Глава
26
Уэствуд скопировал шесть телефонных номеров на пустой экран. Самые обычные американские фамилии, обладатели которых вполне могли находиться в составе игроков футбольной команды колледжа или в очереди в ломбард, в больнице или в салоне самолета. Половина номеров была сотовыми, догадался Ричер, потому что он не узнал коды, но 773 соответствовал Чикаго, 505 – Нью-Мексико, а 901 – Мемфису, штат Теннесси.
Уэствуд подсоединил свой телефон к компьютеру и набрал первый номер с монитора. Из динамиков Ричер услышал бип-буп-беп электронных пульсаций, потом шипение, затем включилось заранее записанное сообщение – интонации были наполовину сварливыми, наполовину сочувственными.
Номер больше не обслуживался.
Уэствуд повесил трубку и проверил код на мониторе.
– Это сотовый телефон с севера Луизианы – возможно, Шривпорт или где-то рядом. Номер аннулирован, как это часто бывает, но рано или поздно его получит кто-то другой.
Он набрал следующий номер. С ним произошло то же самое. Соединение, шипение, голос все с теми же интонациями удивления и легкого непонимания – как можно набирать номер, который в данный момент не обслуживается?
– Сотовый телефон, Миссисипи, – сказал Уэствуд. – Где-то на севере. Вероятно, Оксфорд. Там много студентов колледжей. Возможно, родители перестали оплачивать счет.
– Или телефон с самого начала куплен для нескольких звонков, – сказал Ричер. – Например, из аптеки; оплаченное время закончилось, и телефон отправляется в помойку. Возможно, все они там.
– Не исключено, – сказал Уэствуд. – Плохие парни поступают так много лет, чтобы помешать правительству до них добраться. А сейчас так делают обычные граждане. В особенности те, что звонят в газеты, чтобы сообщить о заговорах. Таков современный мир.
Он набрал третий номер. Еще один сотовый телефон, с кодом Айдахо.
На этот раз Уэствуду ответили.
– Алло, – послышался громкий и четкий мужской голос.
Уэствуд выпрямился и заговорил, обращаясь к экрану.
– Доброе утро, сэр. Я Эшли Уэствуд, из «Лос-Анджелес таймс», отвечаю на ваш звонок.
– В самом деле?
– Я приношу извинения за задержку. Мне пришлось провести кое-какую проверку. Но теперь я согласен. То, о чем вы мне рассказали, следует сделать достоянием гласности. Поэтому я должен задать вам несколько вопросов.
– Ну да, конечно, это было бы замечательно.
Голос был ближе к альту, чем к тенору, человек говорил слишком быстро, он явно волновался. «Худощавый парень, – подумал Ричер, – который постоянно находится в движении». Лет тридцать пять или даже моложе, но едва ли старше. Возможно, родился и вырос в Айдахо, но, скорее всего, нет.
– Я хочу начать с установления доверия, – продолжал Уэствуд. – Вы должны назвать имя частного детектива, которого наняли.
– Чье имя? – спросил альт.
– Частного детектива.
– Я не понимаю.
– Вы нанимали частного детектива?
– Зачем?
– Потому что это необходимо остановить.
– Что именно?
– То, о чем вы мне рассказали.
– Частный детектив тут не поможет. Они поступят с ним так же, как со всеми остальными. Как только его увидят. В буквальном смысле. Я же говорил вам, дело в линии прямой видимости. Никто не сможет спастись. Вы не понимаете. Луч невозможно остановить.
– Значит, вы не нанимали частного детектива?
– Нет, не нанимал.
– Вы использовали сотовый телефон с кодом пятьсот один?
– Нет, ничего подобного.
Уэствуд без единого слова повесил трубку.
– Кажется, я вспомнил этого парня, – сказал он. – Он считает, что наш разум контролируют некие лучи.
– Какие? – спросил Ричер.
– Их испускают днища гражданских самолетов. Они необходимы ФАА. Они берут плату за багаж, чтобы люди брали вещи в самолет – тогда остается больше места для установки соответствующего оборудования. И оператора. Он должен находиться там, как бомбометатель на старых бомбардировщиках, чтобы поражать людей. Поэтому парень из Айдахо садится в самолет только в тех случаях, когда небо затянуто тучами. И еще он говорил, что наибольшей опасности подвергаются те штаты, над которыми пролетает больше самолетов. И все это часть заговора высшего эшелона власти.
– Вот только штат, над которым самолеты летают больше всего, – не Айдахо.
– А какой?
– Пенсильвания.
– В самом деле?
– Да, потому что самолеты регулярно летают на Восточное побережье, не говоря уже о постоянных рейсах между Вашингтоном, Нью-Йорком и Бостоном. Ну что, пошли дальше? Вы можете набрать следующий номер?
Уэствуд так и сделал – это был четвертый звонок, с кодом 901, в Мемфис. Первый на стационарную линию. Они услышали все те же звуки, потом громкие длинные гудки.
На звонок ответили.
Послышался звучный щелчок, словно сняли тяжелую трубку.
– Да? – услышали они мужской голос.
Уэствуд вновь выпрямился и повторил ту же чепуху, что и во время предыдущего разговора, – свое имя, «Лос-Анджелес таймс», ответный звонок и извинения за задержку.
– Сэр, я не уверен, что понимаю вас, – сказал голос.
