– Главное, когда охотишься на туров, – сказал Торелл, – разозлить их так, чтобы они лишились здравого смысла. Если охотиться на тура, как на лося или на другую дичь, вам, возможно, повезет, но скорее всего кто-нибудь погибнет.

Я верила Скалистому. Раньше я никогда не видела туров так близко. Они были высотой почти с лося, но гораздо шире, с огромными плечами, сплошь в густой косматой шерсти, которая согревала их даже в самые холодные зимние дни. Из-под темного меха выпирали стальные мышцы, глаза беспокойно двигались. Торелл отнюдь не преувеличил длину и остроту турьих рогов, которые поднимались высоко над головой и блестели на солнце. Туры внушали страх, даже когда паслись. Я охотилась на больших лосей, оленей и лошадей, но задрожала при виде рогов, способных меня выпотрошить. Торелл настоял, чтобы я поспала несколько часов, прежде чем пуститься в дальний путь на пастбище туров, пусть даже в итоге нам и предстояло охотиться при дневном свете. По крайней мере я отдохнула, но все-таки сомневалась в своей способности завалить такое огромное животное.

– И как же разозлить его, чтобы не попасться самому? – спросил Аззуен. Он пытался говорить беспечно, но ребра у него тяжело вздымались, и он часто дышал.

– Сейчас узнаете, – ответил Торелл. – Думаете, вы будете учиться, сидя в сторонке?

Я вскинула голову и уставилась на вожака Скалистых. Рууко и Рисса всегда заставляли нас наблюдать, как они охотятся на новую дичь, прежде чем разрешали принять участие в охоте. Торелл как будто не заметил мое удивление.

– Ты самая быстрая, – сказал он Марре. – Пойдешь с Пеллом. Будете злить туров.

Марра несколько раз хлопнула глазами, потом кивнула.

– Вы двое со мной, – приказал Торелл мне и Аззуену. – Сеела и Аррун останутся ждать и придут на помощь, если потребуется.

Он направился на равнину так спокойно, как будто охотился на кроликов или мышей. Аззуен, Марра и Пелл последовали за ним. Я посмотрела на Тлитоо, который деловито обдирал кору с веточки.

– Ты идешь? – спросила я.

– Я не дурак, волчишка, – ответил тот, хлопнул крыльями и взлетел на низкую ветку сосны. Я увидела, что там сидит Хлела. Она провела клювом по спине Тлитоо, и оба ворона перебрались на ветку повыше. Я всматривалась, пытаясь разглядеть их, но напрасно. Тогда я пошла за Тореллом и остальными на равнину. Они ждали, стоя кучкой и наблюдая за турами.

– При охоте на тура, – сказал Торелл, когда я приблизилась, – необязательно искать самое слабое животное, как вы это делаете с другой добычей. Ищите тех, кто явственно откликается на ваше присутствие.

Они все, казалось, откликались на наше присутствие. Глаза туров подозрительно следили за нами, пока мы обходили стадо. Тур, стоявший неподалеку, резко тряхнул головой. Я подскочила и поспешно отбежала подальше. Остальные четверо волков смотрели на меня.

– Он просто отгоняет мух, – добродушно объяснил Пелл. Я почувствовала себя полной дурой.

– Что мы будем делать, когда найдем подходящего тура? – спросила я у Торелла, надеясь искупить свою трусость.

Он промолчал. Опустив голову, приоткрыв пасть и обнажив острые зубы, Торелл пристально смотрел на тура. Тот встретил взгляд волка и поскреб копытом землю. Раньше я не замечала, что у туров даже копыта острые и опасные. Я ожидала, что он, возможно, заговорит, как лоси, но тур просто с шумом выдохнул.

– Этот, – сказал Торелл шепотом и быстро перевел взгляд на Пелла, который толкнул Марру в плечо и зашел с другой стороны. – Когда тур злится, он забывает смотреть по сторонам, – шепнул мне Торелл. – Учти.

Его оскаленная пасть растянулась в широкой усмешке, и я почувствовала запах радостного волнения. Торелл наслаждался.

– Давай! – гаркнул он.

Пелл и Марра бросились на тура, остановившись прямо перед ним и щелкнув зубами. Они увернулись и кинулись обратно, на сей раз сомкнув клыки еще ближе и заставив его замотать головой. Тур повернулся, чтобы взглянуть на Торелла, Аззуена и меня, и я заметила: чтобы посмотреть назад, тур разворачивается всем телом. Как только он оказался к ним спиной, Пелл и Марра снова наскочили и ухватили тура за бок.

Мой страх не умерился, но я ощутила радостный трепет охоты. Запах добычи наполнил ноздри, и вдруг тур перестал быть туром – он стал дичью. Мгновение назад он казался неуязвимым. А теперь, когда он мотал головой и поворачивался то к нам, то к Марре и Пеллу, я поняла, что он наш.

Когда они вновь бросились на тура, Марра схватила его за ухо, а Пелл за щеку. Пелл уж точно не нуждался ни в чьей помощи. Шаг у Скалистого был слегка неровный, когда он прыгал туда-сюда, увертываясь от рогов, но двигался он так же быстро и ловко, как Марра. Тур стряхнул их и замер неподвижно, глядя на волков, тяжело дыша и мотая головой туда-сюда. Пелл негромко тявкнул, и оба опять прыгнули одновременно, целясь в голову, потом отпрыгнули и побежали. Тур разъяренно взревел и погнался за ними, целясь смертоносными рогами в мягкое тело.

