Первые часы после нашего возвращения в Бэллимор прошли тихо и спокойно. Едва мы перенеслись сюда из имения Эртано, как Оттилия и Кейн попрощались со мной и отправились к фон Некерам, чтобы предстать перед грозными очами советника и его жены, а я осталась предоставлена самой себе. Неожиданное завершение наших приключений выбило меня из колеи, поскольку именно в этот момент я осознала, что больше нет необходимости куда-то спешить, самостоятельно принимать важные решения и спасать свою жизнь. Все вместе — Адриан, Виктор, Люций и я — мы дошли до королевского крыла, и по дороге я пересказала архивампиру слова Лэнгстона о том, что в академии остался маг, который помогал заговорщикам. Пообещав разобраться с этим, Адриан и Виктор оставили нас, а Люций проводил меня до королевских покоев и остался дежурить в коридоре. Вид у моего телохранителя после известия о том, что Нарциссе вернут титул, был очень задумчивый.

Самым приятным в возвращении во дворец было ощущение, что я наконец-то снова почувствовала себя человеком. — это я осознала, когда в мой будуар осторожно поскреблась Сюзанна после того, как я позвонила в колокольчик. Потеряв в первый момент дар речи, молоденькая вампирша быстро овладела собой, немедленно позвала еще нескольких горничных, и на следующие два часа я буквально выпала из жизни, пока меня приводили в человеческий вид. Горячая вода, чистая, отутюженная одежда, возможность сделать прическу поинтереснее обыкновенной косы и, главное, само чувство того, что вокруг тебя все бегают и готовы исполнить любой каприз… Мое настроение начало улучшаться само собой, и снова его испортить не смогла даже леди Амелл, которая объявилась спустя полчаса после моего возвращения и была отослана прочь до окончания всех косметических процедур. Только после этого, удовлетворенно изучив свое отражение в зеркале, я велела Сюзанне сжечь надоевший мне хуже горькой редьки жреческий балахон и вышла в гостиную, где меня терпеливо дожидалась гофмейстерина. Хочешь не хочешь, а пообщаться с ней придется, ведь она в каком-то смысле управляла двором и во многом определяла его настроения… А о том, что моя фигура, ставшая было резко отрицательной, внезапно снова обрела влияние, вампиры узнают очень скоро, и слухи будут возникать один быстрее другого.

— Ваше величество, — рыжеволосая вампирша низко поклонилась, — я счастлива видеть вас в добром здравии.

— Вы очень любезны, леди Амелл, — равнодушно хмыкнула я, так что по моему голосу сразу стало понятно, что я ей нисколько не верю. Зря, наверное?.. Впрочем, не важно.

Гофмейстерина не стала делать вид, будто ничего не заметила, распрямилась и посмотрела на меня внимательным, оценивающим взглядом. Я не спешила возобновлять разговор, рассеянно думая, какое обманчивое впечатление может производить внешность. Леди Амелл можно было с первого взгляда принять за чью-то добродушную пухлую тетушку, но этот пристальный взгляд разом портил все впечатление.

— Мадам, в столице после вчерашнего кошмарного происшествия на балу ходят слухи. — Вампирша предпочла не продолжать все эти игры, а поговорить начистоту. За это я даже почувствовала к ней уважение… если, конечно, это тоже не было игрой. — Была арестована одна из самых влиятельных аристократок Вереантера, а с ней и один из государственных деятелей. Один из самых известных высших вампиров обвиняется в государственной измене, и с ним еще одна леди. Общественность находится… в недоумении.

— Вы хотите сказать — в недоумении, почему четырех вампиров внезапно обвинили в измене, а бежавшую преступницу помиловали? — непринужденно уточнила я, и вампирша моргнула, а затем медленно, осторожно кивнула.

Возможно, в другой ситуации я бы повела себя по-другому, но после всего, что мне пришлось пережить за последние месяцы, мне меньше всего хотелось кого-то в чем-то убеждать и кому-то что-то доказывать. Скажу как есть, а уж как отнесется к этому двор — не моя проблема.

