25
Ах если бы мои ноги были чуть длиннее, подумала Кло. Тогда бы я смогла бежать быстрее – в полном соответствии с моим новым стилем жизни.
Она уже пересекла Таймс-сквер и мчалась по 44-й улице, почти не замечая ни огромных постеров с названиями последних фильмов, о которых в Лондоне еще даже не слышали, ни театральных афиш, наперебой зазывавших зрителей на «лучшее представление года», ни магазинных витрин, где были выставлены новейшие гаджеты, стоившие сравнительно недорого. Для этого Кло слишком спешила; порой она даже обгоняла двигавшихся с не меньшей скоростью коренных ньюйоркцев, хотя те были почти поголовно обуты в кроссовки и кеды, а она с утра надела туфли на довольно высокой шпильке. Кло почти не замедлила шаг, даже когда ей нужно было перейти через улицу, на противоположной стороне которой стоял «Парамаунт»; бросив быстрый взгляд направо и убедившись, что поблизости нет никаких машин (только потом она сообразила, что в Америке правостороннее движение, и ей следовало посмотреть налево), она отважно ступила на проезжую часть и вскоре уже входила в вестибюль отеля.
– Что случилось?! – воскликнул Джеймс, когда она вихрем ворвалась в их номер. – Что за спешка? За тобой гонится полиция?
Сам он стоял посреди комнаты и не спеша развязывал галстук. Лицо его казалось совершенно спокойным, и Кло подумала, что, возможно, она напрасно торопилась. Но удостовериться не помешает.
– О чем с тобой говорила Джин? – спросила она, отдуваясь и вытирая со лба проступившую испарину.
– Когда?
– Во время перерыва. Она сказала мне, что должна поговорить с тобой по какому-то личному делу, а потом подошла к тебе… Она ведь не узнала про нас, нет?
– Нет, конечно. Не волнуйся!
– Тогда что это за личное дело? И кстати – она всегда называет тебя «Джеми»? – выпалила она.
– Да, почти всегда. Все мои старые друзья так меня зовут.
– Правда?
– Меня звали Джеми еще в детстве.
– Ага… – Кло наконец-то удалось перевести дух. «Все-таки я еще слишком плохо его знаю», – промелькнуло у нее в голове. – А хочешь, я тоже буду звать тебя Джеми или Джейми? – предложила она.
– Нет, мне больше нравится, когда ты зовешь меня Джеймс.
– Почему? – требовательно спросила Кло.
– Потому что так зовет меня Мэгги, – нехотя объяснил он.
– Поня-атно… – Кло с усталым вздохом опустилась на кровать, однако ее любопытство все еще не было утолено. Оно оказалось даже сильнее разочарования, которое вызвали в ней последние откровения Джеймса. А может, все дело было в «склонности к мазохизму», которую подметил в ней Роб.
– И все-таки, о чем вы говорили с Джин?
– Ты действительно хочешь знать?
– Я же только что спросила, разве нет?
– Джин хотела поговорить со мной о Мэгги.
Значит, я все-таки была права, подумала Кло. Или почти права.
– И что Джин сказала тебе о Мэгги?
По лицу Джеймса скользнуло страдальческое выражение. Можно было подумать – он не хочет говорить правду, потому что правда может причинить Кло сильную боль, и в то же время ему ясно, что любая ложь будет тут же разоблачена.
– Джин сказала, что, по ее мнению, в последнее время Мэгги глубоко несчастна.
– Та-ак… – протянула Кло. Я так и знала, подумала она про себя. Я поняла это по ее голосу, когда она звонила Джеймсу.
– Как ты думаешь, Мэгги о чем-то догадывается? – задала она следующий вопрос. – Может, она что-то знает о нас?
Он покачал головой.
– Скорее всего, нет. Джин ничего об этом не сказала.
– Тогда почему твоя жена несчастна? – Только бы это не было связано со мной, взмолилась Кло мысленно. Я не хотела причинять ей страдания. Все, что случилось… просто случилось. Само. А теперь, как и предсказывал Роб, я и сама крепко увязла.
– Видишь ли, Мэгги очень хочет второго ребенка, а я… я считаю, что с этим можно подождать. Джин в курсе наших разногласий. Один раз мы едва не поссорились из-за этого при ней.
