29

Боже милосердный, это чудо. Мари… Перед ним со смущенным видом, опустив глаза, стояла Мари, сжимая длинные белые пальцы на аметистовом распятии, висевшем у нее на шее, прикрытой косынкой в тон платью. Сердце Ардуина забилось так сильно, что, казалось, еще немного, и оно разобьется о грудную клетку. От волнения он задыхался и не мог собраться с мыслями. Но Ардуин тут же выругал себя. Он должен ее спасти, а всякие дамские переживания здесь не помогут. Представив ей Венеля, Ги де Тре покинул камеру, а точнее, уютные апартаменты, которые были предоставлены молодой баронессе.

– Мадам, я… я прошу прощения за такой поздний визит и…

– Нет, сударь… это я извиняюсь перед вами… вы видите меня такой неприбранной… У меня не было времени сделать прическу. Я лишь поспешно надела платье и… Что же могло воспрепятствовать вам прийти ко мне раньше?

Этот голос, точно такой же, как у Мари. Серьезный, теплый, тот, который он в последнее время столько раз слышал в ночных сумерках. Голос, при звуках которого Ардуином овладело безумное желание преклонить колени перед этой женщиной и поцеловать ей руку. Ее шелковые волосы цвета спелой пшеницы свисали до середины бедер. Он отдал бы жизнь за то, чтобы уснуть, уткнувшись в них… Нет, довольно! Она в большой опасности.

– Уверяю вас, мадам, всего лишь одно из моих дел. К сожалению, время сейчас не является нашим союзником. Также простите меня за грубость и прямоту моих речей. Я должен действовать как можно быстрее, чтобы спасти вас от этого бесчестья. Я знаю, что вы невиновны.

На восхитительных миндалевидных глазах цвета морской волны показались слезы. Женщина подняла лицо к потолку и произнесла прерывистым шепотом:

– О, Боже милосердный, Святая Дева… мои молитвы были услышаны благодаря вашему заступничеству перед Богом Отцом! Наконец-то это увидел человек веры и чести.

Неловким и детским движением, которое растревожило сердце Ардуина, она вытерла себе глаза и нос.

– Сударь, сам Господь послал вас. Я невиновна, слышите, невиновна. Клянусь вам своей душой и жизнью своего сына, которая для меня еще драгоценней. Они хотят сделать с Гийомом что-то плохое! Я должна выйти отсюда, чтобы защитить его. По правде говоря, моя жизнь очень мало что значит…

И, внезапно придя в неистовство, она закричала:

– Но никто даже не приблизится к моему сыну, пока я буду рядом с ним! Они уже попытались… Он едва не умер… О, какой ужас… я больше не в состоянии уснуть.

– Кто?

Маот успокоилась так же быстро, как впала в ярость, а затем протянула ему руку, приглашая:

– Пожалуйста, давайте присядем. Мне нужно поведать вам свои тревоги. В вас я чувствую силу, на которую надеялась с тех пор, как оказалась заключена здесь. Тревоги, которые терзают меня, несмотря на постоянную любезность сеньора бальи. Знайте… знайте, что прежде всего страх толкает меня высказать ужасные подозрения. У меня нет ни доказательств, ни даже уверенности. Я сама путаюсь в своих чувствах. Я никоим образом не хочу задеть или очернить репутацию своих родственников по мужу. С моей стороны речь идет всего лишь о догадках, подсказанных разгоряченным обезумевшим умом и одиночеством, мало способствующим душевному покою.

– Такая сдержанность и настороженное отношение к своим переживаниям делают вам честь, мадам.

– Я никогда, слышите, никогда не посягала на жизнь кого бы то ни было. Чтобы мне отравить своего сына? Надо совершенно лишиться рассудка или быть очень злым, чтобы предположить подобные мерзости. Я, как и все, верила, что это странная и ужасающая желудочная лихорадка, от которой его спасли заботы доктора Мешо и мои молитвы. И каким же было мое изумление, когда пришли люди бальи, чтобы арестовать меня по его приказу! И как сразило меня известие, что моя матушка и сестра по мужу обвиняют меня в двух отравлениях и такой же попытке по отношению к сыну!.. Мой друг, у вас не так много времени, и я стараюсь быть лаконичной, несмотря на то ужасное состояние, в котором находятся мои нервы. Допустим путем простых умозаключений, что испорченность моей души побудила меня совершить неслыханное злодеяние по отношению к свекру и супругу. Но зачем же мне убивать своего обожаемого сына, который служит к тому же залогом моего спокойного существования?

– По мнению дам де Вигонрен, чтобы отвести от себя подозрения. Ложное отравление, целью которого вовсе не была смерть вашего сына.

– Это каким же извращенным умом надо обладать, чтобы выдумать такую комбинацию! – выдохнула Маот.