— Эти четверо аристократов организовали заговор против меня несколько месяцев назад, — холодно сообщила я. — Доказательства их вины появились лишь вчера, и Адриану они показались достаточно убедительными. К слову, вчерашнее покушение на короля и его приближенных на балу — тоже их рук дело. Если я не ошибаюсь, там пострадали и другие вампиры?

— Да, мадам. Но…

Договорить растерянная леди Амелл не успела, поскольку в гостиную вдруг заглянул Адриан. Едва ответив на реверанс гофмейстерины легким кивком, он довольно улыбнулся, когда оглядел меня с головы до ног, а затем спросил:

— Можно тебя ненадолго?..

Радуясь, что разговор с вампиршей можно не продолжать, я кивнула и вышла из комнаты. Вместе мы дошли до его кабинета, где нас уже ждали советник фон Некер и Виктор. Здесь же был и Люций, стоявший с невозмутимым видом у стены. Герцог при моем появлении поднялся на ноги и поклонился. Я с облегчением отметила, что на меня он смотрел без гнева, которого можно было ожидать после того, как его единственная дочь все бросила и отправилась мне на помощь, поставив этим себя под удар. Не тратя времени на пустые разговоры, Адриан сразу перешел к делу, обращаясь к нам с Люцием одновременно:

— Мы обсуждаем, что делать с тем магом, который помогал Лэнгстону из стен академии. У вас двоих есть предположения, кто бы это мог быть?

Я по привычке села на стул, на котором всегда сидела, когда меня звали в королевский кабинет что-нибудь обсуждать. Странно было сознавать, что наши разногласия остались позади — словно и не было этих четырех месяцев…

— Боюсь, что нет, — мы со светловолосым вампиром переглянулись. — Мы думали над тем, кто бы мог им оказаться, но так и не пришли к какому-то конкретному выводу.

— Однако своими силами мы этого мага не поймаем, — мрачно добавил Виктор. — Даже если нам удастся установить его личность, мы не можем просто вломиться в академию, чтобы схватить его, это будет расценено как вторжение. Без содействия руководства академии нам там делать нечего.

— Тоже верно, — согласился Адриан. Вид у него был задумчивый. — Какова вероятность, что архимаг Кириан, или его заместитель, или кто-то еще из деканов имеют к этому отношение?

— Кириан вряд ли, — поразмыслив, сказала я. — Он же архимаг-прорицатель и должен был предвидеть, чем закончится нападение на кладбище. Он бы просто не стал так глупо подставляться.

Люций бросил на меня быстрый взгляд, смысл которого я не смогла растолковать, но затем все встало на свои места, когда архивампир очень непринужденным тоном осведомился:

— А о каком нападении идет речь? И почему я узнал о нем впервые только вчера и только от Лэнгстона?

Вот демон, он же ничего об этом не знает! Помнится, я запретила Люцию докладывать в Бэллимор о вышедших из-под контроля призраках, и он меня послушался!

— Насколько я могу судить, Элис Мальдано было недостаточно моего побега или изгнания, и она пожелала избавиться от меня навсегда. — Решив, что оправдываться совсем не хочу, я предпочла перевести стрелки на бывшую королевскую фаворитку. — Этот маг, ее сообщник, должен был организовать мою смерть в академии и преподнести ее как несчастный случай. В общем-то, у него почти получилось: в том, что все было подстроено, уверены только Леннокс, Люций и я. Кириан и Вортон, кажется, все же допускают возможность, что артефакт вышел из строя сам собой.

— А как же Арлион Этари? — вдруг спросил Виктор, и они с советником одновременно неприязненно скривились. Ох, трудно представить, какая ярость должна скрываться на самом деле за привычной вампирской сдержанностью… — Вчера он просто сбежал?

Я метнула быстрый взгляд на Адриана, не зная, как именно он решил преподнести эту информацию. Тот понял меня без слов и ответил сам:

— У меня есть причины считать, что в данный момент мы на одной стороне.

