Вся семья в сборе. Отец с женой, две невестки. Трофим только-только подъехал. Не хватает Никиты.

– А эта твоя где? – спросил отец.

Он даже не поднялся с дивана, чтобы встретить сына, зато на Тамару глянул покровительственно. Дескать, не бойся, девочка, справедливый тесть невестку в обиду не даст.

– Я просил тебя не говорить о Марьяне в таком тоне. – Трофим недобро глянул на отца.

– А ты еще ударь меня! Никиту избил из-за этой. Теперь и меня поколоти.

Тамара и Лариса молчали, опустив глаза, но на их губах змеились коварные улыбки. Послушных невесток изображают, жала прячут, но яд все равно поблескивает на губах.

– Я ударил Никиту не из-за Марьяны. Причина в том, что он повел себя как самая настоящая скотина.

– Ты ударил Никиту потому, что помешался на своей Марьяне! – отчеканил отец.

– Помешался, – согласился Трофим. – А ты решил все исправить, да?

– Сегодня был очень тяжелый день, я сильно устал, – поднимаясь с дивана, сказал отец. – Сейчас не время для выяснений.

– Это правда, что ты дал Симонову денег на свадьбу?

– Я же сказал, не время. – Отец не вернулся на место, но уходить уже не торопился.

– Тамара встретилась с Симоновым, передала ему деньги. Как ты это объяснишь?

– Да, я должен был исправить твою ошибку, – сказал отец, опускаясь на диван.

– Ты отправил Тамару к Симонову.

– Я не отправлял. Она сама взялась за это дело.

Тамара вздохнула, давая понять, что у нее не было выбора.

– Но ты же знал, что Тамара изменяла мне с Виталиком, понимал, что она может закрутить и с Симоновым.

– Я?! С Симоновым?! – завопила Тамара. – Ты хоть думай, что говоришь.

– Но Марьяну ты ему сосватала? – Трофим вперил в нее взгляд.

– Я поговорила с ней, она правильно все поняла. И со Степаном Даниловичем побеседовала. Мы решили, что Марьяну нужно выдать замуж.

– Это правильное решение, – подчеркнул отец.

– Чем все закончилось? Никита в больнице, и неизвестно, выживет ли он.

– А какая разница, выходила Марьяна замуж или нет? Если она такая доступная, то Никита мог с ней и до свадьбы…

– Марьяна доступная?! – вспылил Трофим. – Ты ни с кем ее не перепутала? А то я знаю одну такую доступную!

Тамара хотела что-то сказать, но лишь всхлипнула, закрыла лицо руками и расплакалась. Да еще и к тестю подалась, чтобы он обнял ее и утешил.

Тот не стал обнимать Тамару, недобро зыркнул на Трофима и заявил:

– Это не делает тебе чести!

– Зато ты всегда во всем прав. Симонову заплатил, Тамару ему подсунул.

– Меня никто ни к кому не подсовывал! – простонала Тамара.

– И по лесу ты с ним вчера не каталась?

– По лесу? С ним? О чем ты? – опешила она.

– Я поехал за Никитой. Симонов – за мной, ты – за ним.

– Я поехала за Симоновым?! – Тамара захлопала глазами, изображая крайнюю степень изумления.

– Я смотрел запись. Да, ты вчера выехала из дома сразу после того, как Симонов поехал за мной.

– Я просто поехала…

– Ты все время забываешь о спутниковой охране. Всегда можно проследить, где ты находишься. Ты ездила в лес, была у охотничьего домика.

На самом деле Трофим не просматривал запись с видеокамеры и в охранную фирму не обращался, но Тамара могла этого и не знать. Вдобавок она помнила, каким образом он выяснил, где она встречалась с Виталиком.

– Да, я была там, – сказала Тамара. – А что здесь такого?

– Ты кому-нибудь об этом говорила? – спросил Трофим и выразительно посмотрел на отца.

Тот растерянно качнул головой. Нет, никто ему ничего не говорил, а Тамара была рядом фактически весь день.

– Я не стала говорить.

– Почему?

– Я не должна была следить за тобой.

– Что ты видела?

Тамара глянула на отца, но тот отказал ей в милости. Он смотрел на нее, требуя ответа.

– Я говорил с Симоновым, он все рассказал, – проговорил Трофим.

Но Тамара не так его поняла.

– Если Симонов рассказал, зачем спрашиваешь?

– Говори!

– Я видела, как Симонов ударил Никиту. Тот что-то ему сказал, а Симонов ему врезал. Сначала кулаком, потом ногой, потом снова кулаком. Он бил его так сильно!.. Я вылезла из машины, сказала, что не надо. Но Никита уже скрылся за дверью. Мы с Глебом сели в машину и уехали. Вот и все.

