Заснула я в ту ночь поздно. Поговорив с помощью зачарованного Кейном зеркала с друзьями, я изложила им свой план, выслушала упреки в безрассудстве, а затем легла, но сон не шел. Я продолжала твердить самой себе, что завтра трудный день, перед которым мне необходимо отдохнуть и набраться сил, но вместо этого продолжала ворочаться с боку на бок. Сначала я старательно концентрировалась на новостях о заговоре, продумывала возможные сценарии развития событий, пыталась предугадать, как поступит Лэнгстон, если ситуация начнет выходить из-под его контроля. Потом думала о том, как нам — «Воронам» — проникнуть во дворец и избежать ненужных жертв, а заодно спасти мое доброе имя королевы или, точнее, то, что от него еще осталось. Но к середине ночи я поняла, что заснуть мне не дает вовсе не коварство Лэнгстона и не тревога за завтрашнее мероприятие. Вместо этого в голову лезла одна-единственная настойчивая мысль, от которой я, как ни пыталась, не могла отмахнуться, и она, как надоедливый комар, жужжащий над ухом душной летней ночью, все возвращалась и возвращалась, не давая расслабиться.

Завтра. Завтра я снова увижу его.

Демон подери все на свете. Прошло уже четыре месяца! Он предал меня! Из-за его недоверия мне приходится теперь жить в подполье и изворачиваться немыслимым образом, чтобы доказать свою невиновность! И я зла на него, по-настоящему зла! И, помнится, я сама объявила, что между нами все кончено!

И в то же время… все это не имело никакого значения. Одна мысль, что завтра я вновь увижу Адриана, наполняла меня лихорадочным, почти болезненным волнением, из-за которого о сне не могло быть и речи. Не в силах более лежать на одном месте, я вскочила с постели и прошлась по комнате. Огонь в камине потух, из золы теперь проглядывало лишь несколько едва тлеющих угольков, и в небольшом помещении теперь было по-настоящему холодно. Не обращая никакого внимания на это, я прошлась босыми ногами по ледяному каменному полу и прижалась лицом к оконному стеклу. Что со мной вообще происходит? Что я сейчас испытываю при мысли о нашей новой встрече, даже если сам архивампир меня так и не увидит? Это не радость, не гнев и не страх. Странное чувство… Не могу дать точного определения, но я словно впервые за последние месяцы очнулась от какого-то оцепенения. Будто снова чувствовала себя по-настоящему живой.

Осознав это, я бессильно сжала в кулаки ладони, которыми до этого бездумно водила по оконному стеклу. Ну почему, почему Адриан до сих пор обладает такой властью надо мной?

Утром все встали рано, и завтрак прошел весьма быстро, если не торопливо. Кареты были заложены, необходимые вещи собраны. Перед отъездом я спустилась на улицу, чтобы проводить Оттилию. Вампирша была бледна, но это был единственный признак ее беспокойства, в остальном она вела себя так же, как в последние дни. Она принарядилась (надела самое красивое платье из тех, которые мы брали с собой), но на фоне разряженной в пух и прах Евгении и элегантной Элис она все равно смотрелась весьма скромно и блекло. Грейсон был свеж, спокоен и уверен в себе, любезничал с дамами и, казалось, был в своей тарелке.

— Не беспокойтесь, сестра Розамунда! — смеясь над каким-то комплиментом Грейсона, заверила меня Элис. — Мы вернем вам вашу воспитанницу в целости и сохранности!

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, леди Мальдано.

— Ах, сестра, вы уверены, что не хотите поехать с нами? — с легкой насмешкой осведомилась герцогиня Шеффер, на что я согласно сценарию ответила, склонив голову:

— Я отправлюсь в город в храм и проведу этот день в молитвах, мадам. Это будет лучшим праздником для меня.

У той хватило выдержки вежливо улыбнуться и не закатить глаза, а затем Лэнгстон жизнерадостно объявил, что им пора отправляться. Вампиры, казалось, все пребывали в превосходном настроении, и, не подслушай мы с Ленноксом их вчерашнее совещание, мне бы и в голову не пришло заподозрить их в каких-то кознях. Вся компания разместилась в двух каретах, причем было разыграно целое представление, пока герцогиня Шеффер усаживалась и пристраивала полы своей белоснежной меховой накидки, которая наверняка стоила, как весь мой королевский гардероб, оставшийся в Бэллиморе. Наконец все расселись, лакеи, захлопнувшие дверцы, сели рядом с кучерами, свистнули вожжи, и эта процессия, сопровождаемая несколькими вооруженными солдатами, выехала за ворота. Я глядела им вслед.

