Глава 7

Вначале вернулся слух. С мягким привычным шелестом распахнулась крышка капсулы, и в уютный кокон ворвались звуки смертельно больного корабля. Стоны уставшего металла, шорох древних механизмов и тонкий свист атмосферы, отыскавшей новую щель в ушатанных временем переборках крейсера. Если напрячься еще немного, то можно услышать торопливый цокот серва, получившего высокоприоритетную задачу и спешащего к месту протечки с дефицитным тюбиком жидкой брони в манипуляторах.

Будь у меня время и возможности – я бы с удовольствием понаблюдал за работой дрона. Вот где чистые и незамутненные чувства, вот где истинная схватка страстей! Борьба Долга с инстинктом Выживания!

Серв по капле выдавливал броню из тубуса, надолго замирая и прислушиваясь: а может, трех граммов арм-полимера все же хватит на дырку размером с кулак? Не, ну а вдруг?!

Чуткие микрофоны вновь улавливали свист, робот возмущенно топал ногами, а затем бережно выдавливал еще одну каплю. Цикл замыкался, сценарий шел на очередной круг.

Самое интересное начиналось после устранения протечки. Станцевав счастливую джигу, серв воровато сканировал пространство и принимался заливать герметиком уже собственную броню.

Эволюция, мать ее! Все во имя выживания!

Следом за слухом возвращалось обоняние.

Вечная сырость, ощущаемая даже носом. Затхлость, ржа, перегной и легкая нотка трупного тлена, почти всегда витающая в воздухе. «Марат».

Я узнаю его из тысячи, будь он неладен… Воевавшие танкисты меня поймут – их до самой смерти преследует сладковатый запах печеной человечины…

Физика организма постепенно приходит в норму. Очнулся кожный покров, одаривший меня чувством зябкого холода, ударами редких капель по правому плечу и раздражающей колючей крошкой, чудом пережившей цикл самоочистки капсулы и подло пристроившейся где-то в области поясницы.

Наконец пробудилось и зрение. Под закрытыми веками мелькнули тускло-зеленые логи селфтестов, отгремела двухсекундная заставка от «Сколково-Ударное», сменившаяся логотипом «Ковровской Лаборатории штучных имплантов». Полыхнули товарный бренд и серийная информация изделия «Обелиск»: «Уровень: Альфа-Прим, Класс: «три нуля», лимитированный заказ для Академии ВКС Рязани-Звездной. Серийный Номер: 000.081».

Я терпеливо ждал – процесс загрузки импланта он такой… Нудноватый…

Проявившийся интерфейс был мне наградой. Линки связи замигали огнями. От зеленых – локальные сети, до красных – статусы подключения к Галанету и Интранету РИ.

Ошибка для последних двух лаконична и неизменна: «Исчерпан лимит трафика для внутрисистемного гейтвея. Оплатите долг в размере: 4.933.219.899 энергорублей».

Нехилая, видать, пеня набежала со времени последнего платежа…

Как всегда, внимательно вчитываюсь в строчки приветственного сообщения. Прямо фобия… Иррациональный страх – а вдруг, что-то пошло не так? Как у больного после операции. Первый вопрос предсказуем: «Доктор, ну как я?»

Я скривился – неведомые мне ошибки копятся, причем чем чаще умираешь – тем их больше.

За медицинским отчетом капсулы следовал финансовый лог. Мало кто из бойцов «тринадцатой» верил в то, что по счетам мертвой империи придется платить. Среди особо отмороженных существовало даже негласное соревнование: «у кого жирнее долг». Хотя в основной массе – народ виртуальные фантики любил и настойчиво копил.

Вот такие, брат, дела. Никому не говорил – но лидер в соревновании должников – именно я. Низкий поклон безумному Доку, установившему мне генеральский «Обелиск». И когда уже опустеют склады «Ковчега»?! Штампуют их там, что ли?

Да поставьте мне уже стандартный офицерский «Бриз»! Хватит списывать с меня несуществующие миллионы!

Кстати, всем нашим парням, достигшим лейтенантских комет, при очередном респауне заменили рядовые импланты на комсоставовские. Большинству достался «Базальт-3», ну а парочке избранных – вышеупомянутый «Бриз». Потолок роста у него довольно высок – вплоть до майора.

Я, конечно, немного лукавлю, но реально утомило. Долгов накапало – хватит на бэушный эсминец…

Невдалеке кто-то заворочался, раздался приглушенный кашель – обволакивающая жидкость регенерирующего бокса всегда отходит мучительно. Жидкостное дыхание имеет свои постэффекты.