– Ты бросила Никиту одного? – возмущенно спросил отец.

Лариса покачала головой, с осуждением поглядела на Тамару.

– Да что там было-то! Врезал ему Глеб, и что? Он же не убил его.

– Никита в больнице! Он в коме! – Отец резко повысил голос.

Тамара вжала голову в плечи, глядя на него.

– Но ему проломили голову! – истерично провизжала она.

– Кто?

– Я не знаю. Симонов бил его кулаками.

– А ты чем ударила? – спросил Трофим.

– Я ударила?

– Вы с Симоновым сели в свои машины. Он поехал, а ты остановилась. Было такое?

Тамара впилась в Трофима пытливым взглядом. Она хотела знать, что ему известно.

– Я знаю, что было! А что известно тебе?

– Да, я остановилась, подумала, зачем ехать за Симоновым, кто он такой? Я решила, что Никита может нуждаться в помощи, хотела к нему идти.

– Ты долго стояла?

– Не знаю, минут десять.

– Этого тебе хватило, чтобы вернуться и ударить Никиту. Он лежал на кровати, ты подошла к нему и саданула топором по голове.

– Да что ты такое говоришь? – Тамара возмущенно хватала ртом воздух.

– Что было, то и говорю! – отрезал Трофим.

– Это правда? – Лариса готова была наброситься на Тамару и задушить ее.

– Что правда? Ты ему веришь? – Тамара глянула на Трофима как на какого-то проходимца.

– Ты была вчера в лесу? – допытывалась Лариса.

– Да. Но я не убивала!

– Вот! Это ты правильно сказала. – Трофиму ничуть не жаль было свою жену. – Ты именно убивала Никиту! Просто не смогла, силенок не хватило.

– Не убивала я! – Тамара обморочно закатила глаза.

– Ты ехала за Симоновым? – спросила Лариса. – Ты останавливала машину?

– Да, останавливала. Но я не возвращалась в дом.

– Это ты так говоришь, а как было на самом деле?

– Не было ничего!

– Не было?! – вскричала Лариса. – А почему тогда Никита в больнице? Я знаю, ты его ненавидела!

– Я ненавидела?! – Тамара потрясенно посмотрела на нее.

– Да, ненавидела! Он сообщил Трофиму, что ты спала с Виталиком, мог рассказать, что это было и с Симоновым.

– Я не спала с Симоновым!

– Но он же предлагал тебе секс. За Марьяну отомстить.

Трофим поймал себя на том, что ничуть не удивлен. Симонов сам по себе еще тот жучара. К тому же он не особо отрицал связь с Тамарой.

– Он предлагал, но я отказала! Ты знаешь, что так и было.

– Во-первых, сказать можно все что угодно. Во-вторых, мне плевать, что у вас там было с Симоновым. Меня волнует Никита. Зачем ты его убила?

– Не убивала я! – Тамара схватилась за голову.

– Ты же знала, как я его люблю! – Лариса плюнула ей в лицо и со слезами на глазах выбежала из комнаты.

Отец проводил ее одобрительным взглядом. Он и сам готов был плюнуть Тамаре в лицо.

Центр Москвы, большая квартира в элитном доме, дорогой ремонт, все хорошо. Плохо только то, что Трофим собирался оформить собственность на имя Марьяны. Она не хотела быть дурой, собиралась держаться за Трофима двумя руками, но столь дорогой подарок скорее огорчал ее, чем радовал. У нее возникало ощущение, как будто она кого-то обокрала, на душе порой становилось неуютно.

– А что ты переживаешь? Разведусь с Тамарой, женюсь на тебе. Квартира станет нашей. А пока что все здесь твое. Мебель сама выберешь, жилье обставишь. Будет чем заняться первое время.

Марьяна тускло улыбнулась. В Павелецк она возвращаться не хотела. Тамару задержали по подозрению в покушении на убийство, но суд выпустил ее под залог.

Степан Данилович вроде бы уже и не пытается свести Трофима с женой, но к Марьяне относится настороженно. Не очень-то хочет он видеть ее своей невесткой.

Жаль, что Никита до сих пор в коме. Если бы он пришел в себя, то Марьяна чувствовала бы себя веселее. Такое ощущение, будто она виновна в том, что с ним случилось, сама попросила Никиту похитить ее, а Трофима – избить брата и бросить его в лесу.

– А я с заводом рассчитаюсь и к тебе сюда навсегда переберусь, – заявил Трофим.

