову от своих записей.

На пороге кабинета стоял невысокий парень лет двадцати шести или двадцати восьми. Выглядел он вполне «курортно» в отличие от своего начальника, одетого в строгие брюки и классическую рубашку с твердым воротником. На юноше были летние льняные брюки, цветная рубашка навыпуск и легкие бежевые ботиночки «в дырочку». Светлые волосы топорщились на темени тоже весьма легкомысленно.

– Представься, – хмуро проговорил Вашутин и кивнул на сидевшего у окна сыщика: – Полковник Гуров из Главного управления уголовного розыска МВД России.

– Ух ты, – без всякого трепета перед чинами и должностями тихо воскликнул парень и изобразил щелканье каблуками. – Оперуполномоченный отделения уголовного розыска городского УВД старший лейтенант полиции Воскресенский.

Боднув головой воздух, отчего его шевелюра даже не шелохнулась, оперативник повернулся к Вашутину и стал выжидающе смотреть на него. Майор покачал головой, но промолчал по поводу мальчишества своего подчиненного. Гуров с интересом разглядывал Воскресенского. Не атлет, но и хилым не назовешь. Глаза блестят бесшабашностью, но в них видны мысль и сообразительность. Гуров вполне уловил секунду, в течение которой молодой оперативник прикидывал, можно или нет ему проявлять свое мальчишество, или обстановка в кабинете накаленная. И ведь за секунду он «просчитал» гостя. Определил, что сидит не проверяющий, не начальствующее лицо, которое приехало спрашивать, карать или миловать.

– Так, Павел, – глядя с неудовольствием на легкомысленную рубашечку оперативника, сказал майор, – с этой минуты ты поступаешь в распоряжение товарища полковника.

– Упс! – мгновенно отреагировал Воскресенский. – А как мои дела корректируются с возросшим неимоверно объемом обязанностей?

– Решим с твоими делами. Сегодня на планерке вечером и решим. Еще вопросы есть?

– Вопросов нет, – повеселев, ответил оперативник, – есть предложение.

– Какое? – с явным подозрением спросил Вашутин.

– Товарищ полковник, вы сегодня уже обедали? – неожиданно обратился к Гурову Воскресенский, глядя на него веселыми серыми глазами.

– Хорошее предложение, – поднимаясь и пряча блокнот в сумку-планшет, согласился Гуров. – Принимается. Ну мы пошли, Олег Николаевич. Обещаю вашего опера к началу планерки вернуть.

Когда они вышли из кабинета в коридор, молодой оперативник принялся рассказывать о достоинствах кафе, которые располагались в районе УВД. Гуров, объявив, что он всеяден, предложил исходить из соображений экономии времени. Воскресенский вздохнул и остановился:

– Тогда вот сюда, в нашу родную столовку. Не скажу, что она отличается изысканностью кухни, дизайном интерьеров и стройностью фигур персонала, но времени экономит уйму. Прошу! Наш девиз гласит: «А ты готовить-то умеешь? Я вкусно режу колбасу».

Вопреки опасениям Гурова, столовая УВД оказалась чистой, опрятной, и там очень вкусно пахло фаршем с луком. Щи со сметаной и макароны по-флотски были приготовлены замечательно. Воскресенский накинулся на еду со здоровым энтузиазмом, успевая вести светскую беседу на тему «наш город в принципе неплохой, просто людей очень много».

– Так, товарищ старший лейтенант, – перебил его Гуров, неторопливо и со вкусом зачерпывая ложкой. – Я предлагаю сразу определиться с некоторыми основополагающими моментами нашей совместной работы. Называть меня все время «товарищ полковник» не стоит. Меня зовут Лев Иванович.

– Очень приятно, – старательно вытирая губы салфеткой, улыбнулся оперативник. – Меня же все, кто мною помыкает, зовут Пашей или Пашкой. А помыкают мною все, даже собственная девушка, на которой я собираюсь жениться. Вы явно тоже собираетесь мною помыкать. С этим определились. А за вторым блюдом можете мне изложить дело, по которому вы к нам прибыли и в чем я могу оказать вам непосильную помощь.