– Ничего себе!.. – Кло даже растерялась. Сама она до сих пор не знала точно, что ей нужно от Джеймса; ей и в голову не приходило, что Мэгги тоже может от него чего-то хотеть… чего-то вполне вещественного, осязаемого, зримого.
– И когда в последний раз вы говорили об этом с Мэгги? Недавно?
– Не так уж недавно… – Он на секунду запнулся, припоминая. – Несколько недель назад, я думаю…
Ребенок, думала Кло. Еще один ребенок! Если Джеймс тоже хочет ребенка от Мэгги, пусть и не сейчас, тогда на что могу рассчитывать я? Кто я для него? Она пыталась вспоминать, анализировать, но получалось у нее плохо. Эта ссора с женой, о которой Джеймс только что упомянул, – когда она была? До того, как мы начали встречаться, или после? И если после, то не может ли это послужить ответом на вопрос «почему несчастна Мэгги»?
Но прежде чем она успела додумать свою мысль до конца, ее отвлек голос Джеймса, который что-то сказал.
– Что-что? Извини, я не расслышала, – переспросила Кло, готовясь услышать самое худшее.
– Я сказал, что вообще не хочу второго ребенка.
– А почему? – Волна облегчения прокатилась по всему ее телу.
– Я думаю, это должно быть очевидно, – негромко сказал Джеймс, опускаясь на кровать рядом с ней.
От этих слов у Кло сразу потеплело на душе, а он продолжал:
– Правда, если быть до конца откровенным, то кое-какие сомнения были у меня и до того, как я встретил тебя. Как ты знаешь, я обожаю Натана, но я не уверен, что мне хочется стать отцом еще раз.
– Правда?
Джеймс покачал головой, и Кло подумала, что этот разговор пролил свет на многое. Сегодня она узнала о Джеймсе даже больше, чем вчера вечером. Правда, сейчас у нее в крови не было ни алкоголя, ни кокаина, которые могли бы смягчить боль, поэтому смириться, принять услышанное было невероятно трудно. В приступе откровенности Джеймс рассказал ей о себе нечто такое, чего она никак не ожидала. Нет, Кло помнила, что даже первого ребенка – Натана – он не хотел (тогда все получилось случайно), но то, что Джеймс не хочет второго малыша, казалось ей странным.
Наверное, он из тех мужчин, которые слишком боятся ответственности, решила она. Тогда понятно, откуда у них эти ссоры, ведь на самом деле они с Мэгги вовсе не подходят друг другу. По крайней мере, из того, что́ сам Джеймс рассказывал ей об их отношениях, Кло сделала именно такой вывод.
Потом ей в голову пришла другая мысль. А что, если мне захочется иметь ребенка? Предположим, Джеймс все-таки уйдет от Мэгги ко мне… Будет ли это означать, что он точно так же не захочет ребенка от меня? Тут она вспомнила, как Роб предупреждал, что Джеймс мог связаться с ней исключительно в качестве ответной реакции. Мол, Мэгги слишком сильно на него давила, требуя, чтобы он что-то решил со вторым ребенком, и Джеймс, не выдержав давления, решил найти себе другую женщину, которая не будет приставать к нему с подобными требованиями. Сейчас подобная версия показалась Кло весьма вероятной, и это было самое страшное.
Да-а, похоже, за последние сутки она не только лучше узнала Джеймса, но и обнаружила в себе новые, прежде неведомые ей склонности и черты характера.
Она хотела уже задать Джеймсу прямой вопрос насчет ребенка и их дальнейших совместных перспектив, но не успела. Он откинулся назад на покрывало и с шумом выдохнул:
– Господи, как же я сегодня устал!
На самом деле ему, конечно, хотелось закончить неприятный разговор, но сейчас Кло была ему за это благодарна.
– Я тоже, – кивнула она. – Может, сегодня никуда не пойдем?
– Пожалуй, это было бы разумнее всего, – согласился он. – Давай спустимся вниз, поужинаем, а потом сразу завалимся спать!
– Отличный план. Я как раз подумала о том, что моему организму не помешает хорошая порция углеводов.
– Тогда ты иди, – сказал он, – а я подойду чуть попозже. Мне нужно позвонить Мэгги. Я обещал.
Кло нахмурилась, не скрывая своего неудовольствия.