– С заводом рассчитаешься?

– Отца на покой тянет, а я уже созрел для самого высокого места. Он так считает. Буду главным по всем его тарелочкам. – Трофим улыбнулся, но не очень-то весело.

Степан Данилович сильно переживал за младшего сына, заметно сдал, и Трофим беспокоился за отца.

А Марьяна больше думала о себе. К прошлому возврата нет. Глеб – отрезанный ломоть. Она вычеркнула его из своей жизни. Не тот он человек, который ей нужен. При всех положительных качествах есть в его характере минусы, которые пересекаются и ставят на нем крест. Достаточно того, что за свадьбу с Марьяной он получил деньги от Высокова.

А если копнуть глубже, можно припомнить ему связь с Тамарой. Да, вполне возможно, что он спал с ней. Глеб говорит, что не было ничего, и Тамара все отрицает. А Трофим давит, мол, было. Марьяна поддерживает его. Однажды Тамара оговорила ее, теперь пусть сама оправдывается. Плюс к тому доказывает, что не пыталась убить Никиту.

– У нас обязательно все будет хорошо. – Трофим подошел к Марьяне, обнял ее.

Она вздохнула. Он говорил искренне и очень хотел счастья с ней. Но вместе с тем Трофим успокаивал себя, настраивал на оптимистический лад их обоих. А если так, то сомневался. Вдруг он опять вернется к Тамаре?

А Трофим был способен так поступить. Его тянуло к жене, и Марьяна это чувствовала. Он мог бы уже давно развестись с ней, но воз и ныне там. Значит, ему нужен этот воз. Может, не надо ему мешать?

Злобный оскал Глеба Симонова скрывала толща воды. Он орал, махал кулаками, бил. Никита с трудом различал его в этой толще и едва слышал. В ушах шумело, булькало.

Ему казалось, будто он находится на глубине водоема, а Глеб – где-то наверху, в каком-то параллельном измерении. Или это реальность? Неподалеку от охотничьего домика протекает река, может, Глеб сбросил Никиту в воду и теперь пытается добить его?

Вот Глеб ныряет, идет на сближение. Но почему Никита видит Ларису? Для чего в руке у нее топор? Она может ударить, добить. Он знает, что его жена на это способна.

Все из-за Марьяны. Лариса просила его не связываться с ней, предупреждала, а он не послушал. Вот она его и наказала. А сейчас просто добьет.

Но Никита не хотел умирать. Он еще слишком молод для этого.

Никита замахал руками, отталкивая Ларису. Вода над ним вдруг стала с шумом расступаться. Он вынырнул из темной пучины в светлый день.

Лариса должна была остаться на дне, но почему-то была здесь. Он лежал на кровати с дыхательной маской на лице. Она сидела рядом. В глазах страх, лицо искривлено. В руке у нее шприц, а в бедре у Никиты иголка. Лариса держала палец на поршне, но что-то мешало ей вдавливать содержимое шприца в мышечную ткань. Она пыталась себя заставить, но не могла.

Лариса заметила, что Никита открыл глаза, пугливо дернулась, вытащила иголку и бросилась бежать.

Никита потянулся за ней, но только того и добился, что сорвал с себя маску. Он успел увидеть, как дверь закрывается за ней. Темная вода, из которой он еще не совсем вынырнул, снова накрыла его с головой.

Никита вышел из комы и снова отключился. Никто не видел, как это произошло, но, судя по тому, что положение тела было изменено, именно так все и было. Он пытался снять с себя кислородную маску.

Врачам не предъявишь. Сиделка была, но Лариса отпустила ее, как всегда это делала, оставаясь с Никитой. Она много времени проводила у него в палате. Отец часто бывал, и Трофим время от времени подъезжал.

Но Лариса ничего не видела, ушла еще до того, как вернулась сиделка. Почему она не дождалась ее?

Впрочем, Трофим не собирался проводить расследование. Узнав обо всем, он просто остался с братом в ожидании, когда тот снова вернется к жизни.

В палату вошел врач в сопровождении медсестры. Он внимательно и с подозрением глянул на Трофима. А девушка вколола Никите какое-то лекарство.

– Что-то не так? – спросил Трофим.

– Нет, все хорошо, – как-то не очень уверенно сказал мужчина в халате.

– Мне кажется, вы что-то недоговариваете.

– У больного выявлено резкое снижение сахара в крови. Вероятно, у него развилась гипогликемическая кома.

– Вы на меня так странно посмотрели. Вы меня в чем-то подозреваете?

– Ну…

– Что ну? Вы не стесняйтесь, говорите.