«Пожилой мужчина», – решил Ричер. Он говорил медленно и учтиво, казалось, будто он находится не в Мемфисе, а где-то совсем рядом.
– Вы звонили мне в «Лос-Анджелес таймс» два или три месяца назад, и вас что-то тревожило.
– Сэр, если и так, то я этого не помню, – ответил старик. – И если я вас как-то оскорбил, то приношу свои самые глубокие извинения.
– Нет, вы нисколько меня не оскорбили, сэр. Никаких извинений не требуется. Просто я хотел узнать, что вас встревожило. Ничего больше.
– О, у меня нет поводов для тревог. Я чувствую себя совершенно счастливым.
– Но зачем тогда вы мне звонили?
– Я действительно не могу ответить на ваш вопрос. Я даже не уверен, что звонил вам.
Уэствуд посмотрел на Чан, затем перевел взгляд на экран и сделал вдох, собираясь снова заговорить, но в этот момент раздался приглушенный шорох, потом новый щелчок, очевидно, трубка перешла из одной руки в другую, и они услышали женский голос.
– Извините, кто это говорит? – спросила она.
– Эшли Уэствуд, мадам, из «Лос-Анджелес таймс»; я делаю ответный звонок – кто-то звонил нам с вашего номера.
– Недавно?
– Два или три месяца назад.
– Значит, это был мой муж.
– Могу я с ним поговорить?
– Вы только что с ним разговаривали.
– Понятно. Он не помнит своего звонка.
– И ничего удивительного. Два или три месяца – очень большой срок.
– Вы не знаете, зачем он мог мне звонить?
– А вы?
Уэствуд не ответил.
– Я вас не виню, – сказала женщина. – Если я сумею настроить его на разговор, то обязательно это сделаю. Вы занимаетесь политикой или наукой?
– Наукой, – ответил Уэствуд.
– Тогда он говорил о том, что гранитные столешницы радиоактивны – такова тема нынешнего года. На самом деле так и есть, но все дело в степени радиоактивности. Я уверена, что он просил написать вас об этом статью. Вас и многих других.
– Вам известно, в какое количество мест он обращался?
– В небольшое, по сравнению с населением Соединенных Штатов, но весьма значительное, если учесть, сколько времени пожилой человек может провести у телефона.
– Мадам, существует ли вероятность, что он нанимал частного детектива?
– Для чего? – спросила женщина.
– Чтобы тот помог ему расследовать ситуацию с гранитом.
– Нет, это маловероятно.
– Вы уверены?
– Эти факты неоспоримы. Тут нечего расследовать. И у него нет доступа к деньгам. Он не мог никого нанять.
– У него нет наличных?
– Именно так. Не спрашивайте. И не становитесь старым.
– У вашего мужа есть сотовый телефон?
– Нет.
– Он мог бы купить его, скажем, в аптеке?
– Нет, он не выходит из дома.
– А люди умирают из-за гранита?
– Он так говорит.
– Какие числа он называет?
– О, тысячи.
– Хорошо, – сказал Уэствуд. – Благодарю вас. Извините за беспокойство.
– Было приятно пообщаться, – ответила женщина. – Хорошо поговорить с кем-нибудь еще.
После короткой паузы раздался щелчок – трубку старомодного телефона положили на рычаг.
– Добро пожаловать в мою жизнь, – сказал Уэствуд.
– Но она лучше, чем у нее, – заметила Чан.
Журналист набрал пятый номер. Код 773, Чикаго. Долгая серия длинных гудков, автоответчик должен был бы давно включиться. Неожиданно раздался задыхающийся женский голос:
– Городская библиотека, Линкольн-парк, отдел волонтеров. – Голос принадлежал молодой, веселой, полной энтузиазма девушке, которая казалась очень занятой.
Уэствуд представился и спросил, с кем он разговаривает. Девушка без колебаний назвала свое имя, но заверила журналиста, что никогда не звонила в «Лос-Анджелес таймс» и не знает ни одного частного детектива. Уэствуд спросил, пользуются ли этим телефоном другие, и она сказала, что к нему имеют доступ все волонтеры. И она одна из них. Девушка объяснила, что это комната отдыха, где волонтеры оставляют свою верхнюю одежду и могут перекусить.
Еще она рассказала, что библиотека Линкольн-парк находится немного севернее центра Чикаго, в ней работает дюжина волонтеров, они постоянно меняются, среди них есть как молодые, так и пожилые люди, и все они очаровательны. И – нет, никто из них не кажется помешанным на каких-то научных гипотезах. Во всяком случае, открыто. И едва ли кто-то станет звонить по такому поводу в газету, расположенную так далеко.
Уэствуд проверил свой список – в строке, рядом с номером, содержащим код 773, стояло имя, записанное в то время в базу данных компании.
– А вы знакомы с волонтером по имени Маккенн? Я не знаю, мужчина это или женщина.
– Нет, – ответила девушка. – Я никогда не слышала такого имени.
– Как давно вы работаете в библиотеке? – спросил Уэствуд.
– Неделю, – ответила девушка.
Уэствуд поблагодарил ее, она сказала, что всё в порядке, он – что ей, наверное, пора, и она заверила его, что у нее очень много дел.
Уэствуд повесил трубку. А потом набрал последний номер. Код 505, Нью-Мексико.