Виктор взглянул на правителя с заметным скепсисом, вздернув одну бровь и ожидая каких-то пояснений, а герцог в тот момент сердито посмотрел на меня. Я могла понять его чувства: наверняка он сейчас думал о том, что его дочь все это время находилась в непосредственной близости от сумасшедшего убийцы, ненавидящего вампиров. Новость об Арлионе стала последней каплей, переполнившей кипящий котел, в котором в течение нескольких месяцев копились беспокойство за Оттилию, нагнетавший обстановку заговор Лэнгстона и отвратительное настроение архивампира, с которым советнику слишком часто приходилось иметь дело. И, не выдержав, герцог все же гневно начал, обращаясь ко мне:

— Как вы могли пойти на сделку с ним? Как…

— Оттавио… — предостерегающе сказал Адриан, по чьему ледяному тону сразу стало понятно, что советник выбрал неверную линию поведения в разговоре со мной, и тот осекся.

Виктор молчал, но по его виду было понятно, что он был целиком и полностью солидарен с герцогом.

Как в случае с леди Амелл, я могла бы просто не обращать внимания на их недовольство, но в отличие от гофмейстерины и всего двора мнение этих вампиров оставалось важным для меня. Оба уже не раз доказывали, что они люди здравомыслящие, даже Виктор, который смог изменить свое мнение обо мне после всего, что произошло два с половиной года назад. Можно рискнуть.

— Господа, позволю себе быть откровенной, — ровным голосом произнесла я, ни на кого не глядя. — До вчерашнего дня мне ничего не было известно о том, кто скрывался под личиной Леннокса. Я не заключала никаких сделок. Признаю, что была непозволительно легкомысленна, допустив едва знакомого магистра помочь мне раскрыть заговор лорда Лэнгстона, но к тому моменту магистр Леннокс зарекомендовал себя как человек, не желающий мне зла, и я согласилась. Все последние месяцы он не предпринимал никаких самостоятельных шагов и не пытался втянуть меня в новые интриги против Адриана, Вереантера, вампиров или какие-либо еще. И самое важное — я не разделяю взглядов Арлиона на тотальное уничтожение всего живого! — последнюю фразу я произнесла, чеканя каждое слово, поскольку хотела разобраться с этим вопросом раз и навсегда.

Некоторое время в кабинете было тихо. Конечно, в присутствии Адриана обвинять меня вряд ли кто-то бы осмелился, так что я не знаю, какое впечатление на самом деле произвели мои слова на вампиров. Оба — и архимаг, и герцог — молчали, но неприязни в этом молчании не чувствовалось.

— Хорошо, значит, Арлиона и Кириана можно вычеркнуть, — невозмутимо вмешался Люций, и все одновременно посмотрели на него, но его такое внимание не смутило. — А Вортона?

— У меня не создалось впечатления, что он желал мне зла, — рассеянно сказала я, еще не придя в себя после предыдущей речи. — Но утверждать наверняка я бы не стала.

— Впрочем, если вы уверены в ректоре академии, этого достаточно, — задумчиво заметил Виктор. — В этом случае мы можем просто обратиться к нему с просьбой поспособствовать нам в поиске этого мага.

— А если он откажется?.. — осторожно уточнила я.

— Пригрозим им чем-нибудь, — пообещал Адриан, холодно улыбнувшись. — Хотя бы тем, что пообещаем рассказать всем кому только можно, что маги академии оказались не в состоянии распознать в новом преподавателе некромантии самого кровавого архимага в истории. После Танатоса и Леннокса авторитет академии и так подорван, так что в интересах ее руководства пойти нам навстречу. Пожалуй, займемся этим прямо сейчас.