– Нужно срочно найти в вашем городе девушку, на которую есть паспортные данные, есть ее фотографии во всех ракурсах и есть сведения, что она позавчера из вашего города выходила в социальные сети. Вот такая непростая задача.

– А на фига она вам, Лев Иванович? – тыкая вилкой в макароны, спросил Павел. – Я это не из праздного любопытства спрашиваю, а исключительно исходя из того, что обстоятельства дела обычно определяют и места пребывания объекта. Беглый вор обязательно спрячется на «малине», криминальный богач спрячется в дорогих условиях, не особенно доступных простым смертным оперативникам, как то – яхты, загородные виллы, дорогие курорты.

– Молодец! А Вашутин говорил, что опыта у тебя маловато. А ты вон как мыслишь!

– Ну так по сравнению с опытом Вашутина, а тем более с вашим, я младенец, яичко только что снесенное. Так кто же наша подопечная?

– У одного федерального чиновника довольно высокого ранга жена и приемная дочь отправились отдыхать в Таиланд. Причем чиновник сам привез их в аэропорт и сопроводил до поста регистрации. Но через несколько дней жена перестала выходить на связь. Представитель турфирмы в Таиланде сообщил, что женщины пропали бесследно, их номер пуст. А буквально на следующий день дочь чиновника обнаружилась в Сочи. Отсюда она выходила в Интернет на свою страничку в социальных сетях.

– Круто! – Павел перестал есть и посмотрел на Гурова. – Как в детективе. Я думал, что в жизни таких закрученных сюжетов не бывает. Спрашивать о версиях не буду, наверняка там и без меня есть кому головы поломать. А наша задача, стало быть, найти ее здесь и спросить, где мама?

– Примерно, хотя перечень вопросов к девушке будет гораздо шире.

– Это понятно, – задумчиво согласился оперативник и взял со стола стакан с соком. – Друзья, знакомые, родственники в Сочи?

– Не установлены.

– Места отдыха и проживания в Сочи во время предыдущих приездов?

– Не установлены.

– Самолет, поезд, проводники, кассиры, таксисты на вокзалах?

– Она не пользовалась самолетом и железнодорожным транспортом.

– М-да, – покачал головой оперативник, – вам не Пашка Воскресенский нужен, а волшебник с голубым вертолетом. Извиняюсь, не вам, а теперь уже нам с вами. Давайте думать с другой стороны. А думать лучше в кабинете за столом, тут слишком вкусно пахнет.

Кабинет, который занимал Воскресенский с еще одним оперативником, был относительно просторным. Два стола у окна, встроенный шкаф у входа и небольшой диванчик с журнальным столиком. Очевидное место для чаепития, когда приходится задерживаться на работе допоздна. Гуров с удовольствием устроился на диване и вытянул ноги. Павел прошелся по кабинету, потирая руки и задумчиво глядя в пол. Наконец он остановился возле карты города на стене. Гуров уже знал, что Сочи имеет негласный статус самого длинного города в стране. Сейчас, глядя на карту, он подумал, что очертания города напоминают подводную лодку. Узкая, прижатая к побережью часть в районе Шепси и более широкая у Адлера. Ну и «отросток», как надстройка с перископом, – участок, протянувшийся к Красной Поляне.

– Значит, на всем протяжении вдоль побережья нам ее нужно найти, – задумчиво констатировал Воскресенский.

– Да. Ты родился и вырос в этом городе, Паша, тебе и карты в руки. Давай соображать, в каких популярных местах молодежных тусовок мы ее сможем засечь. Мы можем, конечно, по всем клубам и базам отдыха раздать ее фотографии, по всем горнолыжным курортам, по всем пляжам. Но на это уйдет много времени. В итоге мы так и сделаем, но в первую очередь надо бить по местам, в которых ее появление наиболее вероятно. Это надо сделать буквально сегодня.