— Сестра, — голос зазвучал прямо над моим ухом, я вздрогнула и лишь потом сообразила, что это Леннокс, — какие будут приказания?

— Что с каретой Нарциссы? — по-прежнему не отводя взгляда от удалявшихся экипажей, спросила я.

— Починена.

— Тогда запрягай лошадей, — распорядилась я, намеренно говоря громко, чтобы челядь Лэнгстона, находившаяся во дворе, услышала. — Отвезешь меня в Давер, к храму Тринадцати.

Леннокс поклонился и исчез в направлении конюшни, а я улыбнулась своим мыслям и набросила на голову капюшон. Ладно. Пора приступать.

Первым пунктом нашей программы было то самое место у моста, где мы не так давно попытались ограбить Грейсона. Когда мы с Ленноксом туда подъехали, выяснилось, что нас уже ждут — шестеро всадников выехали из-за поворота, едва мы показались. Одеты друзья были в обычную дорожную одежду и все были вооружены, но без платков и черных плащей «Воронов», так что на бандитов они сейчас походили мало.

— Мы очень ограничены во времени, так что поспешим, — сказала я вместо приветствия, и никто не стал задавать бесполезные вопросы, а вместо этого все сразу сосредоточились. О том, как мы будем действовать теперь, я вчера рассказала, и сейчас вопросов ни у кого не возникло.

— Вот твои вещи. — С этими словами Кейн протянул мне дорожный мешок, набитый, судя по всему, одеждой.

— Отлично. Дирк, Бьянка, мы вернемся вечером. Если возникнут осложнения, предупредим вас через разговорные амулеты. Бьянка, пошли переодеваться.

Прорицательница кивнула, и мы с ней вместе залезли в карету. В том, чтобы раздеваться зимой на улице, удовольствия было мало, и Бьянка посекундно дышала на замерзшие пальцы и ежилась от холода, пока надевала на себя мое жреческое одеяние. Я же заметно волновалась и почти не ощущала холода, пока натягивала штаны, рубаху, сапоги. В том же мешке обнаружился платок, которым я заматывала лицо, и я сунула его в карман. Когда мы вышли обратно на улицу, Эр вручил мне перевязь с сардами, за которой последовали парные кинжалы и метательные звездочки. Бьянка тем временем закуталась в шерстяной плащ, а затем я обратила внимание, что плащ Леннокса перешел к Дирку.

— Ничего, что нас будет шестеро? — спросил Эр, когда я закончила приготовления, надев черный плащ, в котором ездила, изображая «Ворона». — Ты же так следила, чтобы «Воронов» всегда было пятеро.

— Я не знаю, чего нам ждать, так что нормально. Надо будет постараться сделать так, чтобы никто не видел нас всех шестерых одновременно. Все готовы?

— Готовы, — раздалось в ответ несколько разрозненных голосов. Бьянка, низко натянув капюшон балахона, вернулась обратно в карету, на козлы которой теперь вскочил Дирк. Отсалютовав мне на прощанье, он взял вожжи и подстегнул лошадей — повез «сестру Розамунду» в Давер, как и планировалось, чтобы потом никто не смог меня упрекнуть в том, что меня не видели в храме. Мы же вшестером — Кейн, Эр, Фрост, Гарт, Леннокс и я — вскочили на лошадей и поспешили к перекрестку, чтобы там свернуть в направлении столицы.

Дорога до Бэллимора заняла три часа, за которые мы сделали всего один привал. Лошади к этому времени заметно устали, но я все равно спешила, и где-то после полудня мы подъехали к городским воротам. За то недолгое время, что я прожила в Вереантере, я не так близко успела ознакомиться с вампирской культурой и не знала, что здесь отмечают так праздник зимнего солнцестояния. Народу на подъезде к столице было действительно много, причем хватало и дворянских экипажей с гербами, и простого люда. Наша компания на фоне этой разномастной толпы не так сильно бросалась в глаза, и я приняла решение не разделяться, а въехать в столицу всем вместе — наложенной на всех маскировки должно было хватить, чтобы не привлекать к нам лишнего внимания. Так и вышло: стража на воротах уже порядком подустала от наплыва гостей и пропустила нас быстро, взяв лишь плату за проезд.

