– Мне кажется, я что-то слышу, – насторожился Аззуен.

Он сел на краю большой поляны и, навострив уши, принялся пристально вглядываться в лес. Прошел день с тех пор, как Лаллна убила маленького недоволка, и я старалась отвлечься от этого страшного воспоминания, присматриваясь к людям и стараясь понять, кого из них Давриан сумел убедить в своей правоте. От напряжения моя голова просто распухла – мне даже стало казаться, что она набита мхом. Я уже готова была добежать до ручья и искупаться, чтобы освежиться, и подошла к Аззуену. Я не рассказывала ему, как Лаллна убила недоволка и как я помогла ей в этом.

– Это на краю стойбища, – проговорил Аззуен, прежде чем я успела открыть пасть.

Я прислушалась, но услышала лишь шелест листьев на ветру.

– Это волк? – спросила я. Мне не хотелось стать свидетельницей убийства еще одного недоволка.

– Пока не могу сказать.

Потом он выпрямил уши, наклонил голову и посмотрел на опушку леса. Тогда и я услышала звук. Это было пронзительное мяуканье.

Мы бросились в лес, и я сразу уловила запах Джалимина. Другой запах тоже невозможно было спутать ни с чьим другим. Это был запах длиннозуба – я запомнила его на всю жизнь.

Джалимин сидел на корточках перед одним из котят и пытался накормить его дикими яблоками. Я едва не расхохоталась вслух. Джалимин обожал кормить нас или брать еду у нас. Котенок деликатно поднимал куски яблока передними зубами, а потом так же деликатно выплевывал их на землю. Не знаю, едят ли длиннозубы плоды, но этот котенок есть их не желал. Каждый раз, выплевывая яблоко, он смотрел на Джалимина и жалобно мяукал. Это была мольба невероятно голодного существа. Его ребра выпирали под мехом, как решетка.

Ни мальчик, ни котенок сначала не заметили нас, так сильно были поглощены друг другом. Мальчик протянул детенышу еще один кусок яблока. Придя в отчаяние, котенок ударил Джалимина лапой. Он не выставил когти, иначе оторвал бы ребенку руку, но мальчик сильно испугался. Он вскочил и с криком бросился в деревню. Котенок посмотрел на меня пустыми голодными глазами.

Аззуен побежал вслед за Джалимином. Я понимала, что мне надо последовать за ними, но не смогла бросить котенка. Я знала, что значит быть маленьким и голодным.

– Жди меня здесь, – сказала я ему. Потом побежала в одну из человеческих кладовых, взяла там небольшой кусок вяленого носорожьего мяса и отнесла его котенку. Он набросился на еду.

– Как тебя зовут? – поинтересовалась я.

– Свирепый Охотник с Золотой Равнины, – с достоинством отозвался он. Я с трудом сдержала смех. – Но сестра зовет меня Золотом.

– Вы оба голодные, Золото? – спросила я.

– Мы все голодны, – ответил он. – Еды стало мало, люди гонят нас отовсюду. Моя мама, сестра и я – самые голодные, потому что родичи нас не любят.

Он живо напомнил мне Праннана и убитого недоволка.

– Я принесу вам всем что-нибудь поесть, если вы немного подождете, – пообещала я.

Конечно, с моей стороны это казалось полнейшим безумием. Он не был волком и не входил в мою стаю, однако мне все равно хотелось его накормить. Я не смогла спасти недоволка, но, может, помогу хотя бы Золоту. Я бросилась к тому месту, где спрятала рыбу. Вернувшись к котенку, я положила лосося между лапами.

– Покажи, где твоя сестра и мать, – попросила я. Котенок посмотрел на рыбу такими голодными глазами, что, казалось, сейчас схватит ее и убежит.

– Я могу принести вам еще еды, если буду знать, куда нести, – добавила я. Золото склонил голову набок, оценивающе глядя на меня, а потом встал и побежал в лес. Я подхватила лосося и потрусила за ним.

– Что ты делаешь, волчица? – спросил невесть откуда взявшийся Тлитоо, пролетев над моей головой. Он всегда выбирал такие моменты, когда мой рот был занят и я не могла ответить.

– Сама не знаю, – с трудом пробормотала я.

Как выяснилось, я и без Золота отыскала бы дорогу. Котенок привел меня на то место, где я впервые столкнулась с длиннозубами. Мне показалось странным, что они не переходят с места на место, как волки.