Как только он сорвался с места, мы трое уже были на нем. Страх исчез, как только тур стал грозить моим сородичам. На охоте Пелл для меня ничем не отличался от Марры и Аззуена. Даже не пришлось ждать сигнала Торелла. Мы с ним и с Аззуеном почти одновременно прыгнули на круп животного, и я что есть сил вцепилась зубами в толстую шкуру. Вкус плоти наполнил мою пасть, я зарычала от голода и алчности.

Тур в ярости развернулся, взбрыкнул задними ногами и сбросил всех. Мы кинулись прочь в разные стороны. Тур, растерявшись, стоял и рыл копытом землю. Пелл зарычал, и он обернулся к нему. Я метнулась вперед, нырнув под брюхо, точь-в-точь как тогда, когда Торелл учил нас драться. Вожак Скалистых одобрительно фыркнул, а тур как можно быстрее развернулся, чтобы достать меня. Аззуен тут же последовал моему примеру. Пелл и Марра прыгнули туру на круп и вцепились в него зубами.

Я еще никогда не видела ни одно животное в такой ярости. Тур лягался, бил задом, мычал, пытался нападать, но ума ему явно не хватало. Он так разозлился, что просто мотал головой и взвивался в воздух, пытаясь поддеть на рога ближайшего волка.

– Все вместе! – крикнул Торелл. Это значило, что нужно сообща броситься на тура. Шея добычи была совсем близко, и я приподнялась на задние лапы, чтобы прыгнуть и погрузить зубы в мягкое горло, но чересчур уверилась в себе. Пелл предостерегающе рыкнул, и тут тур махнул головой. Он двинулся как будто едва заметно, но я получила удар боковой стороной рога и отлетела в сторону. Оглушенная и задыхающаяся, я лежала на земле и видела голову тура и острый рог, нацеленный на меня. Бежать было некуда. В ту секунду, когда разъяренный тур нагнул голову, чтобы нанести смертельный удар, двое волков схватили его за морду: Аззуен и Пелл прыгнули одновременно, столкнувшись друг с другом. Я услышала предсмертный вопль и в ужасе вскочила, гадая, кто из наших попал на рога. Но это визжал тур, которого ухватили за брюхо Торелл и Марра. Аррун и Сеела, не в силах усидеть на месте, бросились через поле, вскочили туру на круп и запустили зубы в живое тело. Я укусила его за ногу, которая продолжала лягаться, угрожая кого-нибудь убить. Во мне пробудился охотничий азарт. Кровь, теплая плоть, сопротивляющаяся добыча, из которой постепенно уходила жизнь… Мы рвали тура, пока он не перестал брыкаться и не испустил низкий стон. Пелл торжествующе взвыл и повалил меня наземь от радости, перекатил в пыли, лизнул в макушку и отпустил. Хватая воздух пастью, с бешено колотящимся сердцем, я поднялась и посмотрела на тура, уже мертвого. Страшные рога больше не угрожали нам, из опасного животного он мгновенно превратился во вкусную еду. Мы справились. Мы убили тура.

Аззуен придумал, как устроить охоту на тура вместе с людьми.

– У них есть два рода острых палок, – объяснял он, пока мы шли к жилищу Ниали.

Теперь, когда мы приняли предложение Торелла и научились охотиться на туров, нужно было рассказать об этом криане, чтобы та передала Тали, а девочка убедила людей отправиться на пастбище туров.

– Люди бьют толстыми палками, копьями, когда подходят близко к добыче. Палки потоньше они швыряют издалека. И острия тоже бывают разные.

Остриями служили заостренные камни, куски рогов и костей, которые люди привязывали к палкам, чтобы сделать их острыми и смертоносными.

– Люди неодинаково умеют с ними управляться, – добавила Марра. – Миклан сказал, он еще недостаточно сильный, чтобы охотиться с копьем, зато умеет бросать острую палку. Племя Лан не разрешает молодым выходить с копьями против крупной дичи, пока они не вырастут.

Марра, видимо, проводила с людьми гораздо больше времени, чем казалось. Я тоже заметила разницу между двумя типами острых палок, но не придала большого значения. Теперь, когда об этом заговорили Аззуен и Марра, я вспомнила, что Тали бросила острую палку в лося, которого мы завалили на равнине Высокой Травы. А еще она копьем убила кролика.

– Значит, пускай одни люди бросают острые палки в тура издалека, а другие вместе с нами подберутся ближе, – заключил Аззуен. – Просто нужно понять, кто с чем хорошо управляется, и гнать добычу к ним.

Я радовалась, что Аззуен все придумал. Теперь оставалось сделать так, чтобы люди пошли с нами на пастбище туров. Мы достигли жилища Ниали, и Тревегг вышел поприветствовать нас.

– Она ждет, – сказал он, и мы зашли внутрь.

