Милсиндра была мертва. Она преследовала меня в кошмарных снах. Останься она жива, она бы убила и меня, и всех, кого я любила. Теперь у нее не будет такой возможности. Но к чувству облегчения примешивался липкий страх. Я знала Тлитоо почти всю жизнь, но не ведала, что вороны умеют так жестоко мстить. Я не подозревала, что они могут убить всех нас, если захотят.

Вместе с Тали я дрожа пряталась в кустах. От верховных волков остались лишь клочья шерсти, лужи крови и куски мяса.

Тлитоо приземлился среди всего этого и направился к нам. Его лапки были поцарапаны и покрыты запекшейся кровью, грудь тяжело вздымалась.

– Ты ранен? – спросила я.

– Со мной все в порядке, волчонок. А вот злюковолки пострадали. Им не стоило сердить клан воронов, не надо было убивать Хлелу.

Тали расширенными от ужаса глазами смотрела на ворона. Потом она протянула руку и нежно погладила его по груди тыльной стороной ладони.

– Спасибо, – проговорила она, – спасибо за то, что ты спас меня и Каалу.

Тлитоо от удовольствия издал мелодичную трель.

– У твоей девушки больше ума, чем у тебя, волчица, и это еще мягко сказано, – несмотря на этот укор, он ласково провел окровавленным клювом по моей голове. – Мы не нападаем на наших друзей. Ты должна теперь быть сильной, волчонок. Мы разозлили злюковолков, и теперь не миновать войны. Мы победим, их род будет искоренен, но борьба станет кровавой. Ты не должна жалеть усилий, – он скорбно каркнул. – Не подведи нас, смерть Хлелы не должна оказаться напрасной.

Ворон встряхнул крыльями.

– Твои друзья ждут вас у Скалистой Вершины. Настало время завершить задуманное.

Тлитоо расправил крылья, громко каркнул и взлетел в воздух.

Я встала, потянулась всеми своими скованными страхом мускулами и посмотрела на Тали. Надо идти в пещеру. Нас там ждали Брелан и Аззуен.

– Нам пора идти, – сказала я и потянула Тали за полу одежды. Она посмотрела на меня и, как это часто бывало, поняла без слов, хотя и не говорила на нашем языке.

– Хорошо, Каала, – устало согласилась она. – Я иду.

Аззуен и Брелан стояли на выступе перед входом в пещеру, а рядом с ними еще два волка. Я остановилась, раздумывая, что это за волки – друзья или враги? Ветер переменился, я уловила их запах и радостно тявкнула.

Пелл и Марра бегом спустились с крутого склона скалы. Аззуен и Брелан спустились медленнее. Марра и Пелл с ходу врезались в меня и повалили на землю. Я перекатилась на бок, вскочила на ноги и куснула Марру в ухо, а Пелла лизнула в нос, сдержанно виляя хвостом. Радость от встречи была омрачена гибелью стольких людей и волков. Мы и сами рисковали умереть до захода солнца – либо от рук людей, либо от зубов Стражей. Но сейчас шансов выжить у нас стало намного больше, чем утром. Мы снова были вместе.

– Мы увидели пожар и подумали, что вы погибли, – сказала Марра. Усевшись на задние лапы, она поставила передние мне на спину. – Подумали, что все вы уже мертвы.

– Праннан и Амма погибли. – Я снова опустила хвост в знак траура и печали. – Не выжила и Лаллна.

Я вдруг поняла, что могли погибнуть и многие, многие другие. В горле у меня встал ком.

– Все ли благополучно на Быстрой Реке? Пощадили ли верховные волки ее стаю?

– С ней все в порядке, во всяком случае пока, – ответил Пелл. – Правда, к нам пришли какие-то странные волки. Они прятались в стае мышеедов, а теперь живут с людьми в деревнях Лин и Риан. Совет верховных волков ожидает вестей о том, что произошло здесь, а потом решит, что делать с этой стаей. Мы пришли, чтобы рассказать вам об этом. Совет ждет вашего – твоего и Милсиндры – возвращения.

– Милсиндра не вернется, – с клекотом прокаркал Тлитоо.

Подошли Брелан и Аззуен. Брелан протянул руки к Тали, и она приникла к молодому человеку.

– Ты ходил в Лаан? – спросила она.

Он болезненно поморщился в ответ.

– Я попытался войти в деревню, но двое охотников прогнали меня до того, как я дошел. Мы с ними незнакомы. Нам придется еще раз попытать счастья и поговорить со старейшинами.

Я не хотела, чтобы они шли в Лаан. Там были Давриан и Инимин, рассказывавшие местным жителям небылицы о волках. Я даже завыла от отчаяния, не зная, как сообщить об этом людям.

Брелан так тесно прижал к себе Тали, что они показались одним существом. В этот момент я поняла, что Пелл и Марра стоят очень близко друг к другу – так обычно ведут себя члены волчьей пары.

Марра перехватила мой взгляд и улыбнулась. Пелл отвел взгляд. Определенно, он не стал долго искать другую волчицу после того, как я ему отказала.