Золото остановился на открытом месте рядом со встревоженной матерью. Я бежала за ним, высоко подняв голову и хвост, зажав в зубах рыбину и с трудом удерживаясь от того, чтобы вонзить зубы в ее сочную мякоть. Тут до меня вдруг дошло, что вся эта затея была отчаянной глупостью. Я прибежала сюда одна, если не считать ворона. Мать котят могла забрать лосося и убить меня. Это ничего бы ей не стоило. И она, и ее котята были настолько голодны, что могли съесть и другого охотника. Я слышала, что так поступают голодные горные медведи.

Я уже собралась бежать, но потом передумала – у меня не было никаких шансов убежать от длиннозубой кошки. К тому же, хотя она и смотрела на меня голодными глазами, желания напасть я не видела. Я сделала еще несколько шагов вперед и положила лосося на землю.

– Прости, что отняла еду у твоих котят, – произнесла я. – Я не знала, что вы умираете от голода.

Кошка не ответила. Она лихорадочно озиралась, глядя куда-то поверх меня, словно ожидая ловушки. Наверное, думала, что я привела с собой других волков.

– Я одна, – заверила я. Это было глупо, но я хотела, чтобы она взяла лосося, чтобы поняла, что я принесла его им – ей и котятам. Из-за спины матери выбежал второй котенок и, подлетев к лососю, схватил его зубами. Золото тоже сорвался с места, подскочил к рыбине и принялся рвать ее.

Мы с матерью продолжали не отрываясь смотреть друг на друга. Потом я начала потихоньку, шаг за шагом, отступать к лесу.

– Меня зовут Острый Коготь, Убийца Туров, – сказала огромная кошка. Рык ее был таким низким и мощным, что у меня под лапами дрогнула земля. Он напоминал отдаленные раскаты грома. Я еще раз вгляделась в ее светлые с темными крапинками глаза, раздумывая, нападет она или нет. Ее пасть была короче, чем у волков, но острые и длинные, как медвежьи когти, клыки ходили вверх и вниз, когда она говорила. Тело зверя покрывал короткий светлый мех, а вдоль спины тянулся гребень из более густой и темной шерсти. Говорила кошка с большим достоинством, как Золото, но в ее устах это не выглядело смешно. Мне хотелось, чтобы она сказала что-нибудь еще, но она лишь молча уставилась на меня.

– Меня зовут Каала, – сообщила я. Мне хотелось добавить: «Я – Каала с Быстрой Реки из стаи Широкой Долины», но это было бы неправдой. – Я – Каала из Земли Ручьев.

– А я – Праннан из стаи Земли Ручьев, – раздался из-за моей спины писклявый голос. Праннан захватил с собой большую лосиную кость с внушительными кусками мяса. Я удивилась: как этот маленький волк сумел притащить из Каара такую тяжесть? Острый Коготь тоже удивленно посмотрела на низкорослого волка.

– Благодарю вас, Каала и Праннан из стаи Земли Ручьев. – Она произнесла это так, словно обращалась к котятам. Потом тон ее стал серьезным: – Я не знала, что волки носят свою добычу другим охотникам. Стая не будет возражать? – Она прищурила свои светлые глаза. – Ваша человеческая стая не будет возражать?

– Каала – вожак стаи, – ответил Праннан. – Ей не надо спрашивать ничьего разрешения.

Острый Коготь покосилась на молодого волка.

– Вот как? – с плохо скрытой насмешкой поинтересовалась она.

Потом взглянула на своих котят, которые перебежали к лосиной кости, отодвинула их лапой с дороги, подошла к лососю и откусила половину рыбины, а затем отступила в сторону.

Я понимала, что мне надо вернуться в Каар до того, как люди обнаружат пропажу мяса и рыбы, но светлые глаза огромной кошки завораживали меня, и я не могла сдвинуться с места. Мне приходилось слышать рассказы о том, что длиннозубы часто подолгу смотрят в глаза жертве, и та засыпает под этим взглядом, после чего кошки легко убивают добычу. Меня обуял ужас, когда Острый Коготь направилась ко мне. Надо было сказать Праннану, чтобы он бежал в Каар, однако я потеряла дар речи. Острый Коготь сделала еще два шага ко мне, но я стояла, как зачарованный ее взглядом кролик.