– Я же говорила, что дичь ушла! – сказала Тали, скрестив руки на груди. Прошел почти день с тех пор, как я проснулась после путешествия в инехалин, и целых три дня с тех пор, как мы видели верховных, выгоняющих дичь из Долины. Половина разведчиков Халина уже вернулась и рассказала об исчезновении лошадей, лосей и оленей.

– Лучше не говори с Халином таким тоном, – предупредила Ринали. Они с Тали стояли у навеса для трав и сердито смотрели друг на друга. Мы с Аззуеном сидели рядом с Тали, а Марра пряталась в кустах за деревней. Ринали яростно уставилась на девочку, уперев руки в бока.

– Я не дура, – сказала Тали. – Но чем раньше он назначит меня крианой, тем меньше времени мы потратим зря.

– Даже не думай говорить ему! – прикрикнула Ринали и тут же замолчала, потому что к ним подошли Халин, еще двое самцов и Кили.

– Откуда ты знаешь про дичь, Тали? – спросил Халин.

– Знать – моя обязанность, – ответила Тали с уважением. Я поразилась, как быстро она менялась. Только что девочка держалась сердито и напористо – и вдруг заговорила почтительно. Из нее получился бы хороший волк. – Долг крианы – прислушиваться к тому, что говорит мир вокруг.

Халин грубо фыркнул.

– Мы нашли больших лосей к востоку от Сухих Холмов, – сказал он. – На них охотится племя Алн. Может, придется подраться. Туры кормятся на Западной Равнине, но мы вряд ли сумеем завалить хотя бы одного. У них брачное время, и они злы.

Именно этого момента и ждала Тали.

– Мы пойдем охотиться на туров с волками. – Она положила руку мне на голову, и я встала.

– Вы уже так делали? – тревожно спросила Кили. Я подошла и лизнула ее руку. Кили была другом Тали, и я хотела показать, что она и мой друг. Сначала она испугалась, потом робко погладила мою шею. Я лизнула руку женщины еще раз и вернулась к Тали.

– Я знаю, мы сможем на них поохотиться, – повторила Тали, не отвечая на вопрос Кили. Мы еще никогда не гоняли туров вместе, и я даже Аззуену не призналась бы, как сильно волнуюсь. – Я покажу тех туров, которых вы запросто убьете копьями.

Люди замолчали, задумавшись над словами девочки.

– Она была права, когда сказала, что дичь ушла, Халин, – заметила Кили.

– До Западных Равнин почти полдня пути, и скоро стемнеет, – пожаловался один из мужчин. – Лоси ближе. И они не такие опасные.

– Но на них охотятся люди племени Алн! – напомнила Кили. – Возможно, другие племена пока не знают, что дичь ушла, но благодаря Тали мы-то знаем – и доберемся до туров первыми.

Тали заговорила вновь:

– Если с нами пойдут волки, туры будут не опаснее лосей.

Она говорила как взрослая, как настоящая криана, а не как ребенок, и я ею гордилась.

– Можно поохотиться и на туров, – подхватил другой мужчина. – Это не хуже, чем драться с Алн из-за лося. И нас будут уважать.

– Почему их будут уважать? – спросил меня Аззуен.

– Не знаю.

Первый мужчина, который жаловался, что до туров далеко, хмыкнул в знак согласия.

– Хорошей охоты я не боюсь, – сказал он. – А если дичи мало, пусть остальные племена знают, что мы бьем туров. Они еще подумают, прежде чем драться с нами из-за добычи.

Халин положил руки на плечи сородичей.

– Значит, мы пойдем охотиться на туров и покажем всем племенам Долины, на что способны Лин. Тали, приводи волков, – распорядился он, как будто это была его идея.

– Да, Халин, – ответила девочка.

Халин улыбнулся, погладил ее по голове и зашагал прочь с другими мужчинами. Кили беспокойно взглянула на Тали и последовала за ними.

Ринали посмотрела вслед уходящим и снова уставилась на Тали.

– Надеюсь, насчет волков ты не ошиблась, – сказала она и тоже ушла.

Когда тетка оказалась за пределами слышимости, Тали присела и уткнулась лицом мне в шею.

– Я тоже надеюсь, – шепнула она.

Все четыре ноги у меня болели, правый бок сплошь покрывали синяки. Марра заработала ссадину над левым глазом, когда пыталась проскочить под брюхом у Сеелы, а Аззуен то и дело лизал правую переднюю лапу, которую зажало между бедром Пелла и острым камнем. Торелл настоял на том, чтобы дать нам еще один урок, прежде чем отпустить на охоту вместе с людьми. Он сказал, что мы должны отточить навыки и научиться обращать внимание на то, чего не видно. Скалистые швыряли нас в пыль снова и снова, пока не решили, что мы готовы.

Почему-то Тали выбрала самое удаленное от человеческой деревни пастбище и договорилась встретиться с нами там. Мы зашли так далеко на запад, что я видела холмы на западном краю Долины. Чуть южнее виднелась низкая гряда холмов, о которых говорил Пелл. Вершина одного из них поросла тополями и низким кустарником – подходящее место, чтобы спрятаться. Ничего не стоило сбегать туда и поискать тайник верховных волков. Пастбище туров находилось более чем в полудне пути от человеческого стойбища, и люди прождали полночи, прежде чем пуститься в путь, чтобы прийти на рассвете. Таким образом, у Торелла было много времени, чтобы нас погонять, и мы, все трое, не пошли, а поплелись с территории Скалистых к людям.