– Знаете, Лев Иванович, – ответил Павел, не отрывая взгляда от карты, – я не знаю, как в Москве, но у нас частные охранники не станут так уж серьезно относиться к заданию из полиции. Ну, может, те, кто недавно сам служил в органах. А остальным важнее угодить своему руководству, своему хозяину. Для них задача номер один – недопущение краж, массовых беспорядков, совершение других преступлений. Ладно бы мы раздали им фотографии убийцы, маньяка-насильника, известного афериста или карманника, тогда бы они еще прониклись чувством ответственности за безопасность прежде всего своего заведения. А так… Заявить, что она важный свидетель или без вести пропавшая?

– Ну, это все я и без тебя прекрасно знаю, – терпеливо ответил Гуров. – Ты думаешь, что я в столице сижу безвылазно и о том, что делается за пределами МКАДа, представления не имею? У нас полжизни в командировках как раз за пределы Москвы проходит. Так что давай кумекать, где наш объект может появиться с вероятностью, близкой к ста процентам.

– Давайте сначала о ночных клубах, – предложил Павел. – Что девушка посещала в Москве?

– Она не особенная любительница ночных заведений. Она учится в Лондоне и когда приезжает к родителям, то встречается кое с кем из приятелей, но… как правило, это кафе или какие-то места проведения выставок, презентаций, а то и просто выезд на природу, на пикник.

– Так, специфику пристрастий выяснили. Второй вопрос, Лев Иванович, как она относится к спорту? Например, яхты, серфинг, горные лыжи, каток.

– Вот тут уже теплее. Она часто выезжала с друзьями в подобные места, где всем этим можно заняться. Сколько таких мест в Сочи?

– Понял, вопрос снимается. При том потоке приезжих, что проходит через такие места, слон затеряется, не то что девушка, – с безнадежностью в голосе вздохнул Павел. – Неужели друзья никаких намеков не дали, никаких наколок? Ведь одна мизерная информация может помочь, одна мелочь.

– Увы, Паша, наш клиент – девочка своеобразная. И близких друзей у нее вообще нет. Так, группа знакомых, в которой она иногда тусуется, как говорят в молодежной среде. Иными словами, она в Сочи может находиться где угодно, потому что у нее нет тут друзей.

– А знакомые? – оживился Воскресенский.

– Знакомых тоже нет. Мы опросили все ее контакты. Никто не назвал хоть кого-то, кто бы проживал в Сочи. Дважды нам описывали ее поездку сюда в компании, но всегда были только москвичи, и здесь дружбы ни с кем она не заводила.

– В реале, – расплылся в улыбке Павел.

– Ну да, – немного удивленно подтвердил Гуров и тут же замолчал. – В реале? Паша, ты гений! Есть же еще и виртуальное общение в сетях, есть виртуальные знакомства, дружба.

– Во-от! – Воскресенский величественно поднял указательный палец. – Вы почаще мне эти слова повторяйте, и из меня обязательно выйдет толк.

– Буду, Паша, обязательно буду. – Гуров вскочил с дивана. – Включай свой агрегат!

Воскресенский подошел к своему столу и включил компьютер. Гуров поставил рядом второй стул и уселся, сложив руки на груди. Мысленно он уже прокручивал варианты работы с этой версией. Оценить степень близости отношений с теми лицами, кто в числе контактов Ирины и кто проживает в Сочи. Для этого надо перечитать всю их переписку, выявить, удалялась ли переписка с кем-то, и в этом случае попытаться восстановить с помощью местных компьютерщиков. Затем установить личности и адреса тех, кто довольно близок был в переписке с Рукатовой, найти их и допросить. Относительно простая задача, но очень трудоемкая.

Первый же час показал, что особых отношений у Ирины Рукатовой с кем-то из проживающих в Сочи девушек или парней не было. Переписка, обычный треп в Сетях, комментарии, «лайки». Сыщики читали переписку Ирины, смотрели фотографии ее виртуальных друзей. Гуров постоянно расспрашивал, где мог быть сделан тот или иной снимок, и Воскресенский, как правило, безошибочно определял все места на снимках. Часто Гуров возвращался к фотографиям на страничке Ирины, когда ему казалось, что тот или иной снимок похож на какое-то место в Сочи, но всегда оказывалось, что это все же Москва или другой город.

