22

Утешения Джин подействовали на Мэгги самым благотворным образом, поэтому когда она вернулась домой, забрав от сестры Натана, ей уже казалось, что их отношения с Джеми не так уж плохи. Во всяком случае, не настолько, как ей казалось. Все же в первый день работы конференции она решила ему не звонить, так как знала, что после заседания он наверняка отправится на корпоративный прием, чтобы завести как можно больше полезных знакомств. Ночью Мэгги спала отвратительно, когда же утром во вторник она проснулась, то поняла, что беспокойство снова вернулось – и еще более сильное, чем прежде.

Почему Джеми не звонит? – думала она. Раньше, отправляясь в командировки, он звонил мне через день, а то и чаще, но теперь… Когда мы с ним разговаривали в последний раз? Третьего дня? Нет, там, в Нью-Йорке, определенно что-то происходит!

К вечеру вторника ее беспокойство достигло такой силы, что она позвонила Джеми сама, но ни его мобильник, ни номер в отеле не отвечали. Несмотря на гнетущие подозрения и тревогу, Мэгги удалось убедить себя, что в Нью-Йорке еще слишком рано и что Джеми, наверное, еще спит. В конце концов она тоже решила лечь спать, но долго не могла уснуть. Когда же Мэгги, наконец, заснула, все ее страхи воплотились в кошмарный сон.

Ей снилось, что они с Джеми очутились каждый на своем небольшом острове посреди океана и что их разделяет широкий пролив. Мэгги отчаянно хотелось перебраться к мужу, но вода в проливе почему-то обжигала не слабее кипятка, а единственная лодка была на острове Джеми. Она кричала и кричала, умоляя мужа поскорее приплыть и забрать ее, потому что ей нужно было срочно отправляться в школу за Натаном, но Джеми, который сидел на берегу в окружении множества разбросанных по песку компакт-дисков, продолжал сосредоточенно играть со своим мобильным телефоном, а в ушах у него были наушники.

Проснулась Мэгги в холодном поту. На часах было без десяти пять утра. В Нью-Йорке в это время было около полуночи, но ей все равно захотелось немедленно позвонить Джеми и поговорить с ним. Нашарив на ночном столике свой мобильник, Мэгги нажала кнопку быстрого набора, однако ее вызов снова был переведен на голосовую почту, поэтому она включила свет и, выбравшись из-под одеяла, отправилась на кухню, чтобы позвонить в «Парамаунт» с городского телефона. Она была уверена, что Джеми уже вернулся в номер, и готова была разбудить его, даже если он спит.

Через несколько мгновений Мэгги уже разговаривала с телефонисткой на коммутаторе, которая пообещала ей вызвать номер мистера Слейтера. В трубке действительно раздалось несколько щелчков, и почти сразу послышались длинные гудки.

Телефон в отеле звонил и звонил, но трубку никто не брал.

Наверное, Джеми все-таки спит, уговаривала себя Мэгги, хотя и понимала, что он не мог не слышать звонков телефона, установленного, скорее всего, на тумбочке рядом с его кроватью. Или телефонистка ошиблась и соединила ее с каким-то другим номером…

Тем не менее, она не стала просить повторить вызов и просто тихо опустила трубку на рычаг. Вернувшись в постель, Мэгги выключила свет, но заснуть не смогла. Больше часа она ворочалась в темноте с боку на бок, и вместе с ней ворочались в голове мысли одна тревожнее другой.