Тлитоо толкнул меня в зад.

– Они должны знать и все остальное, волчонок.

Я рассказала Пеллу и Марре о том, как Милсиндра и ее соратники погибли под клювами воронов, о спасших меня людях. Рассказала о планах использовать недоволков для того, чтобы они открыли нам путь к людям. Я рассказала и о том, что умеем делать мы с Тлитоо, о Волке-призраке и наших планах устроить Стражам встречу с ним.

Я со страхом ожидала, что они с отвращением и гневом отвернутся от меня. Пелл некоторое время смотрел на меня, а потом неудержимо рассмеялся.

– Я так и знал, что ты не все о себе рассказывала.

Глаза Марры засветились любопытством.

– Значит, ты можешь взять с собой стаю Стражей и показать им Волка-призрака?

– Думаю, что да, – ответила я, едва не упав от облегчения. Я была уверена, что мои сотоварищи будут шокированы, узнав, что проделываем мы с Тлитоо. Они могли подумать, что я ненормальная, и я боялась, что они станут меня избегать и я останусь в одиночестве. Однако им мои путешествия в мир духов показались не более странными, чем быстрые ноги Марры или острый ум Аззуена.

По выжженной земле разнесся предостерегающий вой. Это был голос моей матери. Как мне хотелось побежать к ней! Теперь, когда моя стая была со мной, я почувствовала, что могу уйти с ней в какое-нибудь безопасное место, оставив позади Каар со всеми его бедами и несчастьями. Но я не могла этого сделать. Нееса звала нас не на охоту, не на осмотр новых территорий. Это был предостерегающий вой. Значит, Стражи напали на наш след.

– Беги! – выла Нееса. Я взглянула в исполненные решимости лица волков моей стаи и наших людей. Но было уже поздно. Огромные силуэты верховных волков показались на гребне возвышенности, обрамлявшей равнину. Огонь уничтожил деревья и кусты, где мы могли бы от них спрятаться. В лучах заходящего солнца они видели нас так же отчетливо, как и мы их.

Нееса бежала впереди них. Верховные обогнали ее и устремились к нам.

– Стой твердо, волчица, – велел Тлитоо. Я подняла голову и увидела около двадцати воронов, круживших над нами. У многих из них клювы и когти были покрыты запекшейся кровью.

Пелл, Аззуен и Марра встали рядом со мной. Люди отошли за наши спины и подняли копья. Над нами гудели вороны. Стражи, ведомые Навдру и Йилдрой, ускорили свой бег. Их было всего шесть, и я подумала, что схватка будет приблизительно равной.

Навдру, видимо, тоже так подумал, потому что, добежав до нас, резко остановился. Нееса пронеслась мимо него и встала рядом со мной. Навдру посмотрел на нас – пятерых волков, на Тали и Брелана с их смертоносным оружием и на стаю воронов в небе. Страх, мелькнувший в его глазах, говорил о том, что он слышал о гибели других верховных волков.

– За нами бежит вся стая, – хриплым от дыма голосом сообщил Навдру, взглянув на воронов.

– Они могут не поспеть вовремя, – нежно проворковал Тлитоо.

Навдру наклонил голову к земле.

– Может быть, они не успеют помешать нашему убийству, но они прибегут как раз вовремя, чтобы остановить этого дрельволка и его стаю, не дать ему погубить весь волчий род.

Он гордо вскинул голову, и в этот момент я поняла, что значит быть вожаком стаи. Навдру готов был умереть за то, что считал верным и справедливым. Я восхитилась им, пусть даже он считал справедливым мое убийство.

Наши взгляды встретились.

– Теперь ты веришь нам? – спросил он. – Теперь ты поняла, на что способны люди, охваченные паническим страхом?

Он ждал моих извинений. Да, в каком-то смысле я была виновата. Я делала ошибки в отношениях с людьми, и эти ошибки привели к лесному пожару. Но время для извинений осталось в прошлом.

– У нас есть план, – заявила я.

Мать живо перебила меня:

– Отпустите ее. Пусть она заберет своих людей и уйдет. Я ручаюсь, что они больше не пойдут к людям.

– Я никуда не уйду, – сказала я, и Йилдра, оскалившись, глухо зарычала.

– Слишком поздно, Нееса, и ты это знаешь, – произнесла она. – Они потерпели неудачу в своих попытках, точно так же, как и все другие волки до них.

Издалека донесся вой верховного волка. К нам приближалась стая Стражей. Наше время истекло.

– Теперь мы знаем больше, чем наши предшественники, – сказала я, – и вы тоже должны это знать.

Нееса предостерегающе тявкнула.

– Думаю, им надо встретиться с Волком-призраком, – заметила я матери.

– Но они не могут этого сделать! – отозвалась Нееса.

– Могут, – ответила я. Во всяком случае, я очень на это надеюсь, мысленно добавила я. Я не знала, что буду делать, если Тлитоо не сможет взять их в Инехалин.