– Гипогликемическую кому может спровоцировать введение избыточной дозы инсулина. Учитывая всю сложность ситуации… – Врач как будто нарочно взял паузу.

– Говорите! – потребовал Трофим.

– Вряд ли это была избыточная доза. Тут хватило бы и малой. Возможно, ее ему и ввели.

– Кто?

Врач отвел в сторону глаза.

– Вы думаете, что я собираюсь избавиться от своего родного брата? – спросил Трофим.

– Нет, я так не думаю. – Но взглядом врач дал понять, что Трофим уразумел его верно.

– А надо думать и не спускать глаз с пациента. Кто мог ввести Никите инсулин?

Врач не ответил. Его позвала медсестра, и он отвлекся.

Трофим увидел, что Никита открыл глаза, и забыл об инсулине.

– Я попрошу вас выйти, – сказал врач.

В этот момент в палате появилась Лариса. Трофим мягко взял ее за плечи и увлек обратно в коридор.

– Никита вышел из комы, – сказал он, чтобы обрадовать ее.

Но Лариса почему-то не очень повеселела. Она скорее скривилась, чем улыбнулась.

– А как же цветы? – Лариса всплеснула руками.

– Какие цветы? – не понял Трофим.

– Я сейчас! – На этот раз Лариса улыбнулась ярко, весело, даже с капелькой безумия во взгляде.

Трофим пожал плечами, глядя ей вслед. Не слышал он, чтобы человека, выходящего из комы, встречали цветами. Но, возможно, в этом что-то есть.

Лариса ушла, а Трофима позвали в палату. Никита лежал на койке без маски, взгляд тусклый, но вменяемый.

– Где Лариса? – спросил он.

– Ушла. За цветами.

– Она меня топором… – Никита закрыл глаза и затих.

Трофим резко глянул на врача.

– Это не кома, – сказал тот. – Просто слабость.

Дальше Трофим слушать не стал. Он рванул за Ларисой. Вот, оказывается, кто ударил Никиту и едва не убил его. Лариса должна ответить за это.

Но догнать ее он не смог и найти тоже. Трофим сообщил в полицию, поставил на уши службу безопасности завода, но ее и след простыл. Не за цветами она уходила, а за спасением. Знала, что пробуждение Никиты ничего хорошего ей не сулит, и сбежала. А чуть позже выяснилось, что это она сделала Никите укол, который едва не стал для него смертельным.

Если морду тебе бьют все, с кем ты имеешь дело, то нужно задуматься. Возможно, дело не в кулаках, которыми бьют, а в самой морде.

Никита задумался. Что ни говори, а вел он себя плохо. Бедокурил, куролесил, трепал нервы отцу, доставал брата. Не Трофим был виноват в том, что младшенького приговорили к исправительным работам, а он сам. Трофим всего лишь завернул дорожку, которая вела Никиту в тюрьму, к себе на завод.

Ему сполна воздалось за его доброту. Достаточно того, что Никита рассорил брата с женой.

А Марьяна? Трофим четко ему сказал, что с этой девушкой можно только серьезно. Он не понял и серьезных отношений не хотел. Однажды чуть не изнасиловал Марьяну, помог Ларисе в грязной игре против нее. В конце концов Никита похитил невесту. За это он и получил. Сначала от брата, а потом и от Глеба.

Схлопотать от Глеба было обидней всего. Никита думал, что он круче этого мента, а тот показал ему, как нужно бить.

Никита помнил, как закрывался от него в доме. Потом появилась Лариса. Она обняла его, приласкала, а потом спросила про Марьяну.

«Зачем ты себя так повел? – проговорила жена. – Чего ради похитил Марьяну?»

А Никита возьми да сознайся.

– Если бы я не сказал, что люблю тебя, то ничего бы не было.

Никита лежал на койке, а Марьяна сидела на стуле рядом. Она не хотела приходить к нему, и Никите пришлось просить брата. Трофим не решился послать его.

– Я сказал, что люблю тебя, и Лариса схватилась за топор.

– Она думала, что убила тебя, – сказала Марьяна, глядя куда-то в сторону.

– Дело не в этом.

Марьяна промолчала. Ей все равно, в чем дело. Ее не волновало и то, о чем думала Лариса после того, как ударила Никиту. Сказала первое, что пришло в голову.

– Дело в том, что я люблю тебя. – Никита собрался с духом и прямо посмотрел на Марьяну, демонстрируя этим твердость своего признания.

Но Марьяна не ловила его взгляд, напротив, старательно смотрела в сторону.

– Ты меня слышишь?

