ГЛАВА 5
Новый замес на старые дрожжи
По всей видимости, Саныч утром встал не с той ноги. Причем не просто встал, а, скорее всего, еще и споткнулся и проехался носом по полу. И почему-то винил в этом именно меня. Ничем другим его отвратительнейшее настроение, и явное намерение вытрясти из меня душу я объяснить не могла.
— Лагинова! — орал он дурным голосом. — Ты вообще как мяч держишь?!
— Руками, — буркнула я, к концу урока физкультуры уже доведенная до белого каления.
— Тогда поставлю вопрос по-другому, — ехидно парировал физрук. — Из какого места у тебя растут руки?
Я побагровела.
— Сан Саныч, — вмешался Андрей, — ну что вы на Карину ругаетесь? Нормально она мяч держит.
— Значит, так, защитник всех криворуких, — нехорошим голосом ответил ему Саныч, — две сотни отжиманий.
— Да хоть четыре, только от Карины отстаньте.
— Деккер! Я что-то не помню, чтобы я спрашивал твое мнение! Брысь с глаз моих!
На мое счастье прозвенел звонок. Сделав вид, что не услышала вопля физрука: «Лагинова, твою дивизию, я тебя не отпускал! Звонок для учителя!», подло и очень быстро слиняла в раздевалку.
— Не дуйся на Саныча, малыш, — посоветовал Андрей, пока мы шли на следующий урок, — он ведь не со зла.
— Ну-ну, — сопела от обиды я, — я заметила, как из него сегодня доброта да милосердие как из рога изобилия сыпались. Ты слышал, он меня криворукой назвал!
— Карин, не спеши с выводами, — возразил Андрей, — насколько я знаю Саныча, он явно из-за чего-то очень нервничает сейчас.
— Ну знаешь, — насупилась я, — я же когда нервничаю, никого не обзываю. Нужно уметь контролировать свои эмоции.
— Правильно, Каринка, — влез в разговор ехидно улыбающийся Вадим, — всем бы так контролировать свои эмоции, как ты умеешь. Ты молодец, всегда держишь себя в руках. Просто все спалишь в радиусе нескольких километров.
— Вадим, не лезь к Карине, — снова вступился за меня Андрей.
— Ты забыл добавить «и иди выпей яду», — кровожадно уточнила я. Слишком остро теперь реагировала на тему талисмана.
— Ну как я могу пить яд, когда вокруг меня такие девушки, — расплылся в улыбке Вадим при виде подходящей к нам Риты.
Рита скользнула по нему насмешливым взглядом и многозначительно фыркнула.
— Рин, я тебя краду, — она мне весело подмигнула.
— Ну нет, — воспротивился Андрей, тут же взяв меня за руку, — я против.
— Деккер, не бухти, ты вообще с Кариной сутки напролет, так что не жадничай!
— А давай ты лучше меня украдешь? — Вадим смотрел на Риту, как кот на сметану.
— А что мне с тобой потом делать? — усмехнулась она.
— Что-нибудь придумаем. — Вадим ей загадочно подмигнул.
— Парниша, не утомляйте меня своей неоригинальностью, — фыркнула Рита, демонстративно закатив глаза.
Но тут прозвенел звонок, и мы вошли в Малый актовый зал. На это проклятое культурно-эстетическое воспитание.
Руслана на физре не было, но сейчас он пришел. А вот Женя как раз отсутствовала. И пока Наталья Андреевна чего-то там разглагольствовала, я все-таки решила прислушаться ко вчерашним словам Прядущего и набралась храбрости с Русланом поговорить. Мы как раз сидели парами по вальсу…
— Привет, — как ни в чем не бывало поздоровалась я. — Ты чего не пришел на физру?
Руслан смерил меня странным взглядом. Похоже, не ожидал, что я вообще рискну с ним разговаривать. Но все же лесом не послал. Ответил вполне спокойно:
— Проспал, — и весьма двусмысленно добавил: — у меня просто была очень бурная ночь.
— Очень за тебя рада. — Хоть я и постаралась сдержать эмоции, но, боюсь, они были очевидны.
Руслан насмешливо на меня смотрел.
— Вот так и знал, что ты мне завидуешь.
— Я? Завидую? — Я смерила его презрительным взглядом. — Чему тут завидовать, Полянский? Твоему моральному разложению?
Он тихо засмеялся.
— Нет, Лагинова, тому, что у меня, в отличие от некоторых, в словарном запасе нет таких слов как «обязательства» и «правильность».
— А еще у тебя нет таких слов как «порядочность», «совесть» и «нравственность», — ехидно добавила я.
— Зато есть «свобода», «смелость» и «страсть», — не менее ехидно парировал Руслан. — Правда, боюсь, ты таких слов даже не знаешь.
— Что ты этим хочешь сказать, Полянский? — во мне мгновенно заклокотала ярость.
— Ничего особенного, — он невинно улыбнулся. — Только то, что ты — редкостная трусиха и что от твоей занудной нравственности на несколько километров вокруг постоянно киснет молоко и тухнут яйца.
— Ребята, ну хватит, — вмешалась в нашу тихую перепалку Наталья Андреевна. — Нужно быть терпимее друг к другу. Давайте все по местам, начнем репетицию.
Во время вступления я всеми силами пыталась успокоиться и быть невозмутимой, тем более ясно понимала, что Руслан явно намерен старательно выводить меня из себя и дальше. Похоже, это доставляло ему несказанное удовольствие. Ну вот какого лешего меня вообще дернуло пытаться с ним поговорить? Пожалуйста, поговорили. Что б я еще хоть раз Прядущего послушала!
Пришло мое время. Я вышла из-за кулис и спустилась по лесенке к Руслану. Судя по довольной улыбке, у него был уже такой запас ехидства в мой адрес, что хватило бы еще десятка на три Карин. Но я сбила его прямо в полете.
— Чего ты так бесишься, Полянский? — как можно спокойней спросила я, когда мы закружились в вальсе. — Что с соединением талисмана все равно пролетел?
Говорила, конечно, наобум. Уверенности в том, что он не в курсе опустошения моей половины, не было. Но оказалось, что я попала прямо в точку. Про изменения в талисмане Руслан явно не знал.
Усмехнулся.
— Карин, не смеши меня. Сама ведь прекрасно знаешь, что стоит мне только захотеть, и я все получу. И талисман, и тебя.
— Я бы на твоем месте не была так уверена, — возразила я.
— Ты зря меня недооцениваешь, я тебе не твои белые и пушистые Паладины, — невозмутимо парировал Руслан, — но можешь еще пожить спокойно, я пока не принял окончательного решения.
Больше не сказали друг другу ни слова. Хотя меня так и подмывало спросить, почему же тогда он не соединил талисман с Женей? Ведь если ему до сих пор нужен целый, то зачем сказал половину мне отдать? Но я промолчала. Предпочла просто насладиться мгновениями. Как бы я на Руслана ни злилась, но вальс с ним отдавался затаенной радостью. Быть просто рядом, чувствовать тепло его рук… И искренне надеяться, что он о моих чувствах не догадывается.
Всегда во время большой перемены школа мгновенно пустела. Точнее, большинство топталось в столовой в неравной битве за свежие пирожки. Я туда вообще не рвалась, просто потому, что не без оснований опасалась, что меня там могут самым банальным образом затоптать. Вот и сегодня я осталась в классе. Но на этот раз не одна. С Андреем.
— Что сегодня за день такой, — хмуро бурчала я, меряя шагами кабинет английского, — сначала Саныч обгавкал, а потом еще Полянский добавил.
— Насчет Саныча не бери в голову, а Полянский огребет от меня по полной.
— Нет, Андрей, не трогай Руслана, — попросила я. — Ты только не думай, что я его защищаю, просто не стоит вообще с ним связываться. Хорошо?
— Не буду обещать, — Андрей усмехнулся.
— Андрей. — Я нахмурилась.
— Да, малыш? — Он был сама невинность. — Я же его убивать не собираюсь. Просто сделаю малость повежливее и доходчиво ему объясню, чтобы держался от тебя подальше. Но давай не будем о Полянском. Давай лучше о нас.
— О нас? — переспросила я, растерявшись.
Андрей тут же притянул меня к себе, но, к счастью, дверь в класс распахнулась.
— Ага! — изобличительно выдал Саныч. — Вот вы и попались!
И если у меня мгновенно сердце в пятки ушло, то Андрей даже не дрогнул и рук не разжал.
— Сан Саныч, — укоризненно сказал он, — ну что вы так?
— Как, Деккер? — хитро прищурился Саныч. — Не вовремя?
— Типа того. Вы именно нас искали или просто нравственность блюдете?
— Не вас, а именно Лагинову.
Я перепуганно молчала.
— Зачем? — насторожился Андрей.
— Деккер, команды лезть не в свое дело я тебе не давал, — парировал Саныч, — так что хватит уже телячьих нежностей, потом наобнимаетесь.
— Сан Саныч, все, что касается Карины, касается и меня, — ответил Андрей. — Что случилось?
— Случилось то, что завтра у твоей Лагиновой игра, а она даже ухом по этому поводу не ведет, — ответил физрук. — А уж о том, что в последнее время кое-кто даже на тренировках не появляется, вообще молчу.
— Какая игра? — перепугалась я. Вот только этого мне для полного счастья не хватало!
— Ах да, — Андрей нахмурился, — чемпионат среди женских команд… Но наша же вроде не должна была участвовать? Значит, заявку все-таки прислали? Получается, завтра первая игра отборочного тура, Саныч? И с кем?
— С двадцать третьей школой.
— Ну это не страшно, они же аутсайдеры.
— А толку? По сравнению с нашей командой, они просто боги игры, — Сан Саныч мрачно усмехнулся. — Шансов на победу вообще нет.
— Тогда зачем вам я? — спросила я.
— Затем, что ты входишь в сборную, Лагинова! — рявкнул физрук. — И явишься завтра на игру как миленькая! А не то, даю слово, учиться тебе в одиннадцатом классе до самой моей пенсии!
— Конечно же, мы придем, Сан Саныч, это даже не вопрос, — уверил его Андрей.
— А ты мне там на кой сдался, Деккер? Что-то я не помню, чтобы я тебя звал.
— Затем, что я как личный тренер Карины не могу пропустить ее игру. — Андрей ободряюще мне улыбнулся.
— Ладно, личный тренер, уговорил. — Саныч похлопал Андрея по плечу. — Значит, под твою ответственность, привезешь ее завтра к трем часам во Дворец спорта. Все понял?
— Можете на меня положиться.
— Ладно тогда, воркуйте дальше, так и быть. — Саныч вышел из кабинета.
— На чем мы там остановились, малыш? — Андрей вознамерился снова меня обнять.
— На том, что меня завтра ожидает вселенский позор, — мрачно ответила я, отстранившись.
Странное противоречие. Мне было очень стыдно перед Андреем из-за того, что не могу сейчас ответить на его чувства. И, скорее всего, никогда не смогу. Понимала, как тяжело безответно любить, но все равно не могла ничего с собой поделать. Чувства к Руслану с каждым днем только обострялись и явно даже не думали проходить.
В остальном день в школе прошел спокойно. После уроков Андрея вызвали на работу, а я пошла домой, где застала душещипательную картину.
Бледный Эридан с лихорадочным румянцем на щеках и самым разнесчастным выражением лица лежал на диване, сложив на груди руки, и с невыразимой тоской смотрел в потолок.
— Эридан? — опешила я. — Что с тобой?
Он тяжело вздохнул и прошептал:
— Как хорошо, что перед смертью я успел тебя увидеть, чудо мое…
— Перед смертью? — севшим голосом переспросила я, не на шутку испугавшись. — Что случилось?
Села на край дивана и быстро коснулась пальцами лба Эридана.
— Ты весь горишь! — выдохнула я. — Как ты себя чувствуешь?
— По всей видимости, я умираю, — тихо ответил он севшим голосом.
Горячими пальцами сжал мою ладонь и лихорадочно прошептал:
— Обещай мне, что никогда меня не забудешь…
— Карин, что это у тебя входная дверь открыта? — спросил Олег, появившийся в дверном проеме зала.
— Олег, — перепуганно пробормотала я, — Эридану плохо…
Олег нахмурился, тут же подошел к дивану. На мгновение коснувшись недвижно лежащего Эридана, вздохнул и покачал головой.
— Карин, не пугайся. Можешь мне поверить, такой здоровый и крепкий тип если и умрет, то уж точно не от ангины.
— Ангины? — опешила я.
— Эридан! — позвал он с улыбкой. — Хватит помирать!
— Мне и вправду плохо, — мрачно ответил Эридан, не открывая глаз.
— Меньше надо было без шапки в такой мороз разгуливать. — Олег улыбнулся. — То, что у тебя в Орбагане жара, еще не значит, что так везде. Свалившая тебя неизвестная болезнь — банальная ангина, которой на Земле никого не удивишь.
— Да? — пробормотал Эридан осипшим голосом. — А что делать-то? Я не могу сам себя исцелить.
— Это ведь тебе не физическая рана, — объяснил Олег. — Будешь лечиться как простой смертный.
— Здорово! — проорал из коридора Вадим. — А чего у вас дверь нараспашку?
— Хоттабыч, ты чего, скопытнулся, что ли? — нахмурился Андрей, заглянув в зал и увидев нашу компанию.
Похоже, у меня дома опять намечалась паладиновская сходка…
— Эридан простудился, — хмуро ответила я.
— Ну и что? — мрачно спросил Андрей. — От простуды никто еще не умирал.
— Андрей, ты учти, что Эридан впервые столкнулся с этим заболеванием, к которому его организм вообще не приспособлен, — возразил Олег.
— Бедный… — Я ласково гладила Эридана по волосам, он с самым разнесчастным видом на меня смотрел. — Не переживай, будем тебя лечить.
Андрей заскрипел зубами.
— Слушай, Андрюх, — Вадим засмеялся, — я тут недалеко на крыше видел сосульки, которые вполне можно погрызть и тоже свалиться с ангиной…
— Парфенов, не издевайся, — буркнул мрачный Андрей.
— Ну что вы все встали столбами? — возмутилась я. — Ребят, давайте быстрее в аптеку!
— Считай, мы уже ушли. — Вадим силком утащил обиженно сопящего Андрея за локоть.
— А чего купить-то?! — завопил он уже из коридора.
Мы с Олегом растерянно переглянулись.
— Спроси у фармацевта, что в таких случаях пьют. — Олег пожал плечами.
Они вернулись через полчаса с целым пакетом медикаментов. Эридан мрачно окинул взглядом разнообразные бутылечки с микстурами, пакетики с порошками и таблетки.
— Есть одно «но», — пробормотал он, — меня же с детства приучали ко всевозможным ядам и сонным порошкам, так что на все это теперь иммунитет. И, скорее всего, на ваши химические лекарства тоже.
На несколько секунд воцарилась тишина.
— Блин, — с досадой изрек Олег, — и правда.
— И как теперь? — озадаченно спросил Эридан.
— А теперь никак, — Андрей расплылся в довольной улыбке, — хана тебе теперь, Хоттабыч.
— Не волнуйся, Эридан, мы будем лечить тебя народными средствами, — пообещала я.
— Это какими? — полюбопытствовал он.
— Пинками под зад до самого Орбагана, — кровожадно ответил Андрей.
— Ну все, — Эридан тяжело вздохнул, — спасибо тебе, Деккер, от твоих негативных эмоций мне стало еще хуже.
— Андрей, прекрати. — Я хмуро посмотрела на Андрея.
— Карина, да он ведь это специально! — взорвался он. — Слышь ты, орбаганский клоун, хватит притворяться полудохлым!
— Андрей, Эридан действительно болен, — возразил Олег. — Это я тебе точно могу сказать. И вообще, ему сейчас поспать надо.
— Ну да, — пробормотал Эридан, — меня действительно в сон клонит. Карин, ты ведь останешься со мной?
Побагровевший Андрей тут же сгреб меня в охапку и, несмотря на мои протестующие вопли, утащил из зала на кухню.
— Ну как тебе не стыдно? — возмущалась я, когда он, наконец, поставил меня на ноги. — Эридан ведь болен!
— Вот именно! Болен! А не умирает! — пылал праведным гневом Андрей. — И подло этим пользуется!
— Андрей, давай тише, пусть он поспит, — на кухню вошел Вадим. — Карин, напои чаем, будь человеком.
Минут через пять пришел Олег, притворил за собой кухонную дверь.
— Все, уснул, — сообщил он, садясь на табуретку и беря у меня из рук чашку с горячим чаем. — Андрей, ну чего ты распсиховался-то?
— Олег, только ты мне не говори, что Эридан не переигрывает, — раздраженно ответил мрачный Андрей.
— Ну есть немного. — Савин усмехнулся. — И все же держи себя в руках, хорошо?
— Я буду держать себя в руках, когда Эридан отстанет, наконец, от моей девушки, — отрезал Андрей, — а до этого момента я с него глаз не спущу, и пусть только попробует что-нибудь выкинуть.
Налив всем чая, я ушла в свою комнату, чтобы переодеться в домашнюю одежду. Но еще на полпути услышала, как на кухне закрылась дверь. Мгновенно догадалась, что собравшаяся там компания собралась секретничать. Согласна, подслушивать нехорошо, но я не смогла сдержаться и на цыпочках прокралась поближе. Голоса хоть и были приглушены, но слова вполне можно было различить.
— … три черепа уже у Совета, — очень серьезно говорил Вадим. — И они знают, где остальные.
— Дело нешуточное, — согласился Олег. — Нельзя допустить, чтобы они собрали все. Пусть нас пока опережают, но это легко поправимо. Нам, главное, не медлить сейчас.
— Андрей, — Вадим понизил голос до шепота, — надеюсь, ты не успел никому разболтать?
— Ты имеешь в виду Карину? — уточнил Андрей. — Нет. Она не знает. Уверен, уже и думать забыла, что видела Шариба с гематитовым черепом. Так что все пока в тайне. Но если девчонки узнают, то непременно в это влезут. Особенно это Карины касается. Ее постоянно тянет именно туда, куда не надо. Хотя теперь, без талисмана, надеюсь, ей хватит ума успокоиться, наконец.
— Значит, с Кариной решено. Вы с Эриданом за ней присмотрите, — подытожил Олег. — Вадим, твое дело — Рита. За Свету можно не волноваться. Она в этой девичьей троице самая благоразумная.
— Ну да, — Вадим усмехнулся. — Это Каринка с Риткой, если узнают, будут под ногами путаться и только нам мешать. Так что пусть уж лучше сидят себе в неведении. Насчет Риты тоже не беспокойтесь, из списка потенциальных помех она выбывает, гарантирую.
Я засопела от возмущения. Так вот, значит, какого они мнения о нас! Что мы только под ногами путаемся! Нет, это нельзя так оставлять! Я поспешила в прихожую.
— Повесить, застрелить и кремировать. Нет, сначала кремировать, а потом уже повесить и застрелить, — мрачно изрекла Рита.
Мы заседали дома у Светы, куда я сбежала ябедничать, по дороге позвонив Рите.
— Первый вариант осуществимее, — усмехнулась я.
— А лучше все сразу и одновременно, — кровожадно сопела Рита. — И Парфенова в первую очередь.
— Чем это он такую честь заслужил? — Я засмеялась.
— Тем, что глазки мне, лицемерный тип, строил. Как ты говорила? Из списка потенциальных помех я выбываю? Нет уж, это он у меня из списка выбывает! Причем не просто выбывает, а вылетает с треском! Так что все. Развод и кактус посреди кровати. Под ногами мы, значит, путаемся? — нехорошим голосом протянула она.
Герань на подоконнике сердито замахала листьями, мгновенно обросла шипами и накинулась на близстоящий кактус, явно намереваясь придушить.
— Рит, пожалей растение, — попросила Света.
— Извини. — Рита с досадой покосилась на цветок. Тот мгновенно замер.
— Свет, ну а ты чего молчишь? — тоскливо протянула я. — Неужели тебе не обидно?
Она задумчиво барабанила пальцами по столешнице.
— Обидно, конечно. Обидно, что они нас недооценивают.
— Во-во, — я обиженно сопела, — да мы и без них прекрасно втроем справлялись. Паладины реально зарвались уже. Спасли нас пару раз и теперь заважничали.
— Мужики они и есть мужики, — подхватила Рита, — даже если они и Паладины Равновесия! Типа сидите дома и суп варите и не суйтесь в мужские дела! Обидно до жути! Мы столько с вами пережили! Столько раз были на волоске от смерти! А теперь какие-то самовлюбленные типы списывают нас в запас! Девчонки, нельзя это так оставлять! Мы должны поставить их на место! Мы им покажем, на что способны!
Герань с кактусом с нетерпением запрыгали в горшках, явно требуя подать им на экзекуцию Паладинов.
— Но что нам делать-то? — Я вздохнула. — Тем более от меня теперь вообще толку нет…
— А ты сама себя раньше времени не списывай, — возразила Рита. — Свет, я правильно говорю?
— Правильно, конечно, — та задумчиво кивнула. — Наша проблема сейчас в нехватке информации. Но это я на себя беру. Я тогда сегодня к Наташе. Завтра, если что, увидимся.
— Мне завтра надо на чемпионат, — я чуть не взвыла. — Иначе Саныч потом точно со свету сживет.
— Во сколько? — спросила Рита.
— В три часа вроде намечается.
— Тогда увидимся перед чемпионатом. Я вам с утра позвоню, — пообещала Света. — Надеюсь, к тому моменту уже раздобуду нужную нам информацию про эти непонятные черепа.
Домой я возвращалась уже поздно вечером, по морозу и темноте. Часть пути мы прошли с Ритой вместе.
— А ты в курсе, что Полянский свой мотоцикл раздолбал? — вдруг спросила она.
— А ты откуда знаешь?
— Да мне Виталька рассказал. Он же тот еще сплетник. Говорит, Руслан в последнее время сам не свой, только что не рычит на всех. И с мотоциклом этим только чудом сам не убился. Гонял как псих, вот и допсиховался до аварии. А я вот задумалась, с чего бы ему так себя вести?
— Спроси чего попроще. — Я невесело усмехнулась.
— Нет, Карин, ну правда. Говоришь, талисман тебе Женька отдала. Получается, целый Полянскому уже как-то не актуально. Так из-за чего он тогда бесится? — размышляла Рита. — У меня есть только один вариант на уме. Если вся стихия, по твоим словам, сейчас в его половине, может, это в ней дело? Ну не по силам Руслану в одиночку с такой мощью совладать, вот он и злится. Или, наоборот, он слишком от талисмана зависит, и тот уже Русланом манипулирует. Известно же, что огонь — сила разрушения. Вот Полянский и дурит.
— Не знаю, Рит, — я вздохнула. — Вот честно, не знаю. Я бы многое отдала, чтобы узнать причину. Только, боюсь, я так и останусь в неведении.
Дальше наши пути расходились. Рита поспешила на автобусную остановку, а я побрела дальше по улице. Прохожих в этот час почти не встречалось. Все нормальные люди сидели дома в тепле.
— Прядущий, — тихо позвала я. — Ты здесь?
— Здесь, — приглушенно отозвался он из кармана моего пуховика.
— Скажи, ты знаешь, что с Русланом?
— Знаю.
— Может, хоть ты смилостивишься и расскажешь? — робко попросила я.
— Так а тут и нет никакой тайны, Карин. Руслан борется с самим собой. Ну а исход этой борьбы не могу предугадать даже я.