Я была уверена, что на этом мое участие в расследовании сегодня и закончится, но вампиры восприняли решение Адриана буквально, и Виктор связался с Кирианом в течение ближайшего часа. Ректор заметно удивился, но сразу согласился на переговоры, а затем Адриан, Люций и я порталом перенеслись в академию. Мы даже никак не готовились к этому переходу, только Адриан захватил сарды, а я надела жилет поверх платья. Больше народу брать с собой архивампир не захотел, заметив, что с одним-единственным магом они с Люцием и вдвоем справятся.

Учебный день близился к завершению, и все студенты сейчас должны были быть на последнем занятии. Адриан открыл портал в вестибюль на первом этаже центрального корпуса, и мы сразу же направились по широкой лестнице наверх к кабинету ректора. Нас уже ждали, причем, как выяснилось, ректор был не один, а в компании своего заместителя. Светлый архимаг сидел за столом, темный магистр стоял рядом и взирал на нас с выражением некоторого недоумения. Вортон выглядел совершенно здоровым — значит, те заклинания Арлиона оказались не слишком опасными для здоровья.

— Ваши величества, — поприветствовал нас Кириан. — Чем можем помочь?

— Пусть и с опозданием, — Адриан недовольно взглянул в мою сторону, — но мне стало известно об инциденте, случившемся этой осенью. А также о том, что это было подстроено заранее, и целью нападавшего была моя жена. Так что меня интересует, в первую очередь, кто это сделал.

— Возможно, вам стоило заняться поисками некроманта, называвшего себя магистром Ленноксом, — предложил Вортон, и его глаза опасно сверкнули — магистр явно еще не забыл своего поражения.

— Боюсь, он к этому непричастен, — возразил Адриан, и оба мага удивленно посмотрели на него. — Это должен быть кто-то, кто до сих пор находится здесь.

— У вас есть основания для такого решения? — спокойно спросил архимаг, слегка прищурившись.

— Мое слово, — холодно отрезал архивампир. — Этого достаточно?

Вортон чуть поморщился, но лишь посмотрел на своего начальника, ожидая его решения. Архимаг же, настроенный на мирное урегулирование конфликта, медленно кивнул.

— Вполне. Разумеется, мы готовы оказать вам посильную помощь, однако преступника было невозможно уличить и четыре месяца назад, а сейчас это сделать будет еще труднее. Но, возможно, ее величество кого-то подозревает?

— Нет, — нехотя признала я.

— Ладно, — вздохнул Вортон, и мне показалось, что он был уже менее враждебно настроен по отношению к нам. — Тогда попробуйте вспомнить как можно подробнее, что произошло на кладбище. Может, какие-нибудь детали придут на ум.

По приглашению Кириана мы все расселись, один только Люций остался стоять за моей спиной. Адриан сидел рядом, и благодаря его присутствию я чувствовала себя намного увереннее.

— Мы отправились всей группой на кладбище, — послушно начала вспоминать я. — С нами был еще магистр Леннокс, магистр Лэшел и Люций. Магистры сказали, что занятия на кладбище — регулярная практика у некромантов. Леннокс предупредил, что для того, чтобы удержать большое защитное поле, понадобится очень много сил, и потому у него с собой были амулеты-накопители. Но один из них оказался неисправен, поле рассеялось, и на нас набросились призванные призраки. На меня напали двое, и я потеряла сознание, — я взглянула на Люция, который должен был запомнить все лучше меня, и он добавил:

— Все студенты оказались атакованы и были в течение пары минут выведены из строя. Магистры и я отбивались от призраков, и Леннокс успешно смог их развеять.

— М-да, — задумчиво сказал Вортон, когда Люций замолчал. — Негусто. И артефакт, в общем-то, мог вывести из строя даже студент, это не так сложно. Вы уверены, что все же не Леннокс попытался от вас избавиться?

— Уверена, — твердо заявила я. — Он сам указал на то, что это не могло быть несчастным случаем, а потом объяснил, как поступать в таких ситуациях.

Кириан посмотрел на меня с внезапным интересом.

— И что же?

