Я проснулась от прикосновения холодного носа к моему уху. Открыв глаза, я увидела Аззуена, который стоял и нетерпеливо смотрел на меня.

– Уже наступило время следующей охоты? – буркнула я сквозь сон. Солнце только что поднялось, воздух был свеж и влажен. Я зевнула.

– Просыпайся, Каала, – сказал Аззуен. – Мне пришла в голову одна идея.

Наверное, эта идея посетила его во сне.

Аззуен повернулся и побежал через большую поляну посреди стойбища. Я встала и потянулась. Тали села и сонным взглядом проводила меня, когда я последовала за Аззуеном. Марра спала в обнимку с Микланом у горячих углей.

Я остановилась, увидев стайку маленьких человеческих детенышей. Они были меньше, чем Тали, когда я вытащила ее из реки.

Дети внимательно смотрели на меня, но непонятно, испытывали ли при этом страх. Я улыбнулась, придав морде ласковое выражение, как делала Рисса, когда мы были еще несмышлеными щенками. Люди доверяют нам тем больше, чем они моложе, когда встречают нас в первый раз, и не повредило бы завести в деревне маленьких друзей.

Приблизившись к детям, я легла на землю, чтобы от меня не исходило вообще никакой угрозы.

Дети взволнованно загалдели. Некоторые из них выступили вперед и отважились подойти ближе. Одна храбрая девочка погладила меня по голове, и я лизнула ее руку. Человеческий молодняк восторженно окружил меня, и дети наперегонки принялись гладить мой мех.

– Тали сказала, что скоро очень много волков будут нам помогать, – заявила храбрая девочка. – И что они научат нас охотиться вместе.

– Тали еще говорила, что волки спят вместе с ней, – произнес худенький мальчик, глядя мне в глаза. Любой волк посчитал бы такой взгляд вызовом. Надо было не забыть предупредить новых волков о том, что у людей взгляд в глаза не означает ничего плохого.

– Я хочу взять волка домой, – раздался тихий голос. Я обернулась и увидела темноволосого маленького мальчика с нежной кожей. Если бы я встала, он вряд ли сравнялся бы с моим носом. Я лизнула малыша в личико, и он довольно засмеялся.

Потом дети громко зашушукались. Я увидела мальчика, который, опустив глаза, стоял поодаль от остальных. Это был тот самый ребенок, которому другие дети не давали приблизиться к себе, когда я в первый раз появилась в Кааре. Я встала.

– Это Джалимин, – насмешливо сообщил худой мальчишка. – Он ничего тебе не скажет, он даже думать не умеет. – Но я же видела, что мальчик смотрит на меня как зачарованный. Я страшно разозлилась на насмешника. И вспомнила, что Аззуен был самым слабым и маленьким щенком из выводка Риссы. Когда более сильные братья отталкивали его от матери, лишая молока и тепла, я помогла ему отвоевать свое законное место. Я решила помочь и этому мальчику.

Я встала и, продравшись сквозь частокол гладивших меня рук, подошла к маленькому изгою. Он улыбнулся, когда я приблизилась, и робко протянул мне руку, а я лизнула ему ладонь.

Вдруг раздался оглушительный свист, и стайка детей исчезла, словно ветром сдуло. Я смотрела им вслед, когда ко мне, поджав губы, подошел Ралзун. За ним трусцой бежал Аззуен.

– Он был таким же, как все, – заговорил Ралзун, глядя на мальчика, – пока ему не настала пора начинать ходить. И как раз в это время он подвергся нападению носорога, ворвавшегося в нашу деревню. Носорог убил его старшего брата, и Джалимин прекратил разговаривать, перестал отвечать людям и замкнулся в себе. Никто не знает, почему это случилось. Одни считают, что носорог его ранил, а другие говорят, что он так сильно испугался, что потерял дар речи. Это единственный внук Хесми. Для нее это очень большое горе – ее внук никогда не будет заседать в совете старейшин.

Ралзун уселся на корточки рядом с нами. Аззуен лизнул меня в щеку.

– Я сказал Ралзуну, что мы хотим научить людей ловить лососей, – произнес он. – Как мы делали это в Широкой Долине.