Это моя вина, размышляла Мэгги. Наверное, я что-то не так делаю, вот только что? Может, я слишком много от него требую? Но ведь я стараюсь, стараюсь не приставать к нему с пустяками! Джеми как-то сказал, что расстался со своей Бет в том числе и из-за ее постоянных жалоб и претензий и что во мне ему как раз нравится умение самой справляться с проблемами. Но если я почти не давлю на него эмоционально, тогда, возможно, все дело в сексе – в том, что мои желания он воспринимает как неприкрытую назойливость, как агрессию… С другой стороны, вряд ли меня можно обвинить в том, будто я требую от него исполнения супружеского долга. Тем не менее, в последнее время Джеми очень неохотно соглашается на близость. Единственным исключением был тот вечер, когда я впервые надела свою новенькую грацию и чулки с подвязками… Может, я ему просто наскучила? Что, если проблема в этом? Да, наверное, я не слишком хорошая любовница – я слишком занята домашними делами, занята Натаном, вот Джеми и воспринимает меня как жену в худшем смысле этого слова. Не совершила ли я ошибку, когда не поехала с ним в Нью-Йорк? Может, все-таки надо было отправить Натана к Фрэн, а самой отправиться с ним?.. Нет, все равно ничего бы не вышло: школа, в которую ходит Натан, находится буквально в двух шагах от нашего дома, а Фрэн пришлось бы каждый день возить его на занятия из Ледерхеда. А потом приезжать за ним… Нет, просить о подобной услуге даже родную сестру как-то неудобно, значит, мне в любом случае пришлось бы остаться в Шире.

А вдруг вся проблема в Джеми? Что, если у него кризис среднего возраста или что-то в этом роде? Но даже если так, я – его жена, и я обязана помочь ему во всем разобраться.

Вопросы, вопросы, сомнения, новые вопросы… Тревога, которая терзала Мэгги, нарастала, и к тому времени, когда она решилась еще на один звонок в отель (ранним утром по манхэттенскому времени), ее буквально трясло. К счастью, на этот раз Джеми взял трубку практически сразу.

– Джеми?

– А-а, это ты… Привет!.. – ответил он довольно нелюбезно, но, возможно, это просто ее воображение разыгралось. После ночи мучительных раздумий Мэгги было трудно понять, где ее паранойя, а где реальность.

– Я звоню, чтобы узнать – у тебя все нормально?

– Разумеется, у меня все нормально. А разве должно быть по-другому? – На этот раз раздраженные нотки в его голосе прозвучали вполне отчетливо, и Мэгги почувствовала себя так, словно ей отвесили пощечину. С трудом взяв себя в руки, она сказала:

– Но мы… мы уже несколько дней не разговаривали. А вчера вечером, когда я тебе позвонила, твой номер не отвечал. Тебя не было в отеле?

– А во сколько ты звонила?

– Где-то около полуночи по вашему времени.

– А-а, понятно… Ты извини, но вчера я чертовски устал, поэтому отключил мобильник и городской телефон и лег спать.

– Ну, хорошо. – Конечно, подумала Мэгги, ему нужно высыпаться, ведь он поехал в Нью-Йорк не развлекаться, а работать! Глупо с ее стороны было не подумать о такой возможности. – Тогда, если у тебя все в порядке…

– Да, Мэгги, да. Не волнуйся, у меня все хорошо. Слушай, давай я перезвоню тебе позже? Я уже час как должен быть на конференции, но меня задержал важный телефонный звонок. Поговорим позже, ладно?

Мэгги хотела еще поболтать – только так она могла бы успокоиться окончательно, но Джеми, похоже, не терпелось поскорее от нее отделаться. Впрочем, говорить ему об этом она не стала, чтобы он не вообразил, будто она предъявляет какие-то права. Проглотив обиду, Мэгги сказала:

– Конечно, поговорим. Вечером, да?

– Вечером было бы удобнее всего.

– Хорошо. Тогда до вечера…

– Ну, пока… И передай привет Натану.

Опуская трубку на рычаг, Мэгги едва не разрыдалась и сумела сдержать себя лишь невероятным усилием воли. «Не смей!» – приказала она себе и, еще раз сглотнув, огляделась по сторонам в надежде, что привычная обстановка поможет ей взять себя в руки. Сначала Мэгги долго смотрела на холодильник, к которому были аккуратно прикреплены магнитами два ее любимых Натановых рисунка, потом перевела взгляд на буфет, где за пузырчатыми стеклами голубел антикварный фарфор, посмотрела на плиту с традиционным чайником на конфорке, на испещренный царапинами тяжелый обеденный стол из крепкого дуба, который она унаследовала от бабки. Увы, все было тщетно: тревога продолжала неотступно терзать ее изнутри, и в конце концов Мэгги решилась на крайнюю меру – крайнюю, потому что подобные вещи всегда давались ей нелегко.

