Глава 6

Демпси никогда не отличался обостренной интуицией, но даже он почувствовал, что нынешним утром в отношениях с Аделаидой случился прорыв. Он понимал ее нежелание форсировать события, тем самым поставив под угрозу дружбу. Говоря об уважении к ней, он имел в виду это.

Однако пламя между ними не потухнет только оттого, что его будут игнорировать. Аделаида, может, и не готова что-то предпринять, зато он не станет сидеть сложа руки. Демпси отправился на поиски текстильной компании, которую Аделаида использовала как предлог, чтобы отказаться ужинать с ним. Он перекроил расписание и перенес важные встречи на более раннее время. Тренировка прошла хорошо, стратегию к воскресной игре утвердили, ничто не помешает ему сегодня провести с ней время. Нужно основательно проанализировать глубину притяжения к ней, лучше узнать ее. Весьма печальное обстоятельство, учитывая, что он уже должен был изучить ее, как никто другой. Но последние несколько лет был слишком занят собственной карьерой, чтобы обращать внимание на Адди. Чтобы ослабить ее защиту, нужно прежде выяснить, что делает ее счастливой. Что приносит удовольствие.

Заметив витрину склада, Демпси припарковался на соседней улочке, уверенный, что Аделаида по-прежнему на встрече.

Самое меньшее, что можно сделать, – выказать интерес к ее бизнесу. Перед поездкой он бегло просмотрел бизнес-план, который одновременно и впечатлил, и встревожил. Цели весьма благородны, но их достижение требовало большого личного вклада. Возможно, если они обсудят особенности производства одежды, он сумеет убедить ее поручать менее значимые задачи другим лицам. Должен же быть способ освободить ее. Аделаида нужна ему самому.

За десять шагов до входной двери он успел сильно вспотеть. Мужчина за приемной стойкой указал нужное направление.

Аделаида была поглощена демонстрацией кружев, прикладывая изысканный отрез серого цвета к ноге, чтобы понять, подходит ли материал к оттенку кожи. Демпси заинтересовался, какие же предметы одежды она задумала создавать. Немедленно представил ее высокий, пышный бюст, прикрытый лишь прозрачным кружевом, к которому он тянется руками. От этого сделалось еще жарче. Во время утренней встречи на ней были черные брюки и футболка с эмблемой «Харрикейнз». Теперь она переоделась в сине-желтый сарафан с цветочным принтом, широкие лямки которого образовывали квадратный вырез горловины, идеально подчеркивающий грудь. Волосы она собрала в высокую прическу, оставляющую открытой шею. Демпси сразу захотелось лизнуть ее. Какие уж тут дружеские отношения!

– Демпси? Какой сюрприз. – Она указала на длинные ряды держателей с миниатюрными вешалками, демонстрирующими различные образцы тканей, рассортированные по цвету и типу. – Не хочешь ли заказать для «Харрикейнз» футболки нового дизайна?

Его взгляд скользнул по секции хлопка в полоску и горошек.

– Думаю, парни останутся в своей обычной форме. – Он осмотрелся по сторонам, оценивая, насколько уединенно это место. На входе столкнулся с покупательницей, больше в помещении никого не было. – Я приехал ради тебя.

Кружево выскользнуло из ее пальцев.

– Неужели проблемы с открытием? Я проверяла телефон.

– Никаких проблем. Регулярный сезон будет открыт, как запланировано.

Всякий раз, касаясь ее, он вспоминал робкий поцелуй, согревший его изнутри. Вчера пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы позволить ей удалиться, игнорируя мощное желание продолжить чувственное знакомство.

– Что тогда тебе нужно? – Она отняла руку, заставив его задуматься, испытывает ли и она схожие ощущения от прикосновения к нему.

– Что мне нужно? Тебя увидеть. Я настаиваю на совместном ужине, твой ответ был весьма уклончив. Меня это волнует, хотя не понимаю почему. – Аделаида промолчала. Демпси продолжил: – Но теперь я понимаю: прежде всего мной руководило желание поговорить с тобой. Не могу больше ни о чем думать.

Она замерла. Демпси понял, что ею владеет то же помешательство, что и им. Осознание, что их чувства взаимны, добавило ему мужского удовлетворения.

– Ты открыто заявил, что я для тебя помрачение рассудка, – с горечью в голосе напомнила она.

– Ты меня избегаешь из-за того, что я не сделал романтического жеста?