– Подожди-ка, – вдруг сказал он. – Вернись назад, что она там писала этому парню.

– Да ничего особенного, – устало пожал печами Воскресенский, возвращаясь в переписке назад. – Обычная девчачья болтовня.

– Обычная, говоришь? – Гуров провел пальцем по строке на мониторе: – Читай!

– И что? – Павел удивленно посмотрел на Гурова. – Что тут необычного? Такое в Сетях сплошь и рядом пишут. Парень из курортного города флиртует, «клеит» девушку, рассчитывая на то, что она приедет как-нибудь отдыхать в его город и он с ней развлечется недельку-другую.

– Чувствуется твой грандиозный опыт, – хмыкнул Гуров. – Только вот чувствуется еще и твое незнание жизни и женщин. Плохо ты их знаешь. Я имею в виду женщин, конечно. Как ты считаешь, что женщина ценит больше всего в мужчине? Ну?

– Уверенность в себе, – засмеялся Воскресенский. – Уверенный мужчина всегда добивается в жизни многого. В определенном смысле храбрость, мужественность. Я бы сказал, властность. Ведь женщины, если смотреть вглубь, всегда стремятся отдаться в широком смысле мужчине властному, стать кошечкой, стать зависимой от него, если он, конечно, щедрый и умный.

– Господи, сколько мусора у тебя в голове, – вздохнул Гуров. – Откуда, интересно? Глупых книжек начитался или сетевые переписки дали тебе такое образование?

– Ну, просветите тогда, – нисколько не обидевшись, засмеялся Павел.

– Самое главное, что ценит в мужчине каждая женщина, – это надежность. Это предопределено и заложено в ней самой природой. Мужчина, который не бросит, мужчина, который в любой ситуации подставит плечо, закроет своей грудью. Причем не только ее саму, но и ее детей. Это основа жизни на земле: женщина, которая хочет нарожать детей, и мужчина, который защитит ее и станет надежной опорой в этом. Мужчина, которому можно поверить один раз и не думать больше, верить или ждать предательства.

– Ну и?

– Что «и»? Ты почитай, что пишет Ирина Рукатова этому! Как его там, Владимир? Она пишет, что он хороший и надежный парень. Надежный! Высшая оценка по женской шкале мужских достоинств.

– Значит, вы полагаете, что они встречались в Сочи? Простите, Лев Иванович, но и вы прислушайтесь к моему опыту общения в социальных сетях. Это очень редкое явление – девушка, которая познакомилась с парнем в виртуале и едет знакомиться с ним лично в реале. Парней достаточно и в своем городе, и каждая девушка знает, что парни в Сетях «понтятся», прикидываются «принцами на белых конях» да просто откровенно врут. Ирина Рукатова, по-вашему, девица из такой семьи, да еще учится в Лондоне, такая уж дефективная?

– Вот тут я с тобой согласен. Хвалю, Паша. Но на этого Володю давай-ка обратим более пристальное внимание. Мы не знаем его фамилии, адреса, рода занятий. Это все придется установить, но сейчас составь-ка свое представление о нем.

– Судя по фото, если он использовал свое фото, парень крепкий, наверное, в прошлом спортсмен, у него спортивная фигура. Глаза открытые, не наглые. В морду такой дать сумеет, даже очень эффективно, не сомневаюсь, правда, только в том случае, если его сильно достать. Но не агрессивен. Из тех, кто остановит машину и выйдет, увидев на обочине сбитую собаку, которой нужна помощь. Возьмет и отвезет в ветеринарную лечебницу.

– Хорошо, – похвалил Гуров. – Ты с Ириной Рукатовой начинаешь мыслить одинаково. А профессия? Кем он может работать?