Но оно того стоило. На земле лежал мертвый тур, и люди торжествовали.

Я удовлетворенно посмотрела на тура и на людей. Торелл оказал мне куда большую услугу, чем полагал, когда помог охотиться. Люди ценили туров превыше прочей дичи не только из-за мяса, питательного и вкусного, но и из-за шкур, достаточно прочных, чтобы прослужить несколько лет. Убийство тура считалось доказательством великой силы и смелости. Вот что имел в виду тот самец, когда говорил, что племя Лин будут уважать. Халин так радовался, что дал нам вдвое больше мяса, чем после охоты на лошадей. Я видела, как сородичи хвалят Тали. Если она и дальше будет приводить их к добыче, а мы – помогать в охоте, племя отдаст должное и волкам, и ей.

Я посмотрела на кромку леса, неподалеку от гряды холмов. Там лежали и наблюдали Франдра и Яндру. Виднелись только их морды и лапы, так что люди, если только они не присматривались, ничего бы не заметили. Ниали рассказала верховным о наших замыслах, и те захотели сами посмотреть, как мы охотимся на туров. Франдра увидела, что я за ними наблюдаю, и кивнула. Оба огромных волка скользнули в заросли.

Тлитоо дернул меня за ухо.

– От мяса никому не будет проку, пока оно валяется на земле, волк, – заметил он. – Стая не оценит ваших стараний, если не получит своей доли.

Клюв у ворона был в крови, живот раздулся. Как только люди принялись разрубать мясо, Тлитоо и Хлела подлетели и начали таскать внутренности, вывалившиеся из брюха тура. Люди отгоняли птиц, Халин чуть не ударил Тлитоо тупым концом копья, но все-таки вороны успели наворовать вкусного грезлина. Они возвращались еще дважды и таскали мясо подальше от Халина.

– Если тебе не нужно мясо для стаи, – продолжал Тлитоо, – его заберем мы.

– Удивительно, что ты еще держишься на лету, – сказала Марра, глядя на раздутое брюхо Тлитоо. – Но он прав, Каала. Чем раньше мы отнесем мясо стае, тем быстрее докажем, что дела с людьми пошли на лад.

Я встала, застонав от боли в ребрах, и едва успела взять в зубы кусок грезлина, когда Тали заметила меня и позвала.

– Серебряная Луна! – крикнула она, протягивая руку.

Халин встал рядом с девочкой.

– Волк, – окликнул он. – Серебряная Луна, поди сюда.

Раньше он никогда не звал меня по имени. Удивившись, я положила мясо и подошла. Позади слышались шаги Марры и Аззуена. Я приблизилась к людям и прижалась к Тали.

– Я думала, ты уже ушла, – сказала девочка. – Ты мне нужна.

Они с Халином посмотрели вдаль. Я проследила их взгляд и увидела кучку людей, появившихся из зарослей. Они вышли на Западную Равнину и остановились на расстоянии восьми волков от племени Лин. От них знакомо пахло ольхой, но я узнала пришельцев не сразу.

– Это племя Давриана, – сказала Марра.

– Ваша девочка привела охоту на чужую территорию, – самодовольно каркнул Тлитоо.

– Зачем? – спросила я.

Неужели Тали хотела разозлить родичей Давриана, чтобы они не пожелали видеть ее в своем племени?

Разумеется, сам Давриан тоже был здесь, и с ним еще девятеро, от которых похоже пахло. Он так и не перебрался жить к племени Лин, несмотря на приглашение Ринали. Может быть, потому что Тали огрызалась на него. Но, увидев девочку, Давриан прибавил шагу. Другой самец, высокий и стройный, с волосами, как шерсть у Риссы, остановил его и что-то зашептал. Все они держали в руках копья и острые палки.

Тали присела на корточки и шепнула:

– Я избавлюсь от Давриана.

– Что? – переспросила я, ощутив ужас. Тали бывала безрассудной, как Марра, и порой ей недоставало здравого смысла. Я понятия не имела, что она задумала, но заволновалась при виде решительного огонька в глазах девочки.

– Она хочет биться об заклад, – объяснила Марра с ноткой восхищения в голосе. – Миклан мне рассказывал. Люди спорят, совсем как мы. Это рискованно. Но если Тали выиграет, то избавится от Давриана.

– Брелан ни за что бы не позволил, – возразил Аззуен.

Но Брелана здесь не было.

Мужчины племени Риан не двигались с места. Первым заговорил белоголовый:

– Это наши охотничьи места, Халин. Почему ты не спросил разрешения, прежде чем охотиться здесь?

У меня встала дыбом шерсть на спине. Среди волков нарушение границы служило веским поводом для драки. Всего две луны назад стаи Озера Ветров и Древесной Тропы сцепились из-за охотничьих угодий, и двое волков получили раны. Но белоголовый говорил мягко, хотя в его словах и заключался вызов. Видимо, он изо всех сил старался не злиться сам и не злить Халина.