Она решила просить помощи.

Джин ответила на звонок уже на втором гудке.

– Привет, Джин, извини, что беспокою… Это Мэгги… Может, я не вовремя?

– Нет, нет, все в порядке. Я как раз свободна… Очень рада тебя слышать. – Несмотря на то, что звонок Мэгги был, скорее всего, совершенно неожиданным, радость Джин казалась вполне искренней – особенно по контрасту с раздраженным и нетерпеливым тоном, каким разговаривал с ней Джеми.

– Что-нибудь случилось? – спросила Джин.

Мэгги вздохнула.

– Да нет, ничего не случилось… наверное.

– Наверное?

– Помнишь, мы с тобой разговаривали… ну, насчет Джеми?

– Конечно, помню. И что?..

– Ты тогда сказала, что я выдумываю всякие глупости, а потом сама же начинаю из-за них паниковать…

– Что-то я не помню, чтобы я такое говорила! Но продолжай.

– Понимаешь, Джеми продолжает вести себя как-то странно, и я беспокоюсь.

– В каком смысле странно?

– Понимаешь, Джин, это нелегко объяснить… – Мэгги вовсе не хотелось пускаться в подробности, хотя она и понимала, что так подруга быстрее разберется в ситуации и, возможно, даст какой-нибудь дельный совет. – Он разговаривает со мной как-то слишком холодно, словно я – совершенно чужой ему человек! И за все время, что Джеми провел в Нью-Йорке, он позвонил мне только один раз, хотя раньше, когда он уезжал в командировки, мы перезванивались чуть не каждый день. Сегодня я снова ему дозвонилась, хотя и не сразу, но Джеми куда-то спешил и не стал со мной разговаривать…

– Ну, в Нью-Йорке все куда-нибудь спешат, вот и Джеми, наверное, тоже подхватил эту болезнь, – пошутила Джин.

– Я знаю, но… дело не только в этом. Помнишь, я говорила тебе, что в последнее время мы не всегда ладим? На самом деле за последние два месяца наши отношения стали… откровенно плохими. Такими плохими, что, наверное, дальше некуда. Из-за этого я даже стала плохо спать, а с тех пор как Джеми уехал, я иногда не могу заснуть до самого утра.

– Поня-атно… – Судя по интонации, Джин поняла, что Мэгги не шутит и что ей действительно нелегко.

– Еще я говорила тебе, мол, все дело в том, что Джеми не хочет второго ребенка. Я и сама так считала… какое-то время, но сейчас мне ясно, что проблема не только в этом. В последнее время Джеми почти перестал со мной общаться. Да, я знаю, что он очень много работает и, должно быть, испытывает постоянный стресс, а люди, которые находятся под постоянным психологическим давлением, склонны замыкаться, уходить в себя, но… Но к Джеми, как мне кажется, это вряд ли относится, не такой у него характер. Из нас двоих скорее бы я замкнулась и впала в депрессию. Джеми – куда более экспрессивная натура, он – экстраверт, к тому же с Натаном он общается совершенно нормально. Это со мной он почему-то не хочет разговаривать… – Мэгги перевела дух и, наконец, высказала то, о чем она только думала, но боялась облекать в слова даже наедине с собой. – Я чувствую, что для Джеми меня как будто не существует. – Она снова ненадолго прервалась, чтобы набрать в грудь побольше воздуха и сдержать вновь подступившие к глазам слезы. – И даже когда мы вместе, мысленно он где-то далеко. Он совсем не думает обо мне, не думает о нас… А если и думает, то совсем не так, как когда-то.

Джин долго молчала. Наконец она сказала:

– Честно говоря, я не думала, что все настолько серьезно…

– Я, собственно, о чем хотела тебя попросить, – заторопилась Мэгги. – Не могла бы ты все-таки с ним поговорить? Помнишь, ты собиралась? Только… только мне хотелось бы, чтобы ты сделала это как можно скорее, потому что… потому что я места себе не нахожу!

– Ты правда хочешь, чтобы я поговорила с Джеми? – уточнила Джин.