– О чем она? – прорычал Навдру.

– Милсиндра говорила правду, – объяснила я ему. – Есть место между двумя мирами, и Тлитоо может отвести меня туда. Он может взять с нами и других волков, – я помолчала, пытаясь собрать все свое мужество. – Я – дрельволк, а вместе с Тлитоо мы – Нейякилакин.

Никогда прежде я не говорила об этом вслух, никогда, даже самой себе, не смела признаться в том, что я – волк из легенды. Но, хотела я того или нет, было ясно, что мои действия могут решить судьбу волчьего рода, и мне следовало иметь мужество признать это.

Тлитоо спланировал вниз и приземлился рядом со мной.

– Я могу одновременно с Каалой отвести туда еще одного волка. Но там нельзя долго оставаться. Инехалин – не место для живых существ. Ты замерзнешь, а если пробудешь там долго, то умрешь. Если дрельволк слишком там задержится, то тоже не выживет.

Он вскочил на спину Навдру и вызывающе каркнул. Навдру, рыча, попятился назад. Прежде чем он успел отдать приказ убить меня, я прыгнула к нему. Тлитоо поставил одну ногу на меня, а другую – на Навдру.

Мы начали падать. Последнее, что я слышала перед тем, как пропали все звуки и запахи, был вскрик ужаса. Прошло несколько томительных мгновений, и мы очутились на Каменном Поясе.

– Получилось! – скрипуче воскликнул Тлитоо. – Получилось, волчонок!

Он провел клювом по моей шерсти.

– Что это за место? – спросил Навдру. Голос его дрожал так сильно, что я с трудом его узнала. Глаза волка расширились от страха и потрясения. – Я знаю Каменный Пояс Широкой Долины, но это другое, – он судорожно вздохнул. – Я не чувствую своих лап.

– Это просто холод Инехалина, – пояснила я. Я уже забыла, как была напугана, когда оказалась здесь в первый раз.

– У нас нет времени на болтовню, волки, – напомнил Тлитоо. Он подошел к краю скал Пояса.

– Выпустите меня отсюда, – потребовал Навдру, пригнувшись, словно ожидал нападения сверху.

– Не выпущу, – ответил Тлитоо. – Я оставлю тебя здесь, и ты замерзнешь насмерть, если не пойдешь с нами. Ты же обещал ничего не жалеть ради блага волчьего рода. Теперь ты испугался?

Навдру выпрямился и поднял голову.

– Я сделаю все ради волчьего племени.

Мы прошли по царству Инехалина. Остановившись, мы привели Навдру в деревню, полную недоволков. На месте этой деревни была теперь Пустошь. Мы показали Навдру, как спокойно и безмятежно чувствовали себя люди с этими маленькими волками. Навдру зарычал, увидев их. Потом мы повели его к пещере Волка-призрака. Навдру остановился у входа, но отказался войти внутрь.

– Я уже был здесь один раз, – сказал он, не скрывая страха, – и это случилось в настоящем мире. Волк, живущий здесь, говорит от имени Древних. Я приходил сюда со своей стаей, когда еще был совсем маленьким щенком.

Мне стало любопытно, когда же это произошло. Верховные волки жили очень долго.

Волк-призрак вышел из пещеры и двинулся к нам. Навдру отпрянул, и Тлитоо куснул его за хвост, заставляя идти вперед.

– Верховные не исполнили Обет волчьего рода, – произнес Волк-призрак, переступив через кости, лежавшие на полу пещеры. Он был больше, чем мне казалось после первого посещения, и двигался легко и грациозно. – Вы возложили эту задачу на плечи молодой волчицы, – он наклонился ко мне, а потом, повернувшись к Навдру, оскалил призрачные зубы. – Теперь предоставьте это дело ей. Ты должен увести своих волков и оставить жить новых спутников людей, – он недовольно поморщился. – Оставьте недоволков в живых. Ни тебе, ни твоим волкам я не позволяю убивать их. Уходите, оставьте людей Гаанину и его детям, ибо время верховных волков почти истекло.

Навдру чихнул и попытался что-то ответить, едва шевеля замерзшими губами, но Тлитоо не стал ждать. В следующий момент мы оказались на поляне перед Скалистой Вершиной в окружении волков стаи Стражей.

Навдру била крупная дрожь.

– Что ты видел? – сурово спросила Йилдра. Навдру покачал головой.

– Вы не поверите мне. Вам надо увидеть это самим. Но теперь я понимаю, что мы ошиблись.

Я так устала, что мне хотелось заплакать, но если надо было отвести Йилдру в Инехалин, чтобы убедить ее сохранить жизнь нам и недоволкам, то я готова была тысячу раз совершить это мучительное путешествие. Йилдра, чуть дрожа, выступила вперед.

Шатаясь, я пошла ей навстречу. Тали преградила путь.

– Что с тобой, Каала? – спросила она, озабоченно глядя на меня. Я была настолько утомлена, что шаталась из стороны в сторону. Я лизнула Тали руку и осторожно отодвинула ее в сторону.