Подойдя ко мне, она наклонилась и обдала своим горячим дыханием, которое пахло лососем. Мне следовало бы оскалиться, но я была так испугана, что тело отказывалось повиноваться. Кошка длиннозуба выдохнула и длинным языком слизнула с морды кусочки мяса.

– Ты помогла мне, юная бродячая волчица, – проговорила она, – и я помогу в ответ. Я скажу одну вещь, которую тебе надо хорошенько усвоить.

Я наконец обрела дар речи.

– Что именно? – шепотом спросила я.

Она улыбнулась, наверняка чувствуя мой страх.

– Вы можете пленить людей, – произнесла она. – Это можно сделать, и это уже не раз делали. Но чтобы преуспеть, вы должны кое от чего отказаться. От такой вещи, которая может оказаться слишком ценной, чтобы ею жертвовать.

– Откуда ты знаешь… – начала я, но Острый Коготь не дала договорить.

– Каждое существо, мозги которого работают лучше, чем у тура, знает, юная скиталица, о давнем желании волков заключить союз с людьми. Волки много раз пытались сделать это раньше. Если вам удастся заключить союз, то и вы, и люди станете намного сильнее, и из-за этого погибнет много других охотников. Возможно, все охотники. Многие скажут, что я должна была убить тебя, чтобы предотвратить это. Другие скажут, что я должна была убить тебя, потому что в противном случае люди вообще уничтожат все, что движется. Мы голодаем, так как люди отнимают нашу добычу и убивают нас, когда обнаруживают. Но ты накормила моих котят, и я не стану тебя убивать. Мне следовало бы сделать это, когда я увидела тебя в первый раз, но тогда я не знала, что ты – тот самый волчий щенок.

Я была потрясена так, что снова онемела. Значит, другие охотники прекрасно знают о том, что мы собираемся сделать? Наверное, кошкам известны наши легенды.

Острый Коготь оскалила зубы – они оказались еще больше, чем я думала.

– Мы не понимаем людей так хорошо, как вы. Их стаи похожи на ваши. У вас в стае есть вожаки, их подручные и рядовые члены стаи. У нас такого нет. Мы тоже деремся за господствующее положение, но у нас проигрыш не воспринимается так легко, как у вас, – она посмотрела на Праннана. – Мы не миримся с подчиненным положением, как, например, этот волк.

Праннан склонил голову набок и посмотрел кошке в глаза.

– Я – часть стаи, – заявил он. – И не становлюсь слабым волком оттого, что я не вожак.

– Я говорю не о слабости, – возразила Острый Коготь, – а о том, что ты не будешь спорить, если на всю жизнь останешься рядовым членом стаи.

– Нет, не буду, – согласился Праннан, переводя взгляд то на меня, то на огромную кошку. – Я – представитель стаи и следую за своим вожаком.

Мне никогда не приходило в голову, что волк может отказаться от борьбы за положение в стае, хотя бы за положение подручного. Тревегг говорил, что Веррну устраивало положение подручной вожака, и только поэтому Рисса разрешила ей остаться в стае. Минн возмущался своей подчиненной ролью, но никогда не выказывал этого недовольства, если не считать того, что вымещал его на щенках.

– Ваши стаи действуют так успешно, потому что в них есть волки, согласные быть ведомыми. Мы, длиннозубы, не любим, когда нам велят что-то делать. – Острый Коготь коротко хохотнула, но потом снова посерьезнела. – Именно поэтому мы не выживем. Нас осталось очень мало. И не только нас. Почти исчезли степные львы и горные медведи. Крупные охотники не уживаются с людьми, даже ваши верховные волки. Куда приходят люди, там исчезает и крупная добыча. Поэтому мы и голодаем. Не думаю, что у моих детей будут котята.

– Я постараюсь принести вам еще еды, – сказала я, сама не зная зачем. Признаться, я не была уверена, что мне это нужно.

Острый Коготь втянула носом воздух и предостерегающе зарычала. Она повела головой из стороны в сторону и энергично замахала хвостом. Потом большая кошка подбежала к котятам, схватила кость с остатками мяса и бросилась в лес. Котята побежали за ней. Праннан громко тявкнул, и в этот миг что-то тяжелое ударило меня в бок.