Сверяюсь с малым радаром и облегченно улыбаюсь. Лина…

Наш фокус удался! Представляю, как сейчас психует Муром, обнаруживший подмену персональных капсул на резервные единицы. Программная замена отклика оборудования – штука плевая. Ну а нарисовать три семерки на борту – дело нескольких секунд.

Многообещающе скалюсь и перехожу к десертному блюду. Сила в правде – не стоило вам, братцы, бузить. А уж за женщину, принятую в свою стаю, я ведь и глотку могу перегрызть.

Открываю командирский интерфейс, снимаю двойную блокировку с черной вкладки «Экстренных полномочий». Оформляю заявку, подтверждаю принятие личной ответственности и согласие на внешний контроль действий.

Теперь, при затрагивании определенных контрольных флагов, имплант имеет право меня умертвить. Ну а коэффициент множителя наказаний подпрыгивает к заоблачным высотам. Большая власть – большой спрос.

Маркирую всех причастных бойцов как «бунтовщиков», выводя конфликт в правовое поле. Ограничение на пользование тяжелым вооружением, перлюстрация каналов связи, блок на внесистемные передвижения и переводы денежных средств. В мире постапа это мелочи – но они обязательны для последующих действий.

Ответная реакция просчитывалась, но наступила неприятно быстро – у кого-то из тяжей явно стоит программный эмулятор юридического ИскИна. Получаю формальную отписку о поданной апелляции, встречную жалобу о превышении полномочий старшим офицером и временную блокировку на использование «дисциплинарных средств из списка «А».

Ну-ну. Судить нас некому, вопрос исключительно в арсенале мер воздействия.

Удаляю бунтовщиков из списка «дружественных целей» автоматических систем обороны.

Замигала и погасла первая пятерка аватарок личного состава – турели охранного периметра открыли огонь по внезапно обнаруженному противнику. Автоматику, конечно, задавят. Но хлопот и недовольных взглядов у Мурома прибавится.

Технику бесконечно жаль – собирали ее по крупицам, клепая на коленке монструозные образцы и радуясь каждому новому стволу. Я бы, может, и не стал воевать – не за власть ведь борюсь.

Но в заложниках у анархистов остались доверившиеся мне люди – летуны, технари, бойцы служб обеспечения. «Право сильного» и поддержка «не той стороны» – отольются им кровавыми слезами.

Бегу взглядом по доступным опциям, отмечая избранное галками и с сожалением глядя, как стремительно тают лимитированные очки «дисциплинарных наказаний».

Запрет на стимуляторы от желтого спектра и выше. Блокировка шлюзов. Принудительное удаление неуставного контента из блоков памяти и максимизация часов воспитательных занятий – от тривиального физо до утомительных лекций на загадочные темы: «психология ксеноразумных» и «первая помощь ящерам тейко».

Да, занятия можно игнорировать. Но имплант будет нудить, а штрафные баллы – нарастать как снежный ком. Вплоть до разжалования и помещения в виртуальный дисбат.

Дополнительно ввожу на базе высший уровень тревоги и подтвержденную опасность инфильтрации биотерминатора. Хрен вам, а не развлечения! Попарьтесь пару суток в БКС, вам полезно…

Покончив с мелкими пакостями, я быстро отвечаю на десяток сообщений в личке. Держитесь, парни, война идет по плану. Вот реально – как-нибудь сяду, напишу план и облеплю его стикерами «Совершенно Секретно» и «Перед прочтением – сжечь». С детства мечтал…

Угрозы Мурома игнорирую – неизвестность нервирует больше всего. А мне нужна его суета – пусть дергается и совершает ошибки.

Легко выпрыгнув из капсулы, я на секунду замер, с удовольствием разглядывая филейную часть Лины. Шортики в облипку не столько скрывали, сколько подчеркивали достоинства девушки. Картину не портила даже татуировка бойцовского Чебурашки на бархатном бедре. Татушка была анимированной – Че временами дерзко скалился и умело взрывался в ударных сериях, проводя бой с тенью.

Психолог бы легко поставил диагноз – агрессивная картинка – это всего лишь еще один рубеж защиты от мужского внимания…

Согнувшаяся над кофром с вещами Лина нервно заелозила упругой попкой. Она почувствовала мой взгляд, легко перехватила эмоциональный поток и тихо млела от произведенного эффекта.

Однако не стоит ждать инициативы и признаний! По негласным правилам, Лина – девушка серьезная и нецелованная, а я – гадкий мужлан, которому «только одного и надо».

Сократив в два шага дистанцию, я с удовольствием шлепнул ладонью по тугой булочке.

– Шлеп! – обожаю этот звук!

