Точное знание о том, что именно мы чувствуем, очень помогает правильно ориентироваться в жизни и взаимоотношениях с другими людьми. Но каково это — всецело сознавать, что ты чувствуешь в данный момент?

Полностью осознавая свое эмоциональное состояние, вы можете ощущать его тремя способами: разумом, телом и импульсом (желанием).

Рассмотрим пример страха:

• мы дрожим — таково телесное проявление этого ощущения;
• мы испытываем желание закричать и убежать — это импульс;
• мы понимаем, что испытываем страх, — работа разума.

А вот как ощущается радость:

• мы ощущаем тепло и легкую дрожь — так реагирует наше тело;
• нам хочется петь — это импульс;
• мы понимаем, что радуемся, — разум.

Самозащита может вытеснять какой-нибудь один из перечисленных способов ощущения эмоции. Некоторые из нас не обращают внимания на телесные ощущения — для них все чувства сосредоточены в голове. Другие не умеют интерпретировать собственные чувства. А третьи не распознают импульсов, то есть не понимают, чего хотят. Судя по моему опыту, чаще всего неосознанным остается именно импульс, неотделимое от чувства желание.

Этот эмоциональный аспект бывает связан со стыдом. Например, если мы захотим сесть к начальнику на колени и попросить его пожалеть нас или испытаем влечение к человеку на тридцать лет младше нас самих, нам станет неловко или стыдно.

Этот стыд мы часто отрицаем или стремимся вытеснить.

Некоторые люди боятся, что если перестанут сдерживать такое чувство и позволят себе испытать его во всей полноте, то не сдержатся и сделают все, чего стыдятся. Однако в признании своих желаний и фантазий нет ничего опасного. Чем отчетливее представляешь свои желания или чувства, тем меньше риск того, что потеряешь власть над собой и сделаешь что-то неправильное или постыдное.

Разумеется, желания, связанные с гневом, осознавать страшно — особенно если гнев сильный. Желание навредить кому-то или причинить боль вызывает жгучий стыд. Причин этому нет, ведь собственными желаниями человек управлять не умеет, а потому просто взять и прогнать их не может. Единственный возможный способ — вытеснить их, но от этого желания не станут менее опасными. Соврем наоборот. Мы не несем ответственности за то, на что не в силах повлиять. В моей книге «Близко к сердцу» я более подробно описала, как наша способность влиять на что-либо становится предпосылкой вины.

Что касается чувств, то не стоит пытаться воздействовать на них: осознайте их, позвольте им развернуться в полную силу и проявиться на всех уровнях. Тогда вы поймете, что само по себе чувство не представляет никакой опасности. Мы сами решаем, хотим ли воплощать свое желание в жизнь. Если же совесть или стыд не позволяют этого, мы просто не станем ничего предпринимать.

Благодаря таким импульсам можно узнать много полезного. Желание ударить кого-то часто возникает, когда нам кажется, что этот человек своим отношением словно ударил нас самих. Понимая это, мы начинаем лучше разбираться в себе.

Умея фиксировать собственные чувства всеми тремя способами, полностью осознаешь свое эмоциональное состояние и внутреннюю реальность. Но бывает и так, что осознаваемая эмоция вторична, а за ней кроется другое чувство, более точно отражающее состояние человека в данный момент, и, если разобраться в ней, еще лучше поймешь самого себя.

Примером может служить гнев, накладывающийся на страх. Когда отец ругает свою несовершеннолетнюю дочь за то, что она пришла домой на час позже условленного, им скорее движет страх, а не гнев, хотя ощущает он именно гнев, и это же чувство находит внешнее проявление. Если он позволит себе почувствовать, как боялся за дочь, ворочаясь в постели без сна, то приблизится к себе самому. А если осмелится признаться в этом дочери, то станет еще ближе ей.

Многие из нас охотнее поддаются гневу, чем, например, страху и неуверенности. Более по­­дробно об этом — в следующей главе.