Мы никогда не ловили лососей в Широкой Долине, но Аззуену хотелось убедить Ралзуна в том, что мы это делали. Наверное, теперь старик не станет снова учить нас, как действовать. Я, если честно, тоже устала от попыток Ралзуна везде совать свой нос, словно мы были несмышлеными щенками.

– Мы рыбачим на реке, – сообщил Ралзун, – но если вы поможете нам, то лишний раз докажете старейшинам, что можете приносить большую пользу.

Нахмурившись, он обратился к Тали:

– Иди с ними и посмотри, стоит ли это делать. Ты умеешь ловить лососей?

– Да, – нетерпеливо ответила девушка.

– Мы охотились вместе много лун, – добавила я.

– Это я знаю, ребятки, – сказал Ралзун. – Но не будьте так беззаботно уверены в себе. Вы все слишком молоды для дел, которые мы вам поручаем, но тут уж ничего не поделаешь. – Он, прищурившись, посмотрел в глаза Тали. – Не показывайте Хесми, как сильно вы не любите Давриана. Это делу не поможет.

Тали улыбнулась старику.

– Я привыкла притворяться, будто не считаю людей глупцами. За мной, волки! – задорно крикнула она и побежала в лес. Аззуен последовал за ней.

Я продолжала стоять, чувствуя, что на меня кто-то смотрит. Оглянувшись, я увидела немого Джалимина. Подбежав к нему, я ткнулась носом в его щеку. Он широко раскрыл глаза и счастливо рассмеялся. Я лизнула его в лицо и побежала за Тали и Аззуеном.

Когда мы приблизились к реке, я учуяла знакомый резкий запах сосен и дерна. Я рассчитывала, что Аззуен остановится, но он как ни в чем не бывало продолжал бежать дальше, прямо на запах.

– Аззуен, – сказала я, – ты что, не чувствуешь запаха горных медведей?

– Конечно, чувствую, – усмехнулся он. – Как иначе, скажи мне, найти лососей? Надо идти за медведями. Я так уже делал.

«Интересно, когда он это делал?» – мысленно удивилась я. Я думала, что знаю об Аззуене все.

Когда мы вышли на берег, Аззуен замедлил бег. Запах медведей стал очень сильным. Я не хотела подпускать Тали слишком близко к ним, хотя и знала, что медведи никогда не нападают первыми, если им никто не угрожает и не пытается утащить добычу. Но я понимала, что именно этим и собирается заняться Аззуен. Я загородила Тали дорогу, встав перед ней на тропинке.

Аззуен ткнул меня мордой в бок.

– Я не настолько глуп, чтобы драться с медведями из-за добычи, Каала. – Он тихо свистнул, и с древесной ветви на землю упала Хлела, едва не приземлившись на мою голову.

– Они уходят, волки, – прокаркала она. – Мы предупредим вас, если они задумают вернуться.

Я хотела попросить Хлелу, чтобы они проследили, куда пошли медведи, но вороны не слушают ничьих просьб.

Аззуен потрусил к реке. Когда я была еще маленьким щенком, мне приходилось охотиться вместе с Тлитоо, искать вместе с ним добычу. Я не знала, когда Аззуен начал охотиться с помощью Хлелы.

– Ты ждешь, когда состаришься? – насмешливо каркнула Хлела. Тали нетерпеливо толкнула меня, и я опасливо последовала за Аззуеном. Мы подошли к узкому быстрому рукаву реки. В этом месте дно резко уходило вниз, и поток с шумом струился по камням и стволам упавших деревьев. Вдали виднелись два медведя, неуклюже уходившие прочь. За ними, перелетая с ветки на ветку, следовали Тлитоо и Хлела.

– Скорей! – тявкнул Аззуен.

Тали смотрела вслед уходившим медведям, судорожно сжимая в руке копье. Только после того как медведи скрылись из вида, она успокоилась и присела на корточках у воды. Охота на рыбу требует чувства меры. Волк, рискнувший напасть на ловящих рыбу медведей или львов, будет либо убит, либо ранен так, что никогда больше не сможет охотиться. Но, с другой стороны, если волк будет слишком долго ждать ухода соперников, то рискует умереть от голода. Лосось – завидная добыча и вкусная еда. Вся проблема заключается в том, что его надо поймать достаточно много. Обычно мы упускали намного больше рыб, чем ловили, и поэтому не тратили времени на ловлю лосося.