– Как будто они способны убить тура, – пробормотала Тали достаточно громко, чтобы расслышал не только волк, но и человек.

Я стояла слишком далеко и не видела лицо Давриана, зато заметила, как он напрягся. Халин гневно взглянул на Тали, но та, не обращая внимания на вожака, скрестила руки на груди.

– Они не смогут убить тура, даже если он ляжет прямо перед ними и уснет.

Я привалилась к Тали, так что она споткнулась. Тлитоо слегка клюнул девочку в ступню.

– Я говорю правду, – шепотом сказала Тали. – Я не войду в их племя. Лучше уж поселиться в дупле.

Белоголовый самец посмотрел на нее и перевел взгляд на Халина.

– Мы на спорных землях, Палриан, – сказал тот. – Я знаю, вы с моим отцом спорили за них, но он так и не уступил.

Я вспомнила, что Миклан упоминал это имя. Палриан был отцом Давриана и вожаком племени Риан.

– Но мы с твоим отцом заключили договор, – возразил Палриан. – Мы условились предупреждать друг друга перед тем, как идти на охоту, и делиться добычей. Я знаю, ты совсем недавно стал вождем племени Лин, но я думал, что ты не нарушишь отцовские обещания.

– Мы охотно поделимся с вами мясом, – сказал Халин, указывая в сторону туши. – Еды еще много.

Я задумалась, знает ли племя Риан, что дичь ушла из Долины. Люди редко чуют ложь.

Палриан улыбнулся и махнул рукой сородичам. Опустив острые палки, те зашагали вперед и подошли вплотную к людям племени Лин. Когда Палриан приблизился, я заметила, что он гораздо старше Халина. Суставы у него двигались не так гладко, кожа висела складками. Но он был здоров и не сомневался в своей власти над племенем Риан.

– Ты же знаешь, я не хочу с тобой ссориться, Халин, – сказал он. – Я охотно заключу с твоим племенем союз…

Он окинул Тали взглядом. Женщина, стоявшая рядом с Палрианом, улыбнулась, протянула руку и погладила сильные плечи девочки. Тали не отстранилась, как я ожидала, но встретила взгляд женщины. Будь она волком, у нее на загривке встала бы дыбом шерсть.

– Я этого очень хочу, – продолжал Палриан. – Но вы на земле племени Риан, и я буду рад, если впредь вы не будете брать то, что не принадлежит вам. Нужно спросить разрешения, прежде чем идти сюда. Мы с твоим отцом обо всем условились и хорошо ладили.

– Давайте поиграем, – добродушно произнес Халин. – Чье племя быстрее завалит тура, тот получит право два года охотиться здесь.

Палриан улыбнулся.

– Зачем мне спорить из-за того, что и так мое? – спросил он.

Тали втянула воздух сквозь зубы и взглянула на Халина, прося разрешения. Тот кивнул.

– Чтобы доказать, что вы достойны союза с племенем Лин, – сказала она.

Давриан резко выдохнул. Все уставились на девочку.

– Твой сын хочет жениться на нашей целительнице, – сказал Халин. – Если ты победишь, получишь и ее, и эти охотничьи угодья. Если мы победим, то заберем их на два года, а заодно и Моховой Лес.

Тали рассказала Халину, что, несмотря на уход дичи из Долины, Моховой Лес кишел птицами, свиньями и мелкими животными – должно быть, потому что там витал запах сырого мха, который ненавидели верховные.

Палриан не смог скрыть волнения. Сердце у него забилось быстрее, и он оглядел Тали с головы до ног, как будто она была кроликом, а он – пещерным львом. Я понятия не имела, отчего он так стремился заполучить девочку, но, несомненно, Палриан высоко ее ценил.

Вот что Тали имела в виду, когда сказала, что намерена избавиться от Давриана. Меня замутило. Она чересчур полагалась на нашу способность убить тура. Я коснулась лапой ее ноги.

– Не рискнешь – не победишь, Серебряная Луна, – шепнула Тали. – Я должна бросить вызов, иначе для меня все пропало.

– Мы принимаем спор, – с готовностью произнес Палриан, и я вспомнила, как Веррна приняла ставку Торелла. – Мы охотно покажем вам, как охотится племя Риан.

Было видно, что он считал Халина надменным и неопытным.

– Подожди, отец, – возразил Давриан. – С ними волки. Они помогают охотиться.

Палриан коротко рассмеялся, несколько человек из племени Риан – тоже.

– Ты же сказал, что волки только мешают, Давриан, – напомнила Тали. – Ты твердил, что они опасны.

– Если ты боишься волков, – невозмутимо произнес Халин, – я выставлю меньше охотников. Мы будем охотиться втроем. А ты можешь взять сколько угодно людей.

– Решено! – быстро сказал Палриан, не сомневаясь в своем выгодном положении. Давриан пытался протестовать, но когда соплеменники вновь рассмеялись и принялись завывать, как волки, лицо у него потемнело. Он перестал спорить и яростно взглянул на меня. Я отвернулась и задрала хвост, демонстрируя Давриану зад. Аззуен и Марра последовали моему примеру.

Охота началась.