Я, зарычав, обернулась и увидела Давриана, стоявшего надо мной. Лицо человека было искажено яростью. В руке он держал зазубренное длинное лезвие из камня – Давриан не расставался с этим опасным орудием. Он замахнулся, чтобы еще раз ударить меня тупой стороной орудия, но ему помешали. В руку Давриана вцепились Тали и Ралзун. Тали пришлось повиснуть на нем всем своим весом. Рядом с Даврианом стояла Хесми. За ними виднелись подходившие люди. Аззуен бежал среди людей, стараясь не попадать на глаза Давриану, но и не убегал, чтобы при необходимости прийти мне на помощь.

Я прижала уши. Всего луну назад я бы по меньшей мере оскалила зубы, чтобы показать, что Давриан не имеет никакого права меня бить, но на этот раз смирила свой гнев и смотрела, что будут делать люди. Я пристально взглянула Давриану в глаза, и он испуганно отпрянул, хотя я не сдвинулась с места. С неба спустился Тлитоо и приземлился рядом со мной.

– Это неестественно, когда начинают дружить волк и саблезубый тигр, – едва сдерживая гнев, громко произнес Давриан. – Волки привели тигра в деревню. Так же, как носорога и бешеного волка. Из-за этого мальчик был ранен!

– Джалимин ранен? – спросила я ворона.

– Золото его поцарапал, – объяснил мне Аззуен из-за спин людей. – Не сильно, но следы когтей остались на руке.

Мне следовало быть внимательнее. Я думала, что Золото промахнулся.

– Это нельзя назвать естественным, – снова заговорил Давриан. – Насколько можно судить, теперь, вслед за волками, к нам в стойбище пожалуют медведи, тигры и львы – и перебьют всех.

Он гневно топнул ногой.

– Мы будем следить за волками, – неторопливо произнесла Хесми. Было видно, что она долго раздумывала, прежде чем принять решение. Размышляя, старейшина морщила лоб – точно так же, как Аззуен. – Возможно, это совпадение – то, что саблезубый тигр оказался сегодня в Кааре. Тигрята приходили и раньше, и Джалимин каждый раз их кормил. – Она повернулась и пошла в деревню. Тали бросила на меня тревожный взгляд и отправилась следом. За ними последовали и остальные.

Выходит, всякий раз, как мы добивались пусть даже небольшого успеха, сразу же появлялись и новые неприятности. Не надо было нести мясо кошкам. Каждый раз, когда мы давали людям повод сомневаться в нас, путь к успеху становился труднее.

Аззуен подбежал ко мне и Праннану. Тлитоо укоризненно глянул на меня своими глазами-горошинами.

– Я знаю, что мне не следовало этого делать, – признала я, – но они были такие голодные.

Я пересказала им то, что сообщила Острый Коготь.

– Наверное, тебе и правда не стоило этого делать, – сказал Тлитоо, – но, может, и стоило. Мы многого не знаем.

Это было верно. Праннан нетерпеливо тявкнул.

– Я снова хочу есть, – заявил он.

– Почему ты не испугался Острого Когтя? – спросила я, проигнорировав его замечание.

Праннан посмотрел на меня так, словно ему приходилось объяснять очевидные вещи.

– Потому что ты пошла к ней, Каала. С тобой я чувствую себя в безопасности.

Я тяжело вздохнула.

– Никто из нас не может чувствовать себя в безопасности.

Он задумался.

– Да, все волки находятся под угрозой, – согласился он, – но мне все равно хотелось быть рядом с тобой, – он подставил мне нос, и я взяла его в пасть. После этого Праннан побежал за людьми.

– Нам всем хочется попытать счастья с тобой, Каала, – улыбнулся Аззуен. – Поэтому мы здесь.

Я взглянула на Аззуена, молодого сильного волка, который мог быть теперь настоящим сокровищем для любой стаи. Он был не глуп, далеко не глуп. Это самый умный волк из всех, кого я знала. Марра была бесстрашной и вполне могла сама повести за собой любую стаю, но и она решила быть с нами. Я не должна была становиться их вожаком, но раз уж они мне поверили, нужно действовать так, чтобы оправдать это доверие. Мне страшно захотелось поджать хвост и прижать уши, но я бодро подняла и то и другое.

– Идемте в Каар, – позвала я, придав голосу звучность и уверенность.

Тлитоо ухватил меня за ухо и сильно потянул.

– Не переигрывай, волчонок, – сказал он и улетел. Я рассмеялась, ткнула Аззуена в бок, и мы побежали в деревню.