– Да. Поверь, я бы не стала тебя беспокоить, но мне почему-то кажется, что дело очень серьезное, и…

– Я поговорю с ним сегодня же, – решительно сказала Джин.

– Поговоришь? Правда? А тебе это не будет… неудобно?

– Разумеется, не будет. В конце концов, я сама это предложила, разве не так? Кроме того, ты – моя подруга, и я готова сделать все, что в моих силах, чтобы… чтобы прояснить ситуацию. Да-да, я попробую выяснить у Джеми, какая вожжа ему под хвост попала. В конце концов, вы оба мне очень дороги, и я не хочу, чтобы вы страдали из-за самого обыкновенного недопонимания.

– Ты правда думаешь, что на самом деле мы друг друга просто не поняли? – с надеждой спросила Мэгги. Ей очень хотелось, чтобы Джин сказала «да», хотя она и понимала, что нарисованная ею картина выглядит достаточно мрачно.

– Я думаю, что Джеми действительно ведет себя немного странно, – дипломатично сказала Джин. – На него это совершенно не похоже. И я буду очень рада, если мне удастся помочь вам во всем разобраться. Лично мне кажется, что дело не в тебе, Мег – скорее всего, проблема в Джеми. У него может быть что-то вроде кризиса среднего возраста, и если это действительно так, тебе придется еще многое вынести, но я уверена – в конце концов вы оба это преодолеете.

– Спасибо, Джин. Ты действительно моя лучшая подруга! – с чувством сказала Мэгги.

– Да, кстати, мне только что пришло в голову! – спохватилась та. – Почему бы тебе не побеседовать о твоих депрессиях и бессоннице с лечащим врачом?

– С моим врачом? Но чем он может помочь?

– Для начала он тебя просто внимательно выслушает. Он, кстати, хороший врач?

– Он очень хороший врач, – подтвердила Мэгги. – Несколько раз он нам очень помог, когда Натан болел. И все же мне бы не хотелось отнимать у него время…

– Кто знает, быть может, он посоветует вам с Джеми что-то вроде семейной консультации. Как она, бишь, теперь называется? «Рилейт», кажется?..

– Об этом я не подумала, – призналась Мэгги.

– Запишись на прием прямо сегодня, – решительно сказала Джин. – Я знаю, что многим врачам не хватает времени, поэтому попроси о сдвоенном приеме. Я всегда так делаю. В этом случае врач сможет уделить тебе больше пяти минут. Только не тяни, слышишь?..

– Ты боишься, что ситуация может стать хуже?

– Может, хуже, а может быть, и лучше, кто знает? Посоветоваться с врачом стоит в любом случае. Помнишь, как помог мне мой терапевт, когда у меня начались «панические атаки»?

– Ах да, верно! – Мэгги действительно помнила. Джин жила напряженной жизнью и очень много работала, что в конце концов вылилось в психологические проблемы – так называемые панические атаки. Одно время она даже боялась ездить в лондонском метро, но впоследствии ей удалось справиться с проблемой.

– Ладно, мне, кажется, звонят, – сказала Джин. – Тут одна настырная идиотка все время пытается мне дозвониться, наверное, это опять она. Я сама перезвоню тебе, когда поговорю с Джеми, а ты постарайся успокоиться. И береги себя, о’кей?

– Ладно, я постараюсь. Спасибо, Джин.

Мэгги дала отбой и долго сидела неподвижно, думая о том, что одну важную причину, которая могла бы объяснить происходящее, она так и не решилась упомянуть. Правда, они с Джин уже обсуждали ее в воскресенье, но говорить об этом снова Мэгги было слишком тяжело. Джин тоже промолчала, однако это вовсе не означало, что этой причины не существует или что она не имеет никакого отношения к странному поведению Джеми.

А ведь именно эта причина могла объяснить буквально все – его холодность, его равнодушие, его эмоциональную отстраненность и отсутствие сексуального интереса. И причина эта…

Стоп, скомандовала себе Мэгги. Об этой возможности она не хотела даже думать.

Потому что, если она угадала правильно, это означало конец всему.