Глава
28

Адрес в Западном Голливуде, который выбрала Чан, оказался мотелем, похожим на тот, в котором они останавливались в Материнском Приюте, но роскошное расположение делало его хипповым и немного ироничным, а не старым и печальным. Ричер расплатился наличными за номер, где имелись письменный стол, кресло, а также проводной и беспроводной Интернет. Но лучше всего в номере была роскошная двуспальная кровать – плоская, широкая и надежная. Они оба посмотрели на нее и поцеловались, с чувством, но коротко, как люди, знающие, что сначала им предстоит работа. Чан села, включила лэптоп и развернула лист, полученный от Уэствуда. Три имени, три телефона.

– Ты игрок? – спросила Мишель.

– Луизиана находится рядом с Арканзасом, что может объяснять, почему у нашего парня именно такие коды, – ответил Ричер. – С Миссисипи аналогичная ситуация. Чикаго – нет, но человек с фамилией Маккенн мог выбрать в качестве псевдонима Мэлоуни. Может быть, это девичья фамилия его матери. Так что в данный момент я могу сказать, что шансы примерно равны.

– И с чего ты бы хотел начать?

– С кода пятьсот один. Это может оказаться недавним контрактом. Возможно, за ним кроется настоящее имя.

– Если только это не расходный материал.

Она открыла поисковую систему, столь же уродливую, как у Уэствуда, и набрала номер – 501 и семь цифр.

На мониторе появилось слово: ссылка.

– И что это значит? – спросил Ричер.

– Здесь нет поиска имени по телефону. Однако мы можем получить кое-какую информацию. За некоторую плату у телефонной компании.

– И сколько нужно заплатить?

– Около ста долларов.

– И ты можешь себе это позволить?

– Если мы получим какой-то результат, я могу отправить счет в «Лос-Анджелес таймс».

– Проверь сначала остальные. Вдруг ты сможешь получить скидку за количество.

Оказалось, что это разумная мысль. Чикагский номер был одним из дюжины линий отделения городской библиотеки в Линкольн-парк, но сотовые телефоны из Луизианы и Миссисипи имели такую же ссылку.

Информация, которую можно получить.

– Как именно это делается? – спросил Ричер.

– Обычно мы отправляем сообщение по электронной почте, – ответила Чан. – Но не сейчас. Слишком опасно для источника. Еще хуже, чем бумажный след. Нам придется звонить.

Она взяла свой телефон и набрала номер. Ей ответили почти сразу. Никаких светских бесед. Чан сразу перешла к делу. Она представилась, объяснила, что ей нужно, и прочитала все три номера, медленно и четко, дождалась их повторения, поблагодарила и повесила трубку.

– Двести долларов, – сказала Мишель. – Он свяжется со мной позднее.

– Когда именно? – спросил Ричер.

– Это может занять несколько часов.

У них имелась только одна возможность убить время.

Десять минут спустя, в двадцати милях к югу от Материнского Приюта, мужчина в выглаженных джинсах и с уложенными волосами в четвертый раз поднял трубку стационарного телефона.

– Хэкетт сообщил, что Чан только что сделала телефонный звонок, – сказал контакт. – Он говорит, что они находятся в мотеле, в Западном Голливуде.

– И кому она звонила?

– В телефонную компанию. Запросила информацию относительно трех номеров. Ей пришлось заплатить двести долларов.

– Что ей удалось узнать?

– Пока ничего. Ее источник обещал позвонить позднее.

– Как скоро?

– Возможно, через несколько часов.

– Ты можешь получить эту информацию раньше?

– Поберегите свои деньги. Хэкетт слушает. Он узнает, как только узнает Чан.

– Как далеко он находится от них?

– Сейчас Хэкетт направляется в Западный Голливуд. Я уверен, что он будет на месте до того, как Чан получит информацию.

Кровать в мотеле действительно оказалась плоской, широкой и надежной. Ричер лежал на спине, его тело покрылось по́том – кондиционер несильно охлаждал воздух, а вентилятор на потолке сломался. Чан лежала рядом и глубоко дышала. Теория Ричера состояла в том, что второй раз всегда самый лучший. Исчезают запреты и неловкости первого, однако остается волнение новизны. Но эта теория потерпела крах. Абсолютный. «Все теории следует проверять, – сказал Уэствуд. – Это основа научного метода».

И они проверили. Второй раз, час назад, получился поразительным. Но третий оказался еще лучше. Намного. Ричер лежал совершенно опустошенный, его кости обратились в каучук, и он был так расслаблен, что все прежние виды отдыха сейчас казались отчаянным возбуждением.

Наконец Чан приподнялась на локте и провела кончиками пальцев по его груди, шее и лицу, потом снова спустилась вниз, словно познавая и запоминая контуры его тела. А он не двигался, его рука лежала на внутренней поверхности ее бедра, и его возбуждала горячая кожа, влажная, но бархатистая и гладкая, расслабленные мышцы и легкое биение пульса.