Наслоение чувств

На «поверхности» чаще всего оказывается гнев, скрывающий другие чувства. В особенности это касается мужчин. Мужчины в подавленном состоянии часто ощущают и выражают гнев, даже когда прячут за ним грусть или бессилие. Гнев — чувство могущественное, так как оно заставляет нас бороться. Сложности возникают в тех случаях, когда объект нашей борьбы остается недоступным. Кроме того, гнев отдаляет от нас людей, в чьей заботе мы больше всего нуждаемся, пусть даже не осознавая этого. Если мужчина, испытывающий гнев, осмеливается признаться самому себе и другим в охвативших его чувствах грусти или бессилия, окружающие начинают заботиться о нем. При этом он лучше познает себя, чем тот, кто не может избавиться от гнева.

Порой страх становится «верхним слоем эмоций», маскируя собой радость от чего-то запретного, сильный гнев или просто конфликт самовосприятия. Иногда проявление страха напоминает печаль, потому что, испытывая оба этих чувства, мы плачем.

Даже полностью осознавая свое переживание в определенный момент времени, мы способны еще лучше понять себя, если зададимся вопросом, не скрывается ли под этим чувством какое-то другое, более глубокое. Подробнее о том, как научиться замечать и объективно оценивать собственные чувства, я рассказываю в книге Find nye veje i følelsernes labyrint («Новые тропинки в лабиринте чувств»).

В следующем разделе мы рассмотрим пример того, как стратегия самозащиты, называемая обратным ходом памяти, мешает нам различать эмоции, наслаивающиеся друг на друга.

Регрессия или обратный ход памяти

Испытывая сильный страх или испуг, мы порой задействуем механизм, называемый обратным ходом памяти или регрессией. Это означает, что мы прибегаем к стратегиям, которые на прежних этапах развития были для нас основными. Регрессия заставляет нас чувствовать себя маленькими и беспомощными и вместе с тем разгневанными, словно маленький голодный ребенок. Обратный ход памяти включается, когда мы совершенно подавлены и отказываемся от «взрослых» стратегий. Происходит настоящий побег от действительности. Мы прячемся от того факта, что являемся взрослыми дееспособными, ответственными людьми, и тотчас же забываем обо всех своих навыках. Тот, кто прибегает к регрессии, нередко вжимается в стул (будто уменьшаясь в размерах) и начинает плакать (просьба о помощи). Бывает также, что человек посреди дня просто ложится в постель и отказывается вставать.

История Айрис — пример того, как чувства могу наслаиваться друг на друга. Проходя психотерапию, она часто плакала. Тем не менее мне казалось, что слезы не приносят ей желанного облегчения. Напротив — складывалось впечатление, будто плач еще более отдалял ее от цели. Могло показаться, что она испытывала печаль, однако на самом деле слезы были проявлением регрессии. Под регрессией скрывался гнев, а под ним, в свою очередь, — печаль, но уже на совершенно ином уровне.

Позже она описала это следующим образом:

«Порой, когда в дело вступала регрессия, я плакала целыми днями. Меня охватывали отчаяние и полная беспомощность. При этом я ужасно злилась на тех, кто, по моему мнению, должен был помочь мне в тот момент, но так и не помог. Придя в себя, я собиралась с силами, начинала действовать. Вскоре мне становилось намного лучше, хотя при этом я испытывала неловкость за свое поведение».

Когда мы, подобно Айрис, задействуем обратный ход памяти, мы в корне меняем наше поведение и отношение к миру. Взрослое «я» полностью или частично перестает функционировать. В определенной степени окружающий нас мир становится проще и однозначнее. Находясь в состоянии регрессии, основные проблемы мы перекладываем на плечи своих близких.

Регрессия может продолжаться несколько минут или же остается с нами на всю жизнь. Человек способен выйти из этого состояния, напомнив себе, что детство прошло и жизнь больше не представляет особой опасности. Взрослые могут десятилетиями жить в одиночестве на необитаемом острове, так что презрение со стороны окружающих или исключение из общества больше не представляют угрозу для жизни. Взрослые способны принимать решения, делать выбор и поступать так, как захочется. Если же мы не в состоянии отыскать решение проблемы или выход из положения, всегда остается возможность обратиться за помощью к специалисту.