Едва мы миновали ворота, как я распорядилась ехать к дворцу. По сторонам я почти не смотрела, хотя происходящее вокруг, конечно, заслуживало внимания: я даже не знала, что у хладнокровных и часто равнодушных вампиров есть праздники, когда они ведут себя так же, как люди. Зима в Вереантере выдалась не самая суровая, но все же холодная, однако сегодня на это никто не обращал внимания. На площадях, которые мы проезжали, играла музыка, жители и гости столицы, нарядные и непривычно жизнерадостные, неторопливо прогуливались по улицам, тут и там бегали дети, из трактиров и таверн доносились громкие голоса вкупе с вкусными запахами, уличные продавцы торговали сладостями и грошовыми сувенирами вроде платков, гребней или деревянных расчесок, украшенных резьбой.

Из-за большого количества карет и прохожих добраться до королевского дворца оказалось не так-то просто. Кейн предлагал особо не скромничать и ввалиться во дворец всей толпой через парадный вход. Остальные поддержали его предложение дружным смехом, но мое волнение к этому моменту уже возросло настолько, что я даже не улыбнулась. Гарт, кажется, первым почувствовал мое настроение, и я услышала, как он что-то шипит за моей спиной, после чего смешки стихли.

К главным дверям мы, конечно, не поехали, а вместо этого обогнули дворец по широкой дуге. Шум города и праздника там стал заметно тише, поскольку мы теперь ехали вдоль ограды дворцового парка, в то время как празднество осталось на главной площади. Через какое-то время мы очутились у ворот, за которыми начинался парк. Разумеется, там дежурили несколько стражников, но их нам даже не потребовалось оглушать: Леннокс использовал какие-то ментальные чары, и мы проехали, не подняв тревоги.

На полпути я приказала углубиться в рощу, и там мы оставили лошадей, привязав их так, чтобы не было видно с аллеи, по которой мы ехали до этого. Там же мы с Ленноксом изменили всем маскировку, и теперь посторонний глаз не отличил бы нас от местных слуг. Остаток пути мы проделали пешком, и я все это время старательно отгоняла от себя воспоминания о том, как мы с Адрианом гуляли здесь полгода назад, обсуждая замысел Раннулфа Тассела. У входа для слуг мы ненадолго остановились.

— Теперь надо быть внимательнее, — сказала я, оглядываясь по сторонам магическим зрением. — Здесь местами развешаны магические «следилки» от непрошеных гостей. Если задеть одну, Виктору сразу станет об этом известно. Правда, он говорил, что в дни, когда во дворце бывает много народу, это случается регулярно, но все-таки не стоит злоупотреблять его вниманием.

— И стоит помнить о том, что архивампир легко видит сквозь любую иллюзию, да и его архимаг, думаю, тоже, — добавил Леннокс. — На вас всех лишь иллюзия, так что, если не хотите разоблачить себя раньше времени, не попадайтесь на глаза ни архивампиру, ни придворному магу.

Пока мы шли по дворцовым коридорам на первом этаже, я подумала, что ничего более безрассудного в своей жизни я еще никогда не вытворяла. Меня ищут как государственную преступницу, причем вне закона меня объявил архивампир (уже в который раз!), а я не могла придумать ничего лучше, кроме как бродить по дворцу, откуда сбежать в случае неудачи будет практически невозможно! И ладно бы я была одна, так втянула, как обычно, друзей в свои авантюры! Затем мы подошли к лестнице на второй этаж, которая была мне очень знакома — именно по ней я всегда поднималась в королевские покои. На какую-то долю секунды в голове промелькнула совершенно неуместная мысль подняться сейчас по ней в королевское крыло, найти Адриана и прямо рассказать ему, что задумал Лэнгстон. Идея была абсолютно абсурдная и пропала так же быстро, как появилась, но в тот же самый момент я заметила, с каким насмешливым выражением на меня смотрел Леннокс. Непонятно, каким образом, но, кажется, некромант точно догадался, о чем я в тот момент думала.

Бальный зал располагался на втором этаже, до него мы дошли через помещения для слуг и в итоге вышли не к большим двустворчатым дверям, а, поплутав по узким коридорам и поднявшись по какой-то винтовой лестнице, попали на небольшую узкую галерею, тянувшуюся вдоль зала на высоте примерно второго этажа. Галерея была пыльная, затянутая по углам старой паутиной, но зато весь зал отсюда был как на ладони.