– Не переживай, я быстро, – пообещал он. – Я, как и ты, умираю с голода.
* * *
– А что ты делаешь вечером? – спросила Джин, откусывая кусок сэндвича с копченой говядиной.
Сегодня Кло во второй раз пришла на конференцию и самоотверженно отсидела первую половину дня, после чего они вместе спустились в буфет, чтобы пообедать. Утренние доклады были посвящены перспективам развития социальных сетей, а также тому, как это самое развитие может повлиять на будущее печатных журналов. Несмотря на то, что Кло по-прежнему считала глупым тратить личное время на рабочие мероприятия, доклады показались ей не лишенными интереса (она даже ни разу не заснула), хотя, возможно, все дело было в том, что накануне они с Джеймсом рано легли.
Джин, между тем, ждала ответа, и Кло попыталась быстренько что-нибудь придумать. Ужин с друзьями не подходил – этот предлог она использовала вчера. Но посвящать сегодняшний вечер общению с Джин ей не хотелось: завтра они с Джеймсом должны были возвращаться, и ей хотелось провести оставшееся время с ним. Да и сама мысль о возвращении погружала ее в глубокую задумчивость. Как все будет, когда мы снова окажемся в Лондоне? – спрашивала себя Кло. Будет ли все, как раньше, или по-другому? Сама она была уверена, что их с Джеймсом отношения непременно изменятся, вот только к лучшему или…? Не означает ли растущее беспокойство Мэгги и желание Джин поговорить с Джеймсом «по личному вопросу», что события принимают серьезный оборот?
Вот почему Кло заглядывала в будущее не то чтобы нехотя, но со смешанными чувствами. Ей все чаще казалось, что она слышит скрипучий голос матери: «Не могу поверить, что ты увела чужого мужа и разрушила счастливый семейный очаг точно так же, как та ужасная женщина, с которой удрал твой отец!» Тем не менее она продолжала считать, что только Джеймс может решать, останется он верен Мэгги или нет. К ее компетенции этот вопрос уж точно не относился.
– Я договорилась поужинать с Ванессой Давенпорт, – добавила Джин, прежде чем Кло успела придумать подходящую отговорку, – и хотела заодно пригласить Джеми Слейтера. Ты ведь знакома с ним, правда?..
– Ум-гх-р… д-да. – Кло почувствовала, как к ее щекам прихлынула кровь. К счастью, Джин, увлеченно кусавшая свой бутерброд и в то же время старавшаяся не размазать губную помаду, ничего не заметила.
– Ты как? – проговорила она, проглотив очередной кусок. – Не хочешь к нам присоединиться?
«На помощь!!!» – мысленно возопила Кло. Перспектива дружеского ужина с собственным любовником, бывшей начальницей и новой наставницей ее не прельщала: было в этом что-то от фарса, который, впрочем, мог легко превратиться в кошмар. Но если учесть, что в случае отказа ей придется допоздна сидеть в номере одной, кусать ногти и гадать, о чем говорят эти трое… Подобная альтернатива тоже не радовала, и Кло подумала, что разумнее будет согласиться.
– А что, неплохая идея. Мне нравится, – проговорила она самым беспечным тоном. Если я сумела найти выход, когда Джин едва не наткнулась на нас в «Блуминсдейле», значит, я сумею выкрутиться в любой ситуации, сказала себе Кло. К тому же на этот раз мы с Джеймсом предупреждены, а значит – вооружены.
– Мы с Ванессой встречаемся в восемь, так что каждый из нас сможет вернуться в свой отель, чтобы освежиться и даже немного отдохнуть. Мы будем в ресторане «Марион» на Боуэри – это в Ист-Виллидже. Ты тоже подъезжай к восьми – тебе это будет совсем просто. Ресторан, правда, небольшой, но очень хороший.
Кло как раз собиралась сказать, что было бы лучше поужинать где-нибудь в центральной части Манхэттена, что было бы удобнее для всех, но вовремя вспомнила, что для Джин она живет у знакомых на Спринг-стрит.
– Да, мне это будет проще, чем вам, – согласилась Кло. – Кстати, я, кажется, слышала от своих друзей об этом ресторане – они очень неплохо о нем отзывались. Сейчас поеду к ним, приму душ, а в восемь буду на месте. – Она немного подумала и добавила: – Спасибо за приглашение, Джин.