– Ричер, – сказала она.

– Да? – ответил он.

– Ничего. Я просто пробую.

Ее густые тяжелые волосы лежали на его плече. Грудь Чан прижалась к руке. Он чувствовал биение ее сердца.

– Ты когда-нибудь был женат? – спросила Мишель.

– Нет, – сказал Джек. – А ты?

– Однажды. Но недолго.

– Как и у многих других.

– А сколько у тебя продолжались самые долгие отношения? – спросила она.

– Шесть месяцев, – ответил Ричер. – Или около того. Служба все усложняет. К тому же меня слишком часто переводили с места на место. Это была лотерея. И она становилась двойной, если моя подруга также служила в армии. По большей части это напоминало корабли, сходящиеся и расходящиеся в ночи.

Зазвонил телефон Чан.

Она отодвинулась от Ричера, не одеваясь, прошлепала к письменному столу, проверила входящий номер и ответила на звонок. Никакой болтовни. Чан сразу перешла к делу. Она нашла ручку, вернулась к прикроватной тумбочке, на которой лежал пожелтевший от времени блокнот из мотеля. Мишель отнесла его к письменному столу, наклонилась и стала делать заметки, сначала на одной странице, потом на второй и третьей. В какой-то момент она повернулась к Ричеру и подмигнула.

Он приподнялся на локте.

– Благодарю, – сказала Чан и завершила разговор.

– Что?

– Подожди.

Она включила компьютер, застучала по клавишам, и ее лицо осветил холодный серый свет монитора. Чан положила палец на сенсорную панель и начала просматривать какой-то текст.

Потом улыбнулась.

– Все три телефона одноразовые. Куплены в аптеках и оплачены наличными. Тот, что в Луизиане, – недавно. В аптеке Шривпорта. Прежде чем начать пользоваться, телефон необходимо зарегистрировать. Таков нынешний закон. Ты покупаешь телефон, звонишь по номеру «восемь-ноль-ноль», его привязывают к коду местности, откуда сделан звонок, после чего ты получаешь свободный номер. Так все и произошло. Затем телефоном воспользовались одиннадцать раз, запас оплаченного времени закончился, после чего он не пополнялся, и номер отключили. В течение шести месяцев номер будет заблокирован.

– Кому звонили с этого телефона?

– Уэствуду в Лос-Анджелес, все одиннадцать раз.

– Откуда?

– Из Шривпорта. И всякий раз через одну и ту же вышку сотовой связи.

Ричер промолчал.

– С телефоном из Миссисипи примерно такая же история, – продолжала Чан. – Вот только он куплен раньше, около года назад в аптеке, в Оксфорде, получил код штата Миссисипи, затем счет пополнялся четыре раза, но потом им перестали пользоваться. Всякий раз звонили из Оксфорда, через две башни сотовой связи. Дюжины звонков Уэствуду – возможно, из школы и из общежития. Скорее всего, Уэствуд был прав и это студент колледжа.

– Ценная информация, – заметил Ричер. – Однако ничего не стоит. А теперь расскажи мне про номер из Арканзаса. Мне кажется, именно там происходит все самое интересное.

Чан снова улыбнулась – она все еще оставалось обнаженной, счастливой, удовлетворенной и взволнованной.

– С номером в Арканзасе все обстоит иначе. Он, как и остальные, одноразовый и куплен в аптеке, вот только все еще работает, хотя намного старше тех двух. Он – часть большого заказа «Уолмарта», сделанного несколько лет назад. В те времена в телефонах были встроенные номера. Вот почему у него код Арканзаса – штаб-квартира «Уолмарта» находится в Арканзасе. Но продали его не там. Более того, его вообще нигде не продавали – во всяком случае, не в «Уолмарте». Затем его поменяли на новую модель, а в этом году остатки телефонов ушли за десять процентов от обычной цены. Всего их было около сотни, так думает мой человек.

– И кто их закупил?

– Посредник в Нью-Джерси. Нечто вроде брокера. Специалист по подобным вещам.

– И он их продал?

– Ну, именно этим и занимаются посредники.

– Когда?

– Двенадцать недель назад.

– И кому?

Улыбка Чан стала еще шире.

– Он продал их в семейный магазинчик в Чикаго.

– И где именно в Чикаго? – спросил Ричер.

Мишель повернула лэптоп так, чтобы он мог видеть монитор. Джек наклонил голову. Серый свет и прямые линии. Карта «Гугла», сообразил он, или «Гуглобус», или как там еще называют спутниковые фотографии городских улиц.

– Он находится немного севернее центра. Практически по соседству с отделением городской библиотеки в Линкольн-парк.