– Тут ничего не могу сказать. Вряд ли он большой начальник, не военный, не работник полиции. Может, работает в МЧС, может, спасатель на пляже, он, кстати, где-то и сфотографирован на пляже. И «прикид» у него, простите, не с вещевого рынка. Часики стоят несколько тысяч, а вот эта рубашечка и летние брючки – точно из бутика. У парня хорошая зарплата.

– Бизнесмен?

– Теряюсь в догадках, Лев Иванович. Видите ли, повидал я этих бизнесменов за время работы. Научиться зарабатывать деньги и успешно развивать свой бизнес может не всякий человек, а только обладающий определенными чертами характера.

– Поясни? – с интересом попросил Гуров.

– Ну, как бы вам это сказать. Вот в современных детективах показывают всякую чушь, вы знаете. Это раньше были консультанты, которые следили, чтобы все в фильме было правдоподобно. А сейчас главное – деньги, экономия. Показывают любую ерунду, лишь бы зрителю, причем очень среднему, было интересно. Это больше комиксы напоминает, чем серьезные детективы. Так вот, о бизнесменах. В современном кино показывают, что на бизнесмена «давит» молодой оперативник или следователь. Кстати, разницы современные авторы не видят абсолютно. Часто следователей называют сыщиками, хотя на нашем сленге исконно это относится лишь к оперативникам уголовного розыска. Так вот, молодой опер давит парочкой простых улик на бизнесмена, который заведомо замешан в преступлении, и тот раскисает, начинает сразу «колоться» и все рассказывает. И еще чуть ли не плачет, просит помощи, снисхождения.

– Это ты хорошо подметил, – засмеялся Гуров. – Такие люди считают себя выше остальных, они в этой жизни хозяева. Не будут они «колоться» и не «колются». Они ведут себя очень уверенно и нагло, за ними адвокаты, они будут врать и подставлять кого угодно, лишь бы выкрутиться из этой ситуации. Значит, по-твоему, этот Володя не бизнесмен.

– Крупный – вряд ли, максимум пара ларьков с шаурмой.

– Ладно, убедил. А где сделаны фотографии?

– Вот это точно пляж санатория «Заполярье». Мы еще ржали с пацанами, что так бы настоящее Заполярье выглядело. Я там бывал. Вот это – «Красная поляна», горнолыжная база. А вот это – аквапарк «АКВАЛОО». Это Лазаревское, даже указатель виден. Наверное, с друзьями ездил. Эти мостик и арка снова в «Заполярье».

– Знаешь, Паша, а ведь они все равно не встречались, потому что в последний раз Ирина выходила в Сеть вчера, и вчера они в последний раз переписывались с Макаровым. Можно, конечно, его поискать, пообщаться с ним, порасспросить, что он о Рукатовой знает, но практически нам это мало что даст. Давай-ка ты по моему поручению доложишь начальству, и оно даст «добро» распространить по всем отделениям полиции, по всем ЧОПам, которые охраняют места развлечений, фотографию Рукатовой и ее данные. Как уж там сложится, но сеть расставлять все равно надо.

Крячко рассматривал менеджера их группы Дмитрия Филатова молча. Группа из аэропорта шумно перебиралась в автобус, а высокий, рыжеволосый и веснушчатый Филатов успевал отвечать на вопросы приехавших индивидуально и рассказывать об особенностях отдыха в Таиланде.

– Сейчас мы приедем в отель, где вы оставите вещи и сможете позавтракать, осмотреться, выйти к морю. Заселение в 12 часов, поэтому к этому времени вам следует вернуться и приготовить документы.

– Скажите, а в отеле есть камера хранения для ценных… – начала спрашивать пухлая дама с претензиями на позднюю красоту.

– Да, комната с ячейками по типу банковской в отеле есть, она находится на первом этаже рядом со стойкой администратора. Разместитесь в номерах, потом обед. После обеда рекомендую отправиться на пляж, погулять.

– Скажите, а экскурсии где можно купить, хочется съездить в Бангкок…

– Все у меня! Определитесь с экскурсиями до завтрашнего утра. Я приду к вам в отель к девяти часам. Если у кого возникнут вопросы, то меня можно найти в офисе туроператора. У администратора есть телефоны и офиса, и мой.