– Я придерживаюсь точно такого же мнения, – рассудительно ответил Ардуин. – Тем более что якобы ваши жертвы вовсе не были отравлены свинцом, найденным в вашей Псалтыри, когда-то потерянной и так своевременно найденной баронессой-матерью. Ваши сомнения, мадам? Я обязательно приму их во внимание.

– Пожалуйста, не забудьте их. Беатрис – властная женщина, иногда бывает надменной и неприятной, но все же я не считаю ее плохой. Эсташ… как бы его описать в двух словах, не рискуя показаться вам нахальной? Честное слово, Эсташ скорее мягкий человек, а в сущности, безразличный ко всему. На него невозможно сердиться за холодность по отношению к супруге и ее матери. Как в таких случаях говорят крестьяне, звезд с неба не хватает, за исключением денежных дел. В сущности, то, что требуется дамам Вигонрен. Зато… Зато Агнес де Маленье хитра и изворотлива под маской любезной и доброй женщины. Мне потребовалось много времени, чтобы это заметить. Но все же я не стану утверждать, что она способна… способна на такую гнусность.

– Ваши честные и смелые замечания останутся у меня в памяти, мадам, – снова уверил ее Ардуин.

Несмотря на то что ситуация была трагической и опасной, у него вдруг возникло волнующее ощущение, будто он наконец прибыл в спокойный порт после бурного и длительного путешествия по океану, враждебному и безжалостному. Две женщины, почти близнецы, осветили его полное приключений кругосветное путешествие. Одна из них умерла от его руки, жизнь же другой может быть спасена только благодаря ему.

– По-моему, Агнес – единственная, у кого достаточно решимости… Как бы это вам объяснить… она… Потомство, имя и кровь де Вигонренов – единственное, что имеет значение в ее глазах. Впрочем, речь скорее о том, что впервые, с тех пор как я оказалась здесь, я чувствую себя спокойнее. Не думаю, чтобы она и в самом деле взялась за Гийома. Он все-таки ее крови. Друг мой… так как вы и в самом деле мой друг. Значит, по вашему мнению, тот порошок свинца, найденный в моей Псалтыри, которая, клянусь вам, действительно была потеряна, не является причиной смерти?

– Так утверждает доктор Мешо, который оказал мне, а скорее вам, громадную помощь.

– Но тогда что же?

– Не знаю. Какой-то другой яд. Я выясню это, обещаю вам.

– О, друг… я уверена, что вас послала сама Святая Дева. Она всегда заботилась обо мне и моем сыне. Не хотите помолиться ей вместе со мной?

Плавным движением Маот соскользнула со стула и преклонила колени. Ардуин сделал то же самое. Их плечи чуть соприкасались.

В молчании они оба молитвенно сложили руки. Видимо, она одна возносила молитву, так как Ардуин был слишком поглощен целомудренной близостью женщины, о которой столько мечтал и на встречу с которой так надеялся, поэтому никакие другие мысли не шли ему в голову. Он встал, опасаясь, как бы у него не вырвалось какое-нибудь неподобающее слово или взгляд. Женщина последовала его примеру; на губах ее играла нежная улыбка. Импульсивным движением она сжала его руки, прошептав:

– Вы станете моим доблестным спасителем, сударь?

– Я молюсь об этом, мадам, так как знаю о вашей невиновности. И не успокоюсь, пока не увижу, что вы очищены от этого бесчестья, даже от тени его.

– Храни вас Господь, мой друг.

Ардуин откланялся, в глубине души испытывая величайшее сожаление, так ему хотелось провести рядом с ней каждое мгновение своей жизни. Между тем, чтобы выручить ее, ему предстоит много что сделать. Он снова подумал об этом высокоученом эскулапе, Йохане Фовеле. Может ли Антуан Мешо знать, где его найти? Может быть, Фовель знает природу этого таинственного яда?

Оставшись одна, Маот де Вигонрен устало вздохнула, поднимая тяжелую массу своих волос. Устроившись за столом, который любезно предоставил ей Ги де Тре, она посмотрела на себя в зеркало, а затем шаловливо улыбнулась сама себе. Кости удачно выпали! Решительно, она не потеряла своей власти над мужчинами. А этот кажется таким влюбленным… Она не знала, как и почему возникло это чувство. Впрочем, это не так важно.

«Ты скоро пожалеешь, Агнес. Ничто мне не помешает, я не пролью ни своей крови, ни слез. Франсуа, твой отец, подтвердит тебе это, когда ты присоединишься к нему».

Но тотчас же ее злобное настроение изменилось под влиянием печальной мысли. Печальной, но такой нежной.

Мари, ее милочка, любимая сестра… «Умоляю, не смотри на меня, Мари, отверни от меня свой ангельский взгляд. Покойся в мире, моя прекрасная и такая идеальная сестренка… А может быть, он так любит меня из-за нее?»