Таких человеческих поселений я не видела никогда в жизни.

В центре стойбища находилась большая поляна. Подобные поляны, конечно, имелись во всех местах сбора людей, но эта была так огромна, что если всех знакомых мне волков положить на ней в ряд, головами к хвостам, то цепь не дотянулась бы от одного края поляны до другого. Это оказалась даже не поляна, а огромная равнина, на которой можно было свободно охотиться. Место было таким большим и открытым, что я содрогалась при мысли, что здесь на меня нападет какая-нибудь большая птица. Спрятаться на поляне особо негде. Такого страха я не испытывала с раннего детства, когда по ночам очень боялась сов.

Отдельными кипами были сложены оленьи кожи и лосиные шкуры. Эти кипы достигали высоты двух поставленных друг на друга волков. Дома были здесь раза в два выше, чем хижины в других человеческих поселениях. Основания этих домов, как обычно, сложили из камня, как и в деревне Тали, но сами строения были сплетены из ветвей и шкур. Имелись здесь и целые горы обработанных камней и заостренных костей – их люди использовали на охоте или резали и сшивали с их помощью звериные шкуры. А как же сильно здесь пахло людьми! Никогда не думала, что их может быть столько…

Ралзун провел нас с Аззуеном по боковым полянкам, примыкавшим к большой центральной поляне. Ралзун настоял на том, чтобы нас было только двое, чтобы не напугать жителей стойбища. Но люди не казались мне слишком испуганными. Пока мы шли, они то и дело окружали нас. Они нам не угрожали и держались на почтительном расстоянии, но меня не покидало неприятное ощущение преследования, и я старалась держаться ближе к Аззуену. Тлитоо сначала летел над нами, а потом приземлился и пошел рядом по земле.

Ралзун жестом остановил нас на расстоянии шести волчьих корпусов от большого плоского камня, на котором стояла группа людей. Среди них были старейшина Хесми и неприятный Инимин. Все эти люди внимательно смотрели на нас. Волки посчитали бы такое разглядывание сигналом к атаке, но люди не знали волчьих обычаев.

– Ждите здесь, пока я не позову вас, – сказал нам Ралзун и поспешил к камню. Мимо нас пробежала стайка маленьких человеческих детенышей. Их было, наверное, человек восемь. Все они казались моложе Миклана. За этими детенышами бежали другие – еще меньше. Они кричали такими высокими пронзительными голосами, что у меня заболели уши. Я заметила, что один детеныш – или ребенок, как называют своих потомков люди, – бежал отдельно ото всех, а когда он пытался присоединиться к остальным, его отталкивали и прогоняли прочь.

– Как они ухитряются прокормить весь этот молодняк? – прошептал Аззуен, окидывая взглядом поляну, на которой толпилось все больше и больше людей. – Как находят столько питательных растений? Они же объедают леса почище оленей.

– Они думают, что могут покорить все леса до последнего кустика, – прокаркал Тлитоо. – Вместо диких растений они насадят растения съедобные. Люди хотят убить всех зверей, которые охотятся за той же добычей, что и они.

Такие мысли в корне противоречили самому понятию о Равновесии. Мы убивали лис и гиен, которые пытались украсть нашу законную добычу, но нам даже не приходило в голову убивать их за то, что когда-нибудь они смогут на нее посягнуть. Волка, который бы так поступил, сочли бы безумным и изгнали из стаи.

Люди, как волки, большую часть своей жизни следуют за дичью, на которую охотятся. Но они, кроме того, съедают пищу, которой питается их добыча. Поэтому людям приходится время от времени менять места своего обитания. Но так было лишь до недавнего времени. К тому моменту, как родилась я, люди стали дольше задерживаться на одном месте, строили большие стойбища и постепенно уничтожали природу вокруг себя, убивая намного больше дичи, чем им требовалось для пропитания. Но я пока не видела этого своими глазами.