Ответная реакция последовала мгновенно! Резкий подъем, разворот и летящая мне в скулу плюха. На полном серьезе и без жалости – играем без дураков! Если ты не можешь справиться с женщиной, то как можешь рассчитывать на ее уважение?

Подныриваю под удар и жестко фиксирую в объятьях разъяренную фурию. Прижимаю к себе бьющееся тело, игнорирую возмущенные трепыхания и едва ли не мурчу от удовольствия.

В кои-то веки мы вдвоем! Пусть даже в космосе и среди мертвых руин! Пусть за стеной переборки устало бредет по коридору чумной бот, а сотней метров ниже – люди радостно режут друг друга! Начхать!

Я впервые никуда не тороплюсь, а тяжкое бремя ответственности навалилось на чужие плечи.

– Милая… – негромко шепчу в стремительно краснеющее ушко. – Тебе не кажется, что у нас тут нарисовался внеплановый выходной день?

Лина хитро посмотрела мне в глаза, прикинула что-то в уме и чуть подкорректировала мои наполеоновские планы, не позволяя своему мужчине увлечься и напороть косяков.

– День не день, но пару-тройку часов Вселенная нам точно задолжала.

Я улыбнулся и согласно кивнул:

– И пусть весь мир подождет!

Убрав ментальные щиты, я медленно и очень бережно поцеловал отзывчивые губы. Нежность, страсть и любовь заполняли мою душу. Множа ощущения, в разум ворвалась волна удовольствия, испытываемая девушкой.

Лина удерживалась от соблазна недолго – буквально пару ударов сердца. А затем уже и сама, сбросив пси-защиту, захлебнулась от накатившей волны моих эмоций. Секунда – и ответный вал накрыл меня с головой. Такое вот эмоциональное цунами, в котором каждая новая волна содержит в себе силу всех предыдущих.

Опасная игра с закритичным давлением на центр удовольствий закончилась предсказуемо. Сильнейший оргазм изогнул мое тело, лишая разума и вспышкой освещая серый астрал, словно взрывом сверхновой звезды.

Такого Лина выдержать не смогла. Мгновение, и ее грудной стон заставил удивленно охнуть и сжать колени всех женщин на корабле. Прокатившаяся через пси-диапазон волна щедро делилась со встречными вложенной в нее силой.

Чуть отдышавшись, растрепанная и покрасневшая девушка прошептала с легкой иронией:

– Слушай, Пашка… Мы с тобой до реального секса дойдем хоть когда-то?

Я лениво пожал плечами:

– Щитами нужно прикрыться. Если удержим – то дойдем.

Лина скривилась.

– Не… Голая физика – это суррогат для инвалидов! Короче, нужно больше тренироваться! Какой у нас рекорд? Семнадцать волн? Мало! Даешь сто семьдесят!

Хмыкнув, я скосил взгляд на упругие холмики девичьей груди, обтянутые тонкой тканью армейского топика.

Лина сощурила глаза, волнительно вздохнула и нетерпеливо поинтересовалась:

– Ну, чего лежим? Вперед, мой герой!

Спустя пару часов мою усталую дремоту прервал беззвучный сигнал личного вызова. Я бы проигнорировал его, так же как и все предыдущие, но запрос сопровождался вибрирующим «бузом», право на который я дал едва ли десятку человек.

Обреченно вздохнув, я ласково потрепал по волосам Лину, уютно устроившуюся на моем плече. Девушка уловила изменившийся ритм дыхания и вопросительно приоткрыла один глаз.

– Спи, милая. Ник звонит, я отвечу.

– Привет ему… – сонно прошептала Лина.

Немного повозившись, она удовлетворенно прикрыла глаза и вновь провалилась в сон.

Перейдя в безголосый режим общения, я принял «входящий»:

– Привет, Ник! Как ты?

Анимированная аватара петовода устало отмахнулась рукой:

– Норм. Часов шесть еще продержимся.

Я напрягся:

– Что случилось? Ника с тобой?

Интерфейс пискнул, сообщая о желании третьего абонента подключиться к беседе. Даю «добро» и невольно улыбаюсь при виде вечно веселой Ники. Девушка заговорщицки подмигивает:

– Привет, командир! Развлекаетесь там, да? А нас тут прижали…

Ну что за театралы? Без эффектных пауз – никак?

Нахмурившись, требую четкой инфы.

– Хватит прелюдий! Докладывайте по форме!

Ника недовольно поджала губы и выразительно скривила гиперподвижное лицо – серьезности она не любила. Обнаружив в себе первые признаки профдеформации: потерю эмоциональности, асоциальность – она вступила в яростную борьбу за собственную личность.