— Он сказал, что в некромантии есть плетения, позволяющие укрыться от призраков, — нехотя пояснила я, не желая вдаваться в подробности того, чему меня обучил Арлион. — Или же использовать специальные амулеты вроде того, который был у магистра Лэшела…

Едва я произнесла последние слова, как буквально кожей ощутила сгустившееся в воздухе напряжение.

— Какой амулет? — странным голосом осведомился Вортон, переглянувшись с Кирианом.

— Не знаю, защитный амулет, — недоуменно ответила я, не понимая причины всеобщего удивления. — Леннокс сказал, что именно он отпугнул призраков от магистра.

— Так-так, — задумчиво протянул Адриан, наклонившись вперед и устремив пристальный взгляд на побледневшего Вортона. — А как этот магистр Лэшел относится к тебе?

— Поначалу, когда узнал, кто я на самом деле, не очень хорошо. Но потом извинился, сказал, что был не прав… — Я осеклась, вспомнив, когда именно Лэшел снова стал вести себя со мной как раньше.

— Это было сразу после нападения? — обманчиво мягко поинтересовался Адриан, и я медленно кивнула. Он же повернулся к Кириану: — Теперь вас убедили?

Ректор молча кивнул, и я увидела, как за считаные секунды он изменился. Вместо мудрого и справедливого дедушки я внезапно увидела перед собой светлого архимага, который, несмотря на возраст, сохранил трезвый ум и был готов ответить на вышедшую из-под контроля ситуацию решительными действиями. У Вортона же было такое выражение лица, словно его стукнули чем-то тяжелым по голове, и он никак не мог прийти в себя.

— Подождите! — воскликнула я, все еще ничего не понимая. — Да что в этом амулете такого?!

— То, что заклинание, удерживающее призраков на безопасном расстоянии без использования защитного круга, — это сугубо вампирская магия, — с каменным лицом просветил меня Кириан, и я вспомнила, что Леннокс… то есть Арлион что-то такое упоминал. — Людям даже с уровнем архимага она недоступна в принципе. Лэшел не мог создать этот амулет сам, ему мог сделать его только вампир.

— Но может, ему его и сделал вампир, и что с того?

— А то, что Лэшел не слишком жаловал вампиров и не обратился бы к ним за помощью. — Судя по тону Вортона, «не слишком жаловал» — это очень мягко сказано. — И если уж он это сделал, причины могли быть только очень серьезные. Например… нелюбовь к Этари. И я выскажу предположение: попытка вашего убийства не была его инициативой? Кто-то из ваших подтолкнул его к этому?

Слово «ваших» он произнес с плохо скрываемой неприязнью, если не с отвращением, но и Адриан, и Люций остались к этому безучастны. Я же медленно выдохнула, по-прежнему не веря в происходящее. Нет, нелюбовь к Этари — это понятно, проходили, но настолько сильная… Как бы Лэшел отреагировал, если бы узнал, что Арлион Этари был в академии столько времени рядом?

— Да, Лэшел… — растерянно пробормотал Вортон. — Как он мог?..

Ректор взглянул на заместителя с искрой сочувствия, но затем снова вернул себе сосредоточенный вид.

— Ваше величество, — обратился Кириан к поднявшемуся Адриану. — Я понимаю ваше желание восстановить справедливость, но считаю своим долгом напомнить вам, что Лэшел не является вашим подданным. Арестовать его должен совет Темных магов.

— Как его представитель, я справлюсь с этой задачей, — вдруг безучастно сказал Вортон. Казалось, известие о поступке ближайшего помощника состарило его на много лет. — Но вам все-таки лучше пойти со мной.

Адриан даже не стал спорить и только кивнул Люцию, а затем обратился ко мне:

— Ты пойдешь с нами?

Я кивнула, бессильно откинувшись на спинку стула и чувствуя себя не намного лучше Вортона. Как Лэшел мог?.. За что он так сильно ненавидит Этари, раз оказался готов пойти на дополнительные жертвы? Ведь Сид погиб, а магистр после этого сохранил выдержку и, сочувственно улыбаясь, сказал мне, что был не прав?..