Конечно, мы победили. Люди Риан охотились хорошо, но не знали то, что было известно нам, и им недоставало совместной тактики человека и волка. Они испытывали туров и искали слабейших в надежде убить их, не покалечившись, тогда как мы нашли самого злобного, взбесили его и завалили. Тогда туры решили, что с них хватит, и затопали прочь, оставив нас наедине с племенем Риан.

Палриан принял поражение достойно, хотя я не сомневалась, что ему горько.

– Надеюсь, мой сын не утратил права ухаживать за вашей девочкой? – сказал он.

– Конечно, нет, – ответил Халин, и Тали ахнула. – Мы охотно примем Давриана и будем рады разделить с вами добычу.

Палриан хлопнул Халина по плечу.

– Она ваша, вы добыли ее честно. Но я еще как-нибудь охотно с тобой потягаюсь… и кое о чем поговорю, – добавил он, глянув на Тали.

Он кивнул сородичам, и они двинулись прочь с равнины. Давриан, насупившись, стоял на месте, пока отец не взял его за руку и не увел. Как только люди Риан скрылись, Халин радостно завопил, подхватил Тали и закружил. Поставив девочку наземь, он подал знак соплеменникам, и те принялись разделывать второго тура.

– Почему он так поступил? – прошептала Тали. – Он должен был прогнать Давриана…

Она постояла неподвижно.

– Я не выйду за него, Серебряная Луна. Будь что будет, не выйду.

Халин позвал девочку. Она крепко сжала мою шерсть, прежде чем зашагать к вожаку. Я смотрела вслед Тали, отчаянно желая последовать за ней.

– Мясо, волчишка, – напомнил Тлитоо. – Отнеси еду стае.

– Я помню, – сказала я, не сводя глаз с Тали. – Где она сейчас?

– На сборном месте у Болотной Ямы, – ответил ворон.

Тлитоо придумал это название, когда мы нашли на самой границе Быстрой Реки болотистый, кишевший мухами клочок земли, на котором росли редкие кипарисы и можжевельник. Ворону хватило одного взгляда, чтобы прозвать его Болотной Ямой. Стая решила собираться там, потому что Яма была ближе всего к пастбищам туров и в то же время находилась на территории Быстрой Реки. Обнаружив там кусачих мошек и заболоченную землю, вожаки чуть не передумали, но, видимо, в результате все-таки остались.

– Пошли, – сказал Аззуен, лизнув больную лапу и тем самым напомнив мне о собственных ребрах и ногах. Только на Марру, казалось, возня со Скалистыми не возымела никакого эффекта. Она бросилась по направлению к Болотной Яме, остановилась и посмотрела через плечо. Я знала: ей не терпелось, потому что Марра хотела вернуться к Миклану.

– Мы идем, – сказала я, подошла к мясу, которое дал нам Халин, взяла большой кусок брюшины и зашагала впереди Аззуена и Марры к Болотной Яме. Невзирая на тревогу за Тали и ноющие мышцы, я радовалась. Мы отлично поохотились и добыли для стаи вкусный грезлин. Отнеся сородичам еду, можно было поискать тайник верховных. Мы двигались к успеху.

Уже перевалило за полдень, когда мы добрались до Болотной Ямы. Стая крепко спала. Рисса лежала, свернувшись клубочком, уткнувшись носом в лапы, и громко храпела. Рууко вытянулся во весь рост на солнце. Минн, которому во сне всегда было жарко, устроился в скудной тени кипариса. Когда мы ввалились в рощицу, таща мясо, Веррна приоткрыла один глаз и проснулась окончательно. Она встала, потянулась и подошла к нам.

– Оставьте здесь, – сказала она, прежде чем мы успели положить мясо наземь, и окинула еду взглядом. – И это все?

– Нет, не все, – ответила я, раздраженная тоном Веррны. А сколько, по ее мнению, могли притащить трое волков? Она даже не поблагодарила нас за то, что мы принесли стае мясо. – Что узнали Рууко и Рисса? – спросила я.

От вожаков пахло Пиррой и Сонненом. Значит, они разговаривали с волками из стай Озера Ветров и Древесной Тропы.

Веррна не ответила. Она поворошила принесенное мясо, ища изъянов, но это был сплошь хороший грезлин. Она взяла в зубы кусок брюшины, подошла к Минну, положила еду и ткнула молодого волка носом.

– Вставай, – сказала она. – Мы отнесем добычу в новый тайник.

Минн заворчал, но поднялся и потянулся, а Веррна вернулась к нам.

– Тащите остальное, – велела она. – На закате встретимся у упавшего дерева на сборе стаи.

– У упавшего дерева? Это же в часе ходу отсюда! – запротестовала я. – А мы еще должны узнать, что такое прячут верховные, да и с людьми мы не закончили.

– Почему нельзя поговорить с Рууко и Риссой сейчас? – потребовал Аззуен.

– Потому что после общего сбора они не проспали и двух часов! – Веррна сердито уставилась на меня, как будто вина была полностью моя. – Дай им отдохнуть, иначе я с тобой расправлюсь!

Она подобрала мясо, которое принесли Аззуен и Марра, каким-то чудом уместив все куски в своих мощных челюстях, и зашагала через рощу.