Аззуен прыгнул на камень посреди потока и взглянул на быстрину, а потом на нас. Он стоял, слегка покачиваясь, и мокрый мех лип к его телу. Я смотрела на Аззуена во все глаза, не понимая, что он задумал.

– Я нашел два способа ловли лосося, – сообщил он. – Один способ – ловля на мелководье, второй – на быстрине. Мы можем отвести людей на мелководье, если захочет твоя девушка. – Аззуен говорил, не глядя в мою сторону. Он стоял на камне неподвижно, как цапля. Потом вдруг резко сунул голову в воду, а когда выпрямился, в его пасти трепыхался лосось.

Аззуен выбрался на берег и бросил рыбу на землю, а я придавила его лапой. Аззуен вернулся на камень и через несколько долгих мгновений поймал еще одну рыбину. На этот раз, когда он притащил лосося на берег, Тали взмахнула принесенным из леса камнем и размозжила рыбе голову.

– Через минуту их будет еще больше, – пообещал Аззуен. – Они плавают большими стаями.

Он жадно понюхал лосося, на которого я наступила лапами, и вопросительно посмотрел на меня.

– Ты первый, – сказала я, – ведь это ты его поймал.

Аззуен раскусил лосося пополам и в один присест съел свою половину. Я вгрызлась в то, что осталось. Пока мы ели рыбу, Тали сидела на берегу, зачем-то сплетая водоросли. Время от времени она тревожно поглядывала на противоположный берег. Но она зря волновалась, мы бы предупредили ее, если б вернулись медведи.

Внезапно переменился ветер, и мне послышался запах горькой еловой хвои. Где-то рядом была Милсиндра. Я побежала навстречу запаху, чтобы ее найти, но он исчез. Я тревожно посмотрела на Аззуена.

Когда он снова прыгнул на камень, я последовала за ним и тоже встала над потоком.

– Когда ты научился это делать? – спросила я, глядя на проплывавшую мимо серебристую рыбу.

– Это было в Широкой Долине, – ответил Аззуен, – когда ты вытащила девочку из воды. Я тогда внимательно наблюдал за медведями и решил, что если у них получается, то у нас получится и подавно.

Я увидела следующую рыбу и быстро сунулась за ней, но мои зубы схватили только воду – лосось увернулся, и я вытащила голову из реки несолоно хлебавши. Аззуен тем временем поймал еще одну рыбу и бросил ее Тали, которая разбила ей голову и положила рядом с другим мертвым лососем. Я зарычала от отчаяния. Огромный лосось плыл мне прямо под ноги. Я бросилась за ним, упустила его и мордой грохнулась в воду. Потом выбралась на камень и увидела, как Аззуен улыбается со следующим извивающимся лососем в зубах.

Мы поймали четырех лососей – Аззуен три, а я одного. Тали тем временем сплела из водорослей очень полезную штуку, которую люди называют корзиной.

Мы с Аззуеном стояли на противоположном берегу и наблюдали за тем, что делала Тали.

– Это было здорово, – я лизнула его в щеку. От его меха пахло рекой и лососем.

– У меня есть и другие идеи, – многозначительно заметил Аззуен. Когда он был щенком и напускал на себя серьезность, то становился похожим на старого волка в облике щенка, но теперь такая серьезность ему очень шла.

– Я в этом уверена. – Я шутливо толкнула его плечом.

Он устоял на ногах, а потом положил голову мне на шею. Его дыхание шевелило мой мех.

Я отпрянула в сторону. Я не знала, что бы ответила, если бы он, как Пелл, предложил завести щенков. Светлые глаза Аззуена лучились улыбкой, мех на лбу собрался в складку. Он тряхнул головой и отступил на несколько шагов. Потом поднял нос и предостерегающе свистнул.