Йилдра молчала, когда я показала ей недоволков, а потом Волка-призрака. Мои лапы, хвост и нос, замерзшие во время путешествия с Навдру, не успели согреться за то недолгое время, что я пробыла в мире живых. Когда мы подошли к пещере, у меня замерз нос, лапы и морда. Вернувшись из царства духов к Скалистой Вершине, я упала на бок, судорожно хватая воздух.

– Довольно, – произнесла Нееса хриплым от волнения голосом. Но другие верховные смотрели на нас, ожидая своей очереди.

– Это очень важное решение, и мы не можем принимать его вслепую, – заявила одна волчица. – Нам нужны доказательства.

– Надо пойти еще раз, – сказала я Тлитоо.

– Ты не можешь показать это место всем волкам их стаи, – рыкнул Аззуен. Он опустил голову, словно собираясь напасть на стоявших вокруг верховных.

– Это будет уже слишком, волчица, – проворковал Тлитоо. – Ты еще ни разу не бывала так долго в этом холодном месте. – Я так посмотрела на него, что он опустил голову и спрятал ее между крыльями.

– Если я сейчас возьму тебя в Инехалин, то это будет в последний раз на много-много дней. Возвращаться туда для тебя очень опасно. Даже один раз. Это большой риск. Я не хочу тебя потерять, глупый маленький волчонок.

Но это я вывела Стражей на равнину, где они убивали недоволков. Моя вина была и в том, что Гаанин хотел уйти и увести свою стаю в безопасное место, и если верховные волки не согласятся сохранить жизнь недоволкам, то мы безвозвратно проиграем все.

– Нам надо убедить их оставить недоволков в покое, – прошептала я.

– Хорошо, волчица, – согласился Тлитоо. Аззуен тихо зарычал. Ворон расправил крылья и каркнул Стражам:

– Мы покажем Волка-призрака еще одному из вас, и это все.

Белая волчица выступила вперед. Я попыталась шагнуть ей навстречу, но не смогла. Она сама подошла и почти нежно прижалась ко мне. С другой стороны ко мне прижалась Тали. На этот раз у меня не было сил ее отодвинуть.

Тлитоо двигался так быстро от Каменного Пояса к деревне с недоволками и пещере Волка-призрака, что я с трудом поспевала за ним.

– Не спеши так! – выдохнула я, ощутив нестерпимую боль в горле.

– У нас нет времени, волчонок. Ты и так уже слишком долго пробыла здесь.

Я понимала, что он прав. Я уже не чувствовала ничего, кроме груди и живота. Все остальные части тела замерзли до полного бесчувствия. Сердце билось очень медленно, а легкие отказывались наполняться воздухом. К тому моменту, когда мы показали волчице пещеру, теплой оставалась только моя грудь.

Потом, когда Тлитоо уже был готов вытолкнуть нас из Инехалина, я вдруг увидела сидевшую на камне Тали. Должно быть, она попала сюда, потому что прижималась ко мне, когда мы отправились в мир духов.

– Каала? – прошептала она.

– Тебе нельзя быть здесь, – сказала я, с трудом пошевелив носом.

– Почему нельзя? Ведь ты же здесь.

В тот момент, когда я осознала, что она меня понимает, Тлитоо вышвырнул нас из Инехалина. Мы все оказались у Скалистой Вершины. Тлитоо с любопытством посмотрел на Тали, но я лежала на боку и не могла не то что говорить, но даже как следует дышать.

Я попыталась поговорить со Стражами, объяснить им, почему они должны оставить в покое недоволков, но четыре путешествия в Инехалин лишили меня последних сил. Я уронила голову на землю и впала в беспамятство.

Мне показалось, что я проспала всего мгновение, когда Тлитоо разбудил меня. Я со стоном перекатилась на живот. Стражей не было, они ушли. Нееса осталась со мной. Аззуен лежал рядом, согревая своим сильным горячим телом. Пелл и Марра стояли на страже. Тали и Брелан сидели на корточках, ожидая моего пробуждения. Усталость была так сильна, что я до сих пор не могла двигаться. Солнце стояло высоко в небе, и я постаралась понять, сколько времени проспала. Не опоздали ли мы к встрече с недоволками?

Нееса потерлась носом о мою щеку.

– Они согласились, Каала. Мы отдаем людей недоволкам, а верховные волки оставляют им жизнь.

– Мы разбудили тебя, волчица, как раз вовремя – чтобы успеть на встречу с недоволками, – с тревогой в голосе сообщил Тлитоо.

– Но Стражи согласились?

Я не могла в это поверить. Значит, не все еще потеряно. Возможно, мы даже выиграем. Всего несколько часов назад я думала, что Обет безвозвратно нарушен и погибнут все, кого я любила. Но, возможно, мне удастся остаться с Тали и Аззуеном. Земля Ручьев была потеряна, так как она выгорела дотла, но уцелела моя стая – Аззуен и Тали. Мне захотелось подпрыгнуть от счастья, но я смогла лишь благодарно лизнуть Неесу в нос.