– А это далеко от нашего отеля?

– Все рядом! Комплекс, в котором вы будете жить, называется «Амбассадор Сити». Это фактически несколько отелей, между которыми большая зона отдыха. Ближе к морю стоит отель «Оушен» – там наш офис. Вы будете жить в отеле «Марина Тауэр».

Крячко шел последним, последним поднялся в автобус и вовремя юркнул на сиденье рядом с менеджером. Дмитрий удивленно посмотрел на мужчину и явно замешкался – то ли попросить его пройти дальше в салон автобуса, то ли не обращать на него внимания. Странный тип, думал менеджер, сейчас начнет расспросы по десятому кругу, хотя и так все сказано, а завтра будет сказано и все остальное, что нужно знать отдыхающим.

– Не надо на меня так таращиться, Дмитрий, – тихо, но твердо сказал сыщик и потянул менеджера за руку на сиденье. – Мне надо успеть с вами поговорить. Я из МВД по поводу исчезновения Рукатовых.

Филатов никак не отреагировал. Ни взволнованного взгляда, ни вздрогнувших плеч, ни растерянного озирания по сторонам. Понятно, подумал Крячко. Тут нервные работать не смогут, сюда посылают ребят крепких. Менеджер уселся и громко объявил всем, что ехать около часа и что чуть позже он снова начнет отвечать на вопросы.

– Давайте все самое серьезное отложим, – предложил он, когда автобус тронулся. – Сейчас у меня забот будет полон рот.

– Я и не собираюсь вам мешать, – позевывая, произнес Крячко. – Я хотел, во-первых, представиться, познакомиться и договориться. Меня зовут Станислав Васильевич. И мне еще до обеда нужно получить от вас всю информацию по Рукатовым. Вы не забыли, надеюсь, что имеет место ЧП с гражданками России?

– Да, конечно. Сейчас приедем в отель, и там мы с вами поговорим. Женщины жили как раз в «Марина Тауэр».

– Обе? – тут же спросил Крячко.

– Что? – Менеджер явно задал этот глупый вопрос лишь потому, чтобы собраться с мыслями. Ситуация и в самом деле выглядела странной. – А, вы вон о чем. Я же сообщал в Москву и на вопросы предварительные отвечал. Трудно определить, с кем Надежда Рукатова жила в номере. Может, и одна.

– Это мы обсудим потом, – пообещал Крячко. – Вещи из номера где? Сдается ли номер сейчас и кто в нем живет?

– Вещи все еще в номере, я только вчера имел разговор на этот счет с администрацией отеля. Номер заперт, и в нем никто не живет. И дело не в том, что нам пошли навстречу. Логика простая – номер-то оплачен, поэтому, хочет администрация или нет, а выселить Рукатову они не могут и номер сдать не могут. Мало ли, может, она индивидуальным порядком отправилась на экскурсию куда-то далеко. Пока действует срок ее выкупленной путевки, номер держат за ней.

– Вот и славно, – с довольным видом похлопал менеджера по коленке Станислав. – Сейчас приедем в отель, отправим всех гостей завтракать, а сами в номер Рукатовых.

– Да, конечно, – хмуро согласился Филатов. – Только лучше было бы меня заранее уведомить о вашем прилете. Я бы подготовился, может, попросил кого-то меня подменить на это время. Нельзя же так, у меня ведь тоже работа.

– Не ворчите. Мы же с вами не знаем причин исчезновения женщин? Так зачем я буду афишировать свой приезд. А если за этим стоит криминал, а если кто-то сразу начнет уничтожать улики? А если женщины живы, но являются заложниками? А если их убьют, узнав, что прилетает специально для их розыска полковник МВД из России?

Крячко вошел в номер отеля и остановился. Филатов замер за его спиной, администратор отеля послушно топтался в дверях и поглядывал на спины русского менеджера и полковника из русской полиции. Филатов сразу проинструктировал Крячко, что ему самому не следует иметь дела в отеле ни с кем. Лучше, если все переговоры с администрацией будет вести сам представитель турфирмы. Во-первых, его тут все знают, во-вторых, Крячко не совсем разбирается в психологии тайцев.