— И что теперь? — спросил Эр, озираясь по сторонам. — Будем ждать здесь?

— Насколько я могу судить, вон тот самый балкон, про который говорил Лэнгстон. — Я указала рукой на квадратный балкон, находившийся чуть ниже галереи, где стояли мы, напротив дверей в зал. Сразу за этим балконом снова начиналась узкая галерея на том же уровне, где сейчас находились мы. — И именно его попытаются взорвать. Но я не вижу на нем никаких магических артефактов.

— А их и нет, — подтвердил Леннокс, внимательно осматривавший в тот момент зал магическим зрением.

— Значит, их принесут с собой «восстановители справедливости». Вряд ли они есть в списке гостей, следовательно, надо ожидать, что они окажутся здесь тем же путем, что и мы…

— С чего ты взяла, что бомбы будут обязательно магические? — усомнился Фрост.

— С того, что покушение будет организовано от моего имени. А откуда мне взять порох или из чего там делают взрывчатку? Трейхе Этари гораздо проще организовать магический взрыв.

Некоторое время на галерее было тихо. Я задумчиво рассматривала слуг, натиравших внизу паркет воском, на пустой зал, которому только предстояло вместить сотни гостей, на огромную люстру, состоявшую, кажется, из тысячи светильников и висевшую недалеко от того места, где стояли мы, на «королевский» балкон, на небольшой балкончик для оркестра, на высокие, в два этажа, окна…

— Из зала попасть на этот балкон нельзя, скорее всего, заговорщики будут ждать на лестнице или в коридоре. Поскольку они собираются сделать покушение зрелищным, им надо будет дождаться, пока король и его приближенные окажутся здесь, и только после этого атаковать… Соответственно ждать они будут в коридорах рядом с лестницей, ведущей на этот балкон. Мы же поступим так: Эр, Фрост, Кейн и Гарт, вы пойдете туда и будете ждать этих «восстановителей». Попытаетесь схватить их либо до начала бала, либо во время, если они покажутся в самый последний момент. Магистр Леннокс, вы пойдете с ними и будете следить, чтобы нас не обнаружили раньше времени люди Лэнгстона или дворцовая стража.

— А ты? — хмуро спросил Гарт.

— Останусь ждать здесь. Отсюда все прекрасно видно, и я вмешаюсь, если ситуация начнет выходить из-под контроля. Так что идите и не забудьте надеть маски.

Возражений не последовало, и через минуту я осталась на балконе одна. Прошлась по галерее взад-вперед и нашла там наиболее темное место, с которого меня наверняка не смог бы заметить никто посторонний. Попыталась слегка расчистить там пол, подняла в воздух облако пыли, от которого мне немедленно захотелось расчихаться, вздохнула и уселась прямо так. Потянулись часы ожидания. Чтобы отвлечься, я вспоминала, как в этом самом зале несколько месяцев назад проходил мой первый Вереантерский бал, когда меня представляли местной знати. Кстати, балконом мы тогда не пользовались… Видимо, это какая-то Вереантерская традиция, связанная с днем зимнего солнцестояния. Надо будет, кстати, восполнить этот пробел в своем образовании и выяснить, чем этот праздник так важен для вампиров…

Короткий зимний день закончился быстро, и за окном сгустились фиолетовые сумерки. Прислуга внизу давно закончила уборку, и вскоре вспыхнула люстра, зашаркали многочисленные шаги и раздались голоса — это лакеи и оркестр занимали свои места. Яркий свет в первый момент ослепил меня, но глаза быстро привыкли. Вскоре я удостоверилась, что снизу меня разглядеть невозможно, и окончательно успокоилась. Когда я услышала, что на своем балконе музыканты настраивают инструменты, я достала из кармана черный шарф и плотно замотала им лицо.

Бал начался. Показались первые гости, зал наполнился музыкой, голосами, смехом гостей, звоном бокалов. Заскучав в своем углу, я в конце концов поднялась на ноги и, облокотившись на перила, принялась наблюдать за происходящим внизу. Красивые разряженные гости друг за другом наполняли зал, церемониймейстер объявлял входящих, оркестр наигрывал ненавязчивую мелодию, и вся эта картина была очень знакомой. Прислушиваясь к именам, я не пропустила момент, когда в зале показались Лэнгстон и все остальные. Примечательно, что бывший королевский советник, лорд фон Виттен и обе вампирши в компании Грейсона и Оттилии прибыли отдельно друг от друга. Не хотят вызывать подозрений? Конспираторы демоновы…