Снова запахло Милсиндрой, и на этот раз очень сильно. Волчица приближалась. Рядом с нами приземлился Тлитоо и тревожно каркнул.

Тали все еще сидела на берегу, склонившись над корзиной. Внезапно ее накрыла большая тень: из кустов за спиной девушки вынырнула Милсиндра. Тали, складывавшая в корзину пойманную рыбу, не заметила огромную волчицу. Верховная, глядя мне в глаза, раскрыла свою страшную пасть.

Когда я бросилась в воду, а за мной Аззуен, Милсиндра издевательски захохотала. Тали обернулась в тот момент, когда вслед за волчицей на берег вышли Навдру, Йилдра и вожаки Стражей.

Когда мы достигли берега, Тали вскинула корзинку на плечо и повернулась лицом к верховным волкам. Йилдра и Навдру смотрели на девушку как зачарованные. Верховные волки никогда не являются обычным людям, но Тали была крианой, а их верховные не чурались приветствовать. Аззуен и я бросились к Тали.

Навдру, подрагивая ноздрями, потянулся мордой к корзине и принялся нюхать рыбу. Тали, не отрывая глаз от огромного волка, поставила корзину на землю и достала из нее большого лосося.

– Это тебе, – сказала она Навдру.

Он неуверенно переступил с лапы на лапу. Несмотря на то что он был вожаком Стражей и великим волком, Навдру не знал, как ответить девушке. Он посмотрел на меня.

– Все в порядке, – осмелилась я сказать верховному. – Можешь взять рыбу.

Навдру продолжал колебаться, и Йилдра насмешливо взвыла.

– Ну, знаешь, если ты не хочешь лосося, то я возьму. – Она схватила рыбину и в три глотка покончила с ней.

– Вы научились ловить так много лосося в Широкой Долине? – поинтересовалась она, облизываясь.

– Мы научились этому у тамошних людей, – солгал Аззуен так убедительно, что даже я на мгновение ему поверила.

– Вы должны показать нам, как это делается, – сказал Навдру и зарычал на Милсиндру. – Я не вижу никаких проблем в том, что они ловят рыбу вместе с людьми. Эта человеческая девочка не верховодит ими, а если они чему-то учатся у людей, то тем лучше для всех нас.

– Да, вожак. – Милсиндра так снисходительно оскалилась, а в ее тоне прозвучала такая надменность, что даже не верилось, что это сойдет ей с рук. Но Навдру лишь прищурился и, наклонив голову, потрусил в лес. За ним побежала и Йилдра. Милсиндра задержалась на берегу.

Я вскинула голову и посмотрела на нее. Она привела сюда вожаков, чтобы показать, что мы никуда не годимся, но у нее ничего не вышло. Она тоже задрала голову и злобно зыркнула на меня. Аззуен зарычал, а Тали подняла копье, но Милсиндра не обратила на них ни малейшего внимания.

– Я могу подстеречь ее в любой момент, Каала, и в любом месте. Мне ничего не стоит перекусить ей шею или столкнуть со скалы.

– Стражи убьют тебя, если ты это сделаешь, – возразила я дрогнувшим голосом.

– Если смогут доказать, что это я. Люди часто получают раны и умирают.

– Какое тебе дело до того, что здесь происходит? – спросил Аззуен. – Ты можешь вернуться в Широкую Долину и верховодить тамошними волками.

– Широкая Долина – ничто, – зарычала, ощетинившись, Милсиндра. Она уставилась на Аззуена, но он выдержал ее взгляд, лишь немного скосив глаза в сторону. – Если волки останутся с людьми, то они наверняка утратят то, что делает их волками. Они станут человеческими прихвостнями, а я не хочу, чтобы это случилось. – Она снова обратилась ко мне: – Ты наверняка ошибешься, и как только это произойдет, Стражи сразу узнают, будь уверена.

Она склонила голову набок и улыбнулась.

– Кажется, идут твои друзья. – Она наклонилась, выхватила лосося из корзинки Тали и побежала в лес.

Я услышала, как сквозь кусты продираются люди.