И вот они в номере, в котором жили Рукатовы. Открыли им номер без лишних разговоров, как пояснил Филатов, администрация отеля боится огласки и скандала. Если русская полиция приехала расследовать исчезновение русских туристов, то пусть расследует. Не надо им мешать.

Крячко постоял у входа, осматривая интерьер номера, потом подошел к ванной комнате и открыл дверь. Филатов молча следовал за ним. Полотенца использовались два, и оба давно высохли. И две зубные щетки, из тех что выдаются посетителям отеля вместе с пакетиками шампуня, маленькими кусочками мыла, расческами и тапочками. Расческами! Крячко подошел к раковине, вынимая на ходу тонкие пластиковые перчатки и лупу. Две расчески лежали на полочке. Сыщик поднял одну и стал рассматривать через увеличительное стекло. Точно, есть волосы. Не бывает таких людей, у которых на расческе не оставалось бы волосков. Пусть один-два, но останутся обязательно. Вот и здесь, длинные, каштановые. Крячко, не глядя, выудил из кармана пиджака пакетик для образцов и аккуратно опустил в него расческу.

Вторую он рассматривал дольше. Насколько сыщик помнил по фотографиям, у Ирины Рукатовой были длинные волосы, а на зубьях расчески застряли несколько совсем коротких волосков. Пусть о цвете волос судить пока рано, но длина явно не та. Мужчина? Вполне мог приходить в номер, машинально расчесаться у зеркала. Вторая расческа исчезла во втором пакетике.

Крячко стоял перед двумя кроватями. Одна, по размеру двухспальная, и вторая, поменьше, были отделены друг от друга прикроватной тумбочкой. Маленькая кровать, такие в России по размерам принято называть «полуторными», была аккуратно застелена покрывалом с полосой цветной ткани.

– Спросите, Дима, – попросил Крячко, – горничные здесь именно так застилают постели?

Менеджер поговорил с администратором по-английски, которым она владела лучше, чем русским, потом перевел их разговор Крячко:

– Да, она говорит, что это застилала горничная. Что на этой постели не спали, потому что горничная больше в номер не заходила.

– Получается, что мать и дочь спали вместе на одной постели? – наморщил лоб сыщик. – Ответьте мне, Дима, а на фига им это было надо?

– Боюсь даже предположить, Станислав Васильевич. Не инцестом ли там попахивает? Такое бывает. И не так уж редко.

Крячко промолчал. Он подошел к большой кровати, на которую покрывало было просто наброшено наспех, и осторожно приподнял его. Затем отвернул совсем и стал рассматривать подушки через увеличительное стекло. Через пару минут он стал что-то собирать с подушек пинцетом и складывать в два отдельных пакетика.

– Что там? – не выдержал Филатов.

– Все еще хуже, Дима. Есть у меня опасения, что в этой постели спали мужчина и женщина. И волосы, как мне кажется, идентичны тем, что имеются на расческах. Экспертиза, конечно, подтвердит или опровергнет, но и у меня глаз наметан.

– То есть вы хотите сказать, что женщина в номере была только одна? А где вторая?

– Это я вам чуть позже скажу, – тихо ответил Крячко, осматривая женские вещи.

Он подошел к шкафу и вытащил из него пустой чемодан. Ни на столе, ни среди вещей, ни в чемодане документов не было. Не было косметички, зато под буклетом на столике Крячко нашел небольшую карточку с пометками.

– Это как раз от комнаты с банковскими ячейками, от хранилища, – пояснил Филатов. – Судя по пометкам, она забрала из камеры все свои ценности. Пять дней назад.

– Значит, установить, кто жил в номере с Рукатовой, нельзя? – на всякий случай спросил Крячко.

– Только если найдутся свидетели. В путевке написано «Надежда Рукатова и еще один человек». Она покупала путевку в Москве.

– А это что? – Сыщик нагнулся и вытащил из-под кровати листок бумаги.