Не знаю, чего ей это стоило, но Ника отбросила все тормоза воспитания и превратилась практически в ребенка. Открытого, способного радоваться солнечному лучу и убиваться по муравьишке с переломанной лапкой.

– Фи ты какой… Николас, и чего мы за этого буку полезли в самое пекло? Всех питомцев потеряли! Мои птенчики умерли, прикрывая наш отход! Отставали по одному, мигали на прощание и долго смотрели нам в спину… Да! Я чувствовала их взгляд! А Ржавый и Мятый не дали мне вернуться и тащили меня на руках! Я, правда, теперь чуть полегче стала. Ногу потеряла на сороковой палубе. Чертовы мины…

Ника зашмыгала носом и отключила видеопоток. Она не любила быть некрасивой.

Ее напарник скрипнул зубами и заговорил в своей привычной немногословной манере.

– Командир, нужна помощь. Хвост мы сбили, двадцать шесть подтвержденных целей. Ботов потеряли почти всех – тяжи распечатали Красный арсенал. Оставшаяся пара птенцов сейчас держит вход в тупиковый коридор. Мы внутри, а снаружи – целый зоопарк. Места здесь нечищеные. БК на тридцати процентах, из личного – только короткоствол. При текущем давлении на «Р-2» и «М-6» – мы улетим на респаун через шесть-семь часов. И ждет нас там очень теплая встреча. Парни Мурома весь чат угрозами засрали. Фантазеры херовы…

Ник замолчал, а я поплыл взглядом, сосредоточенно прокачивая варианты.

Энергетические элементы и «рабочее тело» для плазмаганов у меня есть, все-таки кое-что в схрон перетащить успел. А вот боллами ротного калибра – не богат. От слова: «совсем».

И это хреново, ведь спаренные ИМПы обеспечивают шестьдесят процентов огневой мощи дрона.

Короткий чат с Сан-Санычем похоронил идею отправки мини-конвоя с боеприпасами. Нашего суперкарго отстранили от кладовых и сменили коды доступа. Саныч был на нервах – тяжи вскрыли склады НЗ и отрывались как в последний день.

Попытка достучаться до разума пехоты закончилась дыркой в животе и длительным процессом умирания. Муром лимитировал доступ к регкамерам, объявив медицину привилегией, которую еще нужно было заслужить.

Вот и собирал сейчас суперкарго мох для бражки, зло посматривая на конвоира и время от времени беззвучно хихикая. Воспоминания о трехсекундном лаге во времени – между смещением с должности и сменой паролей управления – грели Санычу душу.

Все, что он успел, – это повторить и закольцевать последнюю команду, отданную складским дронам. А именно – о формировании и отправке конвоя по запрошенным мною ранее координатам. Прямиком к Килу, ага…

С одной стороны – это хорошо. Штурмовики единогласно приняли присягу РИ и перешли под мою руку. Караван зараз приносит полторы тонны полезных ништяков, усиливая лояльных бойцов и ослабляя воинство Мурома. Вот только рано или поздно подрывную деятельность засекут, дронам сядут на хвост и те выведут тяжей прямиком на резервную базу.

А значит – пора ускоряться!

Приняв новости к сведению и прикинув план ближайших действий, я переключился на флегматично ожидающего Ника.

– Сбрось координаты. Я буду с Линой. Кое-что с собой прихватим, но многого не жди – мы в бегах, а не на складе новогодних подарков. Имеется нераспечатанный цинк с энергоячейками – еще заводской заправки. Шесть баллонов с рабочим телом для плазмы. Лишней брони и стволов нет – тарились на двоих, да еще и впопыхах.

– Баллоны какие? Для техники, на два литра?

Я покачал головой:

– Окстись, откуда? Легкие, для стрелковки. На ноль-три.

Ник скривился:

– Плохо. Но… Хоть что-то… Лови «поводок».

Приняв координаты, я оценил маршрут. М-да, далеко ребят загнали. Вертикальная разница невелика – шестнадцать палуб – сотня метров. А вот в горизонтали прошагать придется немало. Больше километра – если по прямой, и порядка двенадцати – с учетом внутренней планировки крейсера, тотальной разрухи в отсеках и опасных зон, зараженных вормами и летальной химией. Плюс – половина пути проходит через «серую зону» – условно исследованный сектор, лишь слегка подсвеченный короткой жизнью сотни разведмошек и вылазками безбашенных сталкеров.

– Будем через четыре-пять часов. Держим связь! И выведи на меня отчеты по состоянию БК дронов.

Ник серьезно кивнул и козырнул – четко, как на параде.

– Принято. Спасибо, командир…

– Вам спасибо. Держитесь, ребята! Будем жить!