– Я ждала, когда ты проснешься, – сказала она, – но теперь мне пора присоединиться к остальным. Навдру и Йилдра настояли, чтобы я осталась с ними, чтобы не спаривалась больше с недоволками и не родила еще одного такого волка, как ты. Они считают нас с тобой возмутителями спокойствия, – она лизнула меня в ухо. – Пойдешь со мной? Навдру сказал, что ты найдешь свой дом в стае Стражей, и другие согласились с ним. Мне бы хотелось проводить с тобой больше времени.

Я мечтала быть в одной стае с матерью с тех пор, как она меня оставила. На мгновение я представила, как стану бегать с ней на охоту, спать рядом с ней на солнышке, пока Аззуен будет играть с нашими щенками. Но Стражи ни за что не пустят в свою стаю людей.

– Я должна остаться с Тали, – с трудом шевеля губами, пробормотала я. Нос так замерз в Инехалине, что я до сих пор с трудом дышала. Я не могла отказаться от Тали даже ради матери. Нееса была разочарована, но не удивлена. На прощанье она положила голову мне на шею и притянула к себе.

– Найдешь меня, когда сможешь, – сказала она. – Надеюсь, мы будем охотиться в нескольких днях пути от этих мест. Я не хочу снова тебя потерять. – Она еще раз лизнула меня между ушей, встала и по следам Стражей побежала к отдаленным холмам. Я долго смотрела ей вслед. Раньше я думала, что, когда найду мать, останусь с ней навсегда. Но вот я нашла ее, и она снова меня покидает. Правда, теперь это был мой выбор.

Мои товарищи молча смотрели на меня. Первой нарушила молчание Марра.

– Мы тоже уходим, Каала. Нам надо вернуться в Широкую Долину, – сообщила она. – Нам нужно доложить совету верховных волков о согласии Стражей. К тому же там находится Миклан. Мы вернемся с ним, если ты обоснуешься здесь со своими людьми.

– Да, мы собираемся это сделать, – сказала я. Конечно, так и случится, искренне думала я. – Мы остановимся возле Лаана и будем ждать, когда жители настолько привыкнут к недоволкам, что рискнут принять и нас.

– Ты сделаешь это, Каала, – подтвердил Пелл. – Мы с Маррой будем горды стать членами твоей стаи.

Марра и Пелл поочередно ткнули меня носами в щеку, а Аззуена – в шею и умчались к горам, за которыми начиналась Широкая Долина.

Мои глаза сами закрывались от усталости. Мне страшно хотелось спать, но я усилием воли отогнала сон. Гаанин ждет нас. Я встала и потянулась, стараясь избавиться от боли в окоченевших мышцах.

Я очень старалась идти быстро, но Аззуен, Тлитоо и даже Тали с ее растянутым суставом были вынуждены часто останавливаться, чтобы подождать, пока я доковыляю до них. Я плохо выспалась после моих путешествий в Инехалин, и тело меня не слушалось. Я не могла быстро двигаться. Брелан наконец взял меня на руки и понес. По дороге Брелан и Тали рассуждали о том, что они будут говорить, когда придут в Лаан. Мы должны найти способ не пустить их туда, увести подальше от этой опасной деревни, как увели их из долины.

Я была очень благодарна Брелану за то, что он меня нес, и от избытка чувств лизнула его в лицо и положила голову ему на плечо.

Недоволки встретили нас на опушке леса неподалеку от Лаана. Наши люди смотрели на них с любопытством, но без страха.

Я заворочалась в руках Брелана. Он поставил меня на землю, и я, шатаясь, пошла к недоволкам. Аззуен шел рядом, готовый поддержать. Люди присели на корточки, рассматривая недоволков.

– Стражи согласились с нами, – сообщила я Гаанину.

– И ты им поверила?

– Да, – твердо ответила я.

Морда его вытянулась.

– Будет хорошо, если это окажется правдой.

– Идемте к людям, – сказала я. Мне было холодно и страшно хотелось спать, но чем раньше мы отведем недоволков к людям, тем лучше.

Гаанин виновато посмотрел на меня, но когда заговорил, голос его звучал жестко:

– Ты не сможешь подойти к ним, Каала. Никто из вас, диких волков, не сможет этого сделать. – Он вскинул голову и с вызовом взглянул на Аззуена.

– Что ты хочешь сказать?

– Вспомни: в вас слишком много дикости, – пояснил он. – Из-за нее они даже сожгли лес. Ты должна уйти вместе со своими волками. Ваш род должен отныне держаться подальше от людей, как и род верховных волков. Задача сделать людей частью окружающего мира досталась теперь нам.

У меня из горла вырвался злобный рык.

– Ты сам говорил мне, что хочешь научить людей ладить и с другими животными, помимо тебя и твоей стаи! Ты говорил, что если они научатся любить вас – недоволков, – то научатся любить и весь природный мир.

– Я действительно так говорил. Но это займет больше времени, чем отпущенный нам срок жизни. Прости, Каала.