Марра преградила ей путь.

– Пирра и Соннен согласились союзничать с Быстрой Рекой? – спросила она. – Что-то случилось. Я знаю.

Она понюхала землю под ногами, как будто надеясь уловить произошедшие в стае изменения. Мы с Аззуеном удивленно воззрились на Марру. Волк, еще не достигший одного года, не бросает вызов высокопоставленному члену стаи. Веррна даже не отклонилась с пути. Она просто отпихнула ее, но, вместо того чтобы уйти, положила мясо наземь и гневно взглянула на Марру.

– Не мое дело говорить за вожаков! – прорычала она. – И не твое дело – требовать у меня ответа!

Покрытая шрамами морда Веррны напряглась. Она неловко переступила с ноги на ногу. Веррна всегда говорила напрямик и не любила секретничать.

– Ступайте искать то, что прячут верховные, а потом возвращайтесь к туше и принесите остальной грезлин, – велела она.

Она подобрала мясо и ушла с прогалины. Минн бросился за ней, расшвыривая лапами землю. Марра и Аззуен зашагали через рощицу, я последовала за ними, но остановилась, когда появился Тлитоо. Он завис над Рууко и приземлился на спину спящему волку.

– Ты идешь? – спросил Аззуен, увидев, что я медлю.

– Нужно поискать тайник верховных, пока люди не заметили, что нас нет, – добавила Марра.

– Я вас догоню, – сказала я. – Подождите под холмом.

Марра хотела возразить, но я сердито посмотрела на нее. Ворча, они с Аззуеном убежали.

– Шевелись, волк, – сказал Тлитоо, как только они отошли подальше.

Он отказывался прилетать в Болотную Яму, утверждая, что здесь воняет. Но теперь ворон сидел на спине Рууко и выжидающе смотрел на меня.

– Я думала, ты не прилетишь, – сказала я, отмахиваясь от мух, которые пытались облепить морду. – Почему ты не на дереве, с Хлелой?

В моем голосе зазвучал яд.

Тлитоо метнулся ко мне. Я отшатнулась, но он всего лишь приземлился у ног и посмотрел снизу вверх.

– Я попросил Хлелу последить за людьми, Лунная Волчица, – сказал он, и при звуках этого имени я смутилась. – Возможно, другого шанса не будет.

– Нам некогда, – возразила я.

– Придется урвать время! – каркнул Тлитоо. – Нужно еще кое-что узнать. А я должен учиться. Мать-волчица сказала, это важно.

Так он называл Лидду.

Тлитоо снова вспрыгнул на спину Рууко. Поддавшись искушению, я шагнула к нему. Меня мучила совесть, оттого что я подсмотрела воспоминания Аззуена, но я была зачарована. Я думала: «Если я узнаю мысли Рууко, то, возможно, сумею убедить стаю, а заодно Соннена и Пирру присоединиться к нам. И поучиться действительно не помешало бы. Может быть, мы снова увидим Лидду».

– Тогда быстрее, – сказала я.

Тлитоо одобрительно каркнул и спрыгнул наземь. Осторожно, чтобы не разбудить вожака, я улеглась бок о бок с Рууко, а Тлитоо осторожно втиснулся между нами.

Я полагала, что готова к холоду, падению и отсутствию звуков, но все-таки переход меня ошеломил. Сердце бешено забилось, потребовалось усилие воли, чтобы не отстраниться. Я заставила себя терпеть. Тьма превратилась в яркий полуденный свет, отсутствие запахов сменилось ароматом холодной осенней травы. Рууко не думал о Пирре и Соннене, о союзе с людьми, об обещании, связавшем волков Широкой Долины. Ему снилась молодая волчица, чья белая шерсть сияла, как снег на солнце. Рууко томился по тому, чего никогда не мог обрести.

«Вставай, Воришка», – сказал Хиилн. Он прыгнул на Рууко, пробудив от полуденного сна.

Рууко терпеть не мог это прозвище, которое получил от брата в те дни, когда был щенком и боялся охотиться. Он встал и потянулся, раздраженно глядя на Хиилна, который перерос его почти на полголовы. Сам Рууко достиг изрядных размеров, но теперь, когда им уже почти исполнилось два года, он понимал, что никогда не вырастет таким же большим.

Хиилн, заметив раздражение Рууко, но неверно истолковав причину, ткнул брата в ребра.

«Хватит ныть, – сказал он. – Скажи спасибо, что я тебя разбудил. Пошли».

Он помчался прочь от упавшего дерева – сплошь тугие мышцы и лоснящийся на ветерке мех.

Рууко последовал за ним.

«Что стряслось?» – отдуваясь, спросил он, отставая от брата, как всегда, почти на длину корпуса.

«Самки, – ответил Хиилн. – Две. Из стаи Теплого Холма. Остальные вошли в стаю Озера Ветров, когда погиб их вожак, а эти остались».