– Ты видела это? – раздался голос Давриана. Я бы учуяла его отвратительный запах даже во сне. – Это не обычный волк. А это вообще медвежьи следы.

Из моей глотки непроизвольно вырвался грозный рык.

– Милсиндра специально привела их сюда, – сказала я Аззуену. Обычно верховные изо всех сил уклоняются от встреч с людьми. – Она хотела, чтобы они увидели верховных.

Давриан пролез сквозь тонкие длинные ветви и выбрался на берег. За ним, нахмурившись, шла Хесми. Когда она увидела на берегу нас и Тали, то нахмурилась еще больше.

– И ради этого ты привел меня сюда? – она махнула рукой в нашу сторону. Мы – я и Аззуен – сидели у воды с самым невинным видом.

Давриан отрицательно покачал головой.

– Здесь бродят гигантские волки, Хесми. Я видел их. Они просто прячутся, заметив нас.

Один из следов Милсиндры виднелся слева от ноги Тали. Девушка незаметно поставила ступню на след и растерла его в песке. След исчез, будто и не было.

– Я их здесь не видела, – солгала Тали. – Хотя, конечно, одни волки бывают больше, другие – меньше. – Она недоуменно пожала плечами.

– А некоторые люди трусливее, чем другие, – подхватил Брелан, появившись из-за кустов. Он спрыгнул на песок с высокого камня и оказался рядом с Тали.

Лицо Давриана потемнело, и я подумала, что сейчас он бросится на Брелана, но вместо этого он заглянул в корзинку и насмешливо произнес:

– Пять рыбешек? – Ровно столько лососей осталось после того, как по одной рыбине взяли Йилдра и Милсиндра. Давриан злобно рассмеялся: – Этого, конечно, хватит на пропитание одной-двух семей на один вечер.

Это была неправда. Из того, что я знала о том, как люди едят лососей, пяти рыб хватило бы на пропитание нескольких семей в течение нескольких дней. Но, конечно, этого мало для такого большого племени, как Каар.

Тали, презрительно прищурившись, взглянула на Давриана.

– Мы можем поймать и больше. Волки нам помогут.

Тот снисходительно усмехнулся.

– Конечно, конечно, сможете, я в этом не сомневаюсь. К тому же осторожность никогда не повредит. Если волки не могут помочь в опасной охоте, то надо ловить рыбу.

Я тут же разозлилась. Угрозы Милсиндры и оскорбления Давриана буквально меня воспламенили.

– Как думаешь, люди крадут добычу у длиннозубов? – поинтересовалась я у Аззуена.

Он оскалил зубы в улыбке.

– Не стоит делать этого, волки, – предупредил Тлитоо, приземлившись между нами. – Это будет совершенно ненужный риск.

Я перепрыгнула через ворона, подошла к Давриану и посмотрела ему в глаза, зная, что это вызывает страх у подобных людей. Потом медленно отошла, повернулась и снова взглянула на него.

– Я приведу остальных, – проворчал Тлитоо и взмыл вверх.

– Чего хочет это животное? – нервно спросил Давриан, опасливо уставившись на меня.

– Она хочет, чтобы мы пошли за ней, – насмешливо улыбаясь, ответил Брелан.

Для того чтобы добраться до поля длиннозубов, людям потребовалось в два раза больше времени, чем нам, если бы мы были одни. Длиннозубы завалили еще одного лося. Мать и ее котята, как и в прошлый раз, стояли поодаль и смотрели, как самцы рвут на части большую тушу. Правда, на этот раз самке и котятам досталось плечо с лопаткой, и котята, жадно урча, ели мясо, роняя на траву его кусочки. Я слышала, что длиннозубы, в отличие от пещерных и степных львов, охотятся стаями. Непонятно было одно: почему мать и котята впали в немилость.

– Мы уходим, – заявила Хесми, увидев длиннозубов. Я все время забывала, что у людей очень слабое обоняние и они не чуют опасность на расстоянии. Я думала, они в курсе, что ждет их на поле.