Он положил руки ей на талию и развернул к себе лицом. Пока она стояла спиной, он чувствовал себя неуютно, хотелось крепко прижать ее к себе и покончить наконец с треклятым помутнением рассудка. Будь на ее месте другая женщина, следующий шаг был бы предрешен. Но не Адди.

– Нет. Мысли о романтике не помогут пережить следующие несколько недель. Я не одна из твоих подружек с договором о неразглашении, который ты можешь менять по собственному усмотрению. Ты изложил условия, застав меня врасплох объявлением о нашей помолвке, а теперь постоянно их меняешь, обеспечивая себя еще большими преимуществами. – Теперь в ее голосе сквозила боль.

Двойная эмоциональная атака, которой он не хотел. Его руки крепче сомкнулись на ее талии, в горле пересохло.

– Ты права. – Он уловил тонкий аромат ночных роз. – Я не подумал о том, как отразится эта ситуация на тебе. Ты собираешься уволиться, я все силы бросил на то, чтобы этого не допустить. В голову пришло единственное решение проблемы – объявить о помолвке.

Демпси услышал стук каблучков по бетонному полу. Значит, их уединению вот-вот придет конец.

– Мисс Тибодо, если у вас возникнут вопросы… – Из-за угла показалась высокая белокурая женщина в темном деловом костюме. – О, здравствуйте. – Она покраснела, и Демпси осознал, что слишком тесно прижался к Аделаиде. Ему хотелось стать еще ближе.

– Последний образец я вернула на место. Я позвоню вам, как только окончательно определюсь с материалами.

– Разумеется! Нет проблем. Поздравляю вас с помолвкой. – Женщина уже пятилась назад.

Как только она ушла, Адди резко повернулась к Демпси:

– Итак, ты признаешь, что наша так называемая помолвка была ошибкой. Будь любезен сделать публичное заявление. Может, тогда жизнь вернется в привычную колею?

– Я не сделаю этого до тех пор, пока не придумаю иное кратковременное решение. Кстати, можешь мне помочь. За ужином.

Два часа спустя Аделаида сидела на деревянном адирондакском кресле на заднем дворе, глядя на озеро Понтчартрейн. В круглой костровой чаше была включена горелка. Они с Демпси доедали ужин, состоящий из национальных креольских блюд. Аделаида не рискнула появиться с Демпси в общественном месте, не желала притворно улыбаться и лгать о помолвке, зная, что Демпси вознамерился затащить ее в постель.

«И в чем проблема?» – прозвучал лицемерный голосок у нее в голове.

Верно, она тоже его хочет. Отчаянно. Но в ее сердце всегда был зарезервирован уголок для него, и она опасалась, что новый виток отношений приведет к ужасающим последствиям, из-за которых будет трудно вернуться к привычной жизни. А это случится. Аделаида повидала много прощальных подарков Демпси своим бывшим подружкам и усвоила, что отношения с ним всегда имеют срок годности. Но как справиться с терзающим желанием? Доедая ужин, она едва сдерживалась, чтобы не прикоснуться к нему, согласиться на его условия, довести снедающий внутренний жар до точки кипения. Прямо сейчас. Пересесть к нему на колени и посмотреть, что будет дальше.

Незаметно бросив оценивающий взгляд на его бедра, она решила, что они вполне выдержат ее вес. Благодаря тренировкам он в отличной физической форме.

Готова ли она отказаться от дружбы ради возможности жить с ним в течение нескольких недель? Приняла ли она это решение в тот момент, когда он признался, что не может выбросить ее из головы?

– Помнишь, ты украл для меня речного рака, а я была слишком напугана, чтобы его съесть?

Она намеренно оттягивала серьезный разговор. В настоящий момент ей требовалось счастливое воспоминание того, почему все эти годы мирилась с Демпси и его непомерными амбициями, не позволяющими ни с кем сближаться в постоянном стремлении доказать своей семье, чего он стоит.

Она убеждала себя, чтобы уберечь сердце от самого очевидного объяснения. Он с самого начала считает обреченным любое влечение.

– Я его не крал. Рак по собственной воле пришел ко мне в руки.

Рассмеявшись, Аделаида отставила джамбалайю, которая напоминала о том дне. Они тогда отправились на рыбный фестиваль. В один из ресторанов, продающих раков, подвезли целую цистерну, при разгрузке несколько штук выпало и поползло в сторону засады Демпси и Аделаиды, жадно пожиравших глазами еду на лотках.