Он преднамеренно обманул меня. Я зарычала громче. Тлитоо зашипел на недоволка.

– Но как же тогда с Пустошью? – поинтересовался Аззуен. – Если у людей будут волки, в которых нет дикости, они примутся снова творить Пустоши.

– Да, – согласился Гаанин. – Сейчас уже поздно, слишком поздно заставлять людей принять дикость в ее естественной форме. Мы должны действовать незаметно, постепенно, без нажима. За это время люди будут творить все новые Пустоши. Они станут занимать леса и уничтожать их. Но, может, настанет день, когда люди воспримут ту малую толику дикости, что останется в детях детей наших детей, и тогда окажутся способными смотреть на мир более широко. Будем надеяться, что это произойдет раньше, чем люди сумеют превратить в пустыню весь мир.

Я не могла на это пойти. Не могла, не имела права отступить после всего того, что сделала. Это я привела волков к людям. Я противостояла верховным, готовым убить меня. Это я водила их в царство мертвых. Это из-за меня погибли волки моей стаи.

Я посмотрела в глаза Гаанина и увидела в них вызов. Он тоже терял товарищей в борьбе за исполнение Обета.

– Скажи, Каала, ты хочешь быть такой же, как остальные? – спросил он. – Как древние верховные волки, увильнувшие от своей ответственности? Как Милсиндра, которая всегда стремилась только к власти и собственной выгоде? Если так, ты не моя дочь. Я забираю свою стаю и ухожу.

Верховные волки снова и снова терпели неудачу из-за своей гордыни и эгоизма. Недоволки ближе всех подошли к успеху, потому что лишились эгоизма и были готовы сделать все, чтобы завоевать доверие людей. Белоснежка и Куцехвост искренне считали, что их единственное предназначение в мире – это дарить людям любовь, и люди на равнине, среди которых находились недоволки, были счастливы. Я никогда не видела более счастливых людей.

Это я понимала. Я поняла, что недоволки больше подходят людям, чем мы, в тот момент, когда Тлитоо впервые показал их мне. Когда я увидела их в Инехалине и на равнине, моя ярость была вызвана завистью. Недоволки на самом деле умели превращать людей в создания иного рода. В создания менее настороженные и более склонные к любви. Я знала, что жить с людьми будут именно недоволки.

Праннан и Амма погибли, исполняя Обет. Погибали за него и многие другие. Если я откажу недоволкам в праве быть с людьми, зная, что именно они смогут добиться успеха, то я окажусь ничем не лучше верховных. А если бы мне пришлось выбирать, кем быть – Милсиндрой или маленьким волком, я предпочла бы стать недоволком.

Вспомнила я и клятву, данную мною Волку-призраку. Он знал, что я бы сделала такой выбор.

– Мы уведем наших людей далеко отсюда, – вымолвила я наконец, с трудом выдавливая из себя слова. По крайней мере, мы сможем удержать рядом наших людей.

Аззуен, прищурившись, посмотрел на Гаанина.

– И все же мы нужны вам, – заговорил Аззуен, торопливо, как всегда, когда ему приходила в голову удачная мысль. – Стражи были правы в одном. Мы должны сохранить в себе частицу дикой природы, чтобы, когда она потребуется людям, она оказалась у них под рукой.

Гаанин согласно кивнул.

– Да, время верховных волков прошло. Вы и ваши дети должны сохранить в себе первозданную дикость природы. Если, приняв нас, люди перестанут убивать волков вашего рода и других диких животных, то есть надежда. Но для этого должны будут остаться те, кто помнит Обет. Вы должны поэтому исполнить еще одно предназначение, – он посмотрел на Тали, сидевшую рядом с Бреланом. – Все другие крианы мертвы, – снова заговорил Гаанин. – Так же, как волки должны хранить дикость, уповая на понимание людей, так и ваша девушка должна будет передать своим детям знание крианов – знание о непреложной необходимости сохранить дикую природу. Куда бы вы ни отвели ее, вы должны быть уверены, что она это сделает.

Я тут же вспомнила лживые наветы Давриана на Тали и Ралзуна.

– Вы были в Лаане? – спросила я, шатаясь от усталости. Я слишком долго простояла на ногах. – Верят ли они россказням Давриана о наших крианах? Будут ли Тали и Брелан в безопасности в этой деревне?

– Нет, не будут, – отозвалась одна из волчиц. – Я слышала, как люди Лаана говорили, что старые крианы опаснее волков. Они убьют вашу девушку и ее спутника, если найдут их.

Мы находились всего в паре сотен шагов от Лаана, и Тали с Бреланом были намерены идти туда.

Тлитоо предостерегающе каркнул.

– Вы должны были сказать нам об этом с самого начала, тупые волки! – недовольно проскрипел ворон Гаанину. – Сюда идут люди Лаана, волчица, – сообщил он мне. – Я вижу их. Они найдут твоих людей.