Филатов взглянул через его плечо. Крячко держал в руках копию доверенности. Точнее, это был обрывок, не хватало нижней трети документа, но вся нужная информация содержалась в «шапке», где перечислялись «стороны» и их данные. Из документа следовало, что Надежда Рукатова доверяла некой фирме «АйСиДи Девелопмен» распоряжаться принадлежащей ей на правах долевой собственности недвижимостью. В частности, сдавать в аренду, ремонтировать, взыскивать с арендаторов ущерб и тому подобное.

– Понятно, – хмыкнул за спиной Филатов. – Деловой туризм.

– В смысле? – обернулся к нему Крячко.

– Приехала по туристической путевке, а занимается деловыми вопросами. Здесь, в Паттайе, очень много строится жилых домов, так называемых апартаментов. Много русских имеют тут недвижимость. Кто-то для себя, чтобы можно было не тратиться на отели и жить в своей квартире, а кто-то сдает в аренду. Бизнес! Так что, может, она и не пропала совсем, а просто своими делами занимается. И жить ей, судя по всему, есть где и кроме отеля.

– Все, Дима, я вас пока отпускаю. Пусть номер запрут и никому не открывают. И пусть сообщат, ну, хотя бы вам лично, если Рукатова появится в отеле. А я займусь этими адресами.

Выйдя на улицу, Крячко нашел по совету Филатова кафе, где имелся Wi-Fi и где сигнал был устойчивый и Интернет работал без сбоя. Заказав себе кофе, сыщик достал планшет и набрал Гурова. Лев Иванович на экране не появился, зато Крячко ясно услышал его голос:

– Ты, Станислав? Что, новости есть? Здорово, турист!

– Здорово, Лев! Я тебя что-то не вижу… вот появился, но картинка виснет.

– Сигнал неустойчивый, по улице иду… Подожди, Станислав, я сейчас по пути в кафе зайду, может, у них там Wi-Fi есть. Ты пока говори. Что там уже нарыл?

– Ты в Москве?

– Нет, в Сочи. Пытаемся найти Ирину Рукатову.

– Ну, тогда слушай, Лева. Надежда Рукатова, как мне кажется, жила в отеле с мужчиной. У меня есть образцы волос с подушек и расчесок. И спали они в одной постели, несмотря на две кровати в номере.

– Любовник?

– Наверняка. Потому и дочка не поехала. Они с мамой сговор устроили против отца. Это пока гипотеза, но семейка интересная! Теперь слушай дальше. Рукатова могла и не исчезнуть, а просто жить в другом месте по вполне объяснимым причинам. У нее тут в Таиланде с кем-то в долях бизнес имеется.

– Даже так? – усмехнулся Гуров, заходя в кафе. – Ну-ка, сейчас посмотрим, может, изображение появится. Хочу увидеть тебя загоревшего!

– Да ладно! Я пять часов как с самолета сошел. О, вижу тебя, Лева!

– Ну, теперь и я тебя. Рассказывай, что там за бизнес нарисовался у Рукатовой, а я пока кофе закажу.

– Она с кем-то здесь вкладывает деньги в строительство многоквартирных домов. Причем тут все поставлено умно. Нужно вложить не очень много денег на начальном этапе, остальное вложит строительная компания. Они же после сдачи дома занимаются сдачей квартир в аренду до тех пор, пока квартира не отобьет вложенные строительной организацией деньги. Потом хозяин сам распоряжается своей квартирой. Кто-то живет в ней, приезжая сюда отдыхать, кто-то просто сдает туристам. Рукатова сдает. В номере отеля я нашел обрывок копии доверенности на распоряжение квартирой.

– Ты сказал, долевое участие?

– Да, но кто там еще имеет долю, я пока не знаю.

– Интересно, что муж Рукатовой до сих пор полагает, будто бизнесмен из нее фиговый. А у нее и салон работает по высшему разряду, и школа при салоне, а теперь еще и вот это в Таиланде. Недооценивает Николай Иванович свою супругу. Кажется, во всех отношениях недооценивает.