– И как тебе только в голову пришло, будто я захочу съесть этого ползучего гада сырым. Временами трудно поверить, что и в вареном-то виде я их ем.

– Голодный ребенок не станет привередничать в еде. Я счел, что будет вежливым предложить одного тебе, прежде чем насыщаться самому.

Аделаида никогда не испытывала мук голода, какие иногда терзали Демпси. Из-за наркотиков у его матери никогда не было ни на что денег. Периодически, когда ей требовалось увеличить дозу, она на целые дни вообще забывала о существовании сына.

– Это было очень мило с твоей стороны.

Демпси смотрел на языки пламени в костровой чаше.

– Я и сейчас пытаюсь быть милым с тобой, Адди.

Она прикусила губу, сдерживая резкий ответ, заставила себя сосредоточиться на дружеских отношениях, а не хулить то, как все обернулось в последние пять лет.

– Я так понимаю, ты не согласна?

– Долгие годы мы держались исключительно в рамках деловых отношений. Ты убедил меня согласиться на эту работу, что пошло на пользу твоей карьере, но застопорило мою. Несколько лет ты игнорировал нашу дружбу, называя меня «орудием увеличения эффективности». – Вот бы на этом остановиться, но, отпустив тормоза, не так-то просто снова взять ситуацию под контроль. – Или думаешь, что поступаешь мило, эксплуатируя наше взаимное влечение, притворяясь, будто чувствуешь то же, что и я? Используешь это, чтобы убедить меня остаться?

Да, сболтнула лишнего, это пребывание в темноте под звездным небом развязало ей язык. Кроме того, если она сейчас не выскажется откровенно, другого шанса выяснить, куда может завести это влечение, не представится.

– Черт подери, Адди. Ты, должно быть, решила, что я заносчивый, эгоистичный ублюдок. Неужели правда думаешь, что я именно так все воспринимаю? И пригласил тебя работать только ради собственного блага?

– Да, именно так и думаю.

– Не только думаешь, но и облекла в слова. Поверь мне, ты не была первой претенденткой на эту должность. Вообще, немного найдется помощников тренера, которым требуется личный помощник, но я все равно пригласил тебя, зная, что тебе нужна работа. Я единственный тренер в Лиге с ассистенткой женского пола, так что и тут нарушил все мыслимые правила.

– Положа руку на сердце, не станешь же ты утверждать, что создал эту должность специально, чтобы поспособствовать становлению моей карьеры? Я хотела стать художницей.

– Вот именно – художницей. Эта так называемая работа привела тебя в захолустную студию в куда худшем районе, чем тот, где мы выросли. Я же предупреждал тебя, предлагал арендовать другое помещение. А потом…

– А потом ко мне в дом проникли неизвестные. – Аделаиде не хотелось вспоминать ту ночь, когда банда головорезов, накачавшись бог знает какими наркотиками, вломилась в студию и угрожала ей.

Осознав, что ничем ценным разжиться не удастся, они порезали ее полотна, затем затеяли будничный разговор о том, что сделать с самой художницей. К счастью, одному из парней пришло сообщение о том, что им нужно немедленно отбыть в другое место, и троица мгновенно растворилась в ночи. Аделаида, парализованная страхом, еще долго не могла пошевелиться.

– Те подонки угрожали тебе, Адди. Я был готов на все, чтобы помочь, но ты, упрямица эдакая, не позволила ничего предпринять.

Она не ответила. В воцарившейся тишине особенно отчетливо стал слышен стрекот цикад и потрескивание поленьев в огне.

– Ты хотел построить мне студию в деревне. – Она вспомнила факс от одного архитектора с чертежом здания, оснащенного самой современной системой сигнализации. – Как бы я расплатилась с тобой за подобную роскошь? Я же тогда только-только колледж окончила.

– Ну что я сказал? Невозможная упрямица! Я сам тогда несколько лет как колледж окончил и вынужден был справляться с грузом надежд, возлагаемых на меня семьей. Я с радостью построил бы для тебя студию, потому что эта задача легко выполнима, но ты слышать ничего не хотела.

– Я не привыкла брать, ничего не давая взамен. Не тебе меня винить. Будь у тебя возможность, не стал бы меняться со мной местами. – Аделаида не позволяла себе вспоминать подробности той ночи, потому что ей потребовалось долгое время, чтобы оправиться от психологической травмы.