Все еще обнаженная, возбужденная и улыбающаяся, Чан снова набрала код 501 и семь цифр, но, как и прежде, они услышали лишь длинные гудки. Через минуту, полную надежд, она отключилась, так и не дождавшись голосовой почты. Тогда Чан нажала на кнопку громкой связи и позвонила Уэствуду, который находился в своем офисе в «Лос-Анджелес таймс».

– Номер с кодом пятьсот один был продан в магазинчике, расположенном рядом с библиотекой в Линкольн-парк, в Чикаго, – сказала она. – Значит, Мэлоуни – это Маккенн. Мы предполагаем, что он работает волонтером в библиотеке, что дает ему прямой доступ к коду семьсот семьдесят три, которым он пользовался раньше. А потом, когда вы заблокировали его номер, он купил сотовый телефон в соседнем магазинчике и снова обратился к вам. Нам нужно узнать его историю, выяснить, когда он начал звонить.

– Я сейчас проверю, – сказал Уэствуд.

Они услышали, как он застучал по клавишам, до них донеслось щелканье мыши и его дыхание. Ричер представил два монитора и телефон. Потом Уэствуд снова заговорил:

– В первый раз Маккенн позвонил немногим больше четырех месяцев назад. И, прежде чем я его заблокировал, последовало еще пятнадцать звонков. Потом он стал называть себя Мэлоуни и позвонил еще три раза. Но это вам уже известно.

– Есть какие-то записи относительно предыдущих звонков?

– К сожалению, ничего.

– Не беспокойтесь. Мы разберемся.

– Держите меня в курсе.

– Обязательно.

Чан повесила трубку.

– Нам нужно найти основной телефон библиотеки, – сказал Ричер. – Они должны знать больше о своих волонтерах. Так мы сможем получить домашний адрес.

– Сначала нам нужно принять душ, – сказала Чан. – И одеться. Я чувствую себя странно, когда занимаюсь подобными вещами в таком виде.

Ричер ничего не сказал.

Мужчина в выглаженных джинсах и с уложенными волосами в пятый раз поднял трубку стационарного телефона:

– Телефонная компания только что позвонила Чан. После чего она сразу связалась с «Лос-Анджелес таймс». Она была очень возбуждена – ее интересовал некий человек по имени Маккенн из Чикаго.

Наступила долгая пауза.

Потом мужчина в джинсах спросил:

– Она уже поговорила с ним?

– С Маккенном? – спросил его агент. – Нет.

– Но у нее есть его телефонный номер.

– На самом деле два номера. Однако один из них принадлежит библиотеке. Похоже, Маккенн работает там в качестве волонтера.

– Ей уже известно, где он работает?

– Волонтер и постоянное место работы – это разные вещи.

– Но почему она с ним до сих пор не поговорила?

– Она пыталась. Набирала номер сотового телефона, но он не ответил.

– Почему?

– Откуда мне знать?

– Я спрашиваю у тебя, как у профессионала. Я хочу получить анализ. За это я тебе плачу. По какой причине человек может не отвечать на звонок сотового телефона?

– Внезапная болезнь владельца, потеря телефона в салоне автобуса или что-то похожее, нежелание говорить с человеком, номер которого не знаешь, плохое настроение или нахождение в неподходящем месте. Существуют сотни причин.

– Каким будет ее следующий ход?

– Она продолжит звонить по сотовому телефону, а также попытается получить сведения о Маккенне в библиотеке.

– Например, адрес?

– Это может оказаться довольно сложным делом. Если они посчитают ее вопросы вторжением в личную жизнь.

– И что тогда?

– Она поедет в Чикаго. Впрочем, она отправится туда в любом случае. Если клиентом Кивера был Маккенн, она захочет с ним поговорить. Едва ли она может рассчитывать на то, что он прилетит к ней.

– И Ричер будет ее сопровождать в Чикаго?

– Скорее всего.

– Я не могу этого допустить. Они и так подобрались слишком близко.

– И как вы предлагаете их остановить?

– Ваш парень, Хэкетт, уже на месте.

– В настоящий момент Хэкетт занимается только слежкой.

– Возможно, ему придется сменить поле деятельности. Ты уже говорил мне о расценках.

– Вам нужно тщательно все продумать. Дело не только в деньгах. Это очень серьезный шаг.

– Я не могу допустить, чтобы они добрались до Чикаго.

– Вам необходимо быть полностью уверенным. Такого рода решения выгодны только в тех случаях, когда не остается ни малейших сомнений.

– Нам следовало остановить их самостоятельно, когда у нас был шанс.

– Мне потребуется официально утвержденная инструкция.

– Передайте Хэкетту, чтобы он остановил их прямо сейчас. Окончательно, – сказал мужчина в выглаженных джинсах.