Ралзун махнул рукой, подзывая нас. Окружающие люди расступились, и мы подошли к старику и людям на высоком плоском камне. Я была очень благодарна Ралзуну; перед камнем мне стало легче дышать. Увидев рядом с ним Тали и Брелана, я, забыв обо всем, бросилась к девушке, которая, присев, погладила меня по голове. Аззуен, бежавший следом, бросился к Брелану. Опомнившись, я похолодела: вдруг людям не понравится, что мы так бесцеремонно вторглись на их личную территорию? Но тут послышался смех, а подняв голову, я увидела, как улыбается Хесми.

– Они очень дружелюбны, – заметила старейшина Тали, и я завиляла хвостом. Хесми обратилась к Ралзуну:

– Они пришли за этой девушкой из Еловой Долины?

– Да, оттуда, – подтвердил Ралзун.

Люди на камне стали тихо переговариваться друг с другом. Они говорили так быстро, что я улавливала лишь отдельные слова, но смысл сказанного ускользал от меня. Старейшина Хесми подняла руки над головой, и наступила тишина. Потом она заговорила – размеренно, словно исполняя ритуал.

– Мы согласились на том, что во время праздника Равноденствия мы выберем того, кто будет нашим следующим крианом, – звучный голос гремел над поляной. – Ралзун привел к нам Тали, внучку Ниали, которая хорошо послужила нам в прошлом, – старейшина протянула руку в сторону Тали. – Считаешь ли ты, что мы и впредь должны придерживаться наших древних обычаев? – спросила она девушку.

Ниали однажды сказала нам, что Тали потребуется одобрение совета старейшин для того, чтобы стать крианой. Это был ее шанс. Она взяла протянутую руку и взошла на камень. Возвышаясь над толпой, она обратилась к жителям деревни:

– Как моя бабушка до меня, как ее мать до нее и как все наши предки до них, я верю в то, что мы должны делить мир с другими созданиями природы. Да, мы должны защищать и кормить себя и сражаться за то, что принадлежит нам, но при этом не можем убивать всех зверей только потому, что они охотятся за той же дичью, что и мы. Мы не можем истребить все растения в лесу, чтобы заполучить больше земли. Как и моя бабушка, я верю, что криан должен предостерегать людей от гордыни, должен научить их не уничтожать окружающий мир, не брать слишком много и не убивать слишком часто.

Мне были знакомы эти слова. Бабушка Тали произнесла их много лун назад, когда я впервые встретилась с крианами и узнала, какую роль играют они в жизни людей. Мы с Тали подслушали эти слова, когда Ниали говорила с верховными волками Широкой Долины.

Тали между тем возвысила голос:

– Мы должны учиться у существ, которые делят с нами этот мир, учиться поддерживать Равновесие, чтобы мы и те, кто придет после нас, смогли жить в гармонии и согласии с миром.

Тали поклонилась Хесми и спрыгнула с камня. Ралзун одобрительно посмотрел на девушку.

Вперед выступил Инимин. Ворон предостерегающе захлопал крыльями.

– Берегись этого человека, волчица. Он будет притворяться приветливым и дружелюбным, но на самом деле поведет себя как коварная гиена. Крианы избегают это стойбище, потому что он настроил его жителей против них.

Инимин сладко улыбнулся собравшимся жителям. Если бы не предупреждение ворона, я бы не усомнилась в его искренности.

– Мы живем в опасном мире, – заговорил он. – Есть звери, которые живут только для того, чтобы убивать нас; есть звери, готовые похитить у нас пропитание, необходимое для выживания нас и наших детей. Единственный способ уцелеть в таких условиях – это овладеть окружающим нас миром, подчинить его себе. Более того, это наш священный долг. – Голос Инимина стал громче. – Когда-то мы были такими же зверьми, как и все остальные существа, охотились за добычей точно так же, как эти стоящие перед нами жестокие и звероподобные волки. – В этом месте я с трудом сдержалась, чтобы не зарычать. – Но теперь мы уже не похожи на всех остальных зверей. Мы избраны из всех живых существ и должны вести их за собой. Мы должны обуздать и приручить тех, кто дик, и устранить опасность, которой грозит нам земля. Зачем еще стали мы единственными созданиями, которые ходят на двух ногах, держатся прямо, используют орудия, разговаривают, мыслят и составляют планы?