– Волки знают, что делают, – сказала Тали. Она так искусно скрыла свой страх, что, кажется, никто из людей его не заметил. Я прижалась к девушке, делясь с ней своей силой. Давриан посмотрел сначала на Тали, потом на Хесми. Старейшина пожала плечами и села на землю, опершись на копье. У Давриана не осталось выбора. Если бы он ушел, то навсегда прослыл бы трусом.

Брелан улыбнулся старейшине.

– Ты не поверила, когда я говорил, на что способны волки, – заметил он. – Теперь смотри сама.

Прошло довольно много времени, в течение которого людям только и оставалось, что смотреть и ждать. Длиннозубы охраняли свое мясо так хорошо, что мы не осмеливались к ним приближаться.

Потом самка не выдержала и на брюхе поползла к самцам, рвавшим тушу лося. Один из самцов поднял голову и предостерегающе зарычал, но самка продолжала ползти, постепенно, почти незаметно продвигаясь вперед. Времени у нас было мало.

Я кивнула Аззуену.

Мы бросились по траве к котятам. Аззуен бегал не так быстро, как Марра, но зато был очень проворен и умел быстро менять направление бега. Он погнался за одним из котят и укусил его за зад. Котята, рыча и скаля зубы, бросились на него.

– Это наше! – крикнул один из них. У этого котенка были темные ушки и длинная морда – длиннее, чем у его сестры.

Я накинулась на него и ударила головой в бок. У котенка оказались жесткие ребра, расположенные близко под кожей. Наверное, эти звери очень быстро растут, и у них на костях не успевает нарасти мясо.

Кошка, которую укусил Аззуен, повернулась ко мне, глаза ее вспыхнули безумным огнем. Аззуен и я сделали большой круг вокруг котят. Потом Аззуен схватил кусочек мяса и бросился бежать.

– Это наше! – снова обиженно воскликнул котенок с темными ушками, и брат с сестрой бросились в погоню за Аззуеном, забыв о лопатке. В этот миг на поле выбежала Марра. Тлитоо действительно ее нашел. Волчица кинулась наперерез котятам. Она неслась так быстро, что они не успели увернуться от столкновения. Потом Марра бросилась на них еще раз.

Я подхватила с земли больший кусок мяса, а Аззуен уронил свой в траву, и котята бросились к нему. В это время мы с Маррой уже пробежали полдороги к тому месту, где нас ждали люди, – с большим куском мяса.

Тяжело дыша, я бросила мясо к ногам людей. Котята решили преследовать нас, но Тали, Брелан и Хесми встали и подняли свои копья. Котята остановились, глядя на оружие. Аззуен помог мне отволочь мясо в лес.

Хесми улыбалась. Тали с торжеством смотрела на женщину-вождя.

– Они смогут сделать это еще раз? – спросила Хесми.

– Да, – ответил Брелан. – В любое время по нашему желанию.

Аззуен негромко зарычал, и Брелан улыбнулся волку.

– Или в любое время по их желанию, – поправился он.

Хесми недоуменно посмотрела сначала на Брелана, а потом на Аззуена и тоже рассмеялась, оценив шутку. Забрав мясо, она направилась к стойбищу. Давриан шипел от бешенства, как ворон. Он посмотрел на меня с такой злобой, что я отпрянула. Потом он отвернулся и поспешил за Хесми.

Именно в этот миг до моего слуха донеслось жалобное мяуканье. Я глянула на Аззуена, думая, что он ранен и скулит от боли, но он тоже повернул голову в сторону поля. Это мяукали котята – они жаловались на нас матери, которая вернулась от туши ни с чем. На боку большой кошки зияла свежая кровоточащая рана. Котята посмотрели на нас и замяукали еще громче.

Мне был до боли знаком этот звук. Я помнила его еще с тех пор, как крошечным щенком не выползала из логова. Это был звук голода и отчаяния. Я снова посмотрела на котенка, которого ударила, вспомнила его выпирающие ребра. На опушке леса я еще раз оглянулась и увидела боль и отчаяние в глазах матери. Это мы украли их добычу и оставили голодными.

Я и сама не знаю, почему мне стало их так жалко – ведь они не были волками и не принадлежали нашей стае. Но когда я последовала за людьми в лес, то от стыда поджала хвост и прижала уши.