– Я не хочу тебя слышать, – тихо сказала она.

– Почему?

– Потому что я люблю твоего брата.

– А если он не женится на тебе?

Марьяна вздохнула и поднялась со стула.

– Выздоравливай.

– Стой!

Ему нельзя было резко двигаться, но он порывисто потянулся за Марьяной. Это остановило ее.

– Лариса уже в прошлом. А Тамара для Трофима в настоящем. Он не сможет бросить ее. Ты останешься у разбитого корыта. Я официально делаю тебе предложение. Я развожусь с Ларисой, и ты выходишь за меня.

– Ты неисправим. – Марьяна вздохнула и направилась к двери.

Никита снова дернулся, но на этот раз остановить ее не смог.

Марьяна ушла, а он зажмурил глаза. Почему это неисправимо? Никита осознал свои ошибки еще тогда, в охотничьем домике. Именно поэтому он не стал брать Марьяну силой. Может, потому и не дал сдачи Трофиму, что чувствовал свою вину перед ним. Да и перед Глебом он тоже был виноват.

Сейчас он все понимал, хотел начать свою жизнь с чистого листа. Никита собирался вести себя так, чтобы отец гордился им. А Марьяна его не поняла и осудила.

Может, не в Марьяне дело, а в морде, которую бьют из-за нее, в нем самом? Вымостил дорогу благими намерениями, а она все равно в ад ведет.

А ведь Марьяна права. Трофим – его брат. Он не должен лезть в его личную жизнь, просто обязан оставить Марьяну в покое.

Но и этого мало. Нужно доказать всем, что Никита Высоков – человек великой души. Почему бы не простить Ларису, не вывести ее из-под удара?

Ведь он сам во всем виноват. Лариса разволновалась, увидев его избитым, захотела ему помочь, собиралась везти в больницу. А Никита возьми да скажи, что любит Марьяну. И кому он это заявил? Женщине, которая обожает его самого. Как можно удивляться тому, что Лариса схватилась за топор?

Никита во всем виноват. Сам и расплатился. А Ларису нужно возвращать к нормальной жизни, хватит ей прятаться. Он поможет Ларисе обрести свободу, а потом разведется с ней. Да, обязательно. Топор он еще может ей простить, а вот инсулин…

Врачи говорят, что Никита получил незначительную дозу. Он сам видел, как Лариса пыталась, но не смогла ввести в него все содержимое шприца. Она должна была убить мужа, чтобы обезопасить себя, но что-то ей помешало довести задуманное до конца.

Марьяна считает, что Никита неисправим. Она называет его мажором и папенькиным сынком без царя в голове. От Никиты одни только беды, думает она. Почему бы не доказать ей, что он способен на поступок. Никита простит Ларису, потом откажется от нее и станет свободным. Марьяна по достоинству оценит великодушие настоящего мужчины и согласится стать его женой.

Никита нажал на кнопку, вызвал медсестру и велел ей позвонить следователю. Он должен сделать важное заявление.

Сама судьба позвонила по телефону. Дядя Сережа не так давно возглавил небольшой завод железобетонных изделий и пригласил Марьяну на должность бухгалтера. Она согласилась перебраться в Горанск. А Павелецку – привет!

Дядя Сережа приехал за ней. Вещи уложены, он уже за рулем. Марьяна открыла дверцу и собиралась сесть в машину, но вдруг появился Трофим.

– Ты куда собралась? – возмущенно спросил он.

– Я уезжаю.

– Куда?

– В новую жизнь.

– А как же я?

– Ты сейчас нужен Тамаре. От нее все отвернулись, а она ждет ребенка. Твоего. Ты это знаешь.

– Нет.

– Не надо ничего говорить! – Марьяна приложила палец к его губам. – Я все для себя решила.

– Ты не можешь просто так уехать!

– Тамара любит тебя, не обижай ее.

– Это не важно.

Трофим мотнул головой, но в глазах у него застыло раздумье. Вдруг Тамара действительно любит его?

– Счастья вам.

Пока он раздумывал, Марьяна успела сесть в машину, и дядя Сережа тронулся с места. Когда Трофим спохватился, они уже были далеко.

Марьяна проглотила горький ком, и слезы хлынули из ее глаз. Слишком долго думал Трофим. Чересчур крепко сидит в нем Тамара. Марьяна правильно поступила, что махнула рукой на него и на всех прочих.

Трофим не остановил ее у машины и в погоню за ней не бросился. Тамара держит его. Что ж, пусть он остается с ней. А Марьяна начнет новую жизнь. Без него, Никиты и Глеба. Обида пройдет. Слезы высохнут.