– Волки тоже мыслят! – возразила Тали. – Умеют они и говорить; просто мы их не понимаем.

Несколько человек рассмеялись. Хесми нахмурилась и посмотрела на девушку.

– У тебя была возможность говорить, – заявила она. Тали была возмущена, но промолчала. Когда-то, еще в Широкой Долине, Давриан говорил нечто подобное о людях и их орудиях. Мне было очень больно снова слышать те же рассуждения.

– Я все сказал, – закончил свою речь Инимин. – Должен еще добавить, что восхищен страстью Тали.

Притворно улыбаясь, он тоже спустился с камня.

Он вел себя так снисходительно, что мне захотелось его укусить. Я не могла поверить, что он действительно думал, что люди предназначены самой судьбой подчинить себе всех живых существ на свете. Он говорил, как верховный волк!

Хесми кивнула Тали.

– Я познакомилась с Ниали, когда была ненамного старше тебя. Ты очень на нее похожа, и у тебя есть ее дар, ее благодать. Я рада приветствовать тебя как кандидата Ралзуна, который хочет, чтобы ты стала нашим крианом.

– Благодарю тебя, – учтиво ответила Тали. – Я сочту за великую честь служить вам как криана.

Старейшина обратилась к Инимину почти резко:

– Ведомо ли тебе, когда сын твоего брата придет к нам?

– Нет, – почтительно сообщил Инимин, – но я знаю, что он уже в пути.

– Он хороший кандидат, Инимин, но мы не можем ждать его вечно.

– Я не надеюсь на это, – улыбнулся Инимин. – Но мне хотелось бы убедиться, что эти волки на самом деле принесут нам какую-то пользу.

– Племянник Инимина – это его кандидат в крианы, – объяснила Хесми Тали. – Сейчас он живет в другом племени, но много зим прожил в Кааре, как и его отец.

Мое внимание привлек тихий шорох, донесшийся из кустов кислой ягоды на краю поляны. Там, в зарослях, лежал на брюхе волк, смотревший на собрание. Виднелись только его лапы и голова. Он был слишком мал в сравнении с Милсиндрой и даже Лаллной, и я решила было, что это либо Амма, либо Праннан тайком проникли в деревню. Потом пригляделась внимательно и поняла, что с этим маленьким волком что-то не так. У него была необычно круглая голова и очень короткая морда. Я постаралась заглянуть ему в глаза, чтобы предупредить его. Каар был теперь моей территорией, на которую не смеет заходить ни один чужой волк.

Тут меня дернул за ухо Ралзун. Я возмущенно тявкнула.

– Ты внимательно слушала?

– Да.

Он недовольно посмотрел на меня. Праннан дала ему верную кличку. Он все время, как ворон, глядит на нас свысока.

Аззуен протиснулся между мной и стариком.

– Хесми сказала, что кандидат Инимина придет в деревню через три дня, и на празднике Весны в день Равноденствия племя выберет криана, – сообщил он.

Я ощутила прилив уверенности. Соперника Тали пока не было. Мы удачно поохотились с людьми, и Хесми хорошо отнеслась к Тали. В первый раз с тех пор, как мы покинули долину, я поверила в успех. Нам надо было еще очень многое сделать за то короткое время, что было отпущено, но пока все шло хорошо. Не обратив внимания на недовольство Ралзуна, я ткнулась носом в морду Аззуена и не спеша потрусила к Тали.

– Идем, – позвала я Аззуена. У нас было еще очень много важных дел.