Это означало, что Тали надо было немедленно уводить отсюда, но я не могла ничего ей объяснить, не могла предупредить, чтобы она не шла навстречу своей смерти. Или все же я могла это сделать? Когда она на несколько секунд появилась в Инехалине, то понимала меня и говорила со мной.

Я заковыляла к Тали.

– Отведи нас! – выдохнула я, обращаясь к Тлитоо.

Он не стал спрашивать, куда. Он лишь озабоченно каркнул. Аззуен поочередно смотрел то на меня, то на ворона.

– Я же говорил тебе, что это очень опасно, волчица. Ты еще не отошла от прежних путешествий в царство духов. Ты слишком много раз была сегодня в Инехалине.

– У меня нет выбора! – крикнула я, впадая в панику. – Она должна все узнать, до того как люди Лаана найдут наших людей. – Я плохо соображала, в голове мутилось, меня трясло от слабости, но это была моя вина, а не Тали, что Стражи убивали недоволков на равнине и заставили Гаанина пригрозить, что он уведет свою стаю в надежное место. Это была не ее вина, что я слишком долго пробыла в Инехалине. Если я дам ей умереть, то Обет будет окончательно забыт.

– Хорошо, волчица, – согласился Тлитоо, – но придется все делать очень быстро.

Я села рядом с Тали и заскулила, чтобы привлечь ее внимание. Она присела на корточки и обвила руками меня за шею.

– Что с тобой, Каала? – заботливо спросила она.

На мгновение я прижалась к девушке, чтобы ощутить ее запах, проникнуться теплом ее тела. За последнюю луну она еще больше выросла, сгладилась угловатость, в облике уже проглядывала женственность. Скоро она сможет спариться с Бреланом. Потом у них появятся детки – вскоре после того, как появятся щенки у нас с Аззуеном – я решила спариться с ним в этом году. Мысль о том, что мы будем растить наше потомство вместе, наполняла меня радостью, хотя дети Тали будут расти медленнее, чем мои. Они будут еще маленькими, когда меня уже не будет на свете. Я отогнала от себя эту неприятную мысль и взглянула на Тлитоо.

– Нам надо поторопиться, – сказала я. – Ты готов?

В сердцах он швырнул в меня обломок сухой ветки.

– Я всегда готов, – ответил он, – это тебе следует подумать.

– Постережешь нас? – спросила я Аззуена.

– Конечно, – откликнулся он. Я прикоснулась носом к его щеке и потянулась всеми ноющими мышцами. Недоволки с любопытством смотрели на нас. Тлитоо протиснулся между мной и Тали.

На этот раз холод был еще более невыносим и страшен. Сначала мы с Тлитоо оказались в Инехалине вдвоем. Тлитоо бросил на меня быстрый взгляд.

– Подожди, волчица, – сказал он. – Сейчас я подумаю, как доставить сюда девушку.

Он исчез, и я осталась одна. Холод был так силен, что мне казалось: я вот-вот рассыплюсь на части. Потом ворон вернулся.

Я не заметила, как это произошло, но через мгновение я увидела Тали, сидевшую на соседнем камне.

– Серебряная Луна! – обрадованно воскликнула она. – Каала!

Я подошла к ней и коснулась заледеневшим носом ее кожи.

– Тали, – отозвалась я, и она улыбнулась. Девушка выглядела точно так же, как в мире живых. – Ты здесь.

– Я думала, это всего лишь плод моего воображения, – произнесла она, и ее улыбка стала еще шире. – Я именно так и представляла себе твой голос. Когда-то я умела говорить с волками, когда была маленькой – с Индру и Франдрой.

– Знаю, – ответила я. – Ниали рассказывала мне об этом. – Я лизнула ее в лицо. В Инехалине не было не только запахов. В мире духов все вещи теряли и свой вкус. Мне не терпелось снова вернуться в настоящий мир, где я снова смогла бы насладиться ее запахом травы и дыма, лизнуть кожу Тали и ощутить солоноватый привкус.

– Когда ты лизнула меня в первый раз, – вспомнила Тали, – я подумала, что ты хочешь меня съесть.

– С самого начала ты была для меня членом моей стаи, – призналась я.

Почему-то для меня было очень важно сказать ей это именно теперь. Я раньше не думала, что мне вообще когда-нибудь удастся с ней поговорить. Мне хотелось продлить это драгоценное мгновение, говорить и говорить с Тали. Но времени у нас не было. Я уже не чувствовала ног и почти отморозила нос.

– Я хочу сказать тебе о маленьких волках, – заговорила я. – Это очень странные волки. Они останутся с людьми вместо нас. – Я быстро, насколько смогла, рассказала Тали все, что знала о недоволках и людях, о том, как эти не вполне волки помогут людям сохранить Равновесие, помогут им защитить и сохранить частицу дикой природы.

– Частицу, которую люди будут любить, но не будут бояться, – уточнила Тали. Умом она не уступала Аззуену.