Все вместе мы вышли из кабинета Кириана и отправились в крыло, где располагался боевой факультет. По дороге нам попалось несколько каких-то студентов, которые испуганно шарахнулись в разные стороны при виде мрачных Кириана и Вортона, но, к счастью, никто из магистров не выглянул на шум. Следуя за Вортоном, мы дошли до одной из аудиторий на втором этаже, и магистр распахнул дверь. Лэшел стоял у доски и, но всей видимости, объяснял какой-то теоретический материал, а за столами…

Демон, ну почему мне всегда так везет?! Почему мы должны были попасть именно на занятие моей группы?!

Первые мгновения я изо всех сил старалась не коситься в сторону бывших одногруппников, которые уставились на меня во все глаза, но затем я напрочь позабыла о них, едва увидела Лэшела. Тот улыбался и выглядел в этот момент сущим мальчишкой с широкой белозубой улыбкой и серьгой с когтем мантара, и у меня невольно защемило сердце. Увидев Адриана и меня, он сразу понял, зачем мы пришли, и, к его чести, не стал делать вид, будто он здесь ни при чем.

— Магистр, — ровным голосом сообщил ему Кириан, — вы обвиняетесь в попытке убийства королевы Корделии Вереантерской и в убийстве студента Сида Линда. До прибытия архимагов темного Совета магов вы помещаетесь под арест.

По аудитории словно пронесся порыв ветра — это синхронно вздохнули сидевшие здесь студенты. У Кадмы и Луизы в буквальном смысле отвисли челюсти, поскольку им первым удалось соотнести «королеву Корделию Вереантерскую» со «студенткой Эржебетой Батори». Я же взглянула на второй в крайнем ряду стол, остававшийся непривычно пустым, и тихо вздохнула — место Сида так никто и не занял.

Вокруг Лэшела замерцала тонкая пленка защитного поля — невероятного по своей сложности, так что я против воли засмотрелась, пытаясь понять, как оно строилось. Не сомневаюсь, Лэшел создал сейчас самое большее, на что был способен, а учитывая тот факт, что он был магистром именно защитной магии, это поле пробить мало кто смог бы… Если только Адриан, ибо я сомневалась, что даже у Кириана хватило бы способностей. Люций потянулся к мечам, Кириан поднял руки, собираясь сотворить какое-то заклинание, Вортон и Адриан остались стоять, причем Вортон это сделал скорее из нежелания нападать на собственного ученика, а Адриан просто был достаточно уверен в себе, чтобы не совершать лишних телодвижений.

Но прошло несколько секунд — магистр ничего не предпринимал — и я поняла, что поле он создал скорее машинально, хотя сам прекрасно понимал, что со всеми нами он не справится. Оценив обстановку, он встал прямо, и поле развеялось, а затем взглянул на меня с неприкрытым отвращением в глазах, так что я даже вздрогнула. Словно читая его мысли, я прекрасно видела, как он лихорадочно размышлял, не попробовать ли в последний момент избавиться от меня, раз уж терять ему все равно ничего. Для остальных это тоже не осталось тайной, потому что Кириан заметно напрягся, а Адриан сказал почти ласково:

— Только дай мне повод, и я забуду о темном Совете. — От интонаций в его голосе я почувствовала, как у меня по спине побежали мурашки.

— Этари должны умереть, — с глубокой убежденностью возразил ему Лэшел, а затем повернулся ко мне. — На этом все не кончится!

Я посторонилась, и Лэшел прошел мимо в сопровождении Кириана, Люция и Вортона, не оказывая сопротивления. У порога декан боевых магов ненадолго остановился, чтобы в очередной раз сообщить студентам о срыве занятия. Адриан взял меня за руку, и мы вышли в коридор следом за остальными. Тогда же до меня донеслись слова архивампира, произнесенные так тихо, что у меня возникло ощущение, будто они мне только померещились:

— А Арлион обо всем знал с самого начала…