Стать свидетельницей того, как уничтожают созданные тобой картины, не то же самое, что из-за кражи лишиться телефона или компьютера, ведь в них она вложила душу, это логическое продолжение ее самой.

– Поэтому я и предложил тебе работу. От такого предложения ты не могла отказаться.

– И даже теперь, спустя несколько лет, ты ожидаешь, что я буду тебе ноги за это целовать?

– Ничего подобного.

– Я усердно работала в чуждой мне сфере, оставила свой дом и привычную обстановку, чтобы поехать с тобой в Атланту.

С неограниченными финансами Демпси и его полезными связями переезд в другой город оказался таким простым! Как и возвращение в Новый Орлеан, что представлялось ей совершенно немыслимым из-за поруганных картин и утраченного чувства безопасности.

– Да. И проявила себя как незаменимый сотрудник. С твоей помощью мне стало куда легче работать. Ты не нуждалась в указаниях, понимала меня даже тогда, когда я был жесток и вымотан до предела и мог лишь выплевывать отдельные слова-приказы.

– В искусстве понимать тебя я давно поднаторела. – Ее губы скривились в усмешке, но она не собиралась ностальгировать по их отношениям.

– Мы же целых десять лет почти не виделись. – Он потянулся к ней, будто намереваясь погладить по щеке, но передумал и опустил руку. – Я удивился тому, как быстро мы сработались.

– Ты удивился бы куда больше, поняв, что мы можем действовать еще более синхронно. – Казалось, слова сорвались с языка помимо ее воли.

По выражению лица Аделаида поняла, в какое именно мгновение до него дошел истинный смысл сказанного, и он осознал завуалированное приглашение. Его взгляд переместился к ее губам, прожигая, точно лазером.

– Разумеется, я бы не удивился. Сам пытаюсь втолковать тебе это. Сегодня ты безраздельно царишь в моих мыслях, я едва могу думать о футболе.

Однако он не пытался приблизиться к ней, не отдался на милость потока, подхватившего обоих. От его голоса у Аделаиды буквально вибрировала кожа.

– В таком случае, возможно, следует прекратить этот фарс с помолвкой, иначе рискуешь проиграть сезон, который имеет для тебя такое значение.

– Не думаю. – Демпси вытянул шпильку из ее волос. Затем еще одну. И еще.

Волосы каскадом устремились вниз, прикрыв обнаженные плечи и руки. Несмотря на то что ночь была теплой, она дрожала от осознания того, что должно случиться.

– Почему же нет? – Аделаида сдерживалась, чтобы не шагнуть навстречу Демпси. Мечтала, чтобы он прикоснулся к ней, как вчера, страстно желая снова ощутить напор его тела.

– Потому что существует куда более действенное средство для прояснения рассудка. – Растопырив пальцы, он провел ими по ее волосам вдоль спины.

Тело Аделаиды немедленно отреагировало на ласку, нервы завибрировали, пробуждаясь к жизни. Глядя на его мощные плечи и руки, на широкую грудь, она ощутила всепоглощающее желание внизу живота.

– Более действенное средство для прояснения рассудка? – Ей нужно знать, о чем он думает, прежде чем собственные мысли сгорят в бушующем пламени страсти.

– После вчерашней ночи я уж решил, что игра проиграна. – Его руки легли ей на бедра, и он, вторгшись в личное пространство, прижался к ней самым интимным образом. – Платье, что было на тебе вчера, будто переключило меня на другую волну, и я все думаю об одном местечке. – Его ладонь накрыла ее лобок. – Вот здесь.

Аделаида резко вздохнула, испытав новый укол удовольствия, чувствуя, как на груди образуются крошечные капельки пота.

– Понимаешь, что я имею в виду? – В его глазах отражались оранжевые отблески костра. Он провел пальцами по ее ноге, слегка нажимая. – Вот здесь кружево просвечивало.

И усилил давление. Аделаида сдавленно вскрикнула. Демпси еще даже не поцеловал ее, а она совершенно зачарована.

– Понимаю. – Она оперлась спиной о его грудь, чтобы не упасть.

– В том, что я плохой тебе друг, Адди, следует винить именно то платье. – Он прижался бедрами к ее ягодицам, демонстрируя силу желания. – Черт подери, я не в силах дольше сопротивляться.