Народу в зале стало уже много, я успела повторно заскучать, а затем оркестр заиграл что-то очень торжественное, и я вся подобралась. Так, кажется, наступает момент, ради которого мы сюда прибыли. Гости подтвердили эту мысль, когда внизу слегка расступились, становясь полукругом вокруг пустующего «королевского» балкона. Спохватившись, что я тут персона нон грата, да и с закрытым лицом и оружием за спиной меня саму за убийцу примут, я торопливо шагнула вглубь галереи, поскольку тот балкон располагался несколько ниже, и увидеть меня оттуда было более чем реально. Наконец церемониймейстер провозгласил на весь зал:

— Его королевское величество Адриан Вереантерский!

Я вцепилась обеими руками в перила, позабыв, что они грязные и пыльные, грозя сломать себе ногти. Музыка стихла, и на балкон торжественно вышла небольшая группа хорошо знакомых мне лиц — там был и советник короля герцог фон Некер, и придворный маг Виктор, и пара министров, чьи имена вылетели у меня из головы. Ну а впереди всех… Впереди всех шел мой муж, которого я не видела несколько месяцев. Первые несколько секунд я еще старательно напоминала самой себе, что многие люди чувствуют, когда на них устремлен чужой пристальный взгляд, и потому лучше мне рассматривать что-нибудь другое — люстру, например, но затем махнула на это рукой. Все равно я сейчас была не в состоянии подчиниться голосу рассудка. Мало того что я снова увидела его, так еще он внезапно очутился так близко ко мне… Ну как тут сохранить ясную голову и молча выполнить то, зачем я сюда явилась?

Адриан величественно поприветствовал собравшихся и начал произносить какую-то официальную речь, в которую я совсем не вслушивалась. Вместо этого я жадно вглядывалась в его фигуру, в его лицо, вспоминая уже знакомые черты и отмечая малейшие изменения. Он показался мне уставшим — под глазами можно было разглядеть темные тени, да и общий вид архивампира был еще более невозмутимо-равнодушный, чем обычно. Казалось, ему до жути опротивело все происходящее вокруг. Одет он был… Ну как положено королю на подобном мероприятии — корона, богато расшитый камзол. В этот самый момент меня посетила очередная неуместная мысль — в который раз за сегодняшний день! — что мне вообще полагалось находиться рядом и с таким же надменным видом лицезреть своих подданных с балкона.

Так, ну и что там Лэнгстон? Вряд ли он ждет, что король весь бал просидит на балконе. Не пора ли его помощникам начать действовать?

Едва я об этом подумала, как не столько увидела, сколько почувствовала, как изменилась атмосфера на балконе. Первым дернулся Виктор и недоуменно обернулся назад — к дверям, откуда они вышли на балкон. Я сама ничего не почувствовала, но почти не сомневалась, что в коридоре происходили какие-то магические возмущения, которые не прошли незамеченными. Адриан продолжал произносить речь, но по его лицу пробежала тень — кажется, и он что-то почувствовал. За его спиной Виктор быстро сказал что-то на ухо герцогу фон Некеру — для этого отцу Оттилии пришлось слегка наклониться — а затем торопливо направился к выходу. Еще пару секунд было тихо, потом за дверями балкона послышался какой-то шум, а затем совершенно отчетливо раздался взрыв. Балкон и галерею, где я находилась, ощутимо тряхнуло, и даже в зале заметили, что что-то пошло не так. Раздались растерянные возгласы, все вампиры на балконе, включая Адриана, ненадолго обернулись к дверям, но больше ничего не произошло. Прошло, наверное, с полминуты, и герцог фон Некер с министрами направились посмотреть, что там случилось, и я пришла к выводу, что это было все. Остальных «восстановителей справедливости», если они и были, мои друзья успели схватить раньше. Надеюсь, от того взрыва, который все же произошел, никто не пострадал…

Но я не успела додумать эту мысль до конца. В ту же самую секунду в полумраке галереи, продолжавшейся сразу за балконом, прямо напротив меня внезапно взметнулась какая-то темная тень, которой я до этого момента даже не видела. Раздался громкий крик: «Да здравствует королева Корделия!», а затем с галереи на «королевский» балкон спрыгнула фигура в маске и шляпе. В руках у нее ярко алел магическим светом какой-то крупный амулет, и я поняла, что прямо сейчас прогремит новый взрыв.