Хиилн замедлил бег, когда они приблизились к маленькому холму на границе территории Быстрой Реки, и лег на брюхо. Рууко плюхнулся рядом. Оттуда, где они лежали, было видно двух молодых самок по ту сторону границы. Ни одна стая еще не присвоила земли Теплого Холма, хотя это был лишь вопрос времени. Две молодые волчицы не сумели бы их защитить. Одна из них казалась на вид самой обычной и довольно худой, от нее пахло подчинением, зато другая, с чисто-белой шерстью, поражала красотой. Рууко такого никогда не видел. Он зачарованно наблюдал, как волчицы играют и борются на солнце. Белая была такой сильной и красивой, что Рууко не мог отвести взгляд.

Хиилн встал так, что волчицы его заметили. Они не убежали и не бросили вызов незнакомым волкам, а завиляли хвостами в знак приветствия.

Рууко и Хиилн пересекли границу и представились, позволив самкам Теплого Холма обнюхать их с головы до хвоста. Когда Рууко, в свою очередь, вдохнул запах белой волчицы, у него перехватило дух. Он понял, что хочет ее больше всего на свете.

Но, конечно, брат был первым. Конечно, она смотрела только на Хиилна, который держался уверенно, недвусмысленно давая понять, что однажды станет вожаком.

«Я Рисса, – сказала белая волчица. – А это моя сестра Нееса».

Нееса застенчиво взглянула на Рууко. Он окинул ее беглым взглядом и вновь повернулся к Риссе, но опоздал. Белую красавицу влекло к Хиилну. Она хотела избрать себе спутника.

Уже через четверть луны все четверо стали неразлучны. Рууко не обращал внимания на Неесу, пока не догадался, что Рисса пытается их свести. Тогда он начал ухаживать за Неесой и удостоился одобрительного взгляда сестры.

Когда Рисса и Нееса пригласили волков из стаи Быстрой Реки понаблюдать за людьми, Рууко испытал отвращение, зато Хиилн пришел в восторг. Рууко притворился, что тоже рад. Рисса и Нееса довольствовались тем, что посмотрели на людей, но Хиилну хотелось большего. Он ходил к людям снова и снова и вскоре начал появляться на сборном месте, пропитанный запахом человеческого пота. Траан, его отец и вожак стаи Быстрой Реки, заметил это и велел Хиилну прекратить. Тот не послушался. Сказал, что не может.

Через две луны Хиилн покинул Долину. Точнее, был изгнан верховными волками и собственным отцом. Рууко не сомневался, что Рисса уйдет вместе с Хиилном, но тот взял с волчицы слово остаться. Перед уходом Хиилн поговорил с Рууко, вынудив у брата обещание, которое тот дал весьма неохотно. Но все-таки дал. Ради брата, с которым, возможно, ему не суждено было встретиться, Рууко пообещал, что возглавит стаю Быстрой Реки и сохранит ее. Он смотрел вслед Хиилну с грустью и благодарностью. Когда Рисса скорбно завыла, он завыл вместе с ней.

Через шесть лун Рууко горестно стоял над телом волка, который казался слишком сильным, чтобы умереть. Траан водил стаю Быстрой Реки почти пять лет, и его смерть предвещала время испытаний. Рууко постоял над мертвым отцом, а потом посмотрел в глаза сородичей – Тревегга, который был слишком стар, чтобы возглавить стаю, молодых волков, Аннана и Сенна. Неесы. И Риссы. Рисса взглянула на Рууко с надеждой и уверенностью, словно подзадоривая струсить и убежать. Рисса отказалась от любви во имя того, что считала правильным, и теперь носила его щенков. Траан знал, что умирает. Он настоял, чтобы Рууко и Рисса спарились – чтобы в наступающем году в стае появились щенки. И теперь, глядя в ясные глаза Риссы и сознавая, что в ее чреве зреет будущее Быстрой Реки, Рууко испугался. Он никогда и не думал занять место вожака. Вожаком должен был стать Хиилн – но он ушел навсегда. Рууко понимал, что не готов, недостаточно силен. Он не хотел. Но Рисса ждала – а ради нее он бы перевернул весь мир.

Что-то острое несколько раз стукнуло по голове. Ухо горело. Я открыла глаза и обнаружила Тлитоо и Хлелу, которые клевали и дергали меня.

– Просыпайся, волчишка! – потребовал Тлитоо. – Твои сородичи вернулись. Уже поздно. У тебя столько дел до темноты, а ты лежишь тут и бездельничаешь.

Я рыкнула на ворона и с трудом поднялась. Именно он предложил проникнуть в мысли Рууко. Я сделала несколько шагов и застонала. Я не чувствовала изнеможения, как после путешествия в Инехалин, но все-таки устала и вся дрожала. Я никогда и не думала, что Рууко способен кого-то так любить. Он всегда казался бесстрастным и серьезным.

Я услышала тяжелую поступь Веррны вблизи Болотной Ямы. Пора было идти. Я уперлась передними ногами в землю, оттопырила зад и потянулась, пытаясь прогнать из тела усталость. Хлела щелкнула клювом и оценивающе присмотрелась к моим лапам, как будто выбирая, которую клюнуть.

– Иду, иду, – сказала я, выпрямляясь, и посмотрела на Рууко, погруженного в сны о Риссе. Не обращая внимания на нетерпеливые крики воронов, я ласково коснулась носом щеки вожака, прежде чем покинуть Болотную Яму и отправиться на поиски того, что прятали верховные волки.