– Ни я, ни ты не можем долго здесь оставаться, – заметила я, видя, что Тали отчаянно дрожит от холода. Мне захотелось обнять ее, но от этого ей стало бы еще холоднее. – Вам с Бреланом нельзя идти в Лаан, – торопливо добавила я. – Давриан говорит всем, что это из-за вас сгорел Каар. В Лаане вас убьют. Люди Лаана уже напали на ваш след. Вам – тебе и Брелану – надо пойти с нами. Потом, уйдя от опасности, вы найдете других крианов или начнете учить новых. Вы должны сохранить истории и легенды о дикой природе, о том, что человек – это ее часть.

– Ты поможешь мне? – спросила Тали.

В ответ я лизнула ей руку. Конечно, я помогу. Я начала говорить ей о своей любви, о том, что эта любовь принесла мне ни с чем не сравнимое счастье, но одних слов было недостаточно. Я всегда думала, что нашему взаимопониманию мешает неумение говорить друг с другом, но теперь мне хотелось просто прижаться к Тали, как я всегда делала в мире живых.

– Нам пора, волчонок, – сказал Тлитоо. Он вскочил на плечо Тали, и они исчезли.

Холод проник мне в грудь, сковав дыхание, я попыталась заскулить, позвать Тлитоо, чтобы он поскорее вернулся за мной, но из моей пасти не вырвалось ни одного звука. В один страшный миг я вдруг ощутила, что мое сердце перестало биться. Голова заболела так, что показалось, череп вот-вот лопнет. Но потом по телу разлилось приятное тепло. Грудь согрелась, нос оттаял, и сердце забилось ровнее. Море запахов затопило Инехалин. Вернулся Тлитоо. Сейчас он перенесет меня назад, подумала я, но ворон лишь не мигая смотрел на меня.

– Чего ты ждешь? – спросила я.

– Прости меня, волчонок, – ответил он, опустив голову между крыльями.

– Все хорошо, – сказала я, – отнеси же меня назад.

– Я не могу этого сделать, волчица, мы слишком долго пробыли здесь – сейчас и раньше. Смотри, – он опустил взгляд куда-то вниз.

Я посмотрела туда же. Каменный Пояс растворился, и я увидела внизу поляну, на которой столпились Тали, Брелан, Аззуен и недоволки. Все они смотрели на лежавшую на земле мертвую молодую волчицу с полумесяцем на груди. Я сразу поняла, о чем говорил Тлитоо. Я не вернусь. Я никогда больше не вернусь в мир живых.

Аззуен завыл. Это был страшный, тоскливый вой. Тали упала на колени рядом с мертвой волчицей. Вдали за деревьями показались жители Лаана. С ними шли Давриан и Инимин. Я предостерегающе залаяла.

– Они не слышат тебя, волчица, – произнес Тлитоо и исчез. Я увидела, как далеко внизу на спину Аззуену сел ворон. Тлитоо вцепился в его шерсть и сильно потянул. Аззуен посмотрел в чащу леса и схватил зубами тунику Тали. Девушка подняла залитое слезами лицо и что-то сказала Брелану, протянув руку в сторону Лаана.

Брелан наклонился и поднял с земли обмякшее тело волчицы. Я была рада, что они не оставили меня на месте. Люди и Аззуен быстро двинулись прочь от Лаана, а недоволки побежали навстречу деревенским жителям. Гаанин оглянулся, посмотрел на Брелана, несшего меня на руках, встряхнулся и последовал за своей стаей.

Брелан положил меня на берегу ручья, в тени деревьев той части леса, которую пощадил пожар. Брелан, Тали и Аззуен пробыли там со мной до захода солнца, дождавшись восхода луны. Затем Брелан взял Тали за руку и повел ее прочь. Аззуен зарылся носом в мой мех, потом встал и медленно побрел за своим человеком. Как мне хотелось идти рядом с ним! Но теперь я никогда не смогу этого сделать.

Когда луна скрылась за горизонтом, я оставила метку на самом большом камне Инехалина, чтобы Аззуен нашел меня, когда окончится срок его земной жизни. Как хотелось мне прислониться к его густому меху, как хотелось прижаться носом к влажной коже Тали… Как не хватало мне дыма, людей и их костров. От тоски невыносимо заныло в груди. Я не могла быть с Тали и Аззуеном, но они будут жить и исполнять Обет. Я же стану помогать им, насколько могут помогать духи живым существам. Я долго смотрела вслед остаткам моей стаи. Волк, два человека и ворон направлялись к видневшимся вдали холмам.

Тали исполнит свою часть Обета, а дикие волки – свою. Недоволки же попытают счастья с людьми.

Они, как и я, могут, наверное, потерпеть неудачу. Недоволки не могли, конечно, принудить людей принять их, заставить их примириться с дикостью, которая составляет такую же часть человеческого существа, как и его умные орудия. Единственное, что в силах сделать недоволки, – это дать людям шанс. Дать возможность полюбить тех, кто не будет внушать им страха. Что из этого получится, зависит только от людей.

Люди целеустремленно шли через лес. Рядом с ними, опустив хвосты и прижав уши, трусили маленькие волки.