Осло и Хельсинки
Решение МОК о предоставлении права проведения VI зимних Олимпийских игр 1952 года Осло, принятое на сессии в Стокгольме в 1947 году, вызвало бурю восторгов в Скандинавии. «Наконец-то зимние виды спорта возвращаются в свою колыбель, – писали скандинавские газеты. – Вновь в Норвегии возрождается традиция больших зимних праздников».
Для того чтобы дать понять всему миру, что лыжи ничем не обязаны греческой Олимпии, организаторы решили зажечь огонь в провинции Телемарк, где родились первые лыжные соревнования. А конкретно выбрали родную деревню Сондра Нордхайма – первого великого норвежского лыжника, жившего во второй половине XIX столетия. Маршрут, разработанный товарищем великого путешественника Роальда Амундсена по экспедиции 1912 года к Южному полюсу Олафом Бьёландом, был выстроен так, чтобы путь олимпийского огня пролегал через большие и маленькие города, непременно связанные с именами победителей Белых Олимпиад, Северных или Холменколленских игр.
Нельзя сказать, чтобы этот северный телемаркский огонь, этот олимпийский двойник, был с одобрением встречен членами МОК. Но явно своего неудовольствия они не выражали, прекрасно понимая, что тем самым оскорбили бы всю Скандинавию. Одно неудачное слово, и вновь встанет вопрос о возрождении Игр Севера.
Итак, огонь VI зимних Олимпийских игр был зажжен в деревне Мюргедаль, расположенной ровно в 220 км от стадиона Бишлет в Осло. Накануне открытия этот огонь доставили, передавая его по эстафете, 94 лыжника.
Когда над стадионом вспыхнул огромный факел, почти мистическая тишина, стоявшая перед тем, взорвалась радостными криками всех присутствовавших. Флаги 30 стран развевались в морозной вышине. Стояла великолепная погода. Церемония открытия была строгой, но торжественной и прекрасной. Впрочем, такое определение можно отнести ко всей организации Игр. Не было ни роскоши, ни помпезности, но организация была безупречной. Наконец-то на Играх царил истинно спортивный дух!
Здесь, как и на Играх в Гармиш-Партенкирхене, собралось огромное количество зрителей. Но это были другие зрители. Они подбадривали не только своих, но и чужих. Настоящие спортивные болельщики, они были прекрасно подготовлены, компетентны в полном смысле этого слова. Только здесь, в Осло, многим стало понятно недовольство северян атмосферой, царившей на предыдущих зимних Играх, где зрители зачастую не могли ни понять, ни оценить настоящего спортивного накала борьбы. Олимпийцам лишь оставалось выступать так, чтобы быть достойными таких зрителей.
Быстро пролетели одиннадцать олимпийских дней. С грустью все покидали Норвегию. В техническом отношении это были хорошие Игры. Но говорить только о результатах соревнований – значит не сказать ничего об этих Играх. Настолько атмосфера, царящая на состязаниях и вокруг них, была великолепной! Пожалуй, это были первые Игры, на которых не нашлось места ни умышленным судейским ошибкам, ни скандалам и провокациям.
Барону Кубертену, несомненно, понравились бы эти Игры, эти зрители, объединенные единой страстью, любовью к спорту, к спорту без шовинизма, к спорту ради самого спорта, а не во имя политических или националистических амбиций, к спорту ради стремления к победе силы духа и мастерства.
А 19 июля 1952 года в столице Финляндии Хельсинки, на стадионе, построенном специально к Олимпиаде 1940 года, начались Игры XV Олимпиады. На этой Олимпиаде дебютировали спортсмены Советского Союза, и этот дебют внес в атмосферу Игр некую интригу: кто победит, какая идеология, какая социальная система, какая общественная формация? Эти вопросы волновали, естественно, не спортсменов, а политиков. С этого года Игры стали более политизированы, их стали рассматривать под соответствующим идеологическим углом.
Прежде всего по идеологическим соображениям были созданы две Олимпийские деревни: для спортсменов из социалистических и капиталистических стран. По решению руководства советской делегации спортсмены СССР не присутствовали на церемонии открытия Игр, им были запрещены контакты с представителями «вражеского» лагеря. По числу завоеванных медалей советские спортсмены заняли второе общекомандное место, первое досталось американцам. (США получили 76 медалей, из них 40 золотых, 19 серебряных и 17 бронзовых, а СССР – 71 медаль, из которых 22 были золотые, 30 —серебряные, 19 – бронзовые), но во всех наших справочниках многие годы утверждалось, что команда СССР разделила с командой США первое место в неофициальном командном зачете. И только в последние несколько лет стало возможным написать правду: мы стали в Хельсинки вторыми. Я не вижу здесь ничего обидного: молодая советская команда, дебютант таких крупных комплексных соревнований сразу обошла практически всех конкурентов, уступив только явным фаворитам – американцам, участвовавшим во всех Олимпиадах, начиная с 1896 года. Советские олимпийцы были лучшими в соревнованиях по гимнастике, вольной и классической борьбе, стрельбе и тяжелой атлетике, вторыми в соревнованиях по боксу, легкой атлетике, баскетболу и академической гребле. Дебют, достойный во всех отношениях!
А вот олимпийский дебют советских футболистов закончился, прямо скажем, не очень здорово. Драматизм сюжета стал развиваться в одной восьмой финала, где встретились команды Югославии и Советского Союза. Матч проходил в Тампере. К началу второго тайма югославы вели со счетом 4:0. Казалось, поражение неминуемо. Но ведомые знаменитым Всеволодом Бобровым, советские футболисты боролись до конца. Даже когда примерно за двадцать минут до конца счет был 5:1. Чтобы спасти матч, нужно было отыграть четыре мяча. И тут началось самое интересное…
На 75-й минуте бьет Василий Трофимов – 2:5. На 76-й – удар Боброва – 3:5. 78-я минута: снова Бобров – 4:5. Это был третий гол легендарного Боброва в этом матче. Последняя минута матча. Угловой у ворот югославов. С подачи Трофимова пятый гол головой забивает Александр Петров. Ничья. Дополнительные полчаса прошли под знаком штурма югославских ворот. Два раза их спасала штанга и перекладина. Так ни с чем команды покидают поле. А сутки спустя в переигровке югославы победили со счетом 3:1.
Рассказывают, что расстроенный корреспондент газеты «Правда» Владимир Новоскольцев передал в редакцию самый короткий репортаж: «Футбольный матч Югославия – СССР закончился со счетом 3:1. Все». Впрочем, добавил Новоскольцев, слово «все» не для репортажа, а для стенографисток. Результат этого матча имел в Москве серьезные последствия. По указанию ЦК партии всех футболистов строго наказали, а команду ЦДСА, которая составляла основу сборной страны, даже разогнали, и ведущие мастера разбрелись по разным, не самым лучшим командам.
Игры в Хельсинки вошли в олимпийскую историю как Игры, которые не были закрыты. Тогдашний президент МОК Зигфрид Эдстрём на торжественной церемонии, посвященной окончанию Игр, произнес большую речь, но забыл закончить ее предписанными Олимпийской хартией словами: «Объявляю Игры XV Олимпиады закрытыми». Престарелому президенту было уже 82 года, и на сессии МОК, проходившей в олимпийском Хельсинки, он подал в отставку. МОК возглавил 65-летний американец